Опубликовано в журнале Урал, номер 11, 2022
Сергей Беляев — искусствовед, автор книг, учебников, статей, посвященных истории культуры Урала. Постоянный автор журнала «Урал».
Внесем ясность сразу: Мамин-Сибиряк не был членом Общества любителей изящных искусств. История этого объединения екатеринбургской интеллигенции началась с январского учредительного собрания 1896 года. Писатель в то время был жителем столицы, куда перебрался пятью годами ранее. А посему для обращения к означенной теме, казалось бы, нет серьезных оснований. Другое дело — Уральское общество любителей естествознания или Екатеринбургский музыкальный кружок, в делах которых писатель, как действительный член этих объединений, участвовал лично.
И всё же.
При других жизненных обстоятельствах Мамин-Сибиряк непременно присоединился бы к группе учредителей — инициаторов создания Общества любителей изящных искусств. А затем, вполне закономерно, вошел бы в число действительных членов этого объединения. Так поступили его близкие друзья и знакомые, жившие в Екатеринбурге, — В.А. Весновский, А.К. Денисов-Уральский, М.К. Кетов, И.Н. Климшин, Г.А. Свечин, Д.А. Удинцев. Так же поступил и его младший брат, Владимир Наркисович Мамин, присяжный поверенный, возглавлявший вначале литературный отдел, а позднее несколько лет подряд (с 1898 по 1903 год) избиравшийся на пост председателя комитета Общества.
В отличие от типичных для того времени любительских художественных объединений (в том числе Екатеринбургского музыкального кружка), ареал деятельности Общества любителей изящных искусств был более широким. Это явствовало из обнародованной в городской прессе программы1. И нашло отражение в структуре объединения. Образованные семь отделов соответствовали намерениям действовать в таких сферах, как литература, драматический театр, музыка, живопись, ваяние и зодчество, художественная и кустарная промышленность, фотография. Последующие годы показали, что не все структурные подразделения Общества смогли стать по-настоящему деятельными. Наибольшей активностью (по крайней мере, первые шесть-семь лет) отличались художественный, фотографический и литературный отделы. Последний, как и когда-то известный маминский кружок, но числом поболее, собирал вместе любителей словесности, библиофилов, журналистов. Частные собрания отдела и специальные вечера, посвященные литературным датам, обычно проходили на Уктусской2, в помещении Благородного собрания. Мамин-Сибиряк, сложись его судьба иначе, тоже бывал бы здесь, слушал доклады членов Общества, участвовал в дискуссиях, возможно, читал бы что-нибудь из недавно написанного.
Так могло быть. Но, как известно, в ту пору в жизнь писателя уже прочно вошли другие — петербургские — адреса. Другим было и его тогдашнее окружение. Екатеринбург остался в прошлом. Однако за новостями оттуда писатель продолжал внимательно следить, радовался любому известию из родных мест. «…Каждая весточка с Урала для меня является дорогим гостем», — писал он в Екатеринбург Онисиму Егоровичу Клеру3. Новости писатель черпал из писем родственников, бесед с земляками, приезжавшими в столицу, узнавал из публикаций екатеринбургской прессы.
Среди уральской периодики тех лет Дмитрий Наркисович выделял газету «Урал», пришедшую на смену «Екатеринбургской неделе». В одном из писем матери он как-то признался, что «Урал» ему «не просто нравится, а очень нравится»4. Знакомясь с материалами этой газеты, писатель, без сомнения, отмечал для себя театральные рецензии, подписанные инициалами В.Н.М. (их автором был Владимир Наркисович), внимательно просматривал заметки о литературной жизни Екатеринбурга, к которой брат, возглавлявший Общество любителей изящных искусств, был непосредственно причастен.
Заслугой нового для города Общества были литературные вечера и масштабные — по меркам Екатеринбурга — торжества, приуроченные к юбилеям деятелей русской культуры (в основном писателей) или дням их памяти5. На рубеже XIX–ХХ веков литературным отделом Общества ежегодно устраивались по три-четыре специальных заседания. В связи с юбилейными датами чествовали, например, писателей Н.Н. Златовратского, В.М. Гаршина, Н.А. Некрасова, Н.К. Михайловского, Ф.М. Решетникова, Г.И. Успенского, Н.В. Гоголя, художника К.П. Брюллова. В такие дни зал Благородного собрания становился тесным, принимая съехавшихся на заседание человек до ста членов Общества и гостей. Еще более многочисленную аудиторию неизменно собирали публичные торжества, проводившиеся в Общественном собрании.
На юбилейных чествованиях В.Г. Белинского, Н.В. Гоголя, Н.А. Некрасова, организованных по инициативе Общества в разные годы, в качестве одного из докладчиков выступал Владимир Наркисович. Газетные сообщения об этом Мамин-Сибиряк, наверное, читал с особым чувством. Писатель не мог оставаться равнодушным к тому, что брат, избравший своим поприщем не филологию (как первоначально намеревался), а юриспруденцию, всё же не отдалился полностью от дел литературных.
Посредником между Обществом любителей изящных искусств и Маминым-Сибиряком выступала не только пресса — эта роль изредка препоручалась обычной почте. Известно по крайней мере о трех письменных посланиях Общества, адресованных писателю. В мае 1899 года это был отправленный из Екатеринбурга почетный входной билет на торжественное заседание Общества по случаю столетней годовщины со дня рождения А.С. Пушкина.
Само торжественное заседание, состоявшееся в Общественном собрании 26 мая, в городской прессе было оценено как не совсем удачное: ни программа, ни ее исполнение не достигли уровня, соответствующего величию отмечаемой даты. В подробном отчете о пушкинских днях в Екатеринбурге, опубликованном в «Урале», весьма нелестно отзывались о выступлениях присяжного поверенного П.П. Шмита и молодого поэта А.М. Гейнриха (брата покойной жены Мамина-Сибиряка). Серьезный упрек газета адресовала заведующему художественным отделом Общества А.К. Денисову-Уральскому, по какой-то причине оставшемуся в стороне от участия в подготовке заседания6.
Что ж, таким было мнение современников, спорить с которыми трудно. Между тем не лишне вспомнить другие торжества, которые Общество также устраивало для широкой публики до пушкинского юбилея или немного позднее. Некоторые из них — опять-таки если верить газетам — оставили яркий след и в памяти екатеринбуржцев, и в хронике культурной жизни города. Речь идет о чествовании В.Г. Белинского в 1898 году, о Добролюбовском и Некрасовском вечерах, проведенных в начале 1900-х годов.
Еще одно послание от Общества любителей изящных искусств Мамин-Сибиряк получил в начале 1903 года. На сей раз это была приветственная телеграмма, присланная из Екатеринбурга в связи с двухсотлетием отечественной периодической печати. Примечательно, что, несмотря на решение властей о запрете каких-либо мероприятий по этому поводу (с возмущением встреченное в том числе и Маминым-Сибиряком), екатеринбургское Общество 3 января отметило юбилейную дату. На частном собрании, в узком кругу говорили тогда о прошлом и настоящем местной периодики, вспоминали тех, кто стоял у истоков городской прессы. С кратким сообщением на эту тему выступал В.Н. Мамин.
Начавшийся с этого частного собрания 1903 год стал для Общества любителей изящных искусств рубежным. В ноябре произошла почти полная смена руководства. Вместо отказавшихся от своих постов В.Н. Мамина (председатель), В.А. Весновского (секретарь), А.И. Хрущёва (заведующий фотографическим отделом) и Л.П. Титова (казначей) на годичном собрании были избраны новые лица: председателем стал И.М. Беренов, остальные освободившиеся должности заняли Т.П. Белоногов, В.Л. Метенков, П.О. Телегин. С этого времени начали таять ряды Общества. Если в лучшие годы в его составе насчитывалось более двухсот действительных членов, то к 1905 году их количество сократилось в пять раз и едва достигало сорока пяти человек7. Общество вступило в дискретный период своей истории: то засыпало, подолгу ничем не напоминая о своем существовании, то на некоторое время возрождалось к деятельности.
До ноября 1903 года жизнь объединения еще была наполнена привычной чередой событий. И, как выяснилось, к теме настоящего очерка имел непосредственное отношение не только юбилей русской периодической печати.
Творчество Мамина-Сибиряка представила — возможно, для кого-то с неожиданной стороны — очередная (шестая по счету) художественная выставка, организованная Обществом любителей изящных искусств в марте 1903 года. Вместе с полотнами маслом и акварелями, присланными главным образом московскими художниками, на этой выставке экспонировался этюд маслом «Дорога в лесу», принадлежащий кисти Мамина-Сибиряка.
О том, что писатель рисовал, брал уроки у профессора М.К. Клодта, близко общался с рядом художников, хорошо известно. Из его живописного наследия уцелело, правда, немного. О каких-то работах напоминают только репродукции или мемуарные источники. Однако сведений о названном этюде в специальной литературе, посвященной Мамину-Сибиряку — художнику, нам обнаружить не удалось.
Этюд «Дорога в лесу» попал на выставку благодаря любезности бывшего редактора газеты «Екатеринбургская неделя» Петра Николаевича Галина, предоставившего во временное распоряжение Обществу любителей изящных искусств несколько экспонатов из своей частной коллекции (кроме работы кисти писателя среди них были и акварели А.К. Денисова-Уральского). Скорее всего, обладатель маминского этюда в своё время получил его в дар от автора. И произошло это, вероятнее всего, во второй половине 1880-х годов, еще до того, как довольно тесным отношениям Мамина-Сибиряка и Галина положила конец ссора, вспыхнувшая, как вспоминал Д.А. Удинцев, «по какому-то самому пустому поводу»8.
В августе того же 1903 года Мамин-Сибиряк побывал в Екатеринбурге. Свой визит писатель не афишировал. Даже журналисты узнали о его приезде далеко не сразу. Заметка о «дорогом госте» появилась в газете только 26 августа, когда Дмитрий Наркисович провел в городе уже больше недели9. Автор заметки, кстати, не исключал возможности встретиться с Маминым-Сибиряком на специальном вечере, который, пользуясь случаем, могло бы организовать Общество любителей изящных искусств. Но, видимо, в планы писателя участие в подобном вечере не входило. Зато он, сопровождаемый братом, посетил общественную публичную библиотеку имени В.Г. Белинского. Потребность в подобном учреждении в городе ощущалась давно. В печатных работах 1880-х годов Мамин-Сибиряк в числе «курьёзов чисто провинциальной жизни» неизменно отмечал отсутствие в Екатеринбурге общественной библиотеки — факт, по мнению писателя, не достойный такого «бойкого и быстрого промышленного города»10. Теперь же он с удовлетворением осматривал существующую уже пятый год библиотеку — зримый памятник инициативе и участию Общества, возглавляемого братом.
В последующие годы, как уже было сказано, объединение екатеринбургских любителей изящных искусств напоминало о себе только эпизодически: благотворительным спектаклем в 1904 году, очередными художественными выставками в 1905 и 1909 годах. На исходе 1909 года проводили в последний путь Владимира Наркисовича Мамина. Авторы некрологических статей в газетах не преминули отметить личный вклад покойного в былые достижения Общества любителей изящных искусств. «На деятельность этого скромного по названию общества Владимир Наркисович смотрел далеко шире устава, — говорилось в статье, опубликованной в «Уральской жизни», — и видел в нём один из путей, ведущих к объединению местной интеллигенции на почве общности литературных и эстетических взглядов и стремлений»11.
А Общество, о котором начали забывать, в 1912 году неожиданно очнулось от бездействия. Вновь образованный комитет возглавила известная в то время общественная деятельница Александра Александровна Конюхова. Тогда-то и было отправлено на имя Мамина-Сибиряка третье послание — телеграмма с поздравлением по случаю шестидесятилетия, влившаяся в поток последних прижизненных корреспонденций, полученных писателем от земляков. Приветствуя юбиляра, члены Общества выражали надежду на скорое пополнение «галереи типов Урала» новыми образами12. Увы, этому не суждено было осуществиться.
Мамин-Сибиряк лишь на несколько дней пережил свой юбилей. 4 ноября 1912 года прах скончавшегося писателя был предан земле на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. В тот же день в Екатеринбурге была отслужена общественная панихида в Екатерининском соборе. На девятый день после кончины такая же заупокойная служба была совершена в присутствии родственников и друзей писателя в его доме на Пушкинской улице.
Через неделю, 17 ноября, в Общественном собрании состоялся вечер памяти Мамина-Сибиряка, организованный по инициативе Общества любителей изящных искусств. Позднее газеты сообщали: клубный зал не мог вместить всех пришедших почтить память писателя-земляка13. Среди собравшихся особенно много было молодых лиц — учащихся разных учебных заведений города. С рефератами о творчестве Мамина-Сибиряка перед публикой выступили журналисты Ф.Н. Лебедев и В.П. Чекин, а также преподаватель словесности из мужской гимназии А.В. Соловьев. Несколько произведений писателя были прочитаны со сцены драматическими артистками. Читал и В.П. Чекин — собственное стихотворение, посвященное памяти певца Урала, и «Сказку про Воробья Воробеича, Ерша Ершовича и веселого трубочиста Яшу». Выступления докладчиков и чтецов обрамляли звуки траурных маршей Шопена и Чайковского, исполненных в начале и в финале вечера клубным оркестром.
Несмотря на сжатые сроки подготовки и некоторые отступления от первоначально анонсированной программы (с личными воспоминаниями не выступил, в частности, Д.А. Удинцев), итог усилий Общества любителей изящных искусств выглядел вполне достойно.
Отметим в заключение, что вечер памяти Мамина-Сибиряка не завершил историю этого объединения. Достоверно известно о его деятельности в 1913 году: был проведен литературный вечер памяти В.М. Гаршина, с успехом прошла очередная (десятая) художественная выставка. Судя по данным справочника, собравшего под одной обложкой информацию о художественных объединениях всей страны, екатеринбургское Общество любителей изящных искусств могло заявлять о себе и позднее, вплоть до 1918 года14. Но эти данные требуют кропотливой проверки.
Несомненный интерес представляют многие страницы истории этого объединения, пропущенные нами как не относящиеся к теме настоящего очерка. Сотрудничество с Обществом писателей И.С. Сигова и В.К. Измайлова, художников А.С. Егорнова (одного из почетных членов Общества), А.К. Денисова-Уральского, И.С. Ушакова, Л.В. Туржанского, композитора Н.А. Ожегова, журналистов В.А. Весновского и В.С. Мутных, фотографа Н.Н. Введенского, а также реализованные выставочные проекты и другие начинания — всё это темы не одного очерка. И этим очеркам, конечно, надо бы появиться.
1 См.: Общество любителей изящных искусств в г. Екатеринбурге // Екатеринбургская неделя. 1896. 21 апр.
2 Сейчас — улица 8 Марта.
3 Письмо О.Е. Клеру от 26 ноября 1891 г. // Мамин-Сибиряк Д.Н. Собр. соч.: В 8 т. М.: Худ. лит., 1955. Т. 8. С. 661.
4 Летопись жизни и творчества Д.Н. Мамина-Сибиряка (1852 — 1912) / Сост. В.В. Горева. Екатеринбург: Кабинетный ученый, 2017. С. 229.
5 Отсутствие даже упоминаний об этих событиях в «Хронике литературной жизни Урала», изданной в Екатеринбурге в 2009 году, мягко говоря, удивляет.
6 См.: Пушкинские дни в Екатеринбурге // Урал. 1899. 29 мая.
7 [Хроника] В об-ве любителей изящных искусств // Уральская жизнь. 1905. 5 янв.
8 Удинцев Д.А. О Мамине-Сибиряке // Д.Н. Мамин-Сибиряк в воспоминаниях современников. Свердловск: Кн. изд-во, 1962. С. 73.
9 Дорогой гость // Уральская жизнь. 1903. 26 авг.
10 Мамин-Сибиряк Д.Н. От Зауралья до Волги: Путевые картинки // Полн. собр. соч.: В 20 т. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2007. Т. 4. С. 375; см. также: Мамин-Сибиряк Д.Н. Город Екатеринбург: Исторический очерк // Собр. соч.: В 12 т. Свердловск: ОГИЗ, 1951. Т. 12. С. 287.
11 Памяти В.Н. Мамина // Уральская жизнь. 1909. 30 дек.
12 К чествованию Д.Н. Мамина-Сибиряка // Голос Урала. 1912. 27 окт.
13 Вечер памяти Д.Н. Мамина-Сибиряка // Голос Урала. 1912. 20 нояб.
14 Золотой век художественных объединений в России и СССР / Сост. Д.Я. Северюхин, О.Л. Лейкинд. СПб.: Изд-во Чернышёва, 1992. С. 170–171.