Татьяна Ильдимирова. За горизонтом; Артём Роганов. Как слышно; Инга Сомс. Зябликова, не спи!
Опубликовано в журнале Урал, номер 11, 2023
Публикация осуществляется в рамках проекта «Мастерские» Ассоциации союзов писателей и издателей России (АСПИР).
Татьяна Ильдимирова. За горизонтом. — М.: КомпасГид, 2023.
В сборник кемеровской писательницы Татьяны Ильдимировой вошли две повести: одна из них была в шорт-листе конкурса детской и подростковой литературы «Книгуру» в 2020 году, другая увидела свет впервые. Обе — сложные, что называется в детлитовской среде, «проблемные», — так говорят о книгах, поднимающих непростые вопросы: развод родителей, травля, болезни, смерть. Но даже по этим меркам Ильдимирова выбирает острые темы — первая повесть, «140 ударов в минуту», рассказывает о девушке-подростке, ставшей матерью, вторая — о пожаре в торговом центре и о травме свидетеля, девочки, которую трагедия затронула лишь по касательной. И всё-таки обе они далеко не только о подростковой беременности или проживании горя — прежде всего они о людях, их разнообразных и порой очень сложных отношениях, и о той человечности, которая, несмотря ни на что, определяет поступки каждого из них.
Главная героиня «140 ударов в минуту», Даша, забеременела, когда училась в десятом классе. Теперь она не ходит в школу, живёт с трёхмесячной дочкой Соней в квартире мамы своего парня, по нескольку раз за ночь вскакивает от требовательных детских криков и с завистью листает в соцсетях фотографии одноклассниц, которые больше не отвечают на её комментарии. Не только бывшие подружки перестали с ней общаться, но и родной отец, разочарованный незапланированной беременностью дочери и её выбором уйти из дома. Даша боится, что не соответствует новой материнской роли, она измотана и устала — и вот уже, кажется, готова кричать на ребёнка и срываться на нём точно так же, как собственные родители.
Нельзя не отметить, что эта повесть — самое громкое, сильное и внятное высказывание о подростковой беременности в рамках русскоязычной литературы про и для подростков (ранее такую попытку предпринимал соавторский дуэт Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак, но их книга «Грабли сансары» довольно быстро отошла от «проблемной прозы» куда-то в сторону карикатурной сатиры и чуть ли не семейной саги карманного масштаба). Страх и неверие в то, что такое могло произойти с тобой, кажущаяся невозможность рассказать обо всём родителям и парню, осуждение общества в лице школьных учителей и дотошных старушек на улице — всё это здесь есть. И при этом «140 ударов в минуту» — это, разумеется, нечто гораздо большее, чем упражнение в актуальной проблематике. Это повесть прежде всего не о проблемах родительства в возрасте, когда ты сама ещё почти ребёнок, а о проблемах родительства как такового, о вечных трудностях во взаимоотношениях «отцов и детей».
Из роли подростка, терпящего в свой адрес необоснованные обвинения и отчаянно пытающегося защитить своё право на личное пространство, Даша вдруг переходит в роль совершенно противоположную — материнскую. Теперь уже она — усталый и замотанный взрослый, несправедливо срывающий эмоции на грудном младенце просто потому, что больше не осталось сил. Даша быстро замечает перемену, произошедшую в ней, и пугается её, но всё равно трансформация крайне показательна — если в начале книги она с ужасом отвергает идею всю ночь игнорировать Сонин плач, то во второй половине уже по собственному почину закрывает кричащую дочку одну в комнате. Даша учится отслеживать и признавать собственную неправоту — но тому же учатся и её собственные родители, и в конце концов семья воссоединяется.
Повесть «За горизонтом» посвящена ещё более остросоциальной теме — страшному пожаре в торговом центре и его последствиях для всех горожан. Торговый центр в книге назван «Горизонт», но за этим псевдонимом легко угадывается печально известная «Зимняя вишня». Все подробности на месте: запертые двери в кинотеатре, волонтёры, работающие с родственниками пропавших без вести людей в здании школы, тревожные слухи о сильно заниженном количестве жертв, собирающиеся на митинг горожане и невесёлый мем из интернета: «Вся страна — это торговый центр «Горизонт», а мы в нём — контактный зоопарк». Татьяна Ильдимирова — кемеровчанка, а потому трагедия «Зимней вишни» — это и её трагедия тоже. Чувства главной героини повести, четырнадцатилетней Аси — это чувства и самой Ильдимировой.
Многие вопросы, которые поднимаются в повести, актуальны и для других катастроф, пассивное наблюдение за которыми с позиции обычного человека, неспособного ни на что повлиять, и бесконечный думскроллинг способны любого довести до глубокой травмы свидетеля. Кому верить — официальным заявлениям властей, которым многое выгодно скрывать, или голословным обвинениям в интернете? И имеешь ли ты вообще право на выражение и переживание скорби, если лично тебя горе не коснулось? В повести есть сцена, где Асина подруга Яна требует у неё удалить пост с фотографией Яниного брата, погибшего в пожаре — с точки зрения Яны, Ася не имеет права на выражение публичных соболезнований, потому что почти не знала погибшего, но Асю-то и впрямь больно задела эта смерть.
При этом книга далеко не только про трагедию в торговом центре и жизнь после неё. Вторая её половина — это почти что обычная подростковая повесть с самыми обычными проблемами. Сначала главной становится тематика дружбы — Яна после пережитого замыкается в себе и всё ещё очень обижена на Асю, поэтому Ася начинает дружить с нелюдимой Валей, которую в классе не любят и даже подтравливают. От Вали Ася узнаёт, что и Яна принимала участие в травле — но и сама Валя оказывается весьма неприятной личностью, навязчивой, мнительной и ревнивой. С концом учебного года главенствовать начинает другая тема — первого самостоятельно проведённого лета. Но атмосфера беззаботного отдыха у родственников в Крыму сочетается с описанием сложных отношений между этими самыми родственниками. Ася опять оказывается меж двух огней и становится единственной в семье, кто способен перебороть ставшие привычными предрассудки и взглянуть на человека другими глазами, увидеть в нём не очевидные недостатки, а неожиданные достоинства.
И всё-таки кончается повесть проявлением абсолютной человечности — Гена, Асин двоюродный брат, перешагнув через неприязнь к Марине, новой молодой жене отца, ночью отвозит её в больницу и даже, кажется, почти радуется грядущему прибавлению в семействе. Позднее он говорит Асе, что не любит Марину по-прежнему — просто он не мог поступить иначе: «Есть такое слово «надо». Если ты человек, ты чувствуешь, что надо». За этим определением скрыта очень важная формула: в мире Ильдимировой большинство людей, все со своими недостатками и предубеждениями, стараются поступать по-человечески, каждый в меру своего понимания. Они могут заблуждаться, с ними может быть очень непросто — но именно в этой несмотря ни на что присущей им простой человеческой теплоте остаётся надежда для Аси и для всех нас на то, что за горизонтом и за «Горизонтом» всё-таки окажется в итоге что-то хорошее.
В общем, это прекрасная книга и большое событие в нашей подростковой литературе — к сожалению, пока не настолько заметное, как оно того заслуживает. Хочется пожелать Татьяне Ильдимировой намного больше внимательных и благодарных читателей, а ещё — публикации первой по хронологии её повести, тоже вошедшей когда-то в шорт-лист «Книгуру»: выдающегося исследования примет детства девяностых «Замри!».
Артём Роганов. Как слышно. — М.: Самокат, 2023.
Артём Роганов — литературный критик и книжный обозреватель. Пишет он в том числе о подростковой литературе и очень хорошо в ней разбирается, зная все штампы и избитые ходы наперечёт — поэтому, когда он сам решил сочинить книгу для подростков, результат вышел крайне незаурядным.
Итак, Глеб — обычный подросток. Он учит немецкий и любит альтернативную музыку. У него есть родители в разводе, пара лучших друзей и первая любовь. Казалось бы, стандартный суповой набор для жанра: вот только Артём Роганов умудряется сварить из него блюдо уникальной авторской кухни.
Прежде чем познакомиться собственно с Глебом, мы встречаемся с автором. Приём сам по себе далеко не новый — можно вспомнить хотя бы плодовитую советскую писательницу Людмилу Матвееву, которая частенько вела с собственными героями душеспасительные беседы, или, если говорить о современных авторах — тоже «самокатовскую» Нину Дашевскую с её «Твороговым»; Дашевская, кстати, в своём предисловии к «Как слышно» первым делом сама подмечает это сходство. Сходство на самом деле кажущееся, потому что Роганов решает сцены общения автора и его героя во многом принципиально по-другому. Взять хотя бы то, что вся вторая глава романа (в первой мы всё-таки видим впервые Глеба, описанного пока что больше со стороны) — это обычная повседневная жизнь автора (или, скорее, верно было бы назвать его рассказчиком; этот персонаж может быть тождественен Роганову, а может и не быть): общение с редактором, ставящим чёткий дедлайн для сдачи романа, поездка к родителям, волнение за брата, как раз недавно вошедшего в подростковый возраст и начавшего комплексовать по поводу внешности… Зачем нам, казалось бы, это всё и куда пропал Глеб? Но так нам позволяют лучше представить себе нашего автора-рассказчика, понять обстоятельства его жизни — он не мудрый гуру, который будет поучать героя и читателей с высоты прожитых лет, он обычный парень со своими проблемами, такой же, как Глеб, только несколько постарше.
А Глеб вернётся уже в следующей главе, будто и не исчезал никуда, и покатится повествование по привычным рельсам: вот зарождается любовная линия, вот закручивается сюжет… Но периодически рассказчик снова будет вклиниваться в повествование, взаимодействовать с Глебом, даже пытаться повлиять на его жизнь — и всякий раз это будет не общение взрослого дяденьки-писателя с его своенравной марионеткой, а диалог почти что на равных. Правда, кое о чём рассказчик объективно знает больше — но не потому, что он старше и опытней, а потому, что они с Глебом удалены друг от друга во времени. Он видит будущее, а Глеб пока что нет.
Глеб — сложный персонаж, и окружают его люди тоже сложные. Друзья-походники, Володя и Надя, похожие как близнецы, но в ходе сюжета максимально далеко расходящиеся друг от друга, колоритная язычница Аня, мечтающая стать дизайнером одежды в стиле гранж… Особого упоминания заслуживают его отец-оппозиционер и мать-чиновница, которые развелись во многом именно из-за несовпадения политических взглядов. Оба абсолютно уверены в собственной правоте, не принимают противоположные позиции и склонны демонизировать друг друга, но автор даёт обоим возможность высказаться, а читателям — посмотреть на мир их глазами.
Политика вообще занимает важное место в истории. Девушка Глеба, Аня, вынуждена вместе с родителями, которых обвинили в коррупции, уехать из страны, а Глеб зарабатывает на поездку к ней, раздавая на улице листовки кандидата в депутаты и развешивая агитационные плакаты, очерняющие его главного конкурента: вопреки его ожиданиям, такая работа, физически, казалось бы, приближая его к Ане, психологически отдаляет от неё. Но чётких ответов на все политические вопросы мы всё-таки не получим. Виноваты ли родители Ани в том, в чём их обвиняют? Аня уверена, что нет, а мать Глеба убеждена, что да, и на чьей стороне правда — кто его разберёт… Да и вообще к финалу романа и у Глеба, и у читателей остаётся намного больше вопросов, нежели ответов.
Множество тщательно переплетённых линий романа, казалось бы, уходят в никуда. С друзьями Глеб не помирился, с родителями отношения не наладил, как и они друг с другом, первая любовь дала от ворот поворот… Но открытый финал непостижимым образом всё же дарит надежду — Глеб вдруг снова встречает второстепенную героиню, мелькнувшую где-то в начале и потом пропавшую, казалось бы, забытую автором — но нет же, вот она, и история на самом деле не закончена, она продолжается, как продолжается, несмотря на всё страшное, и несправедливое, и грустное, наша с вами жизнь.
А главная линия книги всё-таки завершена, и завершена полностью. Что такое хороший подростковый роман, если не роман воспитания (он же — роман взросления)? А Глеб по ходу сюжета, несомненно, воспитывается и взрослеет. Поэтому «Как слышно» — это не то чтобы деконструкция жанра, не оставляющая от него ни рожек, ни ножек. Это жанр, каким он должен быть — местами горько-жизненный, местами ехидненько-постмодернистский, всегда — искренний и честный, не закрывающий глаза ни на что из происходящего в стране. Подростки-то — они далеко не только первыми любовями интересуются, надо вам сказать.
Инга Сомс. Зябликова, не спи! — СПб.: Питер, 2023.
Инга Сомс (псевдоним писательницы Марии Вальковой) — в детской литературе уже далеко не новичок. За её плечами и публикации в детских журналах, и участие, даже призовые места, в тематических конкурсах… Но вот настоящая бумажная книжка, выпущенная большим тиражом, вышла у неё, кажется, впервые. О чём же она?
В пятый класс Маруся Зябликова пошла не в свою родную школу, а в престижную гимназию. Мама просто счастлива — вот только она не знает, что из-за мечтательности и склонности витать в облаках Марусю дразнят одноклассники и ругают учителя. В школе до того невыносимо, что она даже снится в кошмарах. Но что тут поделаешь? Маруся не хочет расстраивать маму.
Эта книга рассчитана уже не на подростковую аудиторию, а на более младшую — ту, что в англоязычном издательском бизнесе именуется middle-grade (9-12 лет). Истории для детей такого возраста совсем не обязаны быть простыми, просто эта конкретная история — простая. У неё простой язык, простой сюжет, характеры всех персонажей предельно упрощены — да мы по сути и не знаем ничего об их характерах. Мама — хорошая и любящая, но слишком много работает, соседка баба Рая — добрая и неунывающая пенсионерка, учительницы — строгие и придирчивые формалистки, одноклассницы — противные зазнайки. Только сама Маруся выписана гораздо более выпукло: это живой и обаятельный ребёнок с безудержной фантазией, в которую автор позволяет нам погрузиться по полной.
И всё-таки, вопреки всей незамысловатости, а может быть, и благодаря ей, это очень полезная книга. Она пригодится и родителям, которые начинают подозревать, что ребёнку в школе приходится нелегко, и учителям, столкнувшимся с зачатками травли. Из-за лёгкого стиля и крупного шрифта её будет удобно читать даже нечитающим детям, а ясность посыла упрощает последующее обсуждение: если тебе по какой-либо причине некомфортно в школе или где бы то ни было ещё, не терпи, говори об этом! Даже без отдельно инициированного взрослыми разговора история Маруси может произвести терапевтический эффект на читателей примерно её возраста и приблизительно с такими же проблемами — и донести до него ту же самую идею, что, безусловно, очень важно.
А ещё это книжка с картинками, и нарисовала их замечательная художница Мария Бойнова, до того работавшая с такими издательствами, как «Волчок» и «Самокат». Маруся у неё вышла трогательно большеглазой, почти анимешной — этот дизайн выделяет её из числа остальных героев, у которых глаза поменьше, и помогает выразительно изобразить её чувства. Для педагогов и родителей, которые захотят побеседовать о тексте с детьми, иллюстрации станут большим подспорьем — до того чётко по ним видно, как Маруся зажата в школе и как расцветает вне её. Любовно прорисованы детали, делающие мир иллюстраций Бойновой уютным и тёплым: и те, что упоминаются в книге, как деревянный медведь Потапыч, хранитель конфет, и придуманные самой художницей, как игрушечный зайчик, торчащий из Марусиного школьного рюкзака. В тексте никакого зайчика не было — но он так хорошо подчёркивает беззащитную детскость Маруси, что идеально вписывается в созданный Ингой Сомс образ.