Опубликовано в журнале Урал, номер 4, 2023
Месяц назад в нашей библиотеке прошла конференция к столетию философа, антисоциолога, военного лётчика и профессионального экзистенциалиста Александра Александровича Зиновьева.
1. Лес
Зиновьев родился в лесу и пришёл в Москву из леса. Поэтому общество для него — это лес. «Гиль» — материя по-древнегречески. Зиновьев выражает промышленный (а не крестьянский, как принято считать) характер русской цивилизации. Рискованное земледелие, все дела. Деловые люди — «крестьяне» по-древнерусски.
Философия для Зиновьева — это промысел. Охотник в лесу — промышленник, «охотник» в небе — истребитель, хотя Зиновьев летал на штурмовике. Лётчики в 30-е — это как космонавты в 60-е, рэперы и инстаграмщицы сейчас, — полубоги или боги, что, в сущности, одно и то же. В войну оказалось: чтоб летать, не нужно много учиться, — и они предпочитали называть себя «смертниками».
2. Кострома
Однажды Зиновьев написал стихи:
Убеждаемся скоро мы,
Что хватило бы нам с лихвой
Костромы, Костромы, Костромы.
Кострома — неправильный покойник, умерший не своей смертью. То есть, по языческим понятиям, Христос — кострома. Не случайно она созвучна общегерманскому названию Пасхи: easter, Ostern. Костёр как обещание рассвета и воскресения — мощный образ. Кострома-город — «тайная столица подлинной Руси». Христианство преобразовало пожар «костромы» в «горение ко кресту» — так кн. Трубецкой интерпретировал маковки церквей.
3. Бабушка
У его бабушки была очень болезненная экзема на ноге: она постоянно с ней разговаривала. Зиновьев овладел этим методом терапии и потом разговаривал со своими больными частями тела как с самостоятельными сущностями. Здесь источник «коллективного тела», «множества потенциальных личностей внутри» Зиновьева и предпосылки для «суверенного государства из одного человека».
4. Родители
Мать — ясновидящая. «Она понимала всё сразу и правильно, без всяких иллюзий». Отец — потомственный иконописец, перешедший на трафареты. Зиновьев жил стенгазетами — это что-то вроде современных мемов-демотиваторов. «Много лет спустя мой знакомый врач-психиатр просил меня иногда рисовать его пациентов, так как мои рисунки помогали ему устанавливать диагноз». С родителями связаны два анекдота. Мать подарила Зиновьеву гармонь, а он — «разъял гармонию» — разрезал гармонь, чтобы посмотреть, как она устроена. На что получил от матери наказ — «искать ответы прежде всего в своей голове». А отец однажды достал курицу и сварил из неё суп вместе с перьями и кишками. Суп пришлось съесть, потому что время было голодное.
5. Дефицит бумаги
В деревенской школе не хватало бумаги. Все задачи надо было решать в уме. Таким образом Зиновьев максимально расширил свою оперативную память и с тех пор не вёл записных книжек. «Вместе со способностью запоминать я развил в себе способность забывать то, что не надо было помнить».
6. Московская школа
К школе дети тянулись в 30-е гг. потому, что школа была 4-этажной, а жилые дома 1 и 2-х, даже в Москве, и жило в комнате по 10–15 человек. Зиновьев жил в подвале. Собрания и беседы были родом шоу-бизнеса, сталинские показательные процессы были чем-то вроде спектакля. К ним все относились как к спектаклю.
7. Ролевые игры
Зиновьев был трагический романтик (что нормально в молодости). Любимые писатели: Лермонтов, Гюго, Гамсун. В город попал сформировавшимся человеком, в 11 лет, и сознательно играл роли: Ломоносов, prince incognito, «индеец» (благородный дикарь), Агасфер, Бог и Христос. «Я всю жизнь прожил так, как будто Бог существует на самом деле». Но в отличие от них (христиан), я должен был сам сыграть роль моего Бога и Христа». Обратите внимание, на обложке «Исповеди отщепенца» — 4 изображения автора. В тексте — невообразимое для русского текста количество предложений, начинающихся с последней буквы алфавита.
8. Сталин
Зиновьев знал наизусть «Краткий курс», а следовательно — был лучшим учеником тов. Сталина. Его известное самоопределение «Я — суверенное государство» в более раннем варианте звучало как «Я — сам себе Сталин», а в более позднем — «государство-муравейник из одного человека». Отсюда следует, по Фрейду, попытка убить Отца или хотя бы — разыграть этот гештальт в голове. По результатам покушения Зиновьев написал диалог мальчика-террориста с отцом народов. В этом диалоге Сталин говорит мальчику: посмотри, какой страной мне приходится управлять, скажи, что мне с тобой делать? И мальчик сам выносит себе смертный приговор.
Сделаю небольшое отступление. Около года назад прочёл книжку Жана-Мишеля Генассия «Клуб неисправимых оптимистов». В одном из членов клуба, лётчике Леониде, который рассказывает анекдоты о том, как он во время войны рассказывал тов. Сталину анекдоты о Сталине, — легко угадывается Александр Александрович Зиновьев.
9. «Краткий курс»
Человеку, который не конспектировал «Краткий курс» до состояния наизусть, так же трудно понять иронию Зиновьева, как человеку, которого в детстве не угнетали Евангелием, — своеобразие «Так говорил Заратустра». В армии во время политзанятий «когда я импровизировал, отличить мой бред от сталинского было невозможно».
10. Пародия
Говорят, когда Марр читал лекции с грузинским акцентом, его бред был более понятен. Сталин и Мамардашвили в уме переводили с грузинского на русский. С эргативного, где прямое дополнение может выражаться и именительным, и дательным падежом, в номинативную систему. Пародии Зиновьева на Сталина, вероятно, походили на пародии Гоголя на кардинала Медзофанти.
«Кардинал, обдумав фразу, держался за нее очень долго, выворачивая ее во все стороны, не делая шагу вперед, покуда не являлась новая придуманная фраза, и при живости старика это имело комическую сторону, передаваемую Гоголем весьма живописно. Он наклонялся немного вперед и, подражая голосу и движениям президента “Пропаганды”, начинал вертеть шляпу в руках и говорить итальянской скороговоркой: “Какая у вас прекрасная шляпа… прекрасная, круглая шляпа, также и белая, и весьма удобная — это точно прекрасная, белая, круглая, удобная шляпа” — и проч.».
11. Стихи
Стихи Зиновьева скорее топорны (из-за отсутствия слуха на уроках музыки он музыку рисовал) именно потому, что выполняют свою прямую функцию — запомнить большое количество информации. Это аналог современных сериалов. Приведу параллель. В Англии 200 лет назад популярные баллады о «бандитском Лондоне» продавали в длину, ярдами.
12. Импровизация
«Проповедническими импровизациями» Зиновьев занимался до 1974 г. «Одно время у меня образовалась группа учеников, которых я обучал психофизической гимнастике. Это была самодельная йога».
13. Квартирный вопрос
Расселение коммуналок в 60-е, улучшение транспорта и телефонии подготовило расцвет жанра «кухонных разговоров», — за людьми стало сложнее следить. Появились мастера разговора, которые были способны разговаривать 8 часов подряд. Зиновьев использовал это в модусе docendo discimus не для того, чтоб убедить другого (что невозможно), а для уяснения проблемы для самого себя.
14. Анекдоты
Социологию Зиновьев учил, как Евгений Онегин историю, — по анекдотам. Анекдоты, по его мнению, прекрасный социологический материал — отражают противоречия общественных отношений. Хороший лектор знает, что каждые 15 минут надо рассказывать анекдоты, чтоб слушатели не заснули. Зиновьевские — плакали от смеха. Свои военные байки в духе солдата Швейка Зиновьев обкатывал в послевоенной школе. Кстати, ввести в школу логику и латынь было идеей товарища Сталина. За что его и убили.
15. Скоропись
Каждую главу «Зияющих высот» он писал как последнюю. Под угрозой обыска рукопись мгновенно перепечатывалась и отправлялась во Францию. Поэтому каждая глава получалась как отдельная книга, каждая часть — как книга книг, а «Зияющие высоты» целиком — как Книга в кубе. Иногда он писал 20 часов подряд.
16. Я всегда буду против
Противоречивость Зиновьева выражалась в склонности читать слова задом наперёд и обращать тезис. В «Глобальном человейнике» Кари — Ирак, Ниесух — Хусейн. Как «эцилоп» — «полицай» в культовом фильме «Кин-дза-дза». Прочтя у Федина в «Городах и годах»: «Революции нужен писарь», Зиновьев обернул тезис — «Писарю нужна революция». Его осенило, что революция была сделана в интересах бюрократического аппарата. Великая Октябрьская была революцией столоначальников.
Итого
Зиновьев — утерянное звено между протопопом Аввакумом и Егором Летовым. Все трое — представители органической интеллигенции. Все трое доживают до того момента, когда почва, взрастившая их, исчезает, и они начинают апофеоз беспочвенности и взывают к бездне.
Летов верил в мобилизующую силу книг. Зиновьев же, будь у него слух и родись он попозже, стал бы рок-звездой.
P.S. Если товарищи из кинематографа собираются снимать очередной краеведческий боевик пополам с доктором Живаго, предлагаю синопсис. Бытует шаман. Приходят славяне, он перековывается в жреца. Приходят христиане, он перекрашивается в попа. Наступает 19 в., он становится разночинцем. Происходит революция, он перековывается в совслужащего. 80-е — становится рок-музыкантом. 2000-е — журналюгой. 2010-е — блогером. 2020-е — тик-токером (то есть обратно шаманом).
Василий ШИРЯЕВ,
Камчатка,
посёлок Вулканный