Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 11, 2023
Андрей Новиков (1961) — поэт, прозаик, публицист. Родился в с. Алабузино, Бежецкого района, Тверской (Калининской) области. В 1990 г. окончил Литературный институт им. А.М. Горького (семинар В. Кострова). Работал корреспондентом, ответственным секретарем в газетах «Липецкие известия», «Липецкая газета», «Провинциальный репортер», специальным корреспондентом РИА «Новости» по Липецкой области, главным редактором газеты «Город Лип». Автор 8 книг.
Яблоко
Снова глупо, вопреки рассудку,
Не туда повесили звезду,
Спрятавшийся в телефонной будке,
Ночи круг печалью обведу.
Быть собой, пусть увеличит в сумме
Искаженья предрассветный час,
Слушая оцепеневший зуммер,
Проходящий глухо через нас.
Над балконом дома из панелей
Млечный путь из неразрывных уз.
В городском саду юнцы пьянели,
Надрывался в аромате гнус.
И свисало яблоко планетой,
И упасть грозило на траву,
В это разъярившееся лето,
В этот мир, где я еще живу.
Запретный город
Когда зима поднимет ворот
Из индевеющих вершин,
Встает с утра запретный город,
Являясь множеством личин.
В бетонных трубах предо мною,
Где зарево стоит в дымах
Не за китайскою стеною,
А по соседству и впотьмах.
Его я плохо понимаю,
Но будет так на все века —
Река во льду глухонемая
С фигуркой дальней рыбака.
Так почему чредой полосной
Цехов искристые венцы
Похожи, в смыслах переносных,
На поднебесные дворцы?
…Рабочий день толпу не нежит,
Трамвай устало дребезжит,
И наледь, как лиловый стержень,
Узорно стекла освежит.
Помнят нас
День настал в простоте от болезней,
Режет взгляд беспокойство теней.
Кипятильник из бритвенных лезвий
В синей банке шумит на окне.
Одиночество выглядит стильно,
Даже спички на кухне нашел,
Черный чай и каспийская килька,
Как хорош ее пряный посол!
Здесь весна коротка, будто ропот,
Но нас помнят леса, облака.
Бог ли держит меня и за локоть
И ведет по дороге пока.
Знаменатель
Игрива, шаловлива и шумна, вторгалась жизнь и капала на темя,
И было только горе от ума, такое на дворе стояло время.
Еще не назревала смена вер, и смена вех не шла еще насмарку.
И я гулял, примерный пионер, с мороженым по городскому парку.
Незримую вынашивая связь, природа потрудилась в самом деле —
Деревья образовывали вязь, в пластмассовых кустах шмели гудели.
Среди скульптурных гипсовых химер, пенсионеров, домино и шашек,
Коней педальных или, например, аттракционов, простотою страшных.
День хроникальный длился как изгой, на дежавю мучительно похожий,
В нем янки все еще бомбят Ханой и Чингачгук воюет краснокожий.
Жизнь отрастила праздник, как кисту под скальпель вездесущего мгновенья,
Мне все казалось, медленно расту, а это изменялся угол зренья.
В том знаменатель. Ищет двойника душа, и лета зреет середина.
Как сахарная вата облака, в них запах овощного магазина.
Иду я, имя прежнее назвав, и жизни смысл сверяю с небесами,
Меня хранил кто, навсегда отстав, сухими улыбаются глазами.
За мною деревянный самокат на маленьких подшипниках катился.
Не помню то, чему был страшно рад, не ведаю, с чем навсегда простился.
Цеппелин
Гляди сыновьею любовью на горизонт, где, как налим,
Плывя, струи тугие ловит по нашей воле цеппелин.
Подставил смело ветру щеки над сонностью речных прохлад,
Несвоевременный — и в итоге несовершенный аппарат.
Скрипит фанерная гондола, где командор засел птенцом.
Он на какой парад в просторе летит серебряным яйцом?
Нам дерзновенья века любы, подвластен, мил лубковый сказ,
Играйте, ангельские трубы, звени моторами, каркас.
Канаты свесились под брюхом, как письмена из узелков,
Гордись, страна, небесным духом, путь властелинов — он таков!
Мы покоряем раз за разом простор, не осознав предел.
Мечтою в кубатурах газа, судьбой неповторимых дел.
Клерк
Предзимье и случайный фейерверк,
Что молодость устроила со смехом,
В подъезд заходит равнодушный клерк,
Блестя под фонарями рыбьим мехом.
Скрывает дождь его, и листобой,
И людоедства домового шнеки,
Судьба под водосточною трубой
Следы его оставила навеки.
Контакт с семьей — почти гремучий газ,
Тактильный мир в калейдоскопе кухни,
Где чайника ошпаренный маразм
С картошкой отварной и салом вкупе.
Метаморфозы дня стоят горбом,
Пороком, в нерешенье сиротливом,
Целует, ударяясь в щеку лбом,
Холодный ящик с колбасой и пивом.
Зевает, и течет песок в часах,
Неумолим средь радостей и стрессов.
Но грезит он, что времени ясак
Получит от согласия с прогрессом.
Рыболов и птицелов
Где святы голуби и дети,
Язык тех мест мне был знаком.
Орешника тугие плети
Цвели зеленым молоком.
А рядом — зонтичные сныти
Прохлады отдавали суть,
Благотворили цепь событий
И отворяли новый путь.
Два паренька в траве курносых,
На птиц расставлены силки,
И поплавок торчит вопросом
В дождливом мареве реки.
Погода — дело наживное,
Приносит сырость светотень.
Природа копит горстку зноя
И наполняет смыслом день.
Реальность шлет свои законы,
И в строе дел, земных основ,
Полны торжественным резоном
И рыболов, и птицелов.
Праздник
Жизнь интересна в первой трети,
На кухне молоко кипит,
Петарды зажигают дети,
И снег искрится и шипит.
В прихожей разговоры грубы,
Свет резко падает в проем,
Приходят гости, шапки, шубы
Топорщатся хмельным зверьем.
А улица ликует в сборах,
Куранты бьют желанный час,
Расплавлен наст, чернеет порох,
Привычно праздник входит в нас.
Вот так, приливом и отливом,
Сумбуром, новизной затей,
И только хрупки и ленивы
Остатки ледяных дождей.
В них видно будних дней удушье,
Работы повседневной боль,
Жизнь, дай чуть-чуть великодушья
И праздник выплакать позволь.
Тихий свет
Я встану спозаранку,
Пойму, что день нелеп,
Бычков открою банку,
Нарежу черный хлеб.
Где утро в темя дышит
И брезжит тихий свет,
Садись, избранник свыше,
На скромный табурет.
И будет стол, поверьте,
Гостеприимно прост,
Так выглядит бессмертье,
За это первый тост.
На середине лета
Зачем такой сарказм
И неживых предметов
Несуетный соблазн?
Черна под утро зелень,
Двора угрюмый свод,
Лишь остается верить
До дрожи: все пройдет!
Мелки на асфальте
На асфальте цветными мелками
Нарисованный домик с трубой,
Неказистый корабль с парусами,
Небосвод небольшой, голубой.
Голенастое дитятко, здравствуй!
Дай вернуться в твой возраст на миг,
У курносого облика странствий
На лице торжествующий блик.
Простота накануне улыбки,
На качелях взлетает восторг,
И кузнечик играет на скрипке
В пестрой клумбе, похожей на торт.
Но упрямое время верстает,
Упрекнув фантазера во лжи,
Мальчуган дураком вырастает
И, зарёванный, дальше бежит.
Так какой мы помазаны кровью,
Если гостем случайным в дому
Вера общая схожа с любовью?
Но противна хмельному уму.