Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 2, 2023
Мария Затонская — редактор отдела поэзии передачи «Пролиткульт» на «Литературном радио». Дипломант и лауреат международного литературного фестиваля-конкурса «Русский Гофман» (2018, 2019, 2020), победитель Национальной премии «Русские рифмы» (2019), шорт-листёр Международной литературной премии им. И. Анненского (2020). Публиковалась в журналах «Арион», «Знамя», «Нева», «Кольцо А», «Нижний Новгород», «Интерпоэзия» и др. Автор книги стихов «Дом с птицами» (М., 2020). Живёт и работает в Сарове (бывший Арзамас-16).
***
На другом конце электрического экрана
власть времени, власть тирана,
вот у него
лицо уже вытянутое, и очки на нём
будто бы с каждым днём всё больше,
а он всё меньше,
но его хватает,
сердце промышленное,
заводские токи и туки без конца и края —
молоточки поэзии, дорогая.
***
День плывёт над монастырской площадью
между автосервисом и домом —
полчаса пройти
по брусчатке, по камушкам, мимо стен.
Белый снег стоит
от земли до неба
и смотрит,
как склонились апостолы надо мной,
которая просто идёт домой,
до дороги и к светофору, среди бытия и быта,
пока вдалеке
совсем не исчезнет из вида.
***
Или ты об автобусе, нарастающем за углом,
о весне, пробирающейся по трубам, —
стоишь у подъезда дурак дураком,
и о чём ты думал.
Какой ещё человек, кожица, косточка, кровинка,
яблочная сердцевинка лунного цвета.
В пустоте от руки до руки —
ничего,
кроме воздуха, кроме света.
***
Апрельское солнце показывается едва,
и какие-то показываются слова
из кармана старенького пиджака,
говорят, стихи,
а ещё воспоминания,
круглые, красные, как смородины, —
говорят, мучает память,
а как хочется не забыть.
Вот ты уже стираешься,
свитер у тебя серенький, сношенный,
что ты хотел сказать, спрашиваю.
Молчишь, страшно.
***
Пробивается солнце
сквозь узкие листья магнолии,
думаю у окна, ты ли это.
Пытаюсь выловить слово,
с которым падают в пропасть, —
заберу назад,
и всё кончится,
отряхнусь, и исчезнешь,
и вновь проступят предметы,
как будто их не было раньше,
ещё занавески дрожат.
***
Дело даже не в музыке или смерти,
иногда поливаю цветы на подоконнике в подъезде
из маленькой такой нежности.
Возьмите к себе, пожалуйста.
Жалко выбрасывать, соседка сказала,
налила бутылки, рядом поставила,
пеларгония, кактусы и алоэ.
Не могу, у меня своих двое.
Может быть, в уголок хотя бы,
и ждёт пощады
любовь, которую мне не надо.
***
Теперь недостаточно грустно.
Вредно для поэзии,
полезно для жизни.
Можно спокойно спать,
смотреть тебе прямо в лицо,
ничего не видеть.
***
Вот и с веток снег осыпается,
Костя умер — вчера сказали,
а я как будто бы никогда не знала,
просто шла и считала птичек.
Подлетали близко — видно, совсем не боялись.
Какие короткие зимние вечера:
за что ни возьмёшься,
так быстро кончается.
***
Здесь еще не создано языка,
и лавчонки безымянные стоят,
и зову деревьями деревья.
Миндаля цветы блестят на солнце
и стыдятся моего беззвучья.
К вечеру стемнеет, и тогда
отберут и эти отголоски,
эту рябь тревожную, живую.
***
Ракеты перелетают
с горизонта на горизонт,
машинописные воробьи утренних сводок.
Как громко.
На другом берегу мужики-лесорубы
в тяжёлых робах
собирают и грузят в кузов
лесные туши.
Пахнут смолой.
Но мы не слышим.
***
Это небытие за окном,
широким и синим.
Так много снега, что лес не виден,
и ты всё сидишь в комнате,
в темноте памяти.
Какой долгий день.
Столько лет длится.