Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2023
Ольга Фадеева — родилась в г. Грозном, окончила географический факультет Казанского государственного университета. Печаталась в журнале «Урал». Автор книг «Камень, трава, песок» и «Встречный свет». Живёт в Екатеринбурге.
***
Все ушли. Не слышно голосов,
хода невесомого часов.
Никаких пожизненных экзаменов.
Паутина. В щели ставен — всполохи,
где склонили головы подсолнухи
на оконной занавеске маминой.
***
Трава молчалива. Когда бы она,
шмель изменчивый мой,
шмель печальный,
открылась, как дышит над ней глубина
ночами,
чьё око под тяжестью мокрых ресниц
не ищет сомкнуться,
кто буквы роняет с повадками птиц
без права вернуться,
зачем эта сила хранится травой —
молчанье, —
изменчивый шмель мой,
изменчивый мой,
печальный.
***
Еще плывешь. Не задеваешь дно.
Качаясь на волне, как птица,
как будто ты с потоком заодно
и с теми, кем судьба его вершится,
и синяя межоблачная тишь
не кажется случайною наградой,
и временами веришь, что взлетишь,
едва заслышав грохот водопада.
***
Отрываешь беспричинно
взгляд от круга вширь стола:
мчат машины,
мчат машины,
мчат машины,
нет числа.
Ни печали в том, ни боли,
коль — не всадники во мгле,
а в движенье столько воли,
сколько стойкости в стекле.
Всё как будто безначально.
Из каких таких глубин
новой музыки звучанье,
той, с которой ты един.
***
Чуть подрагивает земля,
гулок воздух, летит состав.
Звук уносится в ночь в поля,
тишине их себя предав.
Что останется, для чего
в том пределе при этой силе?
Безначальное вещество
в бесконечном:
мы есть — мы были.
***
Когда милее день вчерашний,
будылья ломкие в плечо
мне шепчут что-то о бесстрашье
да в спину дышат горячо.
И, увлекаясь их примером,
глядишь, и — снова зелены,
живёшь иной отныне верой,
что дни ненастья сочтены.
***
Если случится, что ветер неистовый
переиначит твоё естество,
свода ночного холодными искрами
правятся прописи. Лишь оттого
правятся прописи, — истины присные
сердцу зачем-то дороже всего.
***
Такие открывают дали
листва опавшая и свет,
каким он, верно, был в начале,
и бед в помине ещё нет.
Пред опустевшими полями,
чей воздух золотом прошит,
расслышишь тихими часами,
как эта даль в тебе молчит.
***
Странный мальчишка в колодце двора
душу терзает качелям железным,
будто в уключинах вёсла с утра
песню поют над остывшею бездной:
спра-виться,
спра-виться
с болью о том,
что изменить не по силам,
мало-помалу
всем существом
слыша гармонию в звуке унылом.
***
…непробудное сонное марево,
тонкий полог в раскрытом окне
недвижим, предзакатное зарево,
бремя долгих теней.
Мирный лад голосов в отдалении,
звон ведра, плеск воды ледяной,
лунный отблеск в прозрачном свечении
между мной и тобой.
***
Замыслить высь,
держаться что есть сил
за череду, чертополох, кизил,
за выщербинки, трещинки, зазоры,
за долгие ночные разговоры,
лозой качаясь на ветру,
за свет в окне, луч солнца поутру,
за ближних и чужих, за воздух,
за пустоту,
как звёзды.
***
По дороге к Мурому не вздремнуть, —
соловья-разбойника время вышло,
но луна всё так же освещает путь,
и неймётся ворону — прямиком на дышло.
— Коль предостеречь, так покой поправ,
едем мы, сиречь не искать забав.
А и хорошо милым в шалаше,
да не то теперь надобно душе.
Боле не жалей, размахнись, рука.
Стало быть — к Илье,
и вся недолга.