Сказки
Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2022
Олег Петров — сценарист, писатель, автор нескольких книг для детей и взрослых. Родился в колхозе «Красный партизан» Кустанайской области, живет и работает в Екатеринбурге, в целом производит впечатление интеллигентного человека. Воспитывает себя и кота Оззи. Но без особых успехов. Вакцинирован. Оптимист.
Бутылка и море
Пластиковая бутылка по имени…
Вообще-то имен пластиковым бутылкам не дают, но если уж наша бутылка оказалась героиней целой истории, пусть имя у нее будет. Назовем ее Стелла. Вроде подходящее имя.
Итак, пластиковая бутылка по имени Стелла однажды оказалась в море.
Скорее всего, она случайно упала с борта прогулочной яхты. Ее, конечно, могли выкинуть и специально, но мы этого не видели и не будем плохо думать о людях.
Море сначала напугало Стеллу — огромное, безбрежное и бездонное, иногда бурное и даже штормовое. Но вскоре Стелла поняла, что море никак не может ей повредить, и успокоилась. Успокоилась, а чуть позже море ей понравилось, а потом она влюбилась в него — на свете не было ничего лучше, чем качаться на морских волнах и подставлять бока горячему солнцу.
Одним словом, жизнь у бутылки Стеллы была бы просто прекрасной, если бы не одно но…
С ней никто не хотел дружить.
— Эй, ставридки! Привет! Я — Стелла. Давайте играть! — кричала она стайкам рыбок поблизости, но рыбки, как правило, молча проплывали мимо, а если отвечали, то их ответы Стеллу совсем не радовали.
— Мы не будем с тобой играть, — говорили рыбки, — ты не из нашего мира. Ты — чужая, тебе здесь не место.
— Послушайте, уважаемый минтай, — не сдавалась Стелла, — не найдется ли у вас минутка для беседы?
— С чужаками не беседую, — угрюмо отвечал минтай, даже не повернув головы в сторону бутылки.
— Кильки, килечки, можно я буду плавать с вами? Возьмите меня в свою стаю! — кричала Стелла маленьким рыбешкам, но даже кильки шарахались от нее как ошпаренные.
Она была чужой в этом мире, никому не нужной и не интересной.
Стелла не прекращала попыток найти друзей, попыток порой отчаянных, и одна из них закончилась для нее довольно плачевно.
Честно говоря, глупо было пробовать завести дружбу с акулами. Акулы — плохие собеседники, у них свои понятия о дружеских отношениях, но от отчаяния чего не сделаешь?
И знакомство с акулами завершилось для Стеллы печально — бутылка оказалась изрядно пожеванной одной из них.
Акулы действительно плохие собеседники…
После той встречи герметичность корпуса Стеллы была сильно нарушена, и она затонула. Опустилась на морское дно.
На дне было не так весело и радостно, но тоже неплохо. Стелле нравилось любое море. Правда, попытки найти друзей среди обитателей морских глубин тоже не привели к успеху. Ни камбалы, ни крабы, ни даже морские огурцы не проявляли ни капельки теплых чувств к Стелле.
«Ну, и ладно, — думала она, — я гордая бутылка. Не хотят — не надо. Мне и одной неплохо. Главное — что я в море. Это уже счастье»…
Но и это скромное счастье для Стеллы вскоре закончилось. Случился сильный шторм, и ее вынесло на берег.
Стелла очень переживала, грустила и даже негодовала по этому поводу, но море все-таки было рядом, оно шумело, оно билось прибоем о камни, а кроме того, оставался шанс, что следующий сильный шторм заберет ее обратно в море.
Этими надеждами, полузарытая в песок, она себя и утешала, но им не суждено было сбыться. Как-то утром на берег пришел человек, подобрал ее и положил в мешок к другим таким же бутылкам.
— Куда он нас несет? — с тревогой переговаривались между собой бутылки.
— На свалку — куда же еще?
— О, нет! Только не на свалку!
— А что там, что там на свалке?
— Ничего хорошего — бросят в огромную яму и зароют бульдозерами.
— Но мы хотя бы будем вместе!
— Это слабое утешение…
Но бутылки ошибались. Человек отнес их не на свалку, а в специальный контейнер для пластика, за которым вскоре приехала машина и отвезла контейнер со всем содержимым на перерабатывающий завод.
На заводе из пластика делали много разных полезных вещей — бочки, цистерны, элементы дорожных покрытий и городского благоустройства — всего и не перечислишь. И Стелла могла превратиться во что угодно — в канистру, в урну, в скамейку, но случилось невероятное — после переработки Стелла стала частью чего-то непонятного, желтого, огромного, в десятки, а то и сотни раз больше размеров бутылки. Это непонятное погрузили на машину и куда-то повезли. А через несколько часов пути Стелла почувствовала запах моря, запах усиливался, потом машина остановилась, непонятное выгрузили из кузова, и Стелла увидела корабли, много кораблей! А на пирсе стояли другие такие же непонятные, большие, желтые… Это были спасательные шлюпки! Она стала частью шлюпки!
Шлюпка вскоре заняла свое место на одном из кораблей, а затем корабль ушел в море…
Спасательные шлюпки редко спускали на воду, но иногда это все же случалось.
И знаете, что оказалось? Шлюпка в море и бутылка в море — это совершенно разные вещи. К шлюпкам в море отношение совсем другое. Они в море по праву, и это все признают — начиная от ставридок и заканчивая угрюмым минтаем. Ставридки с удовольствием играют с лодкой, прыгают вокруг, резвятся, минтай не прочь поболтать на разные умные темы, а плохие собеседники акулы на всякий случай стараются держаться подальше. Мало ли чего можно ожидать от этой странной большой желтой штуковины.
Впрочем, Стелле до акул не было никакого дела.
Она была счастлива, она вновь была в любимом море, и теперь она по праву была его частью…
Дом с привидением
Это был маленький старинный уютный особнячок.
Когда-то давно в нем жила большая дружная семья, звучали веселые голоса, детский смех, музыка, а сейчас здание занимал банк.
Обычный банк, один из многих. Подходящим местом для него мог бы быть офис в стеклянной высотке, а в особняке прекрасно расположился бы, скажем, небольшой музей или галерея, но нет. Здание купил банк и по-хозяйски в нем разместился.
Варваре Сергеевне это очень не нравилось. Просто очень-преочень, но ничего поделать с этим она не могла. Вот если бы Варвара Сергеевна была, например, мэром этого города, то, конечно, смогла бы, но она была всего лишь привидением. Привидением, о существовании которого никто даже не подозревал, — очень маленьким, с палец всего-то размером, совершенно прозрачным и абсолютно безмолвным.
Ах, как ей хотелось иной раз выскочить неожиданно из-за угла, завопить диким голосом и напугать до икоты какого-нибудь банковского клерка, а лучше не клерка, а их главного начальника!
Начальник вызывал у Варвары Сергеевны самые негативные эмоции — грубый, неопрятный, невоспитанный мужчина средних лет, совершенно не обученный хорошим манерам, любимым занятием которого было — кричать на подчиненных и доводить их до слез.
Впрочем, и подчиненные тоже были хороши — добросовестных работников среди них по пальцам пересчитать. В большинстве же своем сотрудники предпочитали заниматься чем угодно, только не работой, — макияжем, маникюром, болтовней по телефону или компьютерными игрушками.
А еще повсюду назойливо жужжали принтеры и ксероксы, в детских наверху стояли жуткие железные шкафы, набитые какими-то бумагами, а самое ужасное заключалось в том, что они вырубили в саду вишневые деревья, чтобы сделать парковку для своих ужасных машин.
Одним словом, все это очень не нравилось Варваре Сергеевне, раздражало ее, но ничего поделать с этим безобразием она не могла. И это раздражало еще больше.
Но однажды этот порочный круг разорвался, нашелся один способ. Кляксы.
Способностью этой Варвара Сергеевна обзавелась совершенно случайно. Как-то раз, не разбирая дороги от клокочущей в ней ярости, она залетела в чашку с кофе и, раздосадованная этим неприятным происшествием, присела отдышаться и успокоиться. Присела на лист бумаги, и — о, чудо! На листе осталась клякса. Коричневая кофейная клякса!
С тех пор кофейные кляксы стали в банке настоящим проклятием.
Ах, с каким удовольствием, с каким наслаждением ставила их Варвара Сергеевна! Возьмется, бывало, начальник важные документы подписывать, чуть на секундочку отвернется, а на документах — клякса! Начальник нервничает, велит новые бумаги готовить, но с новыми — та же история, и начальник уже кипит от злости.
Дошло до того, что в банке вообще запретили пить кофе, а потом и чай!
Но знаете, на страницах из принтера от воды тоже неплохие кляксы получаются…
Проделки Варвары Сергеевны, конечно, не могли серьезно помешать работе банка, но это было хоть какое-то моральное удовлетворение, маленькая месть маленького привидения. Она, как могла, боролась.
А потом, и вряд ли кляксы стали тому причиной, банк неожиданно съехал. Нашел другое помещение или просто разорился (из-за испорченных документов, хи-хи) — сказать трудно, но здание освободилось, а спустя еще какое-то время в нем открылся… детский сад.
Варвара Сергеевна поначалу скептически отнеслась к переменам, она любила покой, а тут постоянные шум, гам, суета. Но вскоре она поняла, что очень соскучилась по детским голосам и детскому смеху. С детишками ей оказалось хорошо — тепло и радостно.
И, кстати, если кому интересно, любимые кляксы Варвары Сергеевны никуда не делись. Но это были уже другие кляксы — акварельные и разноцветные. Кляксы не для того, чтобы кого-то позлить, а наоборот — удивить и порадовать.
Лист бумаги, заляпанный цветными кляксами, а в центре — человечек, нарисованный рукой ребенка, — это прекрасно!
Дракон по имени Василий
Драконов не бывает. Во всяком случае, в современном мире. Это общеизвестный факт, и никто его не оспаривает. Только Василий с этим не согласен.
Более того, Василий считает драконом себя, но это, конечно, смешно, потому что Василий — лягушонок. И папа, и мама у него лягушки, и бабушки, и дедушки, и братья, и сестры. Им всем смешно, когда Василий упрямо заявляет — да, вы все лягушки, а я дракон. Заявляет подобное Василий каждый день, и каждый день над ним смеются. Обидно, конечно, когда над тобой смеются, но если твердо во что-то веришь, разве можно от этого отказываться из-за каких-то насмешек? Нельзя.
А кроме веры у Василия были и аргументы.
Форма тела у лягушек обычно кругленько-овальная, а у него тело было подлиннее. Не ящерица, конечно, скорее — вытянутая лягушка, но все же. А еще два бугорка на спинке непонятного происхождения и назначения…
Впрочем, для окружающих никакие это были не аргументы, а, скорее, повод подразнить лягушонка. Никакими обидными словами его, разумеется, не называли. Лягушки — существа воспитанные и деликатные, хоть и кажется, что квакают они как-то издевательски. Но это только кажется. Для них наша речь тоже, наверно, не слишком благозвучна.
Но вернемся к Василию. И самым неприятным для него во всей этой истории были просьбы собратьев продемонстрировать, если уж он дракон, драконьи умения — пусть не летать, но хотя бы огнем дыхнуть или дымом. Этого Василий не умел. Каждый день он убегал на дальний край болота, чтобы тренироваться, но ничего не получалось. Даже маленький дымок не удавалось выдохнуть, чего уж говорить про пламя…
Шло время, и по большому счету ничего не менялось — Василий по-прежнему считал себя драконом, лягушки по-прежнему над ним посмеивались, но однажды…
Тут надо сказать, что у лягушек врагов на болоте почти нет. Только цапли. Но они большие, шумные, их издалека можно заметить и спрятаться, а эта появилась совершенно неожиданно, как снег на голову. А может, лягушки разомлели на солнышке и задремали, а цапля была тут и уже нависла над ними. Наверное, многие из них сумели бы спастись, многие, но не все…
Так или иначе, лягушки оцепенели, и в этот момент произошло то, о чем впоследствии еще долго говорили и спорили. Василий прыгнул на кочку прямо перед цаплей, поднялся на задние лапки, как-то зашипел, засвистел, но это точно было не кваканье — с этим все согласны, а дальше мнения расходятся — кто-то увидел в его дыхании дым, кто-то — настоящий огонь.
Трудно сказать, что увидела и услышала цапля, но то, что она увидела и услышала, ей явно не понравилось и даже напугало. Она сделал шаг-другой назад, развернулась, еще раз взглянула на Василия и улетела…
Лягушки были, конечно, удивлены смелостью Василия и очень благодарны ему за спасение, но в его драконью сущность, честно говоря, так никто до конца и не поверил. Мало ли что могло привидеться в такой момент.
Впрочем, Василий другого и не ожидал. Трудно поверить в то, чего быть не может нигде и никогда.
Жизнь лягушек продолжалась, неприятностей с цаплями больше не было, а Василий вскоре улетел.
Все-таки он оказался настоящим драконом…
Робот специального назначения
СД-8 очнулся в просторном незнакомом помещении. Вокруг — на полу и стеллажах — лежали другие роботы или их запчасти, в основном пыльные и ржавые. Скорее всего, это был склад старой, списанной робототехники. Сколько времени СД-8 тут провел и почему вдруг активировался — он не знал.
Робот нашел универсальную зарядную станцию, пополнил уровень энергии и, немного повозившись с замком на двери, выбрался из помещения, а затем покинул и территорию, огороженную глухим забором.
За забором был город, и первое, что бросилось в глаза СД-8, — это обилие роботов на улицах — роботы-регулировщики, роботы-уборщики, роботы службы доставки, роботы-полицейские и даже роботы — выгульщики собак. Все они делали какое-то важное дело и были полезны. СД-8 тоже ощущал потребность быть полезным. У роботов это базовая потребность, она всегда на первом месте.
СД-8 подошел к первому же роботу-полицейскому:
— Извините, сэр…
— Слушаю вас, сэр. Чем могу помочь? — отозвался полицейский и внимательно оглядел СД-8. — Похоже, проблемы с идентификацией? Одну секунду…
Полицейский вынул портативный сканер и считал заводские коды СД-8.
— Вынужден вас огорчить, сэр, — продолжил полицейский, — но ваши коды не значатся в реестре разрешенных для эксплуатации устройств…
— Не понял вас. Что это значит?
— Это значит, что роботы вашего типа на текущий момент не используются, изъяты из обращения. Настоятельно рекомендую вам обратиться в Службу утилизации. Вы сами это сделаете, или мне вызвать наряд сопровождения?
— Не стоит беспокоиться, сэр. Разумеется, сам. Спасибо, сэр, — поспешно удалился СД-8.
И конечно, он не собирался обращаться ни в какую Службу утилизации. Он чувствовал себя полным сил, готовым функционировать и приносить пользу. Более того, он знал, что обязательно окажется полезным. Просто надо держаться подальше от полицейских, и все будет хорошо.
Стараясь обходить стороной оживленные улицы, СД-8 забрел на одну из стройплощадок. Там тоже трудились роботы.
— Привет, приятель! — обратился СД-8 к одному из них. — Помощь нужна?
— Помощь? — недоверчиво посмотрел на него строитель. — А ты разве выполнил основную функцию?
— Ну, не совсем… Просто время свободное есть.
— Слушай, друг, не нравишься ты мне. Да и куда тебе с такими верхними манипуляторами в строители?
— А что у меня с манипуляторами?
— Сам посмотри — они же у тебя мягкие и нежные, как человеческие руки.
— Манипуляторы как манипуляторы… — смущенно спрятал руки за спиной СД-8.
— В общем, шел бы ты, приятель, подобру-поздорову… — вернулся к работе строитель.
— И тебе хорошего дня, — понуро сказал СД-8 и пошагал дальше.
Потом он обращался с предложением помощи к доставщику продуктов, но тот ответил, что скоростные характеристики СД-8 категорически не удовлетворяют требованиям службы доставки. Роботы-уборщики сказали, что он не располагает необходимым оборудованием, роботы-аниматоры — что он совсем не смешной, робот-водитель заявил, что он мешает дорожному движению, и пригрозил вызвать полицию…
Наступила ночь, пошел дождь, одинокий, ненужный и отчаявшийся СД-8 брел по пустым улицам, всерьез подумывая о том, чтобы завтрашним утром отправиться в Службу утилизации, и вдруг услышал звук. Странный, неприятный, совершенно незнакомый звук, но этот звук манил его как магнитом. Робот переключился на максимальную скорость, прошел несколько сот метров вниз по улице, свернул в переулок, оттуда в подворотню и там за мусорным контейнером увидел плачущего ребенка, мальчика лет трех.
СД-8 подошел к ребенку, присел рядом, из его плеча выдвинулся и раскрылся зонт, бедро робота трансформировалось в небольшое кресло, куда он усадил мальчика, затем укрыл его пледом, обнаружившимся в одном из отсеков, включилась негромкая, приятная музыка, робот с ребенком начал немного покачиваться, как будто убаюкивая малыша.
— Все будет хорошо. Ты нашелся, — шептал СД-8. — Скоро за тобой приедут. А пока хочешь, я расскажу тебе сказку? Я знаю много интересных сказок. Какие ты любишь?
— Про волшебников, — всхлипывая, ответил мальчик, понемногу успокаиваясь и согреваясь.
— Хорошо. Слушай про волшебников… — и СД-8 начал рассказывать сказку.
Между тем датчик, сигнализирующий о найденном ребенке, автоматически включился при первом контакте робота с малышом, и уже скоро на место прибыли спасательные службы и родители мальчика. Врач осмотрел ребенка, убедился, что с ним все в порядке, и малыша передали родителям.
А один из роботов-спасателей с интересом рассматривал СД-8:
— Надо же… СД-серия. Я думал, вас давно уже нет.
— СД? — удивленно посмотрел на него робот.
— «Спасатели детей». Когда-то давно вас разрабатывали для поиска пропавших ребятишек, но потом дети теряться перестали, у них у всех специальные браслетики, и вы стали не нужны…
— Что тут у вас? — подошел к беседующим командир спасателей.
— Серия СД, — кивнул головой робот.
— Откуда он взялся? Их давно списали. Отвезите его в Службу утилизации. Заканчиваем тут. Едем, — распорядился командир.
— Постойте, сэр, — вмешалась мама мальчика, она слышала разговор, да и малыш успел ей немного рассказать о своем спасителе. — Вы не будете возражать, если мы заберем этого робота? Разумеется, все необходимые бумаги мы оформим…
— Мэм, зачем вам старый, списанный робот? Есть отличные новые, функциональные модели роботов-нянек…
— Я понимаю, сэр, но… Его нельзя отправлять на утилизацию!
— Почему нельзя?
— Он спас нашего сына, и я, мы не можем…
— Ну, дело ваше. Забирайте.
СД-8 остался в семье мальчика.
Честно говоря, он был им не очень нужен, совсем не нужен, но семья решила — пусть будет. На всякий случай.
Вдруг где-то еще потеряется ребенок…
Танк-оборотень
У одного мальчика был танк. Это был, конечно, игрушечный танк, но почти как настоящий — на гусеницах и с поворачивающейся башней. Танк мальчику когда-то давно купили родители, он его очень любил и, даже когда ложился спать, всегда ставил танк на тумбочку около кровати.
И все было хорошо, но однажды ночью мальчик проснулся от того, что кто-то рядом сказал «ма-ма». Мальчик подумал, что это во сне сказали, и решил спать дальше, но чуть позже «ма-ма» прозвучало вновь. Тогда уже мальчик включил свет и обнаружил, что на тумбочке вместо его любимого танка лежит отвратительная кукла с розовыми волосами и в розовом платье. Кукла хлопала глазами и говорила «ма-ма».
Мальчик решил завтра разобраться с этим странным происшествием, возможно, чьей-то шуткой, а пока засунул куклу под кровать…
Проснувшись утром, мальчик первым делом заглянул под кровать, и, конечно, никакой куклы там не было. Был, как и ожидалось, его любимый танк. Мальчик успокоился, подумал, что все это ему просто приснилось, но через несколько дней он опять услышал ночью «ма-ма», а на тумбочке вновь лежала кукла.
Теперь сомнений не оставалось — танк по ночам почему-то превращался в розовую куклу.
И с этим поначалу еще как-то можно было мириться, но превращения участились, более того — иногда стали происходить и днем, а это было гораздо хуже. Мальчику пришлось отказаться от того, чтобы брать танк с собой на улицу. Только представьте — играет он с мальчишками, у всех — роботы, самолеты, машины, а у него в руках вдруг оказывается розовая кукла! Позор!
Танк отныне оставался дома и все больше времени был куклой, а не танком.
А потом он остался куклой навсегда…
Прошел день, другой, неделя и еще неделя, а танк и не пытался снова стать танком.
Согласитесь, довольно странно для мальчика держать среди своих игрушек розовую куклу, поэтому он подарил ее знакомой девочке. Девочка была ему очень благодарна, она давно мечтала о такой кукле!
Девочка играла с куклой, переодевала в разные наряды, расчесывала волосы, а отправляясь спать, брала ее с собой в кровать.
А однажды ночью она проснулась и закричала от ужаса, потому что рядом с ней на подушке лежала не кукла, а какой-то ужасный зеленый танк!
«Фу, какая гадость!» — закричала девочка, открыла окно и брезгливо выкинула танк на улицу.
На мальчика она, конечно, обиделась, потому что некрасиво дарить такие гадкие подарки, но обида вскоре прошла.
И, казалось бы, о танке можно было забыть, но некоторые взрослые из тех, что гуляют по ночам, рассказывали, что пару раз видели на улице странную игрушку — танк, но вместо башни у него голова куклы с розовыми волосами. Танк медленно полз по тротуару, а голова открывала глаза и говорила «ма-ма». Взрослые даже немного нервничали от такого зрелища, но один умный дяденька всех успокоил. Он сказал: «Ничего странного, просто неполадки в программном обеспечении. Перепрошить надо…»
Наверное, умный дяденька прав. Танков-оборотней, конечно же, не бывает и быть не может.
Трусливый Евграф
Евграф боялся всего на свете — темноты, хищников, травоядных, высоты, свиста ветра, шелеста травы, яркого солнца, грозы, насекомых, и этот список можно было продолжать бесконечно.
Такое иногда случается, например, среди людей, землероек или амеб, но Евграф был слоном!
Слонов, конечно, нельзя назвать отчаянными храбрецами, но им это просто не нужно. Они очень спокойные и уверенные в себе. Бояться им просто некого. А Евграф почему-то боялся всего…
Об этом знали все обитатели саванны — начиная с длинношеих жирафов, заканчивая крохотными вездесущими термитами. Некоторые тихонько хихикали над трусливым слоном, другие, когда рядом не было сородичей Евграфа, даже издевались над ним, специально пугали, например, выскакивали неожиданно из кустов с громкими криками, и страхи Евграфа от таких шуточек только усиливались.
Сородичи пытались говорить с ним, объяснять, убеждать, уговаривать, но все было бесполезно, и тогда, отчаявшись, они решили обратиться за помощью к врачу-психологу.
Евграф, конечно, сопротивлялся всеми четырьмя ногами. Слово «психолог» его пугало не меньше, чем слова «цунами» или «торнадо», но слоны сумели привести его в кабинет к доктору.
Кабинет, разумеется, условно. Откуда в саванне кабинеты? Это была небольшая полянка под развесистым баобабом, и баобаб сразу не понравился Евграфу своей развесистостью. Но самое страшное ожидало впереди…
Врачом-психологом оказалась мышь!
«Нет-нет-нет! Только не мышь! Страшнее мышей ничего быть не может!» — запаниковал Евграф и попытался даже сбежать из кабинета, но сородичи обступили полянку плотным кольцом, и пути к отступлению были отрезаны. Оставалось только зажмуриться и принять неизбежное…
— Здравствуйте, Евграф. Меня зовут Алевтина Петровна, — услышал слон довольно приятный голос. — Я вижу, вы меня боитесь. Почему?
— Я всех мышей боюсь, — приоткрыл слон один глаз.
— Давайте поговорим об этом.
— Я даже говорить об этом боюсь, — снова закрыл глаз Евграф.
— Но все-таки чем вас, такого огромного и сильного, пугают мыши?
— Они могут залезть мне в хобот, — ответил Евграф и на всякий случай поднял хобот повыше.
— Фу-уу! — сморщила мордочку Алевтина Петровна. — Не говорите гадостей! Поверьте, ни одна мышь в здравом уме не полезет в ваш мокрый, скользкий хобот!
— А если эта мышь не в здравом уме?! — возразил слон.
— Я таких не встречала. Мыши — очень здравомыслящие создания. Поэтому забудьте про хобот. Чем еще вас пугают мыши?
— Они могут неожиданно пощекотать мне пятки…
— Допустим… Зажмурьтесь на секундочку.
— Нет!
— Почему?
— Я темноты боюсь.
— Хорошо, тогда просто отвернитесь. Вы сейчас что-то чувствуете?
— Нет… А должен? Не пугайте меня, доктор!
— Я сейчас щекотала вашу пятку! И согласитесь, это было совсем не страшно. Вы даже ничего не почувствовали.
— Вы, наверное, просто не умеете щекотаться…
— Ха! Поверьте, я чемпионка по щекотанию среди мышей.
— Не говорите мне про мышей, я их боюсь!
— Хорошо, оставим мышей в покое. Хотя я надеюсь, вы боитесь их уже чуточку меньше. Что еще вас пугает, Евграф?
— Дерево, — мотнул головой слон в сторону баобаба. — Мне кажется, оно тянет ко мне ветки, а на ветках могут быть колючки.
— Вы уж извините меня, Евграф, за прямоту, но вашей толстенной шкуре никакие колючки не страшны.
— А если на ветке выросла огромная колючка?!
— Это должна быть такая огромная колючка, что ее ни одна ветка не выдержит!
— Вот-вот! Не выдержит, сломается и упадет мне на голову!
— Да… Тяжелый случай, — вздохнула Алевтина Петровна.
Тем не менее встречи Евграфа с психологом продолжались, но, к сожалению, особого эффекта не приносили.
Алевтина Петровна предлагала слону пробовать различные методики — в частности, представить самый страшный исход того или иного события и подумать — а действительно ли он такой страшный, но Евграф оставался верен себе. Он по-прежнему боялся всего, а особенно, как выяснилось, кузнечиков — потому что они стрекочут и неожиданно выскакивают из травы. Но кузнечиков было решено оставить на потом, а пока мышь-психолог пыталась избавить Евграфа от боязни цветов, сурикатов, радуги, журчащих ручьев…
И неизвестно, как долго еще продолжались бы эти малоэффективные встречи, но однажды вечером засидевшуюся на работе Алевтину Петровну подстерегла стая голодных койотов. Спасаясь, мышь забилась в небольшую нору в корнях дерева, но надежды укрыться от разъяренных койотов у нее не было. Хищники, нетерпеливо поскуливая, яростно рыли землю лапами и были уже близки к цели, но их прервало неожиданное появление Евграфа. Как и что его сюда привело — он и сам потом не мог объяснить, но он был тут.
Внимание койотов немедленно переключилось на слона.
— Самый трусливый слон в саванне! У-уууу! — заулюлюкали хищники. — Беги скорее к папочке и мамочке, уноси ноги, а не то!..
— А не то что? — не сходя с места, на удивление спокойно ответил слон, на удивление даже для самого себя. — Давайте представим самый страшный вариант.
— Растерзаем! Загрызем! На клочки разорвем! — завизжали койоты.
— Ну, что же… Приступайте. Подходите по очереди. Или все вместе. Как вам удобнее.
Но койоты подходить к слону не спешили, лишь продолжали визжать, рычать и улюлюкать, переминаясь с ног на ноги.
— Если хотите, я сам могу подойти. Мне не трудно, — сказал Евграф и сделал шаг вперед.
Койоты попятились. Слон шагнул еще раз, а потом грозно топнул ногой, и койоты, повизгивая, бросились врассыпную.
Алевтина Петровна выбралась из норы и с благодарностью посмотрела на слона:
— Спасибо, Евграф, ты спас меня. Это был очень смелый поступок.
— Мне было очень страшно.
— Но ты победил свой страх.
— Нет. Мне до сих пор страшно. А скоро станет темно, и мне будет совсем страшно! Пойдемте быстрее домой…
Слон и мышь отправились по домам, но после этого случая Евграф поменялся.
Конечно, он не стал самым смелым слоном в саванне, но большая часть его страхов, не без помощи Алевтины Петровны, ушла. Как будто их никогда и не было.
Вот только кузнечики… С этим Евграф ничего поделать не мог. Кузнечики своим стрекотаньем его по-прежнему немножко пугали.
Но ведь у всех могут быть свои маленькие слабости, правда?
Даже у самых больших и сильных.