Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2021
Валерий Скобло — поэт, прозаик, публицист. Родился в Ленинграде, окончил матмех ЛГУ. Работал научным сотрудником в ЦНИИ «Электроприбор». Автор сборников стихов «Взгляд в темноту», «Записки вашего современника», «О воде и воле». Стихи, проза, публицистика публиковались в российской и зарубежной (Англия, Болгария, Германия, Дания, Израиль, Ирландия, Канада, Казахстан, США, Финляндия и др.) литературной периодике. Лауреат Премии им. Анны Ахматовой (2012), финалист международного конкурса стихотворного перевода «С севера на восток» (2013). Живет в Петербурге.
***
Когда страдает близкий человек,
Ослабевает вера в милосердье божье.
Своя-то жизнь — и грязь, и бездорожье,
Метель, пурга, гроза, разливы рек.
Поэтому заслужено вполне
Любое наказанье и расплата.
Но чем она… она в чем виновата?..
Или совсем здесь дело не в вине?
Но если ты и вовсе атеист,
Легко списать на беззаконный случай,
И шепчешь… никому: Ее не мучай!..
В ответ в приемнике помехи… шум и свист.
***
— Чтоб ты сдох! — говорит. — Чтоб ты сдох…
Чтоб тебе повылазило зенки!..
А на вид мужичонка не плох,
Виноватый, стоит возле стенки.
И уж чем заслужил эту страсть,
Непонятно… загадочно, право.
Пьет, как все… лишь по праздникам всласть,
И по лавкам детей не орава.
То есть в главном он ей нехорош…
А куда она, дура, глядела,
Когда замуж пошла? Дай ей нож,
Враз зарежет — и кончено дело.
Или — нет? Или дело не в нем,
Просто выпала злая судьбина?
Лучше в сторону мы отойдем…
…Чтоб ты сдох! — повторяет. — Скотина.
Вариация
Ты не была б дороже жизни мне,
Коснуться бы не мог тебя без дрожи,
Мысль не таись в уме… на самом дне,
Что все же честь мне и тебя дороже.
***
Один из нас уйдет первым… нечего тут гадать,
Сокрушаться по этому поводу нам негоже.
Ну, как говорится, законы природы… года.
Не изменить уже ничего… не поправить тоже.
Очень хочется верить, что первым тут буду я,
Я ведь всегда подводил… такой ненадежный малый.
Верю, отправлюсь первым в неведомые края,
Где встреча друг с другом не светит, увы, нам, пожалуй.
Вспомни, сколько посуды разбил… как был неуклюж.
Вот и меня ты к неизбежным утратам причисли.
Что горевать?.. Правда хреновый отец был и муж.
Ты привыкай постепенно к этой нехитрой мысли —
В смысле, что «был»… Считай, что и нету меня уже.
Враз наведешь порядок — в помойку мои тетрадки!
Я не в обиде буду… Ну что мне в том багаже?
И то, что осталось здесь… Какие уж тут загадки?
***
Даже тех немногих подруг,
что послал мне бог,
Не обижать старался,
захотел бы — не смог.
Это такая данность,
и хвалить здесь за что?
Но не дарил колье им
или, скажем, манто.
Не столько по скупости,
сколько был нищ и гол…
Вспомню минувшее —
ищет рука валидол.
Не потому, что горько
или на сердце грусть.
А невозвратно как-то…
Ладно, прошло, и пусть.
Что мне девичья память?
Если на то пошло,
Пусть вспоминают беззлобно…
с улыбкой… светло.
***
Все родились на склоне лет
(Просил ли он? — О том ни слова),
После обрушившихся бед
И мыслей, что, быть может, снова…
Емима, Кассия, Керенгаппух —
Так звали дочерей Иова,
Их имена ласкают слух,
А более о них ни слова,
Кроме того, что с их красой
Сравниться не могли другие.
Не книгу, но глаза закрой
На этом месте. Дорогие
Намеки тем и хороши,
Что для раздумий пищу множат.
Остановись и не спеши:
Намек действительно дороже
Всех прочих тем… Себе представь
Мольбу отца: Всесильный Боже,
Прошу тебя — меня избавь
И от утраты этих тоже.
Покоя нет!..
…Степная кобылица
Несется вскачь!..
Александр Блок
Не оставляет жизнь и по ночам в покое,
Поскольку нет его. Кобылка за окном
Несет — я повторить не смею… ну, такое,
Что лучше б вскачь неслась — и не будила дом
Подробностями жизни личной. За щедроты
Спасибо ей… Как не порвет свою гортань?
А ейный жеребец в ответ бубнит: Ну что ты?..
Чего ты взбеленилась, дура?.. Перестань!..
Какие страсти там кипят у них ночами,
Не знаю, право же… и знать не буду рад.
Потом к утру утихнут… позвенят ключами,
И оба в дом уйдут… и там уже молчат.
Не все события мне внятны, много странных,
Но я надеюсь, что, созрев в своей норе,
Пойму тогда игру престолов иностранных
И тайный смысл ночных разборок во дворе.
Из цикла «Шутки такие»
***
Подруга меня перебила, я не договорил, замолчал…
Потом начал снова… и снова она меня перебила.
Видно, так уж оно ведется исстари… от Начала Начал,
Когда Ева яблочный сок подмешала в Его чернила.
И чудный замысел Божий пошел вкривь и вкось…
не так… не туда…
Но Господь, чуть подумав, решил не начинать все сначала.
Мы пытались строить великие государства и города,
Но каждый-то раз Ева вмешивалась и перебивала.
Не начну разговор в третий раз: ни желания нету, ни сил.
Я вышел, ее не дослушав, чувствуя, как это скверно.
Я ведь хотел сказать нечто важное ей — и не договорил…
И не договорю теперь никогда, пожалуй… наверно.
***
Для меня не в тягость
простить тебе любое.
Я по тропке узенькой
шагаю меж огней.
Каждое мгновение,
согретое любовью,
Больше всей Вселенной…
не сравнимо с ней.
Что бы ни сказала ты,
вряд ли что-то новое,
Вряд ли обожжет меня
больше, чем вчера.
Утро смотрит каменно…
горькое… суровое.
Нет, не мудреней оно.
Впрочем, мне пора.
***
Только в самом конце
понял, как я ее любил —
Женщину, лишившуюся терпения и сил,
Пытающуюся украдкой,
на свой риск и страх,
Понять что-то важное
в нехитрых моих стихах,
В попытке меня
удержать на земном берегу,
Пообещавшую маме: я его сберегу,
В тайной надежде,
что можно еще так повернуть,
Чтобы пойти нам вместе
в последний… не страшный путь.