Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2022
Жанна Белоконь — родилась в д. Голубое Солнечногорского района Московской области. Участник творческого объединения «Свеча и Гроздь» (г. Зеленоград), а также семинара в студии издательства «СТиХИ».
***
когда растворится туман
появятся длинные тени
***
Угольки —
в первобытной пещере свет тих.
Жизнь — если будут
тлеть,
тлеть.
Перестанешь кормить их,
обретёшь свою
смерть,
смерть.
Вдоль реки —
холодней и тревожнее ночь.
Быстро стала
темнеть
медь.
У костра гонишь прошлое
прочь,
будешь грустное
петь,
петь.
Дунь на них!
И дракона ухватишь за хвост.
Не боишься
обжечь
рук?
Разоритель, строитель гнезд,
сердца пламенный
стук?
Стук.
Вот и стих —
занялся,
превратился в свет.
Покормить
или убить?
В небе хочет вода лететь,
а огонь хочет
жить.
Жить.
И не спрашивай почему.
***
Угольки в угольнике,
Остры я и ты.
Спят на подоконнике
Мертвые цветы.
Слышится не слышное —
Паутинки дрожь.
Было никудышнее,
Стало — не вернешь.
***
Разве это несчастье
В одночасье ослепнуть?
Разве — это не счастье?!
Замереть на контрасте
И увидеть во мгле путь.
Я так долго ходила
Только ясной дорогой.
Я так долго ходила
По тропинкам без ила,
Стала правильно строгой.
Поведи мою руку.
Я надеюсь, не поздно.
Поведи мою руку!
Без зеркал и по кругу
Боли острой и слезной.
От меня дай согреться
Не замеченным ране.
От меня дай согреться!
Приложи мое сердце
К незатянутой ране.
***
Пришел сентябрь, горбат и неуклюж,
Сплошным дождем, почти что дождепадом.
Блестит фонарь внутри осенних луж,
Покачиваясь желтым мармеладом.
Перевернулось лето серым дном,
Все, что копилось, вылилось наружу.
День сузился, свернулся калачом,
Пуская в щели на рассвете стужу.
Татуировки солнца на плечах
Еще видны, но с каждым днем светлеют.
Смотри — не сохнут капли на щеках.
Жалею я, или меня жалеют.
***
Либо меняем наряды,
Либо — прячемся в норы
Несколько месяцев кряду.
Мы хитроумные воры —
Носим под крыльями лето,
Не замечаем границы.
Ждут нас с надеждою где-то,
Мы перелетные птицы.
***
Потускнели списки,
Я не вижу многих.
Меньше стало близких,
Больше одиноких.
Помогает память
Отдохнуть от боли.
Если буду таять,
Стану горсткой соли.
С возрастом все выше
Люди и пороги.
Все ясней и чище
О потерях строки.
***
Писали раньше чернилами,
Я в школе — ручкой шариковой.
Сегодня черной гелевой.
На доме, где грим морщинами,
Устроясь у шторы старенькой,
Растет молодое дерево.
Родной, не потерянный город,
Знакомый — ты стал неизвестным.
Я вижу нюансы, детали.
Ищу для сомнения повод:
Приезжий становится местным,
Трамвайные рельсы убрали.
Меняется мир столь привычный.
Беседа с тобой откровенна,
Мы спорим о времени долго,
Мой город, мой друг закадычный.
Здесь самая неизменная
В своем непостоянстве Волга.
Мста
Финский говор в волнах,
Черная вода — Мста.
На крутых берегах
Зеленеют царства.
Там, где кончилась жизнь,
Мох укутал камни.
Реки тянутся ввысь.
Прощены. Исправны.
Что оставить в залог,
Если ждет дорога?
Перейти бы порог
И спросить у бога?
***
Моим вторым родителям (родителям мужа)
Они
Старики в опустевшей квартире
Поневоле сиротами стали.
Все их мысли и просьбы о мире,
О родных и любимых печали.
Старший сын был надежной опорой.
Унесла его хмурая туча,
Пронеслась над Днепром и за город.
Как же верить, что все будет лучше?
Они думали старость — в радость.
Прорастут деревца на просторе.
Далеко тот лесок. Им осталось
Лишь степи порыжевшее море.
И его не перейти.
Эх, граница, ты граница,
Почему ты не синица,
Не живешь в отечестве моем?
Почему тебе спится,
Беспокойная ты птица,
Упорхнула в небо журавлем.
И тебя не перейти.
Он
Он в трех войнах был смертью измерен,
Получил возвращения милость.
Но четвертая дьявольским зверем
Одиночества в сердце вцепилась.
Вспоминает разрушенный Харьков,
Заболевшую мать на полгода.
Глубиной незнакомого парка
Беспризорно манила свобода.
Но хватило силенок для взлета —
Слава храбрым и искренне смелым!
А сегодня людское болото
Не имеет ни дна, ни предела.
И его не перейти.
Они
Закружились кудрявые листья.
Ночь туга, а дорога пустынна.
Что мы можем — лишь ждать и молиться,
Восемь лет не видали мы сына.
Восемь лет, словно в замкнутом круге,
Опоясанном чьей-то наживой.
Где родимые теплые руки?
Стерпим все. Только были бы живы.
Эх ты, радуга, радуга,
В разнотравных твой дом лугах.
Там живут наши дети, внуки.
Позови к себе, радуга,
Покачай на своих плечах.
Но коварный овраг разлуки
По тебе не перейти.