Андрей Расторгуев. На моей стороне Земли: Стихотворения
Опубликовано в журнале Урал, номер 3, 2022
Андрей Расторгуев. На моей стороне Земли: Стихотворения. — Барнаул; Новосибирск: Экселент, 2021. (Лауреаты губернаторской литературной премии имени Роберта Рождественского).
Поэзия Андрея Расторгуева наследует традицию «тихой лирики» семидесятых годов двадцатого века. Её характерные черты — словесная живопись, внимание к миру природы, классический словарь пейзажиста тютчевской школы, неброские силлабо-тонические ритмы. Избрав наставниками отечественных классиков, автор сумел сохранить и преумножить энергию классического стиха, присвоить объективный, накопленный сотнями поэтов талант формулировок и определений. Элементы диалога с традицией пронизывают стихи А. Расторгуева на всех уровнях — фонетическом, лексическом, синтаксическом.
И снова — дождь. И мерный шум воды
рассеивает суетные звуки.
И проступают скрытые следы
из наслоений будничной докуки.
(Андрей Расторгуев)
Осенний дождь — вторые сутки кряду,
И, заключенный в правильный квадрат,
То мечется и рвется за ограду,
То молчаливо облетает сад.
(Вадим Шефнер)
Дождя и ангела в дорогу.
Дорога мокрая — так что ж?
Езжай пораньше, понемногу,
не превышай — на то и дождь.
(Андрей Расторгуев)
Пусть грязь, тесняся через пальцы,
Марает ноги — ну так что ж?
Бредут к святым местам скитальцы,
И ты до дома добредешь.
(Федор Сологуб)
И крикнешь от боли, а то и заплачешь навзрыд,
как только жестокое пламя лицо опалит.
(Андрей Расторгуев)
Как Данту, подземное пламя
Должно тебе щеки обжечь…
(Валерий Брюсов)
Лирический герой Андрея Расторгуева увлечен «перипетиями» календарного цикла, традиционно вписан в его круговорот. Его интересуют будничные явления: восходы и закаты, приход весны и осени, снег и позёмка, метели, проливные дожди, героя занимают смена погоды, дождь и вёдро, буря и натиск, выплеск и переплеск. Он внимателен к мельчайшим изменениям деталей окружающего ландшафта.
Автор не стесняется трюизмов, памятуя, что именно они в наши «неслыханно болевые» дни являются первейшим дефицитом. Расторгуеву ведом дуализм явлений, диалектика природы и человеческого духа, интересны борьба и единство противоположностей.
Земля едина, и вода едина,
по воздуху не проведешь межу,
однако две незримых половины
во всём я неизменно нахожу.
Всё надвое. Что одному — бессмыслица,
То для другого — истины святей…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Известное дело: какие на свете подростки
не жаждали выйти из тени и стать на виду?
Согласно полузабытой максиме Маркса, жизненная практика писателя отчасти предопределяет авторскую поэтику. Лирический герой А. Расторгуева, как всякий интеллигентный человек, не слишком избалован общением с себе подобными. Единственным собеседником стихотворца нередко является он сам. Возможно, поэтому тексты Расторгуева несут в себе императивные и автологические черты.
В привычной мере мир наш невелик,
но успокой на миг своё дыханье:
людская страсть — в рядах затёртых книг.
В кочне капустном — древо мирозданья…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Заставь часами ожидать, явись растрёпанной, изменчивой —
развенчивай себя, развенчивай, из облаков высвобождай.
Наблюдения писателя сродни озарениям первого человека на земле, догадкам печальным и отчасти самоценным, возникающим без оглядки на коллективный опыт и тонны исписанных предшественниками страниц.
Как мало нас, как мы рассеяны
по непроснувшейся земле,
какие реки протекли меж нами!
И нам надежда во спасение,
что свидимся в грядущей мгле,
друг друга согревая именами…