Максим Знак. Зекамерон. — «Знамя», 2022, № 5
Опубликовано в журнале Урал, номер 8, 2022
Максим Знак. Зекамерон. — «Знамя», 2022, № 5.
Хорошее чувство юмора и здоровый оптимизм спасают. Человек, которому всё это присуще, не раскиснет, оказавшись в непривычных, сложнейших для себя условиях. Как в русской версии песни «Don’t Worry, Be Happy!» Бобби Макферрина, перенесённой на нашу землю остроумным Михаилом Башаковым: «И что бы с тобою ни происходило, пусть будет улыбка, как у крокодила! Не парься, будь счастлив!» Белорусский юрист, преподаватель и бизнес-тренер Максим Знак пару лет назад оказался за решёткой, а в начале прошлой осени получил десятилетний срок. За какие грехи — об этом вы легко и в подробностях узнаете из интернета. Мы же о политике говорить не будем. Тем более и сам автор в цикле рассказов «Зекамерон», вышедшем в «Знамени», ни слова о ней не говорит.
Пишет он о жизни в тюрьме, её обитателях: людях, животных, насекомых, грибах… Вот надзиратель из миниатюры «Самое» под пристальными взглядами заключённых долго-долго ищет в суповом котле мясо. Наконец находит и… отдаёт его коту. А вот улитки и пауки, становящиеся для зеков «домашними» питомцами. В миниатюре же «Грибы» арестанты, пожаловавшиеся надзирателям на обнаруженный в углу камеры образовавшийся из-за постоянной сырости грибок, получили лишь шутливую отповедь: «Грибок у вас? Вам что, лукошко, что ли, дать, чтобы собрали? Не дурите голову!» С чувством юмора у некоторых граждан начальников тоже всё хорошо. Большинство рассказов цикла — комические сценки с очень убедительными концовками. Переворачивающими мир с ног на голову — как и положено в хорошей литературе. И улыбаешься, и смеёшься, и даже при этом на миг забываешь о месте действия сюжетов. Но автор напоминает. И получается удивительное сочетание смешного и страшного. Возьмём, к примеру, забавную историю, положенную в основу рассказа «Белые нитки». У одного заключённого порвались штаны в интимном месте — надо бы зашить, однако в тюрьме арестант может по заявлению получить нитки исключительно белого цвета. «Вот только с белыми нитками это место стало бы привлекать внимание, а привлекать к нему внимание точно не стоило». В итоге зеку пришлось придумать целый хитроумный план, как с помощью родных добыть «запрещённые» чёрные нитки. Полтора месяца обладатель рваных штанов ждал желанной передачи с «подарком». Дождался. Тут закон подлости и сработал: оказалось, что белые нитки в тюрьме кончились, и чёрные вместо них теперь стали выдавать совершенно свободно.
Весело. Но если поразмыслить, то при этом одновременно и грустно: люди за решёткой порой лишены элементарных, простейших вещей, получения которых нужно добиваться всеми мыслимыми неправдами. И государственная система побеждает в любом случае. Симптоматичен здесь рассказ «Человечек». Запрета днём лежать на нарах и читать книги не существует. Но опытные заключённые знают, что за это легко схлопотать рапорт. Откуда же возьмётся рапорт, если запрета нет ни в одном документе? Гражданин начальник, указав на соответствующий плакатик, доходчиво объяснит: «Ну, посмотри ещё раз. На образец заправки кроватей… А ты на образце человечка видишь?.. Человечка на матрасе сверху нет? Нет. Рапорт…»
Всё как в старой шуточке: пункт первый — начальник всегда прав, пункт второй — если начальник не прав, смотри пункт первый. Хотя наши люди во все времена умели придумать, как обойти любые запреты. Тема читающих на нарах зеков вновь появится ближе к финалу цикла — в миниатюре «Театральный кружок» граждан начальников арестанты всё-таки обманут.
Нередко обманывают они и друг друга — просто «прикалываются» над наивными новичками. Не со зла — скорее от скуки, чтобы разнообразить серые будни, ведь время за решёткой тянется медленно. В итоге один верит, что на день рождения можно получить большой кремовый торт, второй — что в тюрьме есть настоящая баня с парилкой и вениками. Отражена и тема, которая совсем недавно была злободневной: зек, которому не хотелось гулять, объявил сокамерникам, что у него коронавирус — вкусов-де совсем не чувствует. Сразу раскусившие товарища мужики «в экспериментальных целях» скормили мнимому больному луковицу, «два лимона, чеснок, приправу с острым перцем, опять лук» и только потом убедительно попросили его не валять дурака.
После таких историй появляется чувство, что перед нами не СИЗО, не лагерь общего или строгого режима, а совсем другой лагерь — детский. Многие сюжеты Знака напоминают именно о детских рассказах, повествующих о проделках мальчишек на школьных переменках, продлёнке или каникулах. В рассказе «Маша» зеки во время прогулки лепят снежную бабу, в миниатюре «Ёлочка» дружно поют песенку с новогодних утренников, а в сюжете «Дедушка Мороз» всей камерой сочиняют письмо седобородому волшебнику с просьбой о подарках к первому января. Ясное дело, понимают, что граждане начальники сумеют или, лучше сказать, захотят исполнить далеко не всё, поэтому в конечном счёте решают попросить у Деда Мороза веник и ёршик для унитаза.
Некоторые представители системы кажутся вполне человечными. Кто-то издевательски спрашивает: «А ты чё такой небритый?», а кто-то по-доброму интересуется наличием у заключённого бритвенного станка. Один надзиратель готов написать рапорт за мельчайшее нарушение — другой специально роняет ключи или громыхает ими, подходя к камере, чтобы арестанты заранее услышали, «были готовы к открытию “глаза” и не делали бы ничего предосудительного». «Глаз» — это смотровой глазок в дверях камеры. В сносках к рассказам — целая азбука тюремного сленга. Кэшер, хата, продольный, кабан, вата, конь… Да, как говорится, от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Мог ли успешный адвокат вообразить, что сам станет заключённым и быстро научится общаться на чужом языке? Вопрос риторический… Максим Знак рассказывает о характерах, привычках, особенностях, нравах сокамерников. Кто только не встречался ему по ту сторону колючей проволоки: псевдолюдоед, тараканий «киллер», бесконечно жаловавшийся на плохое здоровье и отказывавшийся принимать таблетки «стоик»…
Вспоминая в финальной миниатюре одного из самых известных заключённых в мировом кинематографе — Энди Дюфрейна, герой-рассказчик волей-неволей сравнивает с ним себя. Многое из того, что было дозволено герою знаменитого фильма, снятого по повести Стивена Кинга, нынешним арестантам «делать было нельзя. Впрочем… Мечтать, как Энди, мечтать-то им никто не запрещал? А в мечтах каждый мог видеть огромный свободный океан и пляж, на котором неплохо устроился этот чёртов Энди». Мечты и наблюдения юриста Максима Знака во время тюремного заключения превратили его в писателя. Здесь он сочинил фантастическую повесть, ряд стихотворений и цикл миниатюр «Зекамерон». В журнальную подборку вошла лишь примерно половина этих рассказов — полная версия выйдет отдельной книгой в издательстве «Время».