Рассказ
Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2023
Мария Давыденко (1988) — родилась в городе Калаче-на-Дону, проживает там же. Окончила журфак Волгоградского государственного университета. Первая поэтическая подборка была опубликована в журнале «Отчий край», первая публикация прозы — в журнале «Новый мир».
Публикация осуществляется в рамках проекта «Мастерские» Ассоциации союзов писателей и издателей России (АСПИР).
Дину разбудил дикий грохот. Её кот прыгал по всей комнате как заведённый. Неужели он теперь таким образом просит есть, удивилась она, вот обнаглевшая морда. Потом Дина поняла, что он гоняется за летучей мышью. Дина боялась и ползающих мышей, что уж говорить о тех, что с крыльями. Она просто закричала и накрылась с головой одеялом. Что-то лопнуло. Дина выглянула из своего укрытия, затаив дыхание: её кот сидел на сдутом фитнесболе, словно король на троне. Испуганная летучая мышь наворачивала круги вокруг люстры. Все три живых существа были на грани нервного срыва. Как она здесь оказалась, недоумевала Дина. Как я здесь оказалась, удивлялась, видимо, сама летучая мышь. Как, я не единственная пушистая задница во Вселенной, расстроился кот. Неужели нам теперь придётся сосуществовать втроём, испугались все трое.
В метро царила атмосфера отяжелевшей невесомости. Дина увидела на плечах у женщины промокший оренбургский платок. Может быть, он был и китайский, Дина не разбиралась в вязаных рисунках. Но она чувствовала, что в обычном состоянии этот платок на ощупь, словно колючее облачко. Облачко, которое немного почерствело от времени и осталось на земле. Дина взглянула на своё кольцо с фигуркой летучей мыши. Она расстроилась от одной мысли, что намокший шерстяной платок вряд ли пройдёт в этот маленький железный круг. Хотя если постараться, успокаивала себя Дина. Стараться, всегда нужно стараться, учили её в постсоветском детстве. Стараться быть аккуратной, милой, приятной, самостоятельной, воспитанной. Она вспомнила, что видела настоящий оренбургский платок в Саракташе лет десять назад. Тот платок был похож на паутину, которуюе плели райские пауки: пауки, которые отреклись от своей земной бренности и начали создавать что-то более прочное.
Дина не любила свой день рождения. Когда ей исполнилось двадцать пять, она узнала, что Честер решил уйти из жизни. Кумира миллионов не стало в день, когда она должна радоваться, что стала на год старше. Дина не была особой поклонницей его рок-группы, но после новостей о смерти Честера она включила их последний альбом и плакала навзрыд. Она не знала ни одного человека, которому не нравились бы их песни. Но Честер решил, что в этой жизни страшно ходить одному. На каждом шагу тебя подстерегают разочарования и страх одиночества. И обнажённая душа постоянно в зоне риска: чуть что, и она может подцепить вирус безнадёжности и отсутствия смысла. Душу нужно укутывать в настоящий оренбургский платок, но достать его не так уж просто. Трудно сохранить тепло души своими силами, человеку постоянно нужен обогреватель извне. Опасно передвигаться по жизни одному. Вот люди и цепляются друг за друга, а иногда отстают и теряются в дебрях людских неприятностей.
Она очень редко выходила из дома. Ей было достаточно раз в месяц обеспечить себя едой по акциям. Остальное время она преподавала английский по скайпу. Каждый её день был чётко расписан. Она садилась за первый урок в девять, в двенадцать — перерыв на кофе, в два — обед. В квартире у Дины тоже всё было упорядочено: зона кабинета возле французского балкона, спортивный уголок у шведской стенки, фотозона у японской перегородки. Когда практически не выходишь из однокомнатной квартиры, важно жилище сделать частью себя. Ты словно прирастаешь к обстановке. Дине было так удобно. Она не смотрела новости, не знала даже о том, что происходит в городе. Пока у неё не было необходимости взаимодействовать с внешним миром больше, чем требовал поход в магазин, работа по скайпу. Даже отношения у неё были крайне функциональные: её парень жил на другом конце города, виделись они не чаще раза в неделю. Остальное время они общались виртуально. Их обоих это устраивало. Так длилось уже десять лет, ничего менять они не планировали. Они привыкли всё упрощать.
Дина любила обнимать своего кота. Он давно привык сидеть у неё на руках. Он понимал, что это его основная обязанность. Кот терпеливо переносил сеансы объятий. А потом шёл в кошачий дом и засыпал мордой к стене. Его шерсть на ощупь была похожа на шерстяной платок из Саракташа. За это она любила кота ещё сильнее. Его шерсть не была гладкой, она щекотала кожу, словно проводила электричество живого существа.
Она поняла, что фронтмена группы нет в живых уже десять лет. И за эти десять лет в её жизни ничего особенно не изменилось. Она была всё так же инфантильна, и ей хотелось верить, что её возраст — двадцать пять лет. За эти десять лет она не вышла замуж, не родила детей, не создала фармацевтическую компанию, не съездила на Бали, не открыла истину в последней инстанции. Она словно остановилась в развитии. Только морщинки под глазами говорили о времени. Она отказывалась взрослеть, но тело её предавало.
Дина собиралась на ужин в честь своего дня рождения. Сначала она должна была навестить маму, а потом парня. Ей было тяжело оставить кота даже на ночь, она испытывала каждый раз чувство вины. Потом она вспомнила, что в кошачьем домике больше никто не живёт. Честер умер несколько месяцев назад. Чтобы похоронить его под деревом, она той ночью вышла на улицу, что с ней случалось крайне редко. Каждое утро она хотела покормить кота, почувствовать его тепло, отдать ему свою негативную энергию, посадить на руки. А потом понимала, что его больше нет. Так продолжалось много дней, а потом пришлось смириться. И с другой стороны, не нужно больше покупать кошачий корм, думать, с кем его оставить, когда уезжаешь в отпуск, никто не будит по утрам. Без кота проще. Но с ним было уютнее, словно с ожившим оренбургским платком. Иногда сложнее лучше.