Глава из романа «Великая кошачья революция»
Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2023
Андрей Горбунов — писатель, главный редактор радио «Комсомольская правда». В 2021 году у автора вышел роман-антиутопия «Великая кошачья революция» — о том, как домашний кот Пушок превращается в страшного тирана. На последних страницах книги главный герой теряет жену и детей. После этого смыслом его жизни становятся власть и ненависть. Миллиардер и экс-президент Пушок нанимает киллера, чтобы тот уничтожил всех на котов на земле… Публикуемая глава была написана после выхода романа и является дополнительной.
1
Пушок отдал приказ. Он заказал киллеру истребить всех котов на земле. Но идеальный, как казалось экс-президенту, план пошел псу под хвост. Коты не хотели умирать. Наемный убийца Дунай Васильевич, как мог, оправдывался перед Пушком: говорил, что у кошек девять жизней, поэтому проблематично справиться даже с одной шкурой, а тут 30 миллиардов котяр. Да и вообще, о каком ускорении процесса может идти речь, когда у киллера — лапки?!
С каждым днем промедления ненависть Пушка разгоралась всё ярче и жарче. Очень давно, когда кошквизиторы отправили на казнь всю его семью, озлобленность в душе беляка из крохотного уголька превратилась в пылающий факел. Но сейчас, спустя годы, которые экс-президент потратил, скажем прямо, не на помощь своему пушистому электорату, ненависть сияла в сердце беляка ядерным реактором, работающим на пределе своих мощностей и готовым вот-вот взорваться.
Разум уже давно сыграл с экс-президентом злую шутку. Мозг напрочь вытеснил воспоминания о его первой жене Мурке и их котятах — о тех единственных, кого беляк любил. Плавно, как самая длинная ночь, всё сознание Пушка захватила всепоглощающая ярость по отношению к другим котам. Однажды, еще будучи главой государства, беляк обнаружил странные изменения в своей внешности. Если раньше, за исключением черных ушей, кот был абсолютно белым, то теперь неожиданно потемнела шерсть вокруг его глаз. Пушок даже собрал консилиум из лучших светил врачебного мира, чтобы выяснить, в чем причина этого странного изменения его облика — не симптом ли это какой-то неизлечимой болезни, или (того хуже) не попытался ли кто-то его отравить. Светила чесали свои мохнатые уши и затылки, проводили тесты и анализы. У каждого из них в голове была одна и та же мысль, но никто не решался ее озвучить. Во-первых, эта гипотеза была антинаучна. Во-вторых, эта гипотеза была опасна для их собственных шкур. Но при всем при этом гипотеза была самой логичной: шерсть вокруг глаз Пушка стала черной из-за той самой ненависти, с которой он смотрел на весь кошкин мир. Не получив ответов, президент спустил с карьерной лестницы каждого участника консилиума. А сам пришел к выводу, что с черной шерстью вокруг глаз он стал выглядеть еще краше…
Собственно, и сейчас, спустя пару лет после той истории, уже не президент, а экс-президент Пушок придерживался мнения, что он краше всех.
— По-хорошему, я должен быть краше всех, не потому что я краше всех. Хотя я, конечно, краше всех. А я должен быть краше всех, потому что гребаных котов больше не должно быть на этой гребаной планете. Кроме меня, разумеется. Но эти пыльные шкуры продолжают цепляться за свои никчемные жизни! Какие мыши у них в головах? Они ведь назло мне отказываются подыхать! Специально, чтобы напакостить мне… — Пушок сидел в своем укрепленном пентхаусе и ждал звонка от Дуная Васильевича. Каждую неделю киллер рапортовал заказчику о том, как продвигается работа. Но сегодня наемный убийца что-то молчал.
— Опять своими беспомощными лапами не может мой шифрованный номер набрать! — начинал сверх обычного злиться бывший президент. Чтобы немного успокоиться, беляк погладил домашнего питомца, обезьянку по имени Леопольд Иванович. Иваныча, как ласково называл капуцина хозяин, Пушок завел, когда разжаловал всех своих психоаналитиков. При увольнении беляк сказал им прямо и лаконично: «Такие советы мне может дать даже обезьяна». Так, в пентхаусе главы государства и поселился смышленый зверек, которого ему доставили шаманы из дремучей тайги. Именно Иванычу Пушок рассказывал все свои мысли, планы и чаяния. Правда, в последнее время его речи всё чаще стали сводиться к истреблению рода кошачьего. Но обезьянка очень быстро освоила риторику своего кормильца и стала котоненавистницей еще похлеще, чем сам Пушок.
Наконец зазвонил спутниковый телефон.
— Ну, что там у тебя? — раздраженно бросил в трубку заказчик.
— У меня две новости, Пушок. Обе хорошие, — хищно ответил Дунай Васильевич. Не дожидаясь, что скажет на это экс-президент, киллер продолжил: — Хорошая номер раз: всё южное полушарие планеты наконец зачищено! Хорошая новость номер два: я теперь действую не один!
— В смысле? — насторожились беляк и Иваныч.
— Нашлось несколько котяр, которые готовы мне помогать с вашим заказом!
— Ты дебил? — рявкнул Пушок. — Не отвечай, я и так знаю ответ. Перефразирую вопрос. Эти твои новые помощники — они что, еще более тупые, чем ты?! Они не понимают, что ты должен ликвидировать всех котов на земле, в том числе и их? И как они вообще узнали о нашей с тобой сделке? Ты что — треплешься об этом на каждом углу? Тогда понятно, почему ты так долго не можешь выполнить свою элементарную работу!
— Спокойно, начальник. Не надо гладить против шерсти. А то сами окажетесь все в шерсти, — ничуть не смутился из-за крика заказчика киллер. — Мне просто стало обидно, что журналисты называют меня этим нелепым штампом «маньяк — серийный убийца». А я ведь не такой. Я в своем уме. Я профессионал своего дела…
— Что-то не заметно, — хмыкнул Пушок. Иваныч одобрительно кивнул и зашипел на телефонную трубку.
— Я профессионал, который выполняет главный заказ в своей жизни, — не заметив колкости собеседника, продолжил киллер. — Чтобы объяснить журналистам свой, то есть ваш замысел, я записал видео и выложил его в муртырнет. Не беспокойтесь, о вас там не было ни слова. Если кратенько, я рассказал, что моя миссия — очистить планету от котов… Даже странно, что вы не видели этот ролик. У него уже 10 миллиардов просмотров!
— Я не пользуюсь муртырнетом. Он меня нервирует, — пробурчал Пушок.
— Я вас прекрасно понимаю, — кивнул Дунай Васильевич. — В общем, выложил я этот ролик. И что тут началось! Нарисовались коты, которые одобрили мои слова. А к тому моменту, когда КотЛапНадзор заблокировал послание, уже появилось целое движение «Цараптанцы Дуная», которое стало заниматься тем же, чем и я. Здорово ведь, да?
— Почему цараптанцы?
— Что?
— Почему эти идиоты назвали себя цараптанцами.
— А-а, вы об этом. Для устрашения, наверное. Цараптанцы же вроде были все такие суровые, сосредоточенные и непримиримые. Вот мои последователи и назвались в честь тех цараптанцев.
— Твари они были, эти цараптанцы, — скривился Пушок. — Но твои новые цараптанцы еще хуже. Старые хотя бы не были тупицами. А новые совсем одноклеточные. НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!
Иваныч одобрительно захлопал лапками.
— Но вы, Пушок, можете не волноваться! Как только «Цараптанцы Дуная» станут не нужны, я быстро их ликвидирую…
2
Прошло три года. Ситуация окончательно вышла из-под контроля. В ряды «Цараптанцев Дуная» вступали всё новые безумцы. Они целыми ордами нападали на города. Но местные жители неизменно давали отпор. Разбитые стаи фанатиков забивались в щели, норы и подвалы. Однако все равно выползали обратно и снова атаковали. Мирным мурлыкам пришлось создавать огромные армии для борьбы с цараптанцами. В какой-то момент весь мир погрузился в войну. Коты по всей планете, не сговариваясь, назвали ее Великой кошачьей войной…
А экс-президент Пушок и Иваныч продолжали коротать время в своем укрепленном пентхаусе. Провизии у них было достаточно, чтобы дождаться окончания кошачьего кровопролития, длись оно еще хоть сотню лет. Но терпение беляка было уже на исходе. На спутниковой связи с ним был Дунай Васильевич с очередным бессмысленным докладом. «Идут ожесточенные бои», «коты отказываются умирать», «Заказ будет выполнен почти согласно плану». Но в этот раз ко всем стандартным отговоркам киллера добавилось нечто новенькое. Убийца вдруг заговорил непривычно смущенно:
— Пушок, тут такое дело. Объединенная армия мирных котов уничтожила последний отряд «Цараптанцев Дуная». Ммм. Мне снова придется действовать одному. А учитывая, что все коты, вплоть до малых котят, теперь умеют обращаться с оружием и могут накрутить хвост любой шкуре, мне понадобится на завершение миссии чуть больше времени. Думаю, лет так 10–20. Ну, максимум 30. Или 40. Через 50 годков — сто процентов со всеми закончу!..
Пушок в бешенстве швырнул трубку в стену. Та разлетелась на мелкие кусочки.
— Ничего. Никому. Нельзя. Доверить! — рычал экс-президент. — Всё нужно делать самому. Одни бездари кругом. Ну как можно жить в таком мире? Но не переживай, Иваныч. Сейчас я быстро закончу эту кошачью возню.
Пушок полез в шкаф. Выкинув оттуда всё содержимое, он наконец нашел искомое. Кряхтя, стряхивая с себя ошметки пыли, кот вынырнул из груды хлама с чемоданчиком. Ядерным чемоданчиком.
Оружие с красной кнопкой экс-президент прихватил с собой, когда ему пришлось ретироваться с поста главы государства. Естественно, его никчемный преемник, да и весь такой же никчемный кошачий народ ни в жизнь бы не отдали ему ядерные боеголовки. Но кто их, пыльных шкур, будет спрашивать. Пушок оставил в хранилище неплохой (очень неплохой) муляж. А настоящее оружие тотального уничтожения переехало в укромное место, вырытое вручную слепыми бездомными котами. Чутье подсказывало, что с такими весомыми отступными уходить на заслуженный отдых гораздо спокойнее. На всякий случай. И на тот же всякий случай без пяти минут безработный главнокомандующий приказал укрепить свой родной пентхаус новейшими оборонными разработками, способными выдержать взрывную волну самой разрушительной силы.
Периодически вечерами на Пушка накатывали приступы заливистого смеха, которые очень нервировали Иваныча. Но беляк ничего не мог с собой поделать. Каждый раз, когда он вспоминал, что администрация нового главы государства так и не заметила подмену, его пробирал сардонический хохот. И вот теперь, когда кошачья популяция вероломно отказалась исчезать с морды Земли, экс-президент понял, что тотальное уничтожение жизни на планете — это пустяк, на который он готов пойти.
Пушок со смертельным саквояжем в лапах и Иванычем на плече отправился на смотровую площадку, укрепленную не хуже, чем и сам пентхаус. Там он уселся на просторный диван.
— Ну, что, обезьяна, хочешь нажать на красную кнопку, — распахнув чемоданчик, предложил своему питомцу беляк. Иваныч вне себя от радости потянулся к красному блестящему кругу в центре «черного ящика»… Но в этот момент сзади раздался грохот. Пушок от неожиданности выронил чемодан. Тот рухнул на мягкий ковер и захлопнулся, не причинив кошкиному миру никакого вреда. Иваныч с досадой принялся пинать закрывшуюся «игрушку» своими крохотными лапками. А Пушок быстро схватил автомат, который прятал под диваном как раз на случай появления незваных гостей. Хотя, по всем законам физики и техники безопасности, никто и близко не мог подойти к жилищу беляка. Но в пентхаус явно кто-то проник. Да еще и гремит, как жирный кот в посудной лавке.
— Сейчас я преподам этим непрошеным тварям урок этикета, — прошипел Пушок и рванул на себя дверь со смотровой площадки. На пороге стоял… Томас Флаффи! Тот самый изобретатель Флаффи, у которого ничего не работало. Тот самый Флаффи, который рассказал беляку, что его лежанка — это камера криогенной заморозки. Тот самый Флаффи, который нечаянно устроил Великую кошачью революцию. Тот самый Флаффи, который остался далеко в прошлом… Но тем не менее именно этот Флаффи стоял сейчас на пороге.
— Сопляк, ты откуда здесь? — скрипя клыками, прохрипел Пушок. Впрочем, слово «сопляк» уже не особо подходило Томасу. Он был гораздо старше того выскочки ученого, которого знал Пушок. Его дымчатый окрас порядком поблек и покрылся предательской сединой. Фигура, раньше натянутая как струна, стала клониться к земле. Тем не менее перед Пушком определенно стоял Томас Флаффи. Его шерсть все так же стояла дыбом, словно в кота только что угодила молния. У него постоянно дергались левый глаз и правое ухо. А усы торчали настолько невпопад, что казалось, будто они вот-вот сбегут.
— Пушок, я, конечно, понимаю, что у вас тут последний акт трагедии «Закат диктатора». Но для начала опустите, пожалуйста, ваше ружье! — Осталась при Флаффи и его манера говорить. Он начал фразу очень медленно, растягивая каждый слог, но с каждым последующим словом скорость речи все увеличивалась и увеличивалась. — Да-да, уберите ваше оружие. И ядерную катастрофу я тоже попросил бы вас не совершать! Собственно, для этого я здесь.
В Пушке боролись два чувства — ненависть к этому заморышу и любопытство. Второе пока побеждало.
— Как ты попал сюда, Флаффи? Ты ведь давно должен был умереть от одного из своих горе-опытов или, на крайний случай, от старости.
— Но я же вам уже ответил! — затараторил Томас. — Ой, точнее, я в своей голове вам ответил, по дороге сюда. То есть я мысленно уже прокрутил в своей голове наш с вами диалог. А на самом деле еще не ответил. Хотя, конечно, надо вам все рассказать. А то вы конец света собираетесь устроить. И тут я такой, как снег на голову. А у вас нервы и так ни к черту. И я еще, как раздражитель и катализатор… Ай! Как больно!!
Флаффи не заметил, как раздосадованный Иваныч, так и не совладавший с замком на ядерном чемоданчике, шмыгнул ему под лапы и впился острыми зубками изобретателю в хвост. Томас попытался стряхнуть с себя капуцина. Но тот уже записал хвост ученого в свою собственность и не намерен был с ней расставаться.
— Обезьяна, отстань от этого пылесборника. Иваныч, фу, я сказал! Да не ешь ты эту гадость, — экс-президент схватил питомца за шкирку и бросил на диван. — Сопляк, давай как-то порасторопнее. Видишь, до чего ты довел мою обезьяну. Мы с ней на ядерную зиму хотели посмотреть. А тут ты пожаловал. Как ты сюда попал? И что тебе надо?
Томас затарахтел:
— Через 50 лет после того, как вы, Пушок, исчезли, бессовестным образом выкрав у меня криогенную камеру, я благодаря собственным разработкам и научным трактатам создал агрегат, который позволяет материальным объектам описывать траектории, замкнутые не только в пространстве, но и во времени. Грубо говоря, я создал машину времени! Пушок, вы помните, какое сегодня число?
— Эээ. 24 октября вроде бы. 24 октября 2036 года.
— Именно! А завтра не наступит. Вообще не наступит! Создав свой невероятный перпетуум мобиле, я начал странствовать по столетиям. Страшно сказать, в скольких эпохах вы наследили! Но сейчас, Пушок, вы можете стать (а если бы не мое вмешательство — уже бы стали) причиной планетарной катастрофы. Если вы приведете в действие ядерное оружие, это спровоцирует такую чудовищную цепочку событий, что Земля разрушится. В прямом смысле перестанет существовать. Я был в 25 октября 2036 года. Я там был. А 25 октября там не было! Понимаете?
— Не мели чушь, Флаффи, — отмахнулся экс-президент Пушок. — Мои боеголовки всего лишь уничтожат котов и чуть-чуть другой живности. Ну, трава поляжет. И деревья слегка подвялятся. А мы с Иванычем спокойно полюбуемся на это с нашей смотровой площадки.
— Какая смотровая площадка?! Это будет не просто крах цивилизации! Планете придет фатальнейший конец. А даже если бы вы и уцелели, зачем вам жить в мире, где нет котов?
— Потому что я их НЕНАВИЖУ! — Шерсть вокруг глаз Пушка заколыхалась черными осьминогами.
— Пушок, что с вашей мордой? — только сейчас заметил изменения в облике старого знакомого Томас. Но беляк пропустил реплику мимо черных ушей. Не теряя времени, изобретатель продолжил: — Что значит, вы ненавидите котов? Я тоже много кого не люблю. Знаете, сколько научных открытий у меня украли (хотя, ммм, они все равно бесполезные были). Но это же не значит, что котов нужно стирать с морды Земли! Что вам сделал кошкин мир?
— Коты забрали у меня молодость. Коты забрали у меня здоровье. Коты забрали у меня власть. Коты забрали у меня жизнь. Много жизней. Коты забрали у меня… — На мгновение что-то изменилось в горящих угольках зеленых глаз Пушка. — Коты забрали у меня Мурку! Коты забрали Пушанну! Коты забрали Лансекота и Персиваля.
Экс-президент впервые за много лет вспомнил свою семью. Может, дело было в Томасе Флаффи, который в свое время и рассказал беляку, что его родные мертвы. А может, горькие воспоминания давно пытались сорваться с цепи, но Пушок старательно держал их за забором своей памяти. А теперь, когда настало время воздать кошачьей братии по заслугам, страшное горе само сорвалось с привязи.
— Коты меня уничтожили. И сейчас я отвечу им взаимностью! — каменным голосом огласил приговор кошкиному миру бывший глава государства. Но тут на морде Пушка появилась, казалось, давно атрофированная эмоция. Это была надежда!
— Ты говоришь, машину времени изобрел. И на ней можно отправиться в прошлое? В любой год? В любой день?
— О, нет-нет-нет, — с утроенной скоростью затараторил Флаффи. — Кажется, я понял, о чем вы думаете. Вам нельзя спасать свою семью! Путешествовать во времени можно. Но менять ни в прошлом, ни в будущем ничегошеньки нельзя!
— Сопляк, ты совсем оборзел?! — вскипел беляк. — Ты заявился ко мне, как раз чтобы изменить будущее! Как любил повторять электорат в конце моего седьмого президентского срока, какие-то двойные стандарты у нас получаются.
— Но у меня не было другого выбора! Ваш ядерный чемоданчик — точка невозврата. Хуже все равно уже не будет. Любой другой расклад — лучше небытия. А если вы измените прошлое, не исключено, что тем самым приблизите конец света. Вдруг случится что-то такое, что уничтожит нас всех еще раньше? Я категорически против нецелевого использования моего изобретения, и клянусь своей ученой степенью, ни за что в жизни не позволю вам…
Спустя десять минут и пару сверхэффективных пыток, которые Пушок прекрасно помнил со времен службы в отряде кошквизиторов, Томас Флаффи представил экс-президенту машину времени и подробнейшую устную инструкцию по ее использованию. Агрегат материализовался в 5-й гостиной пентхауса. Внешне машина очень сильно напоминала старую добрую криогенную камеру беляка. Только в размерах изобретение Флаффи оказалось гораздо больше, и стояла эта конструкция не горизонтально, а вертикально.
— На свой дизайн ума совсем не хватило, да? — при виде знакомых очертаний съязвил экс-президент.
— Это не плагиат, а продолжение научной традиции, заложенной моими древними коллегами, которые создали ваше потрясающее устройство, — немного смущенно, но столь же быстро, как обычно, заверил владельца пентхауса Томас.
— Сопляк, слушай, как мы поступим, — скомандовал верховный главнокомандующий на пенсии. — Ты отправишься со мной и Иванычем в прошлое. Я, понятно, не горю желанием брать тебя с нами. Но вдруг что-то пойдет не так. А при твоем таланте создавать неработающий металлолом в твоей развалюхе обязательно что-то коротнет. На свою обезьяну готов поспорить, что коротнет!
Иваныч тут же приуныл. А Пушок продолжил излагать план:
— В общем, если твоя кастрюля с болтами забарахлит, ты быстро это исправишь! И раз уж машина времени весьма вместительная, я сейчас возьму из своего домашнего оружейного склада охотничий нож, 10 наступательных ручных гранат класса «Цап-Царап», пистолет-пулемет «Тыгыдык», пять дымовых шашек и два автомата Котофея (в простонародье известных как АК-40-кусь). А! Чуть не забыл. Надо еще для Иваныча взять мини-автомат Котофея. Я ему на заказ делал. Выглядит как игрушечный. А убойная сила как у настоящего АК-40-кусь… Дальше мы садимся в твой чудо-ящик и отправляемся в 19 мая 1235 года. Там разбираемся с гребаными кошквизиторами, спасаем мою семью и переносим их в 2036 год. Тебе, кстати, придется тоже остаться здесь. Я планирую уничтожить машину времени после завершения нашего марш-броска. А то взбредет тебе в голову еще раз подправить какие-нибудь мои действия. Нет уж, дружок. Всё — отлетал ты свои часы! Вопросы?
— Только один. Вы передумали убивать всех котов на Земле?
— Ни в коем случае! — шерсть на морде Пушка запульсировала черными осьминогами.
3
Машина времени сработала как часы и перенесла котов в 19 мая 1235 года. Мало того, Флаффи даже со временем не напортачил. Они прибыли аккурат в полдень. Выйдя из мудреного агрегата, экс-президент довольно потянулся. Сегодня здесь впервые за пять лет перестал идти дождь, и выглянуло солнце…
До казни на Ливерном проспекте оставался примерно час. Они спокойно доберутся до места максимум за 30 минут.
— Сопляк, за мной. Хватит суетиться возле своего металлолома! — цыкнул на Флаффи беляк.
— Я определенно не понимаю, зачем вы взяли с собой столько оружия, — взорвался Томас. — Я же вам объяснил, что даже малейшее изменение в прошлом может привести к катастрофическим последствиям! Вы пытаетесь сохранить жизнь, которой не должно быть. Да еще и собрались бойню устроить! К сожалению, вы подло взяли меня в заложники ваших шкурных интересов. Но я вас очень прошу, давайте хотя бы постараемся минимизировать последствия этой страшной авантюры.
— Флаффи, тебе опять пояс весельчака устроить? — почти беззлобно спросил экс-президент. Изобретатель вздрогнул и молча побрел рядом.
С первого шага, который Пушок сделал по разбитой мостовой, он ощутил себя владыкой этого забытого Хозяином места. Когда-то беляк боялся в Мурлеане всего. Он боялся, что его котята останутся голодными. Боялся, что коллеги-кошквизиторы, не выполнив план по аресту пессимистов, запишут в нытики его самого. Боялся, что его уволит верховный весельчак Клыквемада. Но сейчас, когда у Пушка в каждой лапе было по автомату Котофея, а на плече сидел Иваныч и прикрывал его своим мини-АК-40-кусь, экс-президент смело шагал вперед.
Вдруг из подворотни вырулил отряд кошквизиторов. Пушок расплылся в улыбке. Она сияла практически так же хищно, как начищенные стволы автоматов в его лапах. Спохватившись, беляк быстро спрятал ухмылку. Разумеется, он планировал разобраться с бывшими коллегами. Но сперва ему хотелось понаблюдать за классическими приемчиками правоверных оптимистов. И те не разочаровали!
— Коты, ну и куда мы спешим? — кошквизиторы направились прямиком к путешественникам во времени. Самый веселый весельчак строго поинтересовался:
— Неужели вы не знаете, что по указу короля Лютика-Котика Десятого запрещено выходить на улицу?
Второй кошквизитор как по нотам добавил:
— А вы чего такие грустные? Не пессимисты ли вы случаем?
Третий, выждав необходимую в таких случаях паузу (чтобы у предполагаемых нытиков окончательно уши прижались к пяткам и усы упали ниже хвоста), филигранно завершил процедуру:
— Отрекаетесь ли вы от депрессии, коты? Отрекаетесь ли вы от вашей печали, которой вы предаетесь каждый день в своих уютных квартирках, через потолок в которых вас освежает прекрасный дождь? Знаю я вас! Вместо того чтобы радоваться жизни, вы умываетесь не дождем, а своими слезами!
— Отрекаемся! Еще как отрекаемся!! — старательно закивал Пушок.
Кошквизиторы радостно потерли лапы. Задержанных даже не пришлось пытать. Вон один уже вовсю дает признательные показания. Смена определенно задалась!
— Так, значит, вы отрекаетесь от депрессии? — на всякий случай для протокола переспросили кошквизиторы.
— Да-да, отрекаемся, — заверил Пушок. — Мы закоренелые пессимисты-рецидивисты! И я, и вот этот дерганый кот рыдаем каждый вечер от безысходности нашей жизни и клянем последними мяками Лютика-Котика. А наша обезьяна вообще грустит, как не в себя.
Иваныч удивленно посмотрел на хозяина. Он уже пять минут ждал, когда наконец можно будет воспользоваться его любимым мини-АК-40-кусь. Но кормилец не давал команду. Он продолжал:
— Только костер согреет наши холодные сердца. Скорее приговорите нас к смертной казни через хворост и факел. И пусть это будут самые яркие минуты в наших серых буднях. В эти мгновения мы наконец поймем, как прекрасна жизнь!
Весельчаки с уважением посмотрели на разговорчивого пессимиста. «Из него мог бы получиться отличный кошквизитор», — пронеслась мысль в их тщательно выбритых головах. Но план по казням сам себя не выполнит. Поэтому спустя мгновение защитники оптимизма уже распаковывали вязанки хвороста и высекали искры из кусочков кремня, чтобы зажечь факелы.
— Напоследок у меня к вам тоже вопрос, уважаемые весельчаки, — перестал скрывать свою ухмылку Пушок. — А сами-то вы не предаетесь депрессии каждой ночью? Не плачете ли вы в подушку, что приходится стучать на своих лучших друзей? Не страшно ли вам, что завтра коллеги придут за вами? Или того хуже — за вашими женами и котятами? А может, вас гнетет, что вами правит бездарный садист Лютик-Котик? А, кошквизиторы? Что скажете? Чего это вы приуныли? Ой, Иваныч, смотри, на их мордах отчетливо проступила печать депрессии! А значит, что? Правильно, Иваныч, мы приговариваем этих жалких шкур к смертной казни через пули и пули. Огонь, обезьяна!!
Не успели кошквизиторы даже испугаться, как Пушок и капуцин изрешетили их из автоматов Котофея. Увлекшись казнью, беляк выпустил из вида Томаса Флаффи. Когда дело было сделано, оказалось, что тот куда-то пропал. Экс-президент с досадой сплюнул: изобретатель, видимо, сбежал. Но тут взгляд кота скользнул по углу ближайшего дома.
Старенький Томас сидел там, обхватив себя лапами, и дрожал:
— Зачем? Зачем вы это делаете? Каждая жизнь бесценна! А вы вторгаетесь в пространство, которое вам не принадлежит, и просто сеете смерть! Вы сами превратились в смерть, Пушок…
— Закончил? — невозмутимо перебил изобретателя Пушок и протянул ему лапу. — Вставай, старый сопляк. Самое интересное еще впереди.
4
Тем временем в квартале от экс-президента Пушка другой Пушок, еще не возненавидевший всю кошачью братию, в последний раз разговаривал со своей дочкой.
— Папа, они их забрали! — разрыдалась Пушанна. — Твои коллеги забрали всех!!
— Как всех?
— Мама открыла дверь. Думала, это ты что-то забыл и вернулся. А кошквизиторы с порога объявили ее изменницей Родины и попытались арестовать. Я, естественно, побежала ее выручать. Но Персиваль запер меня в шкафу, сказал: «Ты-то хоть не лезь». А сам ведь полез! Я в щель все видела. Братик уложил двоих, но этих тварей было котов десять. Они скрутили Персиваля и сразу три обвинения предъявили: измена Родине, пессимизм и подозрение на короначумку.
Пушанна больше не могла говорить. Ее грудь то и дело вздрагивала от всхлипов.
— Дорогая, а с Лансекотом что?
— Говорю же: всех забрали, — наконец смогла успокоиться дочка. — Когда Лансекот увидел, что маму и Персиваля арестовали, он разревелся. Тогда кошквизиторы арестовали его за уныние. Крысы кошачьи…
— Дочка, не плачь. Все будет хорошо. Я всех освобож… — Тело Пушка пронзила судорога. Оказывается, самочувствие заболевшего черной короначумкой ухудшается даже быстрее, чем ему рассказывали. — Сейчас, Пушанна, я только дух переведу и пойду спасать маму с братьями.
— Пап, о чем ты вообще говоришь? Видел бы ты себя. Тебя самого спасать надо. Я сама их освобожу.
Пушок попытался подняться, но лапы предательски онемели. И в этот момент глава семейства понял: он уже никого не спасет. Теперь вся надежда только на Пушанну. Отец обреченно кивнул:
— Хорошо. Ступай! Но будь очень осторожна. И еще, дочка. Загляни под нашу с мамой кровать. На день рождения я хотел подарить тебе доспехи. Кузнец для тебя их выковал. Говорят, заранее не дарят. Но нам сейчас не до примет, — беляк скривился в горькой усмешке. — Первым постарайся освободить Персиваля. Он поможет. Чаще всего сейчас казнят на Ливерном проспекте. Скорее всего, маму и братьев повели туда.
Дочь примерила доспехи, надела шлем и выскочила из квартиры. Три улицы Пушанна даже не пробежала, а пролетела. Тяжесть лат только прибавляла ей смелости и сил. Меч в лапе был готов разить кошквизиторов направо и налево. Но когда до Ливерного проспекта осталось полкилометра, юная кошка сбавила шаг. Доспехи при беге издавали столько грохота, что Пушанну заметил бы даже самый старый и глухой кошквизитор. А ей предстояло столкнуться с предельно молодыми силами весельчаков.
Дочка Пушка, крадучись, подобралась к концу Ливерного. Проспект венчала площадь Первого Лютика-Котика. Здесь уже стояли столбы для казни. У подлапия каждого был аккуратно разложен хворост. Пушанна чуть не вскрикнула. Кошквизиторы привязывали к плахе маму. Ее мордочка была в кровоподтеках, огненно рыжая шерсть испачкалась в грязи, а платье порвалось. Но, несмотря на это, Мурка оставалась прекраснее любой королевы. Даже на эшафоте она была совершенством. В окнах ближайших домов виднелись испуганные морды горожан. Они неотрывно смотрели на Мурку. Кто-то откровенно пожирал кошку взглядом, кто-то искренне переживал за нее. Но духу броситься ей на помощь не хватало никому.
Мурка не пыталась вырваться и не молила о пощаде. Она гордо смотрела вперед, периодически бросая презрительные взгляды на своих палачей. Но когда по обеим сторонам от нее поставили сыновей, миудейка не выдержала. Она разрыдалась. В голову тут же полезли ужасные воспоминания, как мурские солдаты пытались казнить Пушка, заставляя всех котов бросать в него камни… Справа зашипел Персиваль. Кошквизиторы безуспешно пытались привязать его к бревну. Как только весельчаки с веревкой приближались к юному пессимисту, тот отчаянно кусал их за уши, лапы, шею. Тут в морду Персивалю прилетела увесистая лапа. Удар оказался настолько мощным, что котенок потерял сознание.
— Сразу видно, сын Пушка. Такой же глупый, — рядом с Муркой оказался верховный кошквизитор Клыквемада. Он потер лапу, которую отбил, отправляя Персиваля в отключку.
— Приказ из столицы — чтобы я лично разжег хворост под тобой. Видишь, какие последствия бывают, когда затеваешь разговор с королевой. Она просила тебе передать: «Королевская красота должна быть только у королевы!» Думаю, ты понимаешь, о чем речь…
Слева от Мурки раздался дрожащий голос Лансекота. Ему было жутко страшно. Но от того, что котенок всю свою недолгую жизнь боялся каждого шороха, его судьба не стала более счастливой. Поэтому Лансекот собрал всю свою смелость и тихо сказал:
— Сам гори в костре, марионетка короля!
Клыквемада хищно улыбнулся:
— Пожалуй, и твой хворост я тоже разожгу лично.
Оптимисты продолжали неспешно готовиться к расправе над пессимистами. На древках начали появляться радостные языки пламени. К верховному весельчаку подошел щуплый кошквизитор. Он нес перед собой увесистый факел, закрывавший практически всю его фигуру.
— Младший кошквизитор, почему одет не по уставу? — возмутился Клыквемада. — Где это видано, чтобы весельчак на казнь пришел в противокороначумкиных латах? Да еще и забрало опустил! Приговоренные должны видеть твою лучезарную улыбку! Эти шкуры должны понимать, от какой прекрасной жизни в компании приятных котов они отказались.
Щуплый весельчак неожиданно заговорил голосом Пушанны:
— Ох, как я сейчас согрею тебя своей лучезарной улыбкой! — Горящий факел со всей силы прилетел аккурат Клыквемаде по носу. Верховный взвыл от боли, пошатнулся, но удержался на лапах. Пока он окончательно не пришел в себя, Пушанна с разбега ударила его лапой в стальном сапоге. Кошквизитор рухнул с эшафота на брусчатку.
Первой Пушанна освободила маму. Дальше, не теряя ни секунды, бросилась на помощь Лансекоту. А Мурка в это время развязала Персиваля, который до сих пор не пришел в себя. Но на этом их ходы закончились. К эшафоту тут же потянулись десятки весельчаков, еще секунду назад скучавших по всему периметру площади. Они понимали: за то, что прозевали лазутчика, им как минимум грозит увольнение, а как максимум — разжалование в пессимисты и скорая казнь через хворост и факел. Поэтому кошквизиторы изо всех сил рвали когти, доказывая опозоренному верховному свое рвение и работоспособность.
За считанные минуты деревянный постамент, на котором ютилось семейство Пушков, оказался полностью окружен. Кошквизиторы напирали со всех сторон.
— Не волнуйтесь, котята! — попыталась приободрить детей Мурка. — Папа нас вытащит. Такое ощущение, что здесь на площади уже все кошквизиторы Мурлеана. Значит, Пушок тоже в курсе, что произошло. Он обязательно что-нибудь придумает!
— Мам, — с горечью начала Пушанна и уткнулась мокрым носом кошке в платье. — Папа не придет на помощь. Он заразился короначумкой. Ему очень плохо. Настолько плохо, что он не смог даже подняться. Последняя надежда была на меня. А я не справилась. Я подвела папу. Я нас всех подвела.
— Дурёха, ты самая смелая девочка-кошка на свете, — Персиваль наконец открыл глаза. — Я и мечтать не мог о такой смелой сестре. Ты — мой образец для подражания, Пушанна. Помоги мне встать, сестренка. Сейчас мы еще покажем этим трусливым шкурам!
Под эшафотом вперед выступил Клыквемада. Верховный уже не пытался излучать оптимизм. На его обгоревшей морде правили бал ярость (за нанесенный ему позор) и тоска (по безвозвратно потерянным усам). Впрочем, вкрадчивый голос кошквизитора звучал даже дружелюбно:
— Такая казнь определенно понравится королеве. Ну что за банальность — привязать к столбу и поджечь? Слишком тривиально. А вот поразить грустителей огненным дождем — в этом уже прослеживается поэзия и эстетика. Итак, я — верховный кошквизитор Клыквемада — признаю семью Пушков — Мурку, Персиваля, Лансекота и Пушанну — виновными по статьям «измена Родине» и «пессимизм». И приговариваю их к смертной казни! Кошквизиторы, слушайте меня! Поджигайте свои факелы и по моей команде бросайте на эшафот. Подожгли? Три. Два…
Клыквемада осекся. Где-то рядом раздался гром. Раскаты приближались. Дальние ряды кошквизиторов вдруг начали истошно кричать. Всеобщая паника пожаловала так же внезапно, как и эта странная гроза, в которой не было ни дождя, ни молний. Канонады грома гремели с дьявольской частотой. Весельчаки теперь были мало похожи на весельчаков. Они в ужасе метались по площади Первого Лютика-Котика. Каждую секунду всё новые и новые шкуры замертво падали на землю.
Но Клыквемада был не из робкого десятка. Чувство страха само боялось верховного и всю жизнь обходило этого котяру стороной. Собственно, благодаря бесстрашию он и умудрился 20 лет продержаться на своей лакомой должности, где его предшественники выгорали за месяц, а сгорали и того чаще. Когда возникали проблемы, главный кошквизитор хладнокровно ликвидировал их, а заодно и всех котов, стоящих за ними. Вот и сейчас, когда другие кошквизиторы в панике бросились врассыпную, Клыквемада остался на месте, стреляя голубыми глазами по сторонам и выискивая закономерности в странных раскатах грома. «Это некое оружие, — догадался весельчак и еще раз оглядел площадь, усеянную телами подчиненных. — Очень эффективное оружие. Надо его заполучить. Во славу оптимизма!»
Клыквемада лег и притворился мертвым.
5
Иваныч был далеко не самым идеальным питомцем. Он часто путал команды, регулярно рвал обои или швырял в них еду. А еще капуцин страдал крайней формой неуклюжести, из-за которой разбил в пентхаусе Пушка не один уникальный средневековый сервиз. Но все свои недостатки обезьянка искупала фанатичной преданностью по отношению к Пушку. Капуцин с обожанием ловил каждое движение, каждый жест своего кормильца и тщательно копировал. Заснуть на коленях или на плече у родного кота — было главной наградой для обезьянки. Пушок понятия не имел, чем он заслужил такую любовь (да особо и не задумывался об этом). Не сказать, что экс-президент как-то рьяно заботился о своем питомце. Но так уж вышло, что с первого взгляда на Пушка Иваныч понял: перед ним божество, которому он будет самозабвенно служить.
Вот и сейчас на площади Первого Лютика-Котика обезьянка то и дело посматривала на хозяина. Она любовалась, как тот уверенно, с кривой ухмылкой в уголках губ, выпускает обойму за обоймой по этим мерзким кошквизиторам. Больше всего на свете Иванычу хотелось, чтобы Пушок его похвалил и потрепал по холке. Чтобы заслужить одобрение, обезьянка не отставала от своего образца для подражания. Капуцин методично поливал весельчаков свинцом из своего мини-АК-40-кусь. Когда очередной рожок с патронами заканчивался, питомец снова во все глаза смотрел на любимого хозяина, потом спохватывался и тянулся в свой маленький рюкзачок за следующим «магазином».
Едва появившись на площади, путешественники во времени тут же взялись за дело. Пушок быстро сказал Флаффи, чтобы тот прижался к ближайшему столбу и не отсвечивал. Не успел изобретатель воспользоваться советом старого знакомого, как тот уже вовсю косил бывших коллег. Томас вглядывался в глаза беляка — пытался увидеть там хотя бы намеки на горечь и сожаление. Но по белой морде экс-президента черными всполохами гуляла только ненависть. Пушок упивался творимой им расправой.
— Ну что, коллеги, давно не виделись! Соскучились по кошквизитору Пушку? — шипел кот. Весельчаки пытались дать отпор. Но их мечи, пусть и с наточенными до совершенства лезвиями, были абсолютно беспомощны против огненной силы из будущего.
Эшафот становился все ближе. Пушок уже мог разглядеть всю свою семью. Вот Мурка в ужасе смотрит на происходящее. Такое же выражение морды у Лансекота. Как же он похож на мать! Вот Пушанна в новеньких доспехах размахивает мечом и готовится дать отпор любому, кто решит обидеть ее родных. Вот Персиваль схватил самую крепкую ветку хвороста и присоединился к сестре. Пушок выпустил еще две очереди по кошквизиторам и ускорил шаг. Хотя Флаффи не заметил никаких светлых чувств у него на морде, на самом деле в душе беляка бушевали бури, ураганы и тайфуны эмоций. Пушок уже давно смирился с тем, что его семья умерла. Эта простая в своей безысходности мысль заполнила всё его существо. И вот он видит их живыми! Не во сне. Не в наркотическом или валерьяновом дурмане. Он видит родных в настоящей жизни (сколько бы Флаффи ни повторял, что этой жизни не должно быть)!
Кот сделал еще несколько точных выстрелов. А затем, не выпуская автомат из лапы, помахал Мурке. Та в ответ лишь нахмурилась.
«Неужели она не узнала меня, — цыкнул беляк. И тут же сам посмеялся над собой. — Да ты же весь в шерсти! А Мурка привыкла, что ты — кошквизитор и каждый день бреешься налысо… Но все равно могла бы узнать! Жена, называется».
От надвигающегося раздражения экс-президента отвлек Иваныч. Зверек не удержал в лапках свой мини-АК-40-кусь, и автомат, хорошенько звякнув, упал на брусчатку. Капуцин был готов сквозь землю провалиться от стыда. Хозяин бы никогда не выронил оружие. Хозяин — самый ловкий и меткий. А он — глупая-глупая-глупая обезьяна. Иваныч хотел броситься с плеча кормильца на землю, чтобы исправить свой конфуз. Но Пушок снисходительно его остановил:
— Ладно, сиди уже и не дергайся. Все равно кошквизиторов почти не осталось.
Из автоматов беляка полетели очередные смертоносные послания весельчакам. Наконец кот добрался до эшафота. В горле пересохло. Он столько всего хотел сказать Мурке и котятам. Но не мог выдавить из себя ни слова. А вот у домочадцев такой проблемы не возникло.
— Что ты за чудовище?! — в ужасе отшатнулась Мурка.
— Чудовище? — прохрипел Пушок. — Я — твой муж. И я сделал то, что давно уже должны были сделать жители Мурлеана, если бы не оказались жалкими трусами! Я освободил город от страха.
— Вообще-то мой муж — тоже кошквизитор! — кричала миудейка. Но Пушок даже не пытался понять смысл ее слов. Кот просто наслаждался звуком голоса своей жены и любовался ею. А Мурка продолжала сыпать проклятиями:
— Да, от мужа я знаю, как много зла творят кошквизиторы. То, что они чуть не казнили меня с котятами, — это еще цветочки. Но ты еще страшнее! У большинства кошквизиторов хотя бы есть оправдание. Только работая на корону, они могут прокормить свою семью. Думаешь, им нравится служить королю? Нет, конечно! А ты хуже весельчаков. По тебе видно, как тебе нравится сеять смерть. Мой муж, которым ты, монстр, представился, даже будучи кошквизитором, остается порядочным котом. А ты… Чего ты улыбаешься? Не приближайся! Хочешь и нас убить?!
— Вообще-то вас хотели убить те самые кошквизиторы, которых ты пытаешься оправдать. А я вас спас! И улыбаюсь я просто потому, что очень рад тебя вид… — Пушок не успел договорить. На него бросились Пушанна и Персиваль.
— Мама, мы защитим тебя! — закричали они.
На Пушка обрушился вихрь из ударов хворостиной и мечом. Дети экс-кошквизитора действовали как единое целое, дополняя каждое движение друг друга. Глава семейства еле успевал уворачиваться и подставлять автоматы, чтобы дочь не порубила его на мелкие пушистые кусочки. Иваныч обхватил шею хозяина и изо всех сил старался не упасть. Даже будучи не особо сообразительным, капуцин сразу понял, что в эту драку вмешиваться не стоит. Здесь происходило нечто, что выходило за рамки стандартной ненависти его кормильца ко всей мурлыкающей братии.
— Пушанна, — попытался достучаться до своей любимицы Пушок, ставя очередной блок на атаку отпрысков. — Что сказал тебе папа час назад?
— Что? — Юная кошка решила, что это какой-то обманный маневр, и наконец пробила оборону противника. Лезвие полоснуло беляка по щеке. По белой шерсти побежали алые струйки.
— На день рождения я хотел подарить тебе доспехи. Кузнец специально на заказ выковал маленькие латы. Говорят, заранее не дарят. Но нам сейчас не до примет, — вытирая кровь, произнес Пушок.
— Откуда ты это знаешь? В доме мы с папой были вдвоем!
— Я и есть твой папа, дуреха! Только из будущего. Ну, посмотри на меня, Пушанна. Неужели ты меня не узнаешь?
Пушанна замахнулась. Беляк в ответ и не думал применять свое смертоносное оружие, которым за десять минут положил большую часть кошквизиторов Мурлеана. Кот стоял, опустив лапы, и внимательно смотрел на юную кошку. Пушанне вдруг показалось, что в его взгляде читается нежность. Она осторожно опустила меч. Но в этот момент отца сбил с лап Персиваль. Иваныча тоже отбросило в сторону.
— Вот тебе, гадкая шкура! — котенок со всей силы лупил беляка хворостиной.
— Так, Персиваль, я, конечно, понимаю, что ты мой сын, — закрываясь от тумаков, проворчал Пушок. — Но еще один удар, и я этой палкой так тебя повоспитываю, что никакие Катрина и Мишель не узнают.
Персиваль и Пушанна переглянулись. Это определенно был папа. Интонации, жесты, взгляд — их брюзжащего отца ни с кем не спутаешь! Котята озадаченно изучали морду Пушка. Они ведь видели его с шерстью только в очень юном возрасте.
— Вы скоро дырку во мне прожжете своими взглядами! — совершенно не злобно произнес глава семейства, продолжая лежать на мостовой. — Помогите отцу подняться.
Пушанна и Персиваль смущенно протянули свои лапы. Пушок схватился за них и быстро встал. Но он не спешил отпускать мягкие подушечки своих котят. Кот держался за них, будто опасаясь, что, как только отпустит, его дети исчезнут. Больше не сдерживая эмоции, экс-президент притянул сына и дочку к себе и крепко-крепко обнял.
Иваныч с земли внимательно наблюдал за этой сценой. У него были двоякие чувства. С одной стороны, обезьянка радовалась, что ее хозяин счастлив. С другой, зверька до глубины капуциновой души возмущало, с какой нежностью Пушок обнимает этих мелких шкур, которые еще совсем недавно пытались его убить! А вот он, Иваныч, ни за что в жизни не причинил бы хозяину вред. Но его почему-то хозяин никогда не обнимал с такой теплотой. Да ладно, кого Иваныч обманывает. Пушок вообще никогда его не обнимал. Капуцин с досадой отвернулся от семейной идиллии. Сделал он это как раз вовремя, чтобы заметить, как один из котяр, распластавшихся на площади, неожиданно приподнялся и дополз до мини-АК-40-кусь…
Клыквемада хоть и лежал ничком, его взгляд тщательно фиксировал всё, что происходило вокруг. Он отлично видел, как существо, которое сидело на плече у опасного кота, уронило оружие. Верховный возликовал, когда эта странная парочка не подобрала смертоносную вещицу. Он выжидал. Когда незнакомец вступил в схватку с котятами, Клыквемада не рискнул сделать свой ход. Все-таки чужак легко мог переключиться с мелюзги на него. Но едва троица принялась обниматься (нашли время, глупцы!), весельчак ползком рванул к оружию. На то, чтобы понять схему действия разящего устройства, ушла пара мгновений. Главный кошквизитор детально рассмотрел, как им пользовался враг. Да, этот экземпляр оказался значительно меньше. Но суть была та же. Наводи ствол на мишень и нажимай на маленький рычаг в нижней части оружия. Клыквемада встал во весь рост. В первую очередь он хотел расправиться с чужаком. Но мелкие выродки закрывали обзор. Ничего. Все равно их надо казнить. «Сперва разберусь с котятами, а следом со здоровяком. Во славу оптимизма!» — промурлыкал верховный.
У Иваныча в его крохотной голове не было ни малейшего сомнения — прыгать или нет. Да, обезьянку расстроило, что Пушок сюсюкается с парочкой блохастых котят. Но это был его Хозяин, его Кормилец! Иваныч жил именно ради такого момента. Ради того, чтобы защитить свое божество. Ну, а то, что он ненароком спасает еще и этих карликовых шкур, — что ж, на это нечаянное добро капуцин готов был закрыть глаза.
Иваныч бросился вперед. Прыгнул на дуло автомата. И в ту же секунду раздался выстрел. Первый, второй третий, четвертый. Мини-АК-40-кусь в лапе у Клыквемады стрекотал до тех пор, пока не закончилась вся обойма. Кошквизитор пытался стряхнуть со ствола обезьянку. Но та железной хваткой вцепилась в автомат. Тельце капуцина приняло на себя весь свинец. Лишь когда из дула вылетела последняя пуля, Иваныч отцепился от автомата и рухнул на землю. Умирая, он в последний раз с надеждой посмотрел на Пушка. Может, хотя бы сейчас хозяин им гордится.
Но на морде Пушка была не гордость. А БЕШЕНСТВО. Услышав первый выстрел, беляк бросился на мостовую, закрыв своим телом Пушанну и Персиваля. Тут же перевел взгляд на эшафот. Мурка и Лансекот в порядке. Выстрелы их не задели.
— Мурка, Лансекот, ложитесь. Быстро-быстро! — закричал экс-президент. — Пушанна, Персиваль, не вставайте!
Пушок схватил свои автоматы Котофея и ринулся к верховному кошквизитору.
— Ты! Хотел! Убить! Мою! Семью! Тварь! — на всю площадь рычал Пушок. Казалось, черная шерсть вокруг глаз пожирает пространство. — Ты! Убил! Мою! Обезьяну! Выродок! Ненавижу! Ты! Кусок кошачьего мяса! НЕНАВИЖУ! Бесполезная шкура! Тупой половик!
Клыквемада продолжал нажимать на курок. Снова и снова. Он хотел, чтобы жуткий кот, который с неминуемостью фатума приближался к нему, рухнул раз и навсегда. Но оружие не работало. Огонь больше не вылетал оттуда, как бы сильно Клыквемада ни старался. Верховный кошквизитор насторожился. Его посетило какое-то новое чувство. И оно ему жутко не понравилось. Весельчак почувствовал даже не страх, а первобытный ужас. Впервые в жизни.
— Смерть покинула это оружие, — обреченно прошептал кошквизитор.
— А тебя, животное, сейчас покинет жизнь! — почти в упор прорычал бывшему начальнику Пушок и открыл огонь на поражение. — Иваныч, спи спокойно, мой верный товарищ. Только на тебя и можно было положиться! Тебе бы понравилось это возмездие…
Сбоку застонал выживший салага-кошквизитор. Из другого конца площади тоже доносились мольбы о помощи. Пушок осмотрелся: Томас Флаффи в эпицентре побоища оказывал помощь раненым. Изобретатель рвал на лоскуты балахоны весельчаков и делал перевязки.
— Сопляк, а ну отошел от них! Ты кому помогаешь, гад! — рассвирепел Пушок и прицельно начал добивать раненых. Одна из пуль угодила в бедолагу, которого пытался спасти Томас. Изобретатель застонал от бессилия и, весь испачканный чужой кровью, побрел к эшафоту, чтобы самому не попасть под огонь.
Обойдя площадь, экс-президент с телом Иваныча на лапах вернулся к Мурке и котятам. Рядом с его семьей стоял Флаффи и что-то быстро им рассказывал. Домашние обеспокоенно посмотрели на Пушка.
— Все целы? — не обращая внимания на пристальные взгляды родни, спросил беляк.
— Прости, что не поверила тебе, — вздохнула миудейка. — Твой друг нам рассказал про путешествие во времени.
— Да какой он друг! Так — случайный попутчик, который, кстати, был категорически против, чтобы я возвращался за вами, — цыкнул муж.
— Для меня всё это так неожиданно, — Мурка пыталась быть дружелюбной. Но голос дрожал. Она не могла скрыть, что боится этого существа, которое когда-то было ее любимым Пушком. — Томас сказал, что ты хочешь уничтожить всех котов на земле. Это правда?
— Ну, уж не всех, — отмахнулся беляк. — Вас вот я хочу спасти.
Пушок попытался обнять Мурку, но та сделала шаг назад.
— Послушай, Пу… — миудейка запнулась. Ей сложно было назвать чужака именем ее мужа. В ее сознании это были два совершенно разных кота. Но кошка сделала над собой усилие. — Послушай, Пушок. Если ты меня правда любишь, прислушайся, пожалуйста, к моим словам. Не надо никого убивать. Просто возвращайся в свой мир и живи для себя…
— Что значит, возвращайся?! — опешил беляк. — Мы вернемся в мое время все вместе!
— Но у нас ведь здесь жизнь. Тут мой Пушок. Пушанна говорит, что он, то есть ты, заболел черной короначумкой. Тебя надо срочно лечить.
— О, об этом можешь не беспокоиться. Твой Пушок уже закупорился в нашей ночной лежанке, которая на самом деле оказалась камерой криогенной заморозки. Его, то есть меня, в ближайшие 600 лет оттуда уже не выцарапать. Я, то есть он, сплю беспробудным сном. Поэтому, Мурка, давай не будем спорить на пустом месте.
Пушок опять попробовал дотронуться до жены. Но та вновь увернулась.
— Мы останемся здесь.
— Здесь королева хочет тебя убить!
— Мы с котятами уедем из Котовропы.
— То есть лучше скитаться по свету, как какие-то бродяги, чем жить со мной?! — Черные кляксы на белоснежной морде Пушка злобно уставились на Мурку.
— А что с твоей мордой? — еще больше испугалась рыжая красавица.
— Постарел, в отличие от тебя! — огрызнулся экс-президент. Ему очень хотелось обнять и поцеловать Мурку. Да хотя бы просто прикоснуться к ней, вдохнуть ее запах! А она воротит нос, будто они совсем чужие друг другу. Неожиданно на помощь пришел Томас Флаффи.
— Не надо ссориться, — затараторил изобретатель. Он был все еще сильно подавлен. Но уже взял себя в лапы. — Мне кажется, идея Пушка отправиться в его время — не такая уж и плохая. Я бы даже сказал, что в сложившихся условиях она — м-м-м — хорошая. Ну, посудите сами, Мурка. Что вас связывает с этой действительностью? Когда король и папа Мурский узнают, что в Мурлеане перебили всех кошквизиторов, здесь начнутся такие репрессии, что жестокость Пушка покажется нам детской шалостью. А в 2036 году вы будете в безопасности. Да и ваш муж, я очень надеюсь, под вашим пристальным вниманием и благотворным влиянием изменится в лучшую сторону. Мне кажется, он уже близок к тому, чтобы одуматься уничтожать кошкин мир!
— Вот видишь, дорогая. Изобретатель дело говорит! Вам понравится в моей жизни. Я вас буду на лапах носить. Мне вам столько нужно рассказать и показать. Наверстаем все 800 лет, которые я провел без вас! — Пушок старался произвести на Мурку самое приятное впечатление. Но в какой-то момент котяру понесло. — Флаффи только немного ошибся. Чтобы вы у меня жили в безопасности, от котов и следа не должно остаться! А то опять начнут строить козни, убийц подсылать. Нет уж. Пора решить кошачью проблему раз и навсегда. Ненавижу мерзких котов!
Мурка от ужаса закрыла мордочку лапами. Персиваль и Лансекот недоверчиво уставились на новую версию отца. Только Пушанна потихоньку начала узнавать в этом жестоком, потерянном одиночке своего папу. У нее сердце разрывалось, когда она видела Пушка в таком состоянии. Дочка взяла у мамы платок и аккуратно вытерла кровь на щеке беляка.
— Прости, папа, что поранила тебя, — виновато произнесла юная кошка и поцеловала родителя в порезанную щеку.
— Пустяки, дочка, — замурлыкал Пушок. На миг всем показалось, что от радостных трелей черные осьминоги вокруг глаз экс-президента стали меньше.
— Я согласна с дядей Томасом, — повернулась к семье Пушанна. — Нам нужно пойти с папой. Мы должны ему помочь. Но! Сначала мы отправимся не в 2036 год. Папа однажды мне рассказал, как он переживал из-за убийства Ученого Кота.
Мурка уставилась на нового/старого мужа:
— Ты в своем уме? Ты правда поведал маленькой дочке, что убил своего лучшего друга?! Псих!
Пушок пожал плечами:
— Да ладно, это так давно было. Пушанна спросила, что меня гложет. Ну, вот я и рассказал.
— Мама, не ругай папу! Ему нужно было выговориться, — заступилась за главу семейства дочь. — Я хоть и была совсем маленькой, но сразу почувствовала, как папа страдает. Мне кажется, именно после смерти Ученого Кота в папином сердце поселилась озлобленность на весь мир. А наша гибель его окончательно доконала. Нас папа уже спас. Теперь нужно сделать то же самое и с дядей Умником. Давайте отправимся на этой вашей машине времени в древнюю Цап-Царапту.
— Самая прекрасная идея, дочка! — Пушок принялся мурлыкать еще громче. — Как я сам об этом не подумал?
— Только не это! — хаотично замотал головой и хвостом Флаффи.
6
Перемещение из одной эпохи в другую занимало около пяти минут. Вся семья Пушков и Томас легко поместились в просторной машине времени. В углу валялся боевой арсенал беляка. Там же экс-президент аккуратно положил тельце Иваныча. Он решил похоронить обезьянку в живописных валерьяновых полях Цап-Царапты. За стеклянной дверью агрегата творилось нечто неописуемое. Слепящий свет сменялся полной чернотой. Тут же ее прорезала огромная радуга. Разноцветные лучи складывались в очертания котов, а иногда путешественникам казалось, что они видят падающие звезды, моря и горы.
Пушанна, Персиваль и Лансекот завороженно смотрели на эти изощренные пейзажи. А вот взрослым было не до окружающих красот.
— Почему ты не разрешаешь мне тебя поцеловать? — допытывался до жены Пушок.
— Потому что ты чужой мне кот! — страх у Мурки уже прошел. А вот симпатии к экс-президенту не прибавилось.
— А помнишь, как хорошо нам было в Котовифании? Как мы гуляли с тобой ночи напролет? Я тогда показал тебе все созвездия, о которых мне рассказал Ученый Кот. Я еще уверял тебя, что есть созвездие Мурки. И ты поверила! Потом правда обиделась, когда узнала, что я пошутил.
— Конечно, помню, — впервые улыбнулась Мурка. Машину времени хорошенько тряхнуло на межпространственной кочке. Миудейка чуть не улетела в угол к оружию и Иванычу. Пушок тут же поймал жену и прижал к себе. Кошка отстранилась, но не слишком быстро.
От мыслей о самых приятных моментах семейной жизни беляка резко отвлек изобретатель.
— Пушок, я вас очень прошу. Пока еще не поздно, давайте я вас перенесу в 2036 год! Не меняйте, пожалуйста, ничего в древности. Это плохо кончится.
— Как скажешь, Флаффи, — кивнул Пушок и невозмутимо потянулся за пистолетом-пулеметом «Тыгыдык». Машина времени прибыла в Цап-Царапту.
— Котята, послушайте меня, — пока дверь не открылась, обратился к детям беляк. — В том времени, где мы сейчас окажемся, у папы были ооооочень большие проблемы с валерьянкой. Я был тогда сильно больным котом. Я хочу, чтобы вы это понимали и не разочаровались в отце.
Мурка громко цыкнула:
— Ты на их глазах убил десятки котов. Поверь, разочароваться еще сильнее в тебе невозможно. Так что не беспокойся…
Стеклянные створки распахнулись. Снаружи был закат теплого летнего дня. Спиной к путешественникам расположился старый жирный кот. Перед ним стояла большая клетка. Пузан заговорщицки обращался к кому-то в ней:
— Ученый Кот предал тебя. Такой кот не достоин жить, Пушок. Убей его! И валерьянка польется рекой, морем. У нас будет целый океан валерьянки!
Котяра немного сместился в сторону, и Мурка с котятами увидели того, о ком мгновение назад их предупреждал экс-президент. Если бы старик не назвал Пушка по имени, они бы, пожалуй, и не узнали его. Да, глава семейства оказался совсем юным. Но дело было вовсе не в возрасте. Перед гостями из Мурлеана предстало дно кошачьей породы. Трясущееся существо, сидевшее в клетке, являлось уже не котом, а лишь тенью, которая жила ради одного — ради поглощения ВАЛЕРЬЯНКИ.
Седой пузан достал из ножен кинжал и хотел уже протянуть его поистрепавшемуся повесе. Но…
— Эй, Лаврентикл! — окрикнул пожизненного председателя не пожизненный президент. Котафинянин вздрогнул от неожиданности и раздраженно повернулся. У Пушка не было никакого желания выяснять с ним отношения. Он лаконично сказал:
— Привет тебе из будущего, морда!
Затем беляк поднял «Тыгыдык» и три раза выстрелил в Лаврентикла. Председатель рухнул на траву. Валерьянник Пушок, ничего не понимая, забился под подстилку в своей клетке. Флаффи схватился за голову. «Этот психопат превратит пространственно-временной континуум в труху!» — со скоростью света бегали в его голове сотни вариаций этой неутешительной мысли.
Мурка отвесила мужу тяжелую пощечину с когтями.
— Немедленно прекрати всех убивать! — потребовала миудейка. Пушок примирительно кивнул. Он хотел положить «Тыгыдык» на землю. Но пистолет сам выпал у него из лапы. Беляк увидел, как вдалеке на гору поднимается Ученый Кот. Он катил за собой криогенную камеру. Пушок бросился другу навстречу.
Экс-президент и в старые времена терпеть не мог физические нагрузки. А к своей отставке с поста главы государства и вовсе начал принимать любого фитнесс-тренера за террориста, жаждущего подорвать здоровье правителя (из-за неприязни к инструкторам в 2034 году даже появилось знаменитое «дело физруков»). В общем, до Ученого Кота беляк добрался в компании своих старых знакомых — одышки и резкой боли в правом боку. Но они не могли испортить Пушку настроение.
— Ты живой. Ты живой. Ты живой, — жадно глотая воздух, радостно повторял экс-президент. Ученый Кот ничего не понял. Но решил не применять против незнакомца силу. Тот вроде ничего плохого не хотел. Точнее, очень даже наоборот — всячески выказывал свой дружеский настрой. Умник протянул коту лапу.
— Позвольте поинтересоваться, милейший. А мы с вами не знакомы? Черты вашей физиономии кажутся мне весьма примечательными. Но где мы с вами могли пересекаться, затрудняюсь сказать.
Со стороны вершины раздалась встревоженная скороговорка Флаффи:
— Пушок, я вас предупреждал…
Беляк наконец отдышался и раздраженно крикнул в ту сторону, где стояла машина времени:
— Отстань, сопляк! Видишь, я с другом общаюсь…
— Ага, так, значит, мы знакомы, — Ученый Кот поправил очки и прищурился.
— Умник, все-таки не самый ты сообразительный кот в мире, — улыбнулся Пушок. — Не всё ты можешь понять и разгадать!
Нижняя челюсть Ученого Кота отвисла от удивления:
— Пушок? Но как?!
— Я знал, что ты оценишь! Представляешь, да? — хохотнул экс-президент. — Да, я — Пушок. Но из очень далекого будущего. Я живу в 21-м веке. А в Цап-Царапту я переместился на удивительной штуковине — мы называем ее «машина времени». Машина — это как телега. Только более быстрая.
Ученый Кот с упоением слушал друга. Его безумно увлек рассказ Пушка. Эта информация кардинально меняла представления мурлыкающей братии об окружающей действительности. Умник уже вовсю представлял, как будет путешествовать не только по миру, но и во времени!
— О сколько мне открытий чудных готовит мой пушистый друг, — замечтался Ученый Кот. Глядя на старого товарища, Пушок поймал себя на мысли, что впервые за долгое время счастлив. Его семья в безопасности. И он смог исправить главную ошибку в своей долгой жизни. Рядом с ним стоял лучший друг. Живой!
— Я здесь вместе со своей семьей — с женой Муркой и котятами, — похвастался беляк. — Сейчас я вас познакомлю.
— А кто тебе кричал с вершины? Твой сын?
— Не. Это, скажем так, просто попутчик. Он, кстати, твой коллега. Тоже ученый. Долгая история. Лучше Флаффи сам тебе всё расскажет.
Но Умнику не терпелось получить ответы прямо здесь и сейчас.
— А как работает телега времени? На основе какой системы происходит перемещение? Какая сила приводит конструкцию в движение? Это ж какую скорость нужно развить, чтобы преодолеть время! — в кой-то веки не Пушок засыпал Умника вопросами, а наоборот. — А кто сделал эту телегу? Наверное, мы с этим твоим Флаффи, да? Ох, сколько же у нас ушло времени на создание такого механизма! Слушай, а я тоже прибыл сюда с вами? Вот это приключение у нас, дружище! Не жизнь, а мечта. Я всегда знал, что нам с тобой уготованы великие дела!
Пушок опустил глаза. Из задумчивости его вывел очередной крик Флаффи.
— Пушок, идите скорее сюда! — голос изобретателя стал еще настойчивее.
— Да ничего не случится с твоим пространственно-временным континуумом! — зарычал экс-президент маленькой точке на горизонте.
— Послушай меня, Ученый Кот, — нехотя произнес беляк. — Я прибыл сюда, чтобы спасти тебя.
— Спасти? Очень интересно. А от чего? — нахмурился Умник.
— От кого, — мрачно поправил Пушок.
С горы страшно закричала Мурка:
— Лансекотик, что с тобой???!!!
Пушок навострил черные уши. Это уже не просто бесполезные назидания Томаса. На вершине определенно происходило что-то нехорошее.
— Потом договорим, — оборвал разговор беляк и помчался обратно в гору. Лапы тут же заныли, боль в боку и одышка вернулись в тройном объеме. Но Пушок плевать хотел на свое самочувствие. В голове было одно: скорее выяснить, что там случилось! Ученый Кот бросился вслед за другом. Правда, вскоре отстал. Он продолжил тащить за собой криогенную камеру. «У старого Пушка семья вон есть. А кто позаботится о молодом Пушке? Только я, — рассудил Умник. — Надо порадовать бедолагу его любимой лежанкой. Сколько еще он будет спать на грязной подстилке. Кот и так настрадался»…
Пушок быстрее пули из автомата Котофея добрался до вершины. Рядом с клеткой творились странные вещи. Мурка и котята таяли на глазах! Как будто невидимый шершавый язык слизывал их с блюдца реальности. Больше всех досталось Лансекоту. Он стал практически прозрачным! Можно было разглядеть лишь контуры его фигуры.
Пушок принялся трясти изобретателя:
— Флаффи, что случилось??
— А я вам говорил! Говорил!! — с досадой затараторил Томас. — Но как я сам не просчитал такой исход уравнения? Мозг к старости уже совсем плох стал. А ведь всё элементарно. Очевиднейший результат.
— Флаффи! Быстро объясни, что происходит, — взмолился беляк.
— Вы спасли Ученого Кота, — запыхтел изобретатель. — Следовательно, молодой Пушок останется в этом времени. Он не залезет в криогенную камеру, и никакие внешние факторы не приведут ее в действие. Он, то есть вы, не окажетесь в Миудее, не встретитесь с Муркой и вместе с ней не попадете в среднекотовье, и там она не родит вам котят. Проще говоря, в той реальности, которую вы только что создали, вашей семьи не существует…
— Мама, — испуганно мяукнул Лансекот. И растворился в воздухе. Убитая горем миудейка опустилась на примятую траву, на которой еще оставались следы ее сына.
— Я, кстати, тоже скоро исчезну, — продолжал свою скоростную тираду ученый. — Я ведь создал машину времени на основе технологий из вашей криогенной камеры. Но раз вы останетесь в Цап-Царапте, значит, не попадете в Ливермур. И все мои изобретения не получат нужного импульса. То есть не будет никаких путешествий во времени. Если честно, Пушок, очень контрпродуктивно заканчивать свою научную деятельность так безд…
Впервые в жизни Флаффи не договорил. Его неизменная скороговорка исчезла вместе с ним самим. У Пушка подкосились лапы. Он присел рядом с Муркой. Та прижимала к груди Пушанну с Персивалем и плакала. Слезы катились у миудейки из глаз и тут же пропадали. Кот поцеловал жену в губы. Но это была уже не Мурка, а просто бестелесный воздух. Самая красивая кошка в мире исчезла. Практически одновременно с мамой не стало и Персиваля. Тот во весь голос закричал:
— Я не верю в смерть! — И ничто поглотило котенка.
— Папа, мне страшно, — прошептала Пушанна. Отец крепко-крепко обнял ее.
— Дочка, я обещаю тебе. Слышишь? Я клянусь тебе! Я не позволю, чтобы всё ТАК закончилось. Я всё исправлю, дорогая. Не бойся. Папа с тобой.
Пушок шептал дочери, что все будет хорошо. Шептал и не замечал, что Пушанна тоже исчезла. Не хотел, отказывался это признавать. Наконец к нему пришло осознание полного краха. Беляк задыхался, он ругался самыми грязными ругательствами, он ревел самыми горючими слезами. Но он обещал Пушанне. Обещал всё исправить. Поэтому кот заставил взять себя в лапы. Он знал, что необходимо делать. И сделать это нужно как можно быстрее — экс-президент тоже начал исчезать.
— Паскудная жизнь!! — Пушок завыл яростнее, чем раненый саблезубый волк. — Всё ведь только наладилось. Только всё стало идеально. Все были живы. Всё было так хорошо…
Беляк подошел к телу Лаврентикла и взял из его холодной лапы кинжал.
— Сучья, е…ная жизнь! — сжав лезвие в лапе, прошипел загнанный в угол кот.
— Пушок, у тебя всё хорошо? — за спиной раздался голос лучшего друга. Он дотащил лежанку до вершины. — Что случилось? Что за крики тут были? И где твоя семья?
— Семья. Семья… Прости, дружище, — одними губами, почти беззвучно, ответил Пушок. Его разрывало на мелкие кусочки от осознания того, что ему предстоит сделать. Но жизнь не оставила другого выхода. «Ты готов был уничтожить всех котов на Земле, а убить одного духу не хватает», — горько усмехнулся беляк. И во второй раз лишил жизни Ученого Кота. Пушку казалось, что кинжал пронзает и его сердце тоже. Вместе с последним жадным вдохом Умника беляк почувствовал, что он тоже мертв. Убийца осторожно опустил тело друга на землю. Но прощаться времени не было. С каждой секундой лапы Пушка становились всё более прозрачными. Надо спешить!
— Эй ты, валерьянник недобитый! — заорал экс-президент помятому повесе, изнывающему от ломки под подстилкой. Он достал из кармана Ученого Кота ключи от клетки и открыл дверь. — Давай быстро выходи сюда. Полюбуйся, что ты натворил!
Валерьянник на трясущихся лапах заковылял из своей темницы.
— Ты убил Ученого Кота, гад! — старый Пушок вложил в лапы молодому себе окровавленный кинжал.
— Я бы никогда… Я не мог… Я не помню… — У беляка даже не возникло вопроса, кто этот незнакомец, который обвиняет его в столь жутком преступлении. Сознание Пушка, истерзанное нехваткой валерьянки, было готово поверить во что угодно.
— Еще бы ты это помнил! Ты же не просыхаешь уже месяц, — каждое слово экс-президент чеканил как приговор. — Полюбуйся, что ты натворил…
Отгулявший своё повеса опустил голову и увидел тело убитого друга.
— Это правда сделал я? — упавшим голосом спросил он.
— Я сам видел! Ты вонзил Ученому Коту лезвие в сердце! А ведь Умник был твоим лучшим другом.
Молодой Пушок выронил кинжал. В его мозгу что-то щелкнуло. Сознание стало кристально ясным. Единственное, что сохранилось от былого валерьянизма, — это дрожь в лапах. Но она не имела к валерьянке никакого отношения. За секунду в голове беляка сложились все кусочки утерянной реальности, и Пушок понял, ЧТО он сделал. Беляк долго, очень долго пытался докричаться до мертвого, уже не ученого, кота. Дрожь била страшно и беспощадно. Но ей было не сравниться с самим Пушком, который причинял себе адскую боль одним краешком фатального воспоминания. Раздавленный повеса, съежившись и сгорбившись, подошел к родной ночной лежанке, с десятой попытки открыл ее и залез внутрь.
Старый Пушок заглянул в криогенную камеру. Его молодое «я» не обратило на него ни малейшего внимания. Повеса свернулся в жалкий комочек и пытался перестать существовать. Экс-президент поднял кинжал, которым убил лучшего друга, и дал клинку шанс спасти другие жизни. Кот выцарапал лезвием на внутренней стороне крышки: «МУРКА, НИ ЗА ЧТО НЕ РАЗРЕШАЙ ПУШКУ РАБОТАТЬ КОШКВИЗИТОРОМ. ЭТО СМЕРТЬ!» Затем беляк захлопнул криогенную камеру и нажал на клавишах «4», «3», «1»…
Пушок даже не заметил, как черные осьминоги исчезли с его морды. Как будто их никогда и не было. Затем не стало и всего экс-президента.