Комедия в одном действии
Опубликовано в журнале Урал, номер 11, 2023
Олег Богаев — драматург, сценарист, лауреат премий «Антибукер», «Действующие лица», Фонда поддержки творческих инициатив Президента РФ, автор более 30 пьес, поставленных на театральных сценах России, Венгрии, Германии, Франции, Англии, США и других стран. Публиковался в журналах «Драматург», «Theater der Zeit», «Interplay» и др. С 2010 года главный редактор журнала «Урал».
Действующие лица:
МАТЬ
ЖЕНА СЫНА
СЫН
Сцена первая
Ангелы поют песню о маме.
СЫН. Внутри мамы я не пинался, не крутился, я тихонько сидел, чтобы она меня не пугалась. И чтобы маме было не страшно, я решил — надо родиться быстро и ловко, чтобы она даже не поняла — родила или чихнула. Я захотел родиться весной, чтобы маме было удобно. Весной веселей и теплее рожать. Я родился легко, беспроблемно, я буквально выпрыгнул, да так, что врачи ахнули все. (Пауза.) Груднички обычно не спят, вопят круглыми сутками, но я свою маму очень берег — я старательно не болел, я так тихонечко спал, что все нянечки поражались. Я лежал как солдатик. Уже в бессознательном возрасте я понимал — мама самый дорогой мой человек, ее надо беречь. (Пауза.) Первые два года, обычно самые кошмарные для обычных мам, для моей мамы были самые замечательные — она хорошо и крепко спала, наедалась, гуляла со мною в коляске… А я… Я мучился пученьем живота, мёрз под тоненьким одеялом, мне хотелось истошно орать, но я всё сносил, сжимая свой ротик. Я был нежен и аккуратен: я не грыз мамину грудь, не плевался молоком… (Пауза.) Другие доводят своих матерей, я же с первого дня заселения в мамином животе знал, что маму надо не только сосать, но и любить, а это значит жалеть, сколько есть малолетних силенок! Я даже не какал лишний раз, чтобы маму зря не шокировать… Ведь она мне жизнь подарила.
Ангелы поют вторую песню о маме.
Сцена вторая
Квартира матери.
Комната. Дверь во вторую, смежную комнату прикрыта. За столом сидит девушка.
МАТЬ (стоит у светильника). Чай?
ДЕВУШКА. Я не пью чай.
МАТЬ. Ждешь, налью что-то покрепче?
ДЕВУШКА. Я не пью вообще.
МАТЬ. Даже воду? Больная?
ДЕВУШКА. Нет, я здоровая вся.
МАТЬ. Живет такая здоровая вся, потом женится, а через год «такая здоровая вся» сходит с ума, а через год и рожденный ребенок. Это наследственность, дорогая.
ДЕВУШКА. Может, мне постучать? А то как-то странно… Мы здесь, а он там. (На дверь, зовёт.) Ярис!..
МАТЬ. Пускай спит-отдыхает.
ДЕВУШКА. Красиво вы сына назвали. «Ярис» — редкое имя.
МАТЬ. Ага. Как будто египетский бог??? А, нет! Я сама имя это придумала!
ДЕВУШКА. Сама???
МАТЬ. Меня всегда спасает фантазия. Когда в роддоме лежала, все имена перебирала: Сашка-Пашка, Колька-Толька, придумать не могла. А когда родила и мне его принесли, кормлю, гляжу на него и вдруг говорю: «Я Родила Идеального Сына». «Р» — родила. «И» — идеального. Сына. (Пауза.) Ярис.
ДЕВУШКА. Как интересно… Ваш сын — очень хороший!
МАТЬ. «Хороший»… Хороший! На таких «хороших» потом ездят всю жизнь! Все про «любовь-любовь», а сам не понимает, что сейчас его судьба решается. «С лица воду не пить», но и в душу никак не заглянешь. Кто знает, какой ты будешь женой.
ДЕВУШКА. Хорошей. (Улыбается.)
МАТЬ. А мать с отцом развелась. Значит — карма. И бабушка с дедушкой тоже…
ДЕВУШКА. Зачем он вам рассказал???
МАТЬ. Да затем, что я мать! Сын матери ВСЕ должен рассказывать. (Пауза.) Из области, значит?
ДЕВУШКА. Да. А вы меня представляли иначе?
МАТЬ. Иначе. (Пауза.) Что ты дрожишь?
ДЕВУШКА. Сквозняк…
МАТЬ. Мерзнешь? Давление низкое, значит. Значит, мигрень вылезет скоро, а если мигрень, то мужа будешь долбать.
ДЕВУШКА. Да я не конфликтная вроде. (Улыбается.)
МАТЬ. Все мы так говорим… Значит, мой с›ночко тебе предложение сделал. А ты?
ДЕВУШКА. Согласилась.
МАТЬ. Еще бы — еще бы… Любишь его?
ДЕВУШКА. Да, очень.
МАТЬ. Молодцы — молодцы… И кольцо подарил?
ДЕВУШКА. Подарил.
МАТЬ. Покажи.
Девушка снимает кольцо, отдает матери.
МАТЬ (разглядывает). Дрянное кольцо. Выбросил деньги. (Пауза.) Ну, если ты решила войти в нашу семью, ты должна понимать — мы люди другие, мы посещаем концертные залы, спектакли. И наверно, ты в курсе — наше качество жизни выше уровня среднего россиянина.
ДЕВУШКА. Нет…
МАТЬ. Сами мы из села. Харино, на окраине области. Весь бизнес с нуля. Мы торгуем шурупами. Жизнь положили, чтобы сыночко выбился в люди. У нас сын один, и я для него ничего не хочу… кроме счастья.
ДЕВУШКА. Я тоже…
МАТЬ. Сыночко мне сказал, у тебя красный диплом!
ДЕВУШКА. Да.
МАТЬ. Хорошо… Наверно, с утра до вечера занималась?
ДЕВУШКА. Ага, и ночами.
МАТЬ. Ночами??? Какая! (Пауза.) Я декану звонила, проверила. И декан твой ответил — у тебя самый обычный диплом. Зачем соврала? (Пауза.) Молчишь? Ну, молчи. Потому что сказать тебе нечего. Потому что ты «любимого», как говоришь, любимого (!) ОБМАНУЛА. А малая ложь порождает большую. Тебе это известно, радость моя?
ДЕВУШКА. Известно…
МАТЬ. Где еще ему соврала? Ну, давай говори-говори.
ДЕВУШКА. Я пойду…
МАТЬ. Нет, сиди! У тебя были мужчины?
ДЕВУШКА. Какие???
МАТЬ. Ну, ты трахалась с кем, радость моя?
ДЕВУШКА. Нет. (Пауза.) Я хочу вашего сына сделать счастливым, и я буду прекрасной женой. (Вдруг слезы.) Потому что люблю его, понимаете?!
МАТЬ. Детка…
ДЕВУШКА. Волнуюсь.
МАТЬ. А ты не волнуйся. Сыночко — честный, таких больше нет. Тебе повезло. Мы — очень хорошие.
ДЕВУШКА. Вижу. (Пауза.) А где ваш муж?
МАТЬ. Наш папа живет на работе. Хотя я бизнес веду. Стратегически управляю. Я кольцо заберу, завтра отдам.
ДЕВУШКА. Как???
МАТЬ. Оно тебе велико, видишь, болтается. Я его в мастерской укатаю.
ДЕВУШКА. Я сама укатаю!
МАТЬ. Отдай!
ДЕВУШКА. Да с чего?!
МАТЬ. Ну, упрямая, а…
ДЕВУШКА. Отпустите! Вы мне палец сломаете!
МАТЬ. Сломаю.
ДЕВУШКА (зовет). Любимый!..
Приоткрывается дверь.
МАТЬ. Закрой!
Дверь захлопывается.
ДЕВУШКА. Ай!..
Борьба, хруст, кольцо слетает с пальца девушки.
Пауза. Обе смотрят друг на друга. Девушка, сжав зубы от боли, забирает кольцо. Молчание.
ДЕВУШКА. Вы мне… очень понравились.
МАТЬ. Милости просим в нашу семью.
Ангелы поют третью песню о маме.
Сцена третья
СЫН. Я все детство ждал маму. Весной, летом, зимой. Я ждал ее, когда она была на работе. Не помню, сколько мне было, я сидел на подоконнике и глядел вниз из окна. Час, два, три. Потом она появилась, я увидел ее и застучал в окно… На окне были узоры, я два часа рисовал на стекле корову, собаку и зайца. Она запрещала сидеть у окна, потому что из рамы дул ветер. У нас зимы очень холодные… И вдруг она появилась. Я застучал. Она не услышала. И я стал смотреть, как она идет к подъезду. Вот сейчас она затопает ногами, чтобы стряхнуть снег с обуви, встанет на первую, вторую ступеньку… Но мама вдруг остановилась. Я не знаю, почему она остановилась, возможно, забыла что-то на своей работе, но она остановилась. Она стояла так несколько секунд, глядя вперед. И то, как она стояла, смотрела, как не видела и не знала, что я гляжу на нее, говорило только об одном — она в эти секунды совсем не думала обо мне! Меня не было в ее мыслях. Меня не было в ее душе совершенно! Что-то другое, чужое заняло мое место в ее сердце. Она развернулась и быстро пошла прочь. Наверно, она пошла назад на работу выключить чайник или что-то такое неважное… Но это НЕВАЖНОЕ перекрыло меня, перекрыло любовь ко мне. Оказывается, в жизни есть чайник, который способен заслонить меня, вытеснить меня из маминой души и сердца. Это ужасное, ледяное открытие изумило и напугало, я стал плакать и кричать в окно: «Вернись, мама, вернись!» Но она так и не услышала меня. И с этого момента мир изменился — я стал одиноким.
Сцена четвертая
Копия квартиры матери. Точно такая же мебель, обстановка, даже планировка аналогичная. Девушка стала женой. Цветы и свадебные открытки.
МАТЬ. Я всю свадьбу с тебя глаз не спускала.
ЖЕНА. Спасибо.
МАТЬ. Всё было норм.
ЖЕНА. Норм.
МАТЬ. Красивое платье я выбрала, да, для тебя?
ЖЕНА. Да.
МАТЬ. И сыночко очень доволен.
ЖЕНА. Доволен.
МАТЬ. И папа…
ЖЕНА. И папа.
МАТЬ. И мама…
ЖЕНА. И мама.
МАТЬ. И бабушка с дедушкой…
ЖЕНА. Да. (Пауза.) Вы пошли?
МАТЬ. Нет. И не думала.
ЖЕНА. И не думайте.
МАТЬ. Да. Посижу.
ЖЕНА. Посидите.
МАТЬ. Я посижу. Обязательно посижу. (Оглядывается.) Все, как у меня: планировка, обстановка и мебель. Всё, как я говорила. Это очень важно с точки зрения психологии — не тратить силы на привыкание. (Двигает шкаф на прежнее место.) Только шкаф зря передвинули…
ЖЕНА. Приходите еще.
МАТЬ. Приду, как не прийти. Я должна приходить, даже если не надо. У меня просьба к тебе. Не называй меня «мамой». Мама на свете одна.
ЖЕНА. Даже не собиралась.
МАТЬ. Вот молодец.
ЖЕНА. Я тоже прошу не называть меня «деткой».
МАТЬ. Я? Тебя? Деткой? Когда?
ЖЕНА. Да всегда. Постоянно!
МАТЬ. Ну, хорошо… Хорошо. (Прислушивается.) Долго он спит… (Смотрит на дверь.) Ты его проверяла?
ЖЕНА. Зачем?
МАТЬ. А если он задохнулся? У него в детстве так было во сне, когда сопельки шли.
ЖЕНА. Он здоровый как бык, взрослый мужик!
МАТЬ. Он не мужик… то есть мужик, но не бык. Я тебе потом покажу его медицинскую карту. (Пауза.) Тут дело такое… Не выдашь? (Пауза.) Он сексом с тобой недоволен.
Пауза.
ЖЕНА. Он вам это сказал???
МАТЬ. А кому еще он расскажет?!
ЖЕНА. Таааааак.
МАТЬ. Спокойно-спокойно. Он мальчик очень стеснительный.
ЖЕНА. Какой он мальчик?!
МАТЬ. Не кричи, он проснется!..
ЖЕНА. А чем же он недоволен???
МАТЬ. Ты — жена, а не я! Сама должна догадаться.
ЖЕНА. ЧТО ЕЩЕ ОН СКАЗАЛ?
МАТЬ. Ты в постели бревно.
ЖЕНА. Я — бревно?!
МАТЬ. Большое, холодное, волосатое.
ЖЕНА. У-у-ужас…
МАТЬ. Вот и я говорю — ужас… Если муж недоволен, значит, проблема в жене.
ЖЕНА. Это он ни на что не способен.
МАТЬ. Он?! Да ты знаешь, сколько мой сын до тебя баб перетрахал?!
ЖЕНА. Он что, вам докладывал все???
МАТЬ. Что значит, «докладывал»… С мамой делился.
Приоткрывается дверь.
МАТЬ. Двери закрой!
ЖЕНА. Двери закрой!
Дверь захлопывается.
ЖЕНА. Ну, раз так… Он вообще не кончает!
МАТЬ. Горе. Ты виновата. Муж должен кончать!
ЖЕНА. И я не кончаю.
МАТЬ. Значит, никто не кончает. Ничего, я вам книжечек принесу, втроем почитаем.
ЖЕНА. Мы разберемся.
МАТЬ. Я, как мать, помогу!
ЖЕНА. Мы решим ЭТО без вас.
Пауза.
МАТЬ. А деньги легко принимаешь…
ЖЕНА. Деньги???
МАТЬ. На которые вы живете.
ЖЕНА. Мы живем на его зарплату.
МАТЬ. Ага.
ЖЕНА. Он работает в фирме отца!
МАТЬ. Числится только! Сидит и стреляет в компьютер, а мать с отцом в поте лица. И квартира, в которой живете. Хорошая, а?
ЖЕНА. Квартира наша.
МАТЬ. Нет, счастья мое! И квартира моя! И машина, и мебель! Все здесь мое, на мои деньги. Даже трусы, которые на тебе, — я купила.
ЖЕНА. Их купил мне муж!
МАТЬ. Нет, эти трусы с рюшками я тебе выбирала… Согласись, у свекрови есть вкус. (Уходит.) Пойду, еще ужин надо готовить.
Ангелы поют пятую песню о маме.
Сцена пятая
СЫН. Директриса детского сада рыдала на выпускном. Я один доедал мерзкий суп, кашу, котлеты, я один не прудил в кровать, я один собирал все игрушки, я один надевал колготки за пару секунд. А какие поделки я делал для мамы! Цветы из глины на 8 Марта, зайцы из проволоки на Новый год, панорама взятия Смольного из оконной замазки, портрет мамы из кедровых шишек! К 7 годам я умел шить и вязать аранским узором. С первого класса я решил для себя — стану лучшим не только в школе, но и в районе, городе, регионе, чтобы радовать маму. (Пауза.) Я учился лучше всех! И всегда на родительских собраниях маму хвалили до бессознания. А какое количество грамот, призов, медалей и кубков я заработал маме за мое воспитание — не сосчитать! С третьего класса я помогал ей в хозяйстве — чистил посуду, картошку, ковер. Когда в семье не хватало денег, я тайно мыл полы в подъезде и ночью клал в мамин кошелек заработанную мной мятую трешку. В седьмом классе маме очень нравилась моя соседка по парте. Она была гадкая, неприятная стерва. Но чтобы маме было приятно, я полюбил ее. Полюбил страстно и беззаветно! А когда маме она разонравилась, я с радостью ее разлюбил. (Пауза.) Я играл на баяне, на скрипке, на флейте, на балалайке, гитаре, домре и мандолине, я был лучшим пловцом, футболистом и шахматистом. Иногда мама болела, и я часами стоял возле нее с кружкой горячего чая. До 17 лет я ходил рядом с мамой и держал ее за руку, все ребята дразнили меня — «мамин сопляк». Ну и пусть! У них нет такой мамы.
Сцена шестая
Квартира матери.
Мать стоит у светильника. Перед ней Жена с большим животом.
МАТЬ. Полгода прошло — не видались! Ну, садись, куда поудобней… Хочешь — туда. Хочешь — сюда. Думаю — разобиделась, никогда не зайдешь… Как вы живете? Мы уж не лезем! Не лезем, не лезем, не лезем! И как чудо такое моЁму сыночку досталось! Мне муж говорит — наша невестка как ангел, всё ослепляет! Я не ревную, хотя… Мой супруг знает цену прекрасному! (Пауза.) У тебя вырос живот. Это газы. Надо прочистить кишечник.
ЖЕНА. Я беременна.
МАТЬ. Что?
ЖЕНА. Мы ждем ребенка.
МАТЬ. Кто — мы?
ЖЕНА. Я и ваш сын. Он разве вам не сказал? Я просила его еще месяц назад посоветоваться… как девочку назвать. Я подумала, что это было бы правильно спросить ваше мнение, ведь вы «самые близкие люди».
МАТЬ. Нет… Не сказал…
Приоткрывается дверь.
МАТЬ. Двери закрой!
Дверь захлопывается.
ЖЕНА. Он у вас?!
МАТЬ. Да, зашел после работы… Я борщ вкусный сварила… Не хочешь?
ЖЕНА. Нет, не хочу. И часто он здесь?..
МАТЬ. Бывает, заходит.
ЖЕНА. А мне говорит, что в офисе допоздна… А он ходит к маме на суп, будто я дома ему не готовлю…
МАТЬ. Любит мамину еду.
ЖЕНА. А мне говорил совершенно другое.
МАТЬ. За что ты не любишь меня?!
ЖЕНА. Я вас… уважаю.
МАТЬ. Ты меня НЕНАВИДИШЬ. Мне Ольга Викторовна, психолог, сказала, что у меня должен быть внук. И у меня был бы внук. Если бы ты меня уважала. Если бы ты ценила меня, ты бы зачала не левой ногой с бухты-барахты, а по гороскопу нашей семьи. Ты уничтожила все мои планы.
ЖЕНА. «Гороскопу вашей семьи»???
МАТЬ. Видишь, ты даже не знаешь!
ЖЕНА. А вы не сказали!
МАТЬ. При наложении лунного свёкра на деву невестки и делении на число свекрови получается Марс параллельных символов из синего гороскопа нашей прабабушки…
ЖЕНА. Что же теперь?..
МАТЬ. Детка, ты с нами два года и уже должна считывать нас. Мы серьезные люди. Мы — очень серьезные. Никогда я ребенка, который в тебе, не приму!
ЖЕНА. Что это значит?..
МАТЬ. Из осеннего цикла нашей прабабушки даже последнему дураку очевидно. Он чужой! Он не наш! Через мой труп.
ЖЕНА. Предлагаете делать аборт?..
МАТЬ. Вот только не надо разыгрывать драму…
ЖЕНА. Избавиться?..
МАТЬ. Едем, я сяду за руль.
Пауза.
ЖЕНА. Идите вы в жопу! Достали. (Встает, зовет.) Дорогой, я пошла!
Приоткрывается дверь.
МАТЬ. Двери закрой!
Дверь захлопывается.
ЖЕНА. Дорогой!..
Приоткрывается дверь.
МАТЬ. Сыночко!
Дверь захлопывается.
ЖЕНА. Дорогой!
Приоткрывается дверь.
МАТЬ. Сыночко, нет!
Дверь захлопывается.
ЖЕНА (рыдает). Чтобы вы сдохли, собаки!.. (Громко уходит.)
Ангелы поют седьмую песню о маме.
Сцена седьмая
СЫН. Директор школы плакал на выпускном. У них никогда не было такого ученика. А мне было важно, чтобы мама не плакала, ведь ей казалось, что я покину ее гнездо и улечу далеко-далеко. Когда мне вручили золотую медаль, я подошел к маме и торжественно надел ей на шею. Это ОНА заслужила, это ЕЕ многолетние слезы и труд. Я спросил маму: кем ты хочешь, чтобы я стал? — И мама положа руку на сердце честно ответила — миллиардером. (Пауза.) Через три года у нас было всё — два холдинга, шесть предприятий, три самолета, счета в банках Женевы и недвижимость в центре Парижа, Москвы и Нью-Йорка. Когда я маму спросил, — ты рада, как идут наши дела? Она ответила, — нет, прости, мы живём очень скучно. И в этот момент к нам пришли из налоговой. Так я провел три года в тюрьме. Не скрою, там многому научился. Шить робу, бить наколки, чифирить, торчать… И во всем я был самый лучший. Маме даже послали благодарность от руководства колонии. Каждый день я писал маме письма. В стихах. (Пауза.) После моего досрочного освобождения мы с мамой издали мою книгу: «Вдохновение для мамы». Так я стал лауреатом Букера, Антибукера, Большой Книги, Малой, премии Пушкина, Золотого пера, Серебряной лиры и прочих престижных литературных премий. Но когда осталось получить только Нобелевскую, мама сказала: поэт — не профессия, поэзия — это досуг. Я снова спросил: кем ты хочешь, чтобы я был, мама? И мама, подумав, ответила: я хочу, чтобы ты стал священником. (Пауза.) Уже через год я стоял в алтаре и молился за маму. Она тяжело заболела на нервной почве, переживая за меня.
Сцена восьмая
Квартира жены. За дверью плач новорожденного.
Мать держит в руках огромную сумку. Жена гладит пеленки.
МАТЬ. Как видишь, собаки не сдохли.
ЖЕНА. Я рада.
МАТЬ. Даже на кашу не позовете.
ЖЕНА. Что звать… Сами придёте.
МАТЬ. Пришла, как не прийти. (Дает сумку.) Вот! Это пеленки твоего мужа. Сорок лет берегла. У нас ритуал — все дети писают в пеленки отца. Или тебе эта идея не нравится?
ЖЕНА. Я в полном восторге. (Продолжает гладить.)
МАТЬ. Все стирано, глажено… Писайте на здоровье. Как внучку назвали?
ЖЕНА. Макаром.
МАТЬ. А где мой сыночко? Качает, небось?
ЖЕНА. Качает.
МАТЬ. Не высыпается, не высыпается… В офис придет — и сразу же воздух качает. От бессонницы будут припадки. Ему надо ложиться и вставать в точное время, иначе может быть сердечное ожирение. Обои, гляжу, переклеили… И мебель опять сдвинули всю… (Двигает шкаф, пыхтит.)
ЖЕНА. Как вы зашли?
МАТЬ. У меня же свой ключ. (Пауза.) Качать много нельзя — может быть тремор.
ЖЕНА. Кто вам сказал?
МАТЬ. Все. Кто качает детей, — в старости ложку не держат!
ЖЕНА. Вы всегда в гости идете со своим ключом?
МАТЬ. Я — не в гости. Я — к сыну. Зайду к ним туда?
ЖЕНА. Нет.
МАТЬ. А чего?
ЖЕНА. Малыш засыпает.
МАТЬ. Я укачаю.
ЖЕНА. Он вас испугается.
МАТЬ. Что я, страшная?
ЖЕНА. Да.
МАТЬ. Ну, тогда я приду через час.
ЖЕНА. Нет.
МАТЬ. Завтра?
ЖЕНА. Не надо.
МАТЬ. А когда?
ЖЕНА. Никогда.
Пауза.
МАТЬ. Я уже и прийти не могу???
ЖЕНА. Не можете.
МАТЬ. Почему?
ЖЕНА. Я объясняла.
МАТЬ. Что объясняла?
ЖЕНА. Вы дурно влияете.
МАТЬ. Я???
ЖЕНА. Вы!
Пауза.
МАТЬ. Ну, прости ты меня… (Встает на колени перед женой, заплакала.)
ЖЕНА (обнимает мать, слезы, поднимает с колен). Не надо, пожалуйста… Ну не надо… Так будет лучше для вас…
Объятия, слезы.
МАТЬ. Ошибаешься… (Пауза. Вытирает слезы.) На этот случай есть план Б… Мы с мужем решили на семейном совете. Сейчас мой сын уходит со мной и завтра подает на развод. А ты катишься в свой совхоз, к маме. С ребенком!!!
ЖЕНА. Он не сделает это.
МАТЬ (громко и властно). Сыночко!
Открывается дверь.
ЖЕНА. Качай!
Закрывается дверь.
МАТЬ (еще громче). Сыночко!!!
Открывается дверь.
ЖЕНА. Качай!!!
Закрывается дверь.
МАТЬ (в дверь). Сыночко… Сыночко… Это — грех!!! Грех отрекаться от мамы!
Открывается дверь.
ЖЕНА. Качай — говорю!!!
Закрывается дверь.
ЖЕНА (матери, торжествующе). Видали?
Пауза.
Мать швыряет на пол ключ, уходит.
Ангелы поют девятую песню о маме.
Сцена девятая
СЫН. На исповеди я честно сказал, что люблю больше маму, чем бога. И если совсем откровенно, мой бог — это мама. Наверно, это неправильно, но я иначе не мог. Меня благославили, а потом выгнали прочь. (Пауза.) К тому времени мама уже выздоровела, молитвы мои помогли, она была очень счастлива. Она сказала, что лучше быть у нее на виду постоянно, то есть мелькать. Но где? Конечно же, в телевизоре. А для этого нужно стать популярным певцом. Да, это трудно, но всё же. Я умел стихи сочинять, играть на гитаре, брал уроки вокала и скоро стал самой известной звездой к всеобщему удивлению. Меня до сих пор узнают. У мамы брали автографы, интервью, она ходила на ток-шоу, где рассказывала, какой я потрясающий сын, как забочусь о ней. Мама ездила со мной на гастроли. Но я чувствовал, что ей что-то не нравится, может, то, что меня все геем считали, потому что у меня не было женщин, ведь мама всегда была рядом. И однажды она сказала, — еще один год, и ты станешь всех популярнее. Но это не то, ради чего я тебя родила. Я хочу стать матерью космонавта. И я тут же подал документы в летную школу. В принципе, каждый из нас может стать космонавтом, главное — знать, ради кого ты летишь. Через несколько лет я поступил в летную академию, воевал на войне, дважды был сбит, трижды горел, семь раз тонул в батискафе, и наконец меня включили в летный отряд космонавтов.
Сцена десятая
Квартира матери.
МАТЬ. Свекор твой умер. Ты проститься с ним не пришла…
ЖЕНА. Мне не сказали.
МАТЬ. В кабинете наличку считал. Захожу, а он носом уткнулся в купюры. Не болел, никогда-ничего… День назад вдруг о смерти сказал: «если умру, подкопай меня к маме». Ну, я возмутилась. Его мать была еще та: она даже день рождения сына не помнила. Родила, и долой. А я из него сделала человека, но он все равно выбрал маманю. Ладно, пускай там лежит, сделал свой выбор. Сколько мы не видались?
ЖЕНА. Три года.
МАТЬ. Как ваша жизнь?
ЖЕНА. Ну, всего не расскажешь… Три года назад, когда вы выгнали нас…
МАТЬ. Стоп. Я не «выгнала», я попросила. Квартира в залоге у банка.
ЖЕНА. С тех пор как вы нас попросили с квартиры…
МАТЬ. Так…
ЖЕНА. И уволили сына с работы…
МАТЬ. Опять! Я его не уволила, он сам оставил родителей!
ЖЕНА. …И забрали машину, мы сняли комнату, Ярис работу нашел…
МАТЬ. Какую?
ЖЕНА. В офисе где-то. А я сидела в декрете, потом пошла в бухгалтерию. Работа так навалилась, что Макара пришлось отвезти к маме в деревню.
МАТЬ. Макар — это кто?
ЖЕНА. Ваш внук. Там, на воздухе, лучше.
МАТЬ. Воздух мать не заменит.
ЖЕНА. Я — маме.
МАТЬ. Все — маме. Вот я. Я очень хотела сына. Так никто не хотел. Я даже решила, если родится дочь, я оставлю ее в доме малютки. Но бог услышал меня — мальчика родила. Каждая женщина обязана родить мальчика.
ЖЕНА. А дочь?
МАТЬ. Нет, не должна. Дочь — это так, тренировка.
ЖЕНА. А теперь у нас почти все хорошо.
МАТЬ. Почти — это что?
ЖЕНА. У мужа любовница.
Пауза.
МАТЬ. Хорошо… То есть плохо. А я здесь при чем?
ЖЕНА. Поговорите с сыном.
МАТЬ. С чего?.. Ты — жена, ты командуешь. И вообще ты меня сына лишила. У меня был инфаркт миокарда.
ЖЕНА. Простите. Я, наверное, виновата…
МАТЬ. «Виновата»… Да, виновата! Ты молодая, не понимаешь. Дело даже не в сердце, которое болеть начинает, а в том, что ты понимаешь, что никому не нужна. Даже сыну, который предал меня.
ЖЕНА. Не «предал», а выбрал жену. С ребенком. И это нормально.
МАТЬ. Нет! Не нормально! НЕ нормально! Это ужасно. Для него — главная я. Была, есть и останусь навеки. Это я, я, а не ты его родила!
ЖЕНА. И что, всегда любить только маму?!
МАТЬ. Что значит «любить»? Что такое это ваше «любить»? Волокита под одеялом, суета в простынях? Нет! Это похоть крольчачья. Настоящая любовь — это любовь к матери. Всё. Остальное — разврат, барахтанье страсти. Кто эта баба, где он ее подцепил?
ЖЕНА. Не знаю. Она появилась два года назад.
МАТЬ. Брюнетка, блондинка? Какая?
ЖЕНА. Не видела никогда. Но она есть. Я ее чувствую. Он стал приходить намного позднее.
МАТЬ. Может, работа?
ЖЕНА. Да нет, он приходит очень счастливый какой-то, спокойный. Таким приходят только от женщины. Я проследила, она живет в вашем подъезде.
Приоткрылась дверь в комнату. Мать быстро захлопывает дверь.
ЖЕНА. Кто там???
МАТЬ (закрывает собой дверь). Кошка!
ЖЕНА. У вас на кошек была аллергия…
МАТЬ. Была… и прошла.
ЖЕНА (хочет войти). Я пройду посмотрю.
МАТЬ. Нет.
ЖЕНА. Почему?
МАТЬ. Там не прибрано.
ЖЕНА. Он у вас???
МАТЬ. Кто???
ЖЕНА. ОН у вас!
МАТЬ. Да с чего!
ЖЕНА. Ну, тогда я войду.
МАТЬ. Входи. (Не пускает.)
ЖЕНА. Дак пустите.
МАТЬ. Проходи. (Не пропускает.)
ЖЕНА. Вы откройте.
МАТЬ. Открою. (Не пускает.)
ЖЕНА. Откройте.
Открывается дверь.
Жена смотрит внутрь, никого нет.
МАТЬ. Не веришь — пройди.
Жена делает шаг. Пауза.
МАТЬ. Нервы слабые стали?
ЖЕНА. Да, засиделась. Пойду. Он уж дома, наверно.
МАТЬ. Ладно, завтра приду.
ЖЕНА. Приходите. Мы будем рады, особенно он. (Уходит.)
МАТЬ. Вылезай, сыночко… Слышишь?! Хватит лежать под диваном… (В открытую дверь.) Ну, скажи, когда это кончится? Я живу, как шпион! Неужели самой всё надо решать? Ты три года ходил, а она выследила! Не знает, что работа твоя — к маме ходить… И как надоело все это терпеть! Как унизительно. Я завтра сама с тобой пойду подавать заявление, а то третий год не можешь решиться… Третий год говоришь, что разведёшься, и, как вор, ходишь к маме родной! Ну, скажи, для чего вы живете? Жалко бросить ребенка, а меня мучаешь как! Ведь жена не любит тебя! Ходишь грязный, измятый, голодный… Нет, с этим надо кончать!
Открывается дверь.
Ангелы поют одиннадцатую песню о маме.
Сцена одиннадцатая
СЫН. Как только наш корабль вышел на орбиту, я запустил стабилизатор и сразу набрал маму. Она взяла трубку. Я никогда не слышал ее такой счастливой. Она говорила о том, какое счастье смотреть в небеса и говорить с сыном, который сейчас парит над землей среди звезд. Я сказал, что привезу ей подарок с Марса и назову в ее честь планету, кратер и вулкан, что наша первая экспедиция посвящается ей. И как только наш экипаж дружно запел мамину любимую песню, в левый борт ударил осколок метеорита. Посыпались искры. Мы стремительно теряли герметизацию. Скоро весь корабль охватило адское пламя. Я, единственный выживший, забрался в спускаемый аппарат, нажал отстыковку и провалился. (Пауза.) Очнулся я на земле, в хирургическом отделении. Мне ампутировали левую ногу и правую кисть. Но меня волновало не это! Я думал — какое горе для мамы. Она не вынесет это… нет, невозможно даже представить… И я велел ей сообщить, что я тоже погиб. Лучше так, чем всю жизнь видеть страдания сына. Но… спасибо современной медицине и атомной инженерии, у меня выросла новая нога и рука, которые были даже лучше прежних. Не стоит рассказывать, что испытала моя мама, увидев меня на пороге. Скажу только одно — материнское счастье заключается в том, чтобы сын работал на тихой, спокойной работе. То есть стал чиновником. Так я оказался в Академии государственной службы.
Сцена двенадцатая
Квартира жены.
Мать и жена пьют вино и смотрят старую объемную медицинскую карту.
МАТЬ. Когда ему было три месяца, у него очень сильно животик болел. Вылезла грыжа размером с мизинец. Ревёт и ревёт! Пошли к педиатру…
ЖЕНА. Да вы не волнуйтесь.
МАТЬ. Легко говорить, а я вспомню — в жар бросает. Такого мы с ним натерпелись… Врач посмотрел, говорит — надо пластать. Как пластать, что пластать?! Я в шоке. Ручьями рыдала. Вот, видишь, штамп, городская больница. Пришли. А в приемном покое сказали — таких не берем. А я молодая, трясусь, на лавочку села, и ко мне прилип старичок с бородой. Записку сует. А там адрес ворожеи. От всего вылечит, говорит. Ну, мы вернулись домой, ночь не спим, две не спим, грыжа всё больше, все лезет и лезет, и утром решаюсь идти. Завернула сыночко в одеяло, как сейчас помню, теплое, байковое, зеленое, и к этой колдушке. А она в частном секторе. Идем, лают собаки. Пришли. Страшная как смерть бабка… Сказала заговор, вокруг грыжи кисточкой поводила, и на глазах всё утянулось, врачи потом удивлялись.
ЖЕНА. А это что за пакетик?
МАТЬ. Тут сыночкин зуб. Первый, молочный. А это анализ мочи. Посмотри.
ЖЕНА. Что тут такое?
МАТЬ. В Новый год обокрал Деда Мороза, из мешка вытащил всё. Сахар повышен на 9 процентов. А это вот снимок. Он же башку засунул на горке в дыру! В детском саду вызвали «скорую», что было, что было… Ужас какой…
ЖЕНА. А это?..
МАТЬ. Щепка из попы. Храню. Летом с горки скатился.
ЖЕНА. А это?
МАТЬ. Снимок головы. В роддоме уронили медсестры. Два раза. А это — снимок ноги. Пошел на санках кататься и ногу сломал. До пяти лет в гипсе ходил. А это снимок двух пальцев. Я дверью железной ему руку прижала, когда с прогулки пришли. Как вспомню, как я рыдала, до сих пор не знаю, почему с ума не сошла… Хирург даже хотел ампутировать пальчики, но я не дала.
ЖЕНА. А тут закапано всё…
МАТЬ. Это я виновата. Я анализ носила, баночку пролила. Сыночка до шести лет заикался. А вот это, гляди, — свинка была. Шею всю вздуло, и мне врачиха по секрету сказала, что у него не будет детей, потому что одно яичко больше другого.
ЖЕНА. А это конфета?
МАТЬ. Да, ей 30 лет. Ярис желтухой болел. Его в бокс положили. Семь лет. Больница была далеко, три часа на трамвае. Я ему конфет принесла, а когда уходила, он мне эту конфетку в форточку бросил, подумав, что я тоже хочу. А я до сих пор вот не съела. А это вот справка, что он всю жизнь будет в носу ковырять. Это невроз Мигельгейма. Я его в Москву даже возила… Не замечала?
ЖЕНА. Нет.
МАТЬ. Значит, само как-то прошло.
ЖЕНА. Кардиограмма?
МАТЬ. Да-да, у сыночки сердчишко стучало, когда я его в животе носила. Однажды даже проснулась, руку кладу, а его сердце стучит, так стучит… Я испугалась, скорее в роддом, а там говорят — ваш ребеночек не прослушивается и не дает признаков жизни. Представь. Оказалось, аппарат у них не работал, другой подключили — и всё хорошо. (Бумажка.) А это стул жидкий был, три недели поносил на школьных уроках. (Бумажка.) А это гланды ему вырывали. Лето, жара, а он заболел… (Бумажка.) А это с красной печатью… я думала, мой ребенок дальтоник. А оказалось, он нарочно путал цвета, так с мамой шутил… (Бумажка.) Диатез — наша любимая тема, до женихов в пятнах ходил… (Бумажка.) Энурез не подтвердился, доктор сказал, что я слишком тревожная мама… (Бумажка.) А это взрослые болячки пошли… Я его здоровье до вашей свадьбы на контроле держала, всегда по врачам вместе с ним. Он же сам ничего не узнает, не спросит… Он, как ребенок, стесняется…
ЖЕНА. Да.
МАТЬ. Вот и сейчас хочет есть, а молчит…
ЖЕНА. Он ел недавно.
МАТЬ. Может, поел и уснул?
ЖЕНА. Вы — идеальная мама. (Бокал.) За вас!
МАТЬ. У меня давно не было такого хорошего настроения…
Приоткрывается дверь.
Ангелы поют тринадцатую песню о маме.
Сцена тринадцатая
СЫН. Ректор на выпускном плакал, вручая мне красный диплом. Не буду тратить время на объяснение его слез, скажу только, что он вскорости выбросился из окна, не оставив записки. И вот я, оказавшись в министерстве цифрового развития, стал начальником отдела по работе с регионами. У меня был свой штат, целый этаж и кабинет размером с футбольное поле. Моя сложная работа заключалась в том, что я три раза в день нажимал кнопку enter. Два раза — до и один раз после обеда. Я не знаю, что означали мои нажатия, но скоро меня вызвали в Кремль и вручили орден за мужество. (Пауза.) Меня сразу повысили, и я попал в самое ответственное министерство, оно было такое секретное, что даже я в качестве министра не знал, как оно называется и чем занимается. Но работы прибавилось. Теперь уже не три раза в день, а четыре я нажимал кнопку delеte. Все шло хорошо, пока я не ошибся. Я случайно нажал кнопку end… Меня срочно вызвали в дом правительства, где при полном стечении кабинета министров мне сообщили, что моя мама мечтает, чтобы я стал президентом. (Пауза.) Я быстрее всех надевал колготки, красивее всех делал поделки, учился прилежнее остальных, больше всех в мире зарабатывал денег, лучше всех сидел в тюрьме, летал в космосе и вот стал президентом. А мама… Что мама? Во дворце на инаугурации она отвела меня в сторонку и тихо сказала: «Сынок, похоже, мы погорячились, едем домой».
Сцена четырнадцатая
Квартира матери.
МАТЬ (стучит в дверь смежной комнаты). Я вижу, ты здесь! Открой! Нам надо поговорить, другого момента не будет! Что за манера — всегда исчезать?.. (Стучит.) Скажи! (Пауза.) Ну, хорошо, хорошо… Ты обиделся, я всё понимаю… Но это единственный выход, поверь! Я всё просчитала. Открой! (Стучит.) Я не буду ее убивать… Сыночко, слышишь? Я обещаю! Я ее пальцем не трону… У меня появилась другая идея!
Входит Жена.
МАТЬ. Вернулась? Так быстро?
ЖЕНА. Садитесь. Разговор будет длинный. (Пауза.) Начну, наверное, с середины. Год назад у меня случилось беспричинное обострение доброты, мне даже казалось, что с вами можно не только дружить, но и жить. Весной мы съехались.
МАТЬ. Зимой…
ЖЕНА. Весной. Март — это весна. Но для вас — всё зима. Если вы хотите спорить, не буду.
МАТЬ. Зима.
ЖЕНА. Да плевать. И, в общем, сразу же началось. У вас был план. Вы изобразили, что хотите жить с нами. Но ТОЛЬКО для того, чтобы нас развести. Из вас полезло такое…
МАТЬ. Ты не любишь моего сына.
ЖЕНА. А вы его любите?
МАТЬ. Я его родила!
ЖЕНА. Вранье! Спокойно. Я сейчас всё объясню. Мне главное — успокоиться… Итак… Дошло до того, что мы почти развелись, и, уже когда я стояла в прихожей, муж нашел в себе силы ослушаться маму, порвать заявление.
МАТЬ. Неправда! Это я убедила его!
ЖЕНА. Вы врете на каждом шагу. Он впервые вас не послушал. И тогда ваш план усложнился. Вы захотели моей смерти.
МАТЬ. Люди, что она говорит?!
ЖЕНА. Да, это смешно. Потому что в это трудно поверить. Взрослая, серьезная женщина решила отравить невестку. Убить тихо и незаметно, как в чернушном кино.
МАТЬ. Спятила.
ЖЕНА. После Нового года… Помните мой приступ рвоты, я тогда обратилась к врачу. И он мне посоветовал брать пробы еды. Я переливала и прятала, как в детективе. Все лето носила пузырьки в токсикологический центр. Мышьяк, ртуть, цианистый калий… Я уж не знаю, где вы всё это доставали, я должна была умереть раз пять. В супе, в каше, в косметике, на зубной щетке, даже на туалетной бумаге. (Показывает справки.) У меня доказательства.
МАТЬ. Ну, сажай, если так.
ЖЕНА. Да, я решила вас посадить. Для этого нужно написать заявление в полицию, и стала искать свои документы… Я долго искала и не нашла ничего.
МАТЬ. Это я их сожгла.
ЖЕНА. Вот, я так же подумала! «Безумная мамаша сожгла мои документы»… Но дальше знаете что? Я вдруг поняла…
МАТЬ. Чего так глядишь???
ЖЕНА. Иногда очень важно остановиться и просто подумать, кто ты такая. Вот я, например. Оказывается, меня никогда не называли по имени… У меня нет имени! И фамилии даже.
МАТЬ. Да.
ЖЕНА. И не было никогда.
МАТЬ. Да.
ЖЕНА. Я пошла в офис, где, как мне казалось, я впахиваю от зари дотемна, но дорога привела к глухой бетонной стене. Я встала и стала думать. «Кто я, что я, откуда»? Я решила, может, подскажет моя мама, которая меня родила. Моя мама! И я поехала к ней в деревню, а заодно забрать Макара. И знаете что?
МАТЬ. Что?
ЖЕНА. Такой деревни не существует! И не было никогда! И моей мамы не существует. И не было никогда! И Макара моего не существует. И не было никогда!
МАТЬ. Да.
ЖЕНА. Я стала в себе разбираться и вдруг поняла — я никогда не видела своего сына, я никогда его не держала в руках, никогда не кормила грудью, никогда не рожала в роддоме. Вообще всё никогда. Моего Макара не было и нет! Но я слышала его плач. Что это всё значит? Я спятила?
МАТЬ. Да.
ЖЕНА. Я так же подумала! Я испугалась, это всё ненормально… Я стала отматывать свою жизнь и вспомнила, как мы познакомились с вами, самую первую сцену, а перед ней не было ничего.
МАТЬ. Ничего.
ЖЕНА. Да, пустота!
МАТЬ. А как же твой муж?.. Мой сыночко? Ты его тоже придумала?
ЖЕНА. Нет. Его придумали вы. Как и всех остальных, включая меня.
МАТЬ. Интересно…
ЖЕНА. Я, ваш муж, ваш внук и главное — ваш сынуля…
МАТЬ. Что???
ЖЕНА. Всё — ваша фантазия…
Пауза.
МАТЬ. Сыночко там! Он за дверью!
ЖЕНА. Ну, так пойдемте к нему, я первый раз увижу мужа…
МАТЬ. Нет, он устал, он отдыхает.
ЖЕНА. Боитесь?
МАТЬ. Пойдем.
Жена открывает дверь, входит, берет за руку высокого красавца мужа, вместе оглядываются на мать и исчезают.
Пустая комната.
МАТЬ (стоит у светильника). Сыночко, я не хочу, я устала… Уйди. Умоляю, уйди! (Закрывает лицо руками.)
Ветер качает занавески в пустой комнате.
Ангелы поют последнюю песню.
Сцена пятнадцатая
СЫН. Жизнь — это большая удача. Много лет назад она могла стать моей мамой, но сделала аборт. Ее можно понять: если бы я родился, была бы куча проблем. Мама только пришла в коллектив. Она была молодая, красивая и подавала большие надежды. (Пауза.) Сейчас мама одна, у нее не осталось друзей, знакомых, партнеров, коллег, но есть я, который так и не родился. Она постоянно представляет меня взрослым, умным, красивым, говорит со мной, даже воюет с моей воображаемой женой. Иногда она хочет взять меня за руку, но руки нет, только сквозняк. (Пауза.) Да, меня нет. Но я где-то есть. По крайней мере, я чувствую, что должен был родиться. И это не так уж и мало для нас.
Занавес