Опубликовано в журнале Урал, номер 10, 2022
Арсений Ли
1. В каком возрасте вы начали сочинять стихи? Почему это произошло? Как вы относитесь к своим ранним опытам?
С 14 лет мечтал стать панк-звездой и умереть глубоким стариком в 30 лет. Совершенно точно не хотел быть поэтом, это всё казалось унылым высокопарным пижонством (чем, собственно, и оказалось). Из стихотворцев впечатление производил наименее унылый пижон — Н. Гумилёв.
С 16 писал песни. Вполне пристойные. До сих пор не стыдно. Поэтический аппарат уже присутствовал. Некоторые даже оказались вполне умными, а из пары родились уже взрослые стихи.
2. Назовите имена поэтов, русских и зарубежных, оказавших на вас наибольшее и благотворное влияние.
По мере взросления — Н. Гумилёв, М. Цветаева, Н. Искренко, А. Поспелова, О. Мандельштам, Ю. Казарин, О. Хайям, Б. Рыжий, П. Вяземский, А. Тарковский, В. Ходасевич, И. Гёте, Гомер, Вергилий, Катулл, Г. Горбовский, А. Фет, А. Алёхин, А. Ерёменко, Д. Алигьери… В итоге дочитался до Пушкина.
И отдельно — не поэт — крупный исследователь, биофизик, стиховед В. Корона.
3. Различаете ли вы поэзию и литературное (иное) стихотворчество? Какие факторы влияют в большей степени на появление из-под вашего пера поэтических/стихотворных текстов — онтологические и социальные или какие-либо иные?
В поэзии я дилетант. За 30 лет стихописания я смог два раза написать стишок на заказ. Стихи начинаются с гудения, с постепенного прояснения поэтической задачи. Приходят отдельными строками. Очень редко финалом, но, начав писать, я чувствую, как должно завершиться стихотворение, и шлифую его до тех пор, пока оно не совпадёт с этим ощущением.
4. Как вы относитесь к верлибру? Как бы вы определили прозопоэтический текст? Назовите имена поэтов, создающих верлибры, которые определялись бы как поэтические тексты. Пишете ли вы верлибры? Если да, то почему? Если нет, то почему?
В классическом стихе есть масса технических приёмов, которые способны компенсировать отсутствие гениального месседжа, верлибр этих «соусов» лишен. В принципе, довольно мало стихотворных текстов, которые мне нравятся и не вызывают скуки или зубовного скрежета, вне зависимости от того жанра или техники, в которых они написаны. В череде верлибристов я встречал только унылые многокилометровые рефлексии над собственными биографическими просчётами, жестокостью мира, половыми неурядицами etc, пока не встретился с искромётной и лапидарной верлибристикой Алексея Алёхина. Кинулся разбираться и, как мне кажется, отчасти вскрыл авторский приём. Написал несколько недурных коротких верлибров, которые опубликованы. В хорошей верлибристике смущает аналитический подход, конструирование, а так — один из жанров или приёмов, к счастью, в русской поэзии не ставший магистральным. Большинство того, что определённый кружок «либеральных поэтов и поэток» ставит на пьедестал, — мутный поток сознания, бедный технически и не интересный ни с морально-этической, ни с профессиональной точки зрения.
5. Категория «предназначение поэта» сегодня забывается и наукой, и читателем, и издателем. Каково, на ваш взгляд, предназначение поэта? Попытайтесь дать определение таким забывающимся феноменам поэтического творчества, как «вдохновение», «пророчество», «невыразимое», «путь», «предназначение (поэта)», «поэтическая гармония», «тайная свобода», «поэтическая свобода», «энигматичность», «эвристичность», «экспериментальность», «поэтическая энергия», «духовность» и др.
С предназначением поэта, на мой взгляд, ничего не поменялось за тысячи лет, кроме очевидной развлекательной функции есть важнейшая — моральная — «…Я ликвидатор вечной тьмы… Во тьме свечой свечу…» — цитируя одно из самых значимых для меня стихотворений дурного прозаика Шаламова, как бы это пафосно ни звучало. К сожалению, 99% собратьев по перу не только не приближаются к этому назначению, а активно его бегут. Всё, что нас окружает, — ярмарка тщеславия. И это бегство от предназначения имманентно поэтическому сообществу всё его существование. Именно благодаря этому бегству, как его отрицание, предназначение настигает избранных. За что им восхищение и сочувствие младших коллег во веки веков. Диалектика, словом.
Про вдохновение — в пятидесятые Пётр Андреич Вяземский рассуждает о том, что Пушкин был дитя вдохновения, и это есть обязательное свойство настоящего поэта, подвергать же вдохновение (равно как и настоящие стихи) анатомированию — не понимать природу поэзии. А в семидесятые он же сокрушается — что, де, зря он был заложником вдохновения, написал бы много больше.
Я, с одной стороны, всячески «за» анатомирование, а с другой — слава богу, что Вяземский пришел к этому заблуждению, когда мастерство его было уже столь высоко. Иначе не читать бы нам од к халату).
«Пророчествам не верю и примет я не бегу…», чаще это послезнание, к которому прикручивается то или иное стихотворение, и чем удачнее стихи, тем лучше они ложатся в прокрустово ложе «предсказания», с одной стороны, а с другой — гениальные прозрения гениального поэта, как результат работы натренированного поиском аналогий и перебором вариантов поэтического мозга, возможны, и примеров тому достаточно. Одна только «Девушка пела в церковном хоре…» чего стоит.
Настоящие стихотворения — это когда получается передать вербальными средствами невербальные переживания. Отсюда и физиологическая реакция на прекрасные стихи (мурашки, озноб, etc). Это и есть поэтическая гармония — соразмерность формы и содержания, поэтического мастерства и гениального прозрения. Крайне редкое явление. Большинство поэтических произведений и сейчас и прежде — литературный фастфуд, склёпанный под определённую не поэтическую задачу.
Поэтическая свобода — это только так: «Ты царь: живи один. Дорогою свободной / Иди, куда влечет тебя свободный ум…» — настоящий поэт — миротворец (создатель мира). Никакие ограничения тут невозможны, и в первую очередь ограничения, связанные с ожиданием «толпы». Как только начал думать о том, что скажет референтная группа читателей, — сразу откладывай ручку.
«Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя», — писал гениальный мыслитель Владимир Ульянов, свобода поэта — только тайная. Пока небесный покровитель не требует нас к священной жертве, мы интегрированы в общество, принимаем его нормы и законы, а когда запускается механизм творчества, возникают «тараканьи усища и сверкающие голенища», при всём уважении к Иосифу Виссарионовичу.
Поэт, конечно, позёр. Даже самые замечательные, честные, простые и открытые стихотворцы всегда стремятся, вольно или невольно, создать вокруг себя ореол загадочности. Мы хотим оказаться пророками, а пророки всегда окутаны тайной и ждут трагической развязки, хотя, как говорил Владимир Семёныч, «срок жизни увеличился, и, может быть, концы / Поэтов отодвинулись на время…».
Настоящий поэт постоянно занят поиском аналогий, обработкой огромного количества вариантов образов, формированием новых логических связей. Эвристика — второе имя поэзии)).
Отсюда же — миротворец всегда экспериментатор. Нет никаких запретных тем и недопустимых приёмов. Всё возможно и необходимо в рамках поэтической задачи.
Поэтическая энергии — это как раз умение предать невербальное вербальными средствами и пробудить в душе читателя те же струны, что звучали в душе стихотворца. Это чудо и одновременно результат кропотливого труда. Опять-таки — диалектика.
6. Назовите ваши любимые стихи, которые были созданы вами или другими поэтами.
Вообще очень сложно перечислять все значимые стихотворения, которые захватили и перевернули, сложно перечислять свои удачи. Попробую навскидку то, что помнится. Указываю по одному стихотворению, но, в принципе, многие упомянутые авторы произвели на меня впечатление корпусно.
«Воспоминание о Ликбезе», В. Шаламов; «Петербургские строфы», О. Мандельштам; «Ель рукавом мне тропинку завесила…», А. Фет; «Мой друг, пройдёмся по Москве…», Р. Тягунов; «В этом доме был вчера покойник…», Ю. Казарин; «Переделкино», А. Ерёменко; «Жизнь, жизнь», А. Тарковский; «Владимир Ильич Ленин», В. Маяковский; «Памяти кота Мура», В. Ходасевич; «Мужество» А. Ахматова; «На взятие Берлина русскими», Г. Иванов; «Кормить кота», Г. Титов; «С прямой спиной, не опуская головы», А. Поспелова; «Поэту», А. Пушкин; «Два стихотворения о Марии», А. Долгарева; «Я убит подо Ржевом», А. Твардовский; «Фауст», И. Гёте; etc.
Мои удачи — это всегда совпадение стихотворения с поэтическим замыслом. Лапидарные опусы. «От утреннего холода дрожа…», «Год уже тишина самый знакомый звук», «Традиция»…
Алла Поспелова
1. В каком возрасте вы начали сочинять стихи? Почему это произошло? Как вы относитесь к своим ранним опытам?
Говорить в рифму начала к трём годам, близкие считают, что начала писать стихи в три года, а когда начала писать стихи и начала ли вообще — нужно спросить у Вечности. Я об этом не узнаю. К ранним опытам, как и к поздним, отношусь с уважением. Но ранние никому не показываю
2. Назовите имена поэтов, русских и зарубежных, оказавших на вас наибольшее и благотворное влияние.
Зарубежные, в порядке значимости: Поль Верлен, Артюр Рембо, Шарль Бодлер, Иоганн Гёте, Вильям Шекспир, Гай Катулл, правда, корпусно, не в переводах, читала только Катулла, что и не сложно, его сохранилось крайне мало. За остальных должна сказать спасибо переводчикам и комментаторам этих переводов. Из соотечественников Михаил Ломоносов, Василий Тредиаковский… Дальше список настолько обширный, что, упомянув Блока, перейду к тем, чьё влияние на мою поэзию измеримо и ощутимо. Больших поэтов, возившихся со мною в детстве, перечислять нескромно и неуместно. Действительно, что добавит к биографии РР интерес к стихам школьницы с Дальнего Востока, а в юности и дальше на мою поэзию да и жизнь своим заботливым вниманием повлияли — никому не известный далматовский поэт Василий Ковальский (чью книги планирую когда-нибудь издать), Юрий Казарин, Александр Ерёменко, Роман Тягунов и Арсений Ли. Особенно последний, который всё время вытаскивает меня на различные мероприятия и втягивает во всевозможные проекты… его стараниями я сейчас главред одного из самых знаковых поэтических издательств современности — издательства СТиХИ.
3. Различаете ли вы поэзию и литературное (иное) стихотворчество? Какие факторы влияют в большей степени на появление из-под вашего пера поэтических/стихотворных текстов — онтологические и социальные или какие-либо иные?
Да, различаю и не считаю литературное творчество делом достойным потраченного на него времени. Потому что поэт должен жить и живёт на тонкой нити натянутой между «ничто» и вечностью, и удержаться на ней, оправдать своё существование, своё бытиё помогает ему только поэзия — взгляд в бесконечные пустоты мира, неба, вселенной. Пустоты между словами, строками, буквами — это то что мы обрамляем своим творчеством. Хотя творчества у поэта нет, это единственный способ жить и мириться с окружающим миром.
Факторы влияющие? Их, пожалуй, нет. Стихами я дышу и без них я задыхаюсь, когда мне не пишется, я умираю, поэтому есть только два периода, когда я живу — когда пишу своё (хотя очень редко записываю и ещё реже выношу это в мир) и когда читаю (хотя не все прочитанное стоит времени, потраченного на чтение), остальное: «факты биографии и подробности жизни» — это пустое, я в этом не живу.
4. Как вы относитесь к верлибру? Как бы вы определили прозопоэтический текст? Назовите имена поэтов, создающих верлибры, которые определялись бы как поэтические тексты. Пишете ли вы верлибры? Если да, то почему? Если нет, то почему?
К верлибру я отношусь как к одному из жанров и приёмов. Он, как любой жанр или приём, может быть уместен или не уместен.
Прозопоэтический текст я бы определила как поэтический текст, которому в силу идеи автора не потребовались регулярный ритм и рифма.
Авторы верлибров, которые я бы определила как поэтические тексты в русской поэтической традиции, — Нестор Летописец, Иван Тургенев, а из совсем молодых — Анна Долгарева.
Сама верлибры пишу, когда то, что хочу сказать, нельзя сказать регулярным стихом. Когда можно сказать регулярным стихом — не пишу))).
5. Категория «предназначение поэта» сегодня забывается и наукой, и читателем, и издателем. Каково, на ваш взгляд, предназначение поэта? Попытайтесь дать определение таким забывающимся феноменам поэтического творчества, как «вдохновение», «пророчество», «невыразимое», «путь», «предназначение (поэта)», «поэтическая гармония», «тайная свобода», «поэтическая свобода», «энигматичность», «эвристичность», «экспериментальность», «поэтическая энергия», «духовность» и др.
Категория «предназначение поэта» забывается и наукой, и читателем, и издателем, и самим поэтом, потому что предназначение это видно только с очень большого расстояния, а если пытаться разглядеть его вблизи или того хуже — придумать, мы получим толпу малоталантливых личностей, лопающихся от собственной важности. А на мой взгляд, поэт предназначен жить и быть честным перед собой. А есть ли в этом какой-то смысл, сам поэт не узнает никогда.
Определение этим феноменам давали люди, филологически образованнее меня, но если нужны именно мои, то, не претендуя на точность и полноту, предлагаю:
Вдохновение — переоценённая категория, благодаря которой родилось огромное количество поэтического перегноя, и недооценённая категория, без которой сфабриковано множество поэтических поделок.
Пророчество — наверное, самое страшное, с чем встречается и работает поэт. Но входим мы в литературу не изящностью слога, а умением предчувствовать и предсказать гул времени.
Невыразимое — сопротивление материала, которое мы стремимся преодолеть с первой написанной строчки. Но если преодолеем, то писать будет незачем и не о чем.
Путь — с точки зрения обывателя, поэт, если он поэт, редкостная свинья, потому что для него важнее всего на свете чёрные буквы на белой бумаге… Так вот, путь поэта — это попытаться, живя ради слов, не испортить или минимально испортить жизнь окружающим. Про соблюдение заповедей и морального закона не говорю ничего, потому что это невозможно.
Предназначение поэта — нет нужды конструировать себе предназначение. Нужно быть честным с собой и, если ты поэтически реагируешь на события, реагировать не кривя душой, а если реакции нет — не пытаться её имитировать… А Вечность разберётся, было ли у тебя какое-то предназначение. Может быть, всё твоё предназначение в том, чтобы соседская девочка, пишущая стихи, посмотрев на тебя, решила стать хорошим хирургом))).
Поэтическая гармония — как гармония вообще — достаточность и соразмерность.
Тайная свобода — сейчас в ней необходимости нет. Позволено всё, даже то, что запрещено. Но если времена сменятся, то нужно чётко различать «тайную свободу» и «фигу в кармане». Тайная свобода — это свобода мысли и смелость её выражать, невзирая на последствия.
Поэтическая свобода — одна из категорий владения материалом плюс понимание, что нет запретных и недостойных в поэзии тем. При этом она должна сочетаться с жёсткой внутренней оценкой качества получившегося произведения. Чтобы не превращать себя и своё произведение в модное сиюминутное посмешище.
Энигматичность — загадочность, с которой, если ты не Хлебников, не стоит перебарщивать))).
Эвристичность — это, скорее, термин прикладной науки. К поэзии он имеет отношение только в том случае, если автор ставит перед собой техническую, а не поэтическую задачу. И если энигматичность стихотворения может быть случайной, то эвристичность — намеренна.
Экспериментальность — не думаю, что этот термин нужно расшифровывать, но, как только у поэта пропадает экспериментальность в стихах, можно сказать, что поэт закончился.
6. Назовите ваши любимые стихи, которые были созданы вами или другими поэтами.
Их очень и очень много. На памяти самые значимые в разные периоды, которые держу в голове, — «Ты видел деву на холме…», А. Пушкин; «Ворон», Э. По; «Четверостишие, сложенное Вийоном, когда он был приговорен к смерти», Ф. Вийон в переводе И. Эренбурга; «Я мастер по ремонту крокодилов…», А. Ерёменко; «Мой друг, пройдёмся по Москве…», Р. Тягунов; «В этом доме был вчера покойник…», Ю. Казарин; «Сапёр Фомин», М. Свищёв… А ещё они у меня в трёх комнатах стоят))).