Сильвен Прюдон. По дорогам: роман
Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2023
Сильвен Прюдон. По дорогам: роман. Пер. с французского Ирины Кузнецовой, Ирины Стаф. М.: Corpus, 2022.
Многие хотят «бросить всё», но решаются единицы: по-взрослому, one way ticket. Каждый, перешагнувший рубежок, понимает, о чём речь, ибо какие ныне «рубежи», даже смешно: да и что такое пресловутые 40 или 50, как не расхожий пустяк, чуждое число, к которому ты сам/а/о уж всяко отношения не имеешь!
Речь об уютно-треклятом гнёздышке — и о свободе от него, удавки-оборотня: «жизнь человечья, что печёнка овечья». О свободном движении. О дыхании. О возможности дышать и двигаться свободно: в прямом смысле, привет от керуаковских «Бродяг дхармы», на дорогах. Во Франции или в любом другом месте, но всё-таки сначала во Франции, ибо она восхитительна: каждая новая поездка — признание в любви этой стране. Особенно если персонаж знает, что такое «любовь», «мечта», «гармония» и прочая территория банальных иллюзий, которыми двуногий пытается задрапировать отсутствие смысла существования белкового своего тельца, ибо оного (смысла для тельца) нет как нет, да-да, — а о вере с религией не здесь: на колу висит мочало.
«Живи, говорил мне автостопщик. Живи, а потом будешь писать. Не упускай этот дивный солнечный день, говорил он каждый раз, когда видел меня за компьютером», — вспоминает Саша, рефлексирующий прюдоновский персонаж-литератор. Впрочем, он не зануда и похож чем-то на каждого избранного, да-да: на каждого талантливого «складывателя» предложений из ловушек для снов…
Ну а дальше просто пеленгация одного текста — другим, определение его угловых координат: «Предстоит печаль возвращения в города, я стал на два месяца старше, там всё это, человеческое, бары, комические шоу, упорная любовь, и всё это вниз головой в пустоте, благослови их бог, но Джефи, ведь мы-то с тобой знаем, мы знаем навеки, о вечно юные, о вечно рыдающие…» — констатирует керуаковский персонаж: непременно перечитать, стучит в висках, нельзя, в самом деле, так долго не перечитывать «Бродяг дхармы»! Тем не менее театр абсурда под названием Жизнь Главного Героя заставляет листать страницу за страницей, не бросая и томик Прюдона на полпути, хотя ничего «великого» внутри нет: просто иные французы чудо как хорошо пишут.
Помните ли Максанса Фермина и его тончайший «Снег»? («Снег — это стихотворение. Ослепительно белое стихотворение…»). Помните ли Катрин Панколь и её «Я была первой»? («Я не умею любить мужчин. Я умею соблазнять, завлекать, ласкать, забываться в мужских объятиях, отдавая себя без остатка, а вот любить — не умею…»). С парижанкой Панколь у родившегося в Провансе Прюдона, кстати, нежная латентная перекличка, оба — писатели, по касательной размышляющие о своём ремесле и лав-стори; не самые простые, но и не самые сложные горожане, стремящиеся максимально комфортно прожить отпущенные не ведающей сострадания природой годы, покуда та не пожрёт их, покуда не превратит в тлен лелеемые тела, умащиваемые пресловутыми благами цивилизации — да, собственно, не самая плохая раскадровка, блага цивилизации, и довольно о «первородном грехе» или бесконечном «вы должны» — нет-нет, только себе: век наш («вечок»?) — короток.
Не исключение и Сильвен Прюдон, автор восьми романов и десятка литнаград, в том числе лауреат премии «Фемина» и премии «Ландерно» в номинации «Выбор читателей»: чудо как хорош. Слог Прюдона текуч, все слова — о-ла-ла! — прибиты в нужное время в нужном месте, языковая стихия уносит уставшего от собственных заоконных декораций читающего в распрекрасные французские чужаси, а раздражает всего пару раз, пожалуй, лишь плебейское «член». Словечко, таки использованное в тексте, — словечко, без которого так легко обойтись, ибо сюжет ничего не теряет, зато теряет стиль. Впрочем, куда иному примату без него… и туда б пристроить, и сюда: зависимый бедолага, ан думает, будто «любовь», ну-ну, простим же заигравшегося седеющего мальчишку, член так член, мать его! У Уэльбека порой ещё хуже, в конце концов, — некоторые страницы лишь знай пролистывай, так они уныло предсказуемы в тривиальных физиологизмах.
И всё же главный герой прюдоновского романа «По дорогам» — не Саша, приехавший в городок Н., чтобы поработать над книгой («Я прибыл на вокзал Н. около полудня, имея при себе на всё про всё две сумки с книгами и одеждой. Я подумал: вот я и снова студент. Улыбнулся»), а его приятель автостопщик, с которым пути литератора разошлись лет семнадцать назад. Раньше они много ездили вместе, пока не пришёл час Х и Саша не решил, что с автостопом пора завязывать: Улан-Батор, Бенарес, Вьентьян, Бобо-Диуласо, Агадес, Шикутими — лишь некоторые точки на их общей карте свободы и молодости…
Судьба тем не менее сталкивает их и в зрелом возрасте, смеётся над ними, дарит незабываемые часы с тем, чтобы переиграть игру, переписать историю, снять новый клип и исподтишка проткнуть шилом глупый воздушный шарик под названием жизнь… Что ж, милый Саша пустится во все несладкие: влюбится в Мари, жену автостопщика, привяжется к их маленькому Агустину, но это не главное.
Главное — слова человека, бросающего самых близких ради самых дальних: для того, чтобы каждый день не знать, что произойдёт завтра, чтобы ехать по всем этим чёртовым дорогам с попутчиками, которых больше никогда не увидит, чтобы пить кофе на автостоянках, подставляя лицо пресловутым новым ветрам, хотя они ничего не значат и, в сущности, лишь усиливают внутренний разлад: «Не могу иначе. Есть люди, которым необходимо заниматься спортом. Есть, которые пьянствуют, веселятся. А мне необходимо ездить. Необходимо для душевного равновесия. Если я слишком долго засиживаюсь на месте, то начинаю задыхаться…» — говорит бродяга-дхармы-автостопщик, и мы верим ему, верим и втайне завидуем: мы никогда не сможем, как он. Наверное. Во всяком случае, пока.
«Он рассказывал про подвозивших его людей. Болтунов. Крикунов. Философов. Торопыг. Тихонь. … “Мир велик, и для людей нашей породы всегда найдётся уголок”. Слова, так похожие на те, что твердил автостопщик. Мир велик. Он повторял их как мантру. И для людей нашей породы всегда найдётся уголок…».
Возможно: где-нибудь, когда-нибудь, если «и это пройдёт».