Виталий Щигельский. Внутреннее задание. — «Волга», 2022, № 11/12
Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2023
Виталий Щигельский. Внутреннее задание. — «Волга», 2022, № 11/12.
Во «Внутреннем задании» главный герой — он же рассказчик и комментатор происходящего — подполковник Сережа Калюжный. «Сережей» его называет вышестоящий командир, генерал Каплунов, который отправляет Калюжного и его подчиненных на особо ответственное задание. «Задание твое заключается в следующем: пролететь через центр Земли и высадиться на поверхность Овального кабинета ровно в три сорок пять по американскому времени. В это время их президент, как у них говорят, имеет свой ланч и смотрит тиви…» Предполагается, говорит генерал, что американский президент смотрит порно («что-нибудь из блэк-матер. Или даже из блэк-гей-матер», — уточняет генерал). Президента надо лишь припугнуть. Сказать какое-нибудь страшное русское слово, от которого его президентская душа уйдет в его американские пятки. «Рособнадзор»? — предложил я. — Подойдет, — сухо кивнул Каплунов».
Я как раз сейчас читаю (вернее, в очередной раз перечитываю) «Исторические корни волшебной сказки» Владимира Проппа, и вышеприведенный фрагмент выглядит как упражнение «по Проппу» — предложить некое опасное и невыполнимое задание для героя. Дальше концентрация Проппа в тексте Виталия Щигельского только увеличивается. У Сережи Калюжного два помощника. Первый — интеллигент Антон Лохопет, который «кросс не пробежит, в лесу заблудится, на допросе посыпется, в боестолкновении сразу же словит шальную пулю. Это было первое впечатление, а впечатления имеют способность меняться, особенно если искать в людях хорошее с самого первого взгляда и до самого, как говорится, конца». Второго подчиненного зовут Стасик Баулов — «Стасик был во всех смыслах бык и во всех смыслах майор. Массивный, недооформленный, отяжелевший от высокостатусной кабинетной работы, отягощенный сверхпотреблением. Он имел небольшой бритый валунообразный череп и отличался незапоминающимися чертами лица. Нахрапистый, упертый, тупой, обидчивый, мнительный — я перечисляю только положительные характеристики, — он был очень легок в общении. Говорил, что думал. Если хотел кого-то ударить, то бил».
И вот эта троица отправится на задание и будет переживать самые разнообразные приключения. Эти приключения включают в себя появление женщины, внезапное прибытие героев в некий загадочный город, различные боестолкновения и ситуации, которые сам подполковник Сережа объясняет некоему «товарищу писателю» и постоянно повторяет, что он не говорит, как называется речка, потому что это секретно, он не сообщает никакой информации, поскольку она является военной тайной. Ну, и причудливые подробности жизни разведгруппы: «для решения нашей задачи дождь едва ли являлся помехой, о чем я поведал Баулову троекратным утиным кряканьем. Он подтвердил прием, пропев крапчатым зябликом. Я дал понять, что услышал его ответ, куропаткой. Он заухал совой. На что я залаял дикой собакой. Мы не только делились оперативной обстановкой, мы делились историями из прошлого и рассказывали друг другу о наших чаяниях и мечтах. Опытные разведчики могут переговариваться часами, не выдавая себя».
Должен признаться, сложное у меня впечатление от повести Виталия Щигельского. С одной стороны, она отлично написана с точки зрения творческой задачи, которую, видимо, ставил перед собой автор, — написать остроумную повесть на тему современной армии. Там есть отличные шутки, парадоксы, метафоры — да что там, взявшись читать «Внутреннее задание», уже нельзя остановиться, пока не дочитаешь до конца. У Щигельского есть драйв, есть чувство юмора, он умеет писать смешно, а это редкость в современной прозе.
С другой стороны, не будем забывать, что сегодня армейская тема — она, как бы это помягче сказать, воспринимается обществом несколько иначе, без юмора. И вольно писателям смеяться на армейские темы, когда в реальной жизни военные жизнями рискуют.
Но если повесть «Внутреннее задание» даст повод для недовольства, с ней может произойти то же, что в свое время случилось с фильмом Никиты Михалкова «Предстояние». Ну, помните вы этот фильм, за какую-то кучу миллионов бюджетных рублей снятый, где в кадре немецкие танки были снабжены парусами, бывший комдив Котов служил в штрафбате (под Москвой в декабре сорок первого, ага), а солдаты в окопах с целью защититься от осколков привязывали к спинам двери. Если воспринимать это как произведение военно-исторического жанра, то перед нами злобная идеологическая диверсия. Но поскольку сам режиссер где-то сказал, что по жанру фильм его — притча, то и воспринимать события, в нем показанные, следует как некую новую мифологию, сказку, небывальщину. Вот и с Щигельским также. Если это такая сказка, упражнение по Проппу, — то какой со сказки спрос. К тому же там такие перспективы открываются в толковании похождений подполковника Сережи Калюжного и его группы!
И все же, если кто-то сочтет, что сейчас не самое лучшее время для таких повестей, — я, пожалуй, спорить не стану. Я, например, с большим интересом прочитал бы на страницах хоть журнала «Волга», хоть любого другого толстого литературного журнала повесть начинающего автора — впрочем, сойдет и маститый — о самоощущении человека, нашего современника, оказавшегося на войне. Вот жил он, скажем, в Донбассе, а тут военная операция. Или жил он, скажем, в Ростове, а тут военные события, и стал он возить «гуманитарку». Или принял в свой дом семью беженцев, у которых хату разбомбило. Или получил повестку по частичной мобилизации. Или вообще отправился добровольцем…
Но, возможно, время новой фронтовой — окопной, добровольческой, беженской — прозы еще не пришло. Пока же будем изучать армейский быт по Щигельскому — других писателей, как говорил Фадееву один политический деятель, у меня для вас нет.