Саша Николаенко. Зёжик и Медвед
Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2024
Саша Николаенко. Зёжик и Медвед. — М.: РуДа, 2024.
Некая условность героев и прежде присутствовала в книгах Саши Николаенко, поэтому сказать, что ее обращение к иносказательному жанру сказки стало неожиданностью, нельзя. Сборник «Зёжик и Медвед» содержит 59 сказок, значительная часть которых может быть прочитана и детям, но все-таки книга с подзаголовком «Сказки о нас» скорее для взрослых.
Сказка Николаенко не всегда история, чаще — повседневная, бытовая ситуация. Зёжик и Медвед — давнишние друзья, живут в лесу в одном домике. По фразе ёжика «А вдруг мы вырастем с тобой и все забудем?» можно понять, что они ещё не взрослые. Однако порой создается впечатление, что они уже изрядно поднадоели друг другу, но и любят друг друга, и деться им друг от друга некуда. В этой коллекции повседневных ситуаций немало типовых диалогов, узнаваемых реплик-реакций. Своими сказками Николаенко предлагает модели преодоления напряженных межличностных моментов, даже даёт инструкции по их разрешению; название одной из сказок — «Инструкция по уменьшению зла». Да, инструкция, рецепт (но без назидательности); перед нами — сказки-рецепты, как справляться с собой, с обидами и печалями, как прощать близких.
В романах Саши Николаенко главными героями становились либо мать и сын («Убить Бобрыкина»), либо бабушка и внук («Небесный почтальон Федя Булкин», «Муравьиный Бог: реквием»). В сказках оппозиция героев «большой и маленький» становится ещё более очевидной, стоит лишь взглянуть на обложку. Большой Медвед и маленький Зёжик в своей дружбе вроде бы на равных, но их истории как раз про то, что следует уважать особенности и ограничения друг друга. К тому же друзья — это вполне определенные психологические портреты. Медвед — спокойный, трудолюбивый прагматик: «Медвед считал, что нужно делать всё зачем-нибудь, со смыслом, а ветки на дубах бессмысленно считать». А Зёжик — натура творческая, фантазер, немного истерик, отчасти паникер, нередко манипулирует Медведом. Их отношения характеризует высокий эмоциональный накал: этих условных лесных зверей волнуют совершенно человеческие страсти.
Зёжик и Медвед (ёжик и медвежонок) — типажи, знакомые, разумеется, и по русским народным сказкам, и по проникнутым философскими мотивами сказкам Сергея Козлова. Но сказки Николаенко не столько философские (хотя и это в них есть — звучат, например, вопросы вроде «Ты, медвежонок, для чего живёшь?»), но больше — психологические. Они могут быть прочитаны прежде всего как история дружбы Зёжика и Медведа (дружба без начала и без конца), история их ссор и примирений, совместных дел и прогулок, разговоров и споров. «И дружба билась в глубине души медвежьей с самой собой за правду другу не сказать все то, что правдой кажется в начале ссоры, а после и не вспомнишь, в чем она…».
Обижаются герои почти попеременно. В сказке «Бессовестный Медвед» в дождливый день медвежонок долго спит, а ежик, проснувшись, один варит борщ, занимается уборкой, и внутри него растет обида на медвежонка. Сказка наглядно показывает, что медвежонок и не думал обижать ёжика, наоборот, вел себя очень вежливо, а вся ситуация обиды возникает исключительно в воображении колючего героя, для которого медвежонок — «лентяй такой!», все делает «НАЗЛО» и хочет «обидеть человека, хотя и ёжика». А в начале сказки «А мы куда?», наоборот, обидеться пытается Медвед, увидев, что Зёжик куда-то молча собрался: «— А ты куда? — спросил у ежика Медвед, увидев, что он собирается куда-то… Без всяких слов и без него! ОДИН! — Куда-нибудь, — ответил Зежик». Такое игнорирование обидно для Медведа. Зато следующая сказка называется «Вместе». Упрёки ёжика часто вырастают как раз из противопоставления «маленький — большой»: «Выронил меня и даже не заметил! И это друг? И это, типа, так и надо, да? Ты просто по дороге потерял меня и даже не заметил!» Медвед в ответ хотя и думает «Дурацкий ёжик! Пусть бы потерялся!», но при этом прижимает дырку на кармане, чтобы снова не выронить друга…
В сказке «Два в одном» речь идёт о внутренних голосах медвежонка, точнее, о субличностях, что спорят внутри него, создавая конфликт. «Вот так и мы, все ёжики и медвежата, живём, кто два в одном, кто три, а кто и все четыре-пять, и несколько из нас внутри всегда за нас, на нашей стороне: дадут поспать и ничего не делать…»
Имена Медвед и Зёжик — именно имена героев, потому как в тексте они обычно названы медвежонком и ежиком. Ещё в сказках иногда появляется Айц (и его семейство — Айчиха и айчата) тоже с определенным характером: «А Айц был порядочный ужасно заяц, принципиальный страшно зверь. Зверёк». Первая буква от зайца почему-то перескочила к ёжику, объяснения этому в книжке так и не обнаружилось… В «хищном лесу» есть и другие обитатели: Страшный волк, Хитрый лис, Болотный кот, Дальновидный крот, сорока.
В художественном мире Саши Николаенко уже традиционно объектами изображения (и даже исследования) становятся чувства и эмоции; в «Зёжике и Медведе» помимо дружбы во всех ее оттенках ещё и любовь ко всему живому. У сказки «Куда уходит лето» подзаголовок «Сказка о любви»: показывая любовные отношения между временами года, автор рисует «круговорот любви» в природе, где, например, «весна бежит ручьями и капелью от зимней, спящей, белой тишины». Эмоцию поддерживает ритмическое построение предложений, причем эпитеты находятся преимущественно в постпозиции: «Весна! Ура! Весна! И даже крот слепой, старинный, дряхлый и подземный житель, выползал на свет и грелся, зная, что нету ничего красивей, чем майский день последний…» И звездопад, и снегопад, и наступление осени становится поводом для лирической песни, воспевающей волшебство природы, в котором спящий Медвед оказывается летящим над этим заколдованным миром, как персонажи картин Шагала.
Природе в прозе Саше Николаенко всегда подарено значительное внимание. Если в «Муравьином Боге: реквиеме» одним из героев стал чудесный дачный сад, то в сказках появляется волшебный мир леса, в котором «солнце неугасимый круг спасательный для всех». Образ Леса, изображённого во все времена года, складывается из знакомых героям кустов и тропинок, деревьев и ручья, «хищных ёлок», «ползучего бурелома», даже такого персонажа, как Страх, живущий в овраге. Помимо диалогов героев Сашины сказки полны поэтическими, ритмически организованными описаниями природы: «И день застынет в колыбели зимней, его не разбудить ни солнцу, ни пчеле, не оживить полетом бабочки, гудением шмеля, симфонией дождя. Нет, лето больше не вернётся, не проснется никогда… Зима неотвратима, неизбежна, уговорить не приходить ее нельзя, нельзя проспать, проснувшись где-то впереди, где поле все в ромашках, услышать возвращённых летом птиц, оркестр кузнечный… Кузнечики ушли! Уснули мухи, птицы улетели! Неотвратимы холода. Необратима жизнь, необратимо время. Но вот, благодаря необратимости всего приходит новый день… каждый день и час был лучшим, пока ты был, пока ты есть, пока ты здесь…» (сказка «Остановите зиму!»).
Разумеется, при чтении неоднократно вспомнятся сказки Салтыкова-Щедрина с их языком иносказаний, а «Дальновидный крот» чем-то напоминает щедринского «премудрого пескаря».
Сказочный Лес сказок Николаенко полон странных звуков; она активно использует звукоподражания: «Угу-угу… ага-ага…» (Филин); Зёжик утром на крылечке «Быррр…», а по небу летит что-то серое и лохматое «пых-пых-пых-пых…чух-чух-чух-чух…»; много разного «топ-топ-топ» и «тик-так» и всякого звериного храпа «ах-хр-пры… афр-р-фры…». Речь ёжика иногда стилизована под речь ребенка, и это делает ее более выразительной: «Медвед ошеломя ошеломеет, когда ему я солнце в лейке принесу…» Ёжик нередко оговаривается, например, «умичтожить» вместо «уничтожить», но и у Медведа рукопашный бой превращается в лапопашный (ведь у зверей не руки, а лапы!).
Книга дополнена черно-белыми фотоиллюстрациями, на которых мохнатые ёжик, заяц, медвежонок и другие персонажи — сочиняя эти сказки, Николаенко научилась валять зверят из шерсти.
В противовес «Муравьиному Богу: реквиему» «Сказки о нас» обладают скорее жизнеутверждающим пафосом. А сквозящий во многих звериных историях гуманизм (простите за оксюморон) находит в итоге громкое обобщение в одной из итоговых сказок — «Живи!»: «Лесной закон гласит: живи! …Живи! — гласит и голосит, пищит, поёт, гудит-жужжит Лесной закон Вселенной всех лесов и всех травинок на земле. Живи! И, если хочешь жить, соизмеряй своё желанье с возможностями тех, кто тоже хочет жить».