Опубликовано в журнале Урал, номер 8, 2021
Анна Герасимова (Умка) — литератор, лидер рок-группы, автор стихов и песен. Родилась 19 апреля 1961 в Москве. Окончила Литинститут и его же аспирантуру (диссертация «Проблема смешного в творчестве обэриутов», 1989). Постепенно пение песен превратилось из хобби в профессию, а филология — наоборот. Записала много альбомов с группой и без, перевела, составила и издала много разных книжек, проехала страну и мир (северное полушарие) вдоль и поперек, с гастролями и без. Живет и работает в Москве.
***
Выхожу одна я на дорогу,
Не жалею, не зову, не плачу.
У меня друзей в фейсбуке много,
Время я на них свое потрачу.
Посмотрю веселенькие фотки,
Разноцветных смайликов наставлю,
Пить не стану ни вина, ни водки
И стишок на радостный исправлю.
Пить не буду даже финлепсина —
Не люблю колеса, как ни странно.
Не грусти, ближайшая осина,
На тебе я вешаться не стану.
Чтоб френды писали, что я зайка,
Чтоб френдессы ахали: красава,
Чтоб собрать как можно больше лайков —
Слава богу, Цукербергу слава!
***
Пораженье дыханья,
Очень трудно дышать.
Не поеду в Ухань я,
Буду тут подыхать.
Идут белые снеги,
Да, увы, не туда.
Не случились побеги
Никуда, никуда.
Только водные лыжи
Да морские коньки
Унесут тебя ближе
Расстоянья руки.
И, хвостом зацепившись
За небесную высь,
Я повисну, как мыши, —
Зашибись? Зашибись.
***
Того, кто мыл машину в озере,
Корона вряд ли поразит.
Мы все на свете отморозили,
Нам зараженье не грозит.
Остатками столовской роскоши
Кормили голод молодой,
Дружили с железнодорожною
Некипяченою водой.
Здесь совершенно нечем хвастаться,
И я не хвастаюсь ничуть.
Летели мы слепою ласточкой
Туда, где мнился светлый путь.
И страшные смотрели фильмы
Про то, что жизнь не дорога,
И руки тех, кого любили мы,
Бывали мыты не всегда,
И как зовут их, зачастую мы
Не знали, — этих поросят.
Сидите тихо, испытуемый,
Вас чуть попозже пригласят.
***
Какое хорошее место:
Нет входа и выхода нет.
Закончились песни протеста,
Остался один интернет.
Осталось одно только небо,
В нем тучи и в нем облака.
И нищему хлеба не треба,
И к камню привыкла рука.
Штаны прилипают к дивану,
И тапки врастают в паркет.
Вокруг золотая нирвана.
Нет входа, и выхода нет.
***
До чего интересно
Повернулся сюжет
Было в мире мне тесно
Мал мне был белый свет
И сошелся он клином
И следы замело
И в пурге тополиной
Завертело весло
Это было когда-то
Ни двора ни кола
Эта речка, ребята
Утекла, утекла
Утекла вдоль по руслу
Как и все утечет
Нас и было негусто
Стало наперечет
Тот, кто жаждал бороться
И прожить как герой
Оказался в болотце
С лягушачьей икрой
Метра три на четыре
Вот и вся недолга
Никогда по квартире
Не ступала нога
Было много усталости
Надо было пахать
Репетиция старости
Привыкай отдыхать
Тут ни снега, ни ветра
Сдохли скиф и сармат
Метра два на полметра
Это тоже формат
Сколько метры ни мерьте
Не играть и не петь
Репетиция смерти
Надо перетерпеть
Феминистическое
Скриплю под непосильной ношей
И восклицаю: панки, хой!
Мне надоело быть хорошей,
Мне захотелось быть плохой.
Я тягочусь своей пятеркой,
Нося терновый сей венец.
Мне хочется побыть актеркой,
Поэткой, гейкой, наконец!
Мне надоело мыть посуду,
Детей вонючих пеленать.
Отныне тетенькой не буду,
Я не жена вам и не мать.
Возьму плакат и выкидуху,
Пойду на площадь, под забор.
Уверена, что хватит духу.
Долой гламур, долой амор!
Подставь накачанное плечико
Подруге, что всегда молчит.
Не «человек», но «человечка» —
Отныне гордо зазвучит!
***
Чем дальше в лес, тем толще партизаны,
Тем тоньше юмор и культурный слой.
Ни преступления, ни наказанья,
И я молчу, а ты ужасно злой.
Скажи-ка, дядя, сколько можно злиться
На то, чего на самом деле нет?
Россия — родина. Москва — столица.
И Пушкин умер, даром что поэт.
***
Мне удивительно везет,
Не знаю почему.
Меня не взяли на завод,
В больницу и в тюрьму.
Меня не взяли на корабль
С пробоиной в боку.
Я не поэт, но и не раб
И не совсем ку-ку.
А то, что бабой родилась, —
Так это даже плюс.
Меня не беспокоит власть,
И я не сильно злюсь.
А поварешка и метла
Не так уж и страшны.
За ними не видны дела
И беды всей страны.
И я готова хоть весь день
Рубить, копать, полоть,
Лишь бы не видеть эту хрень,
Что хочет нас смолоть.
Не любишь ковида — кретин и гнида
Посвящается Владимиру Маяковскому
Мы с друзьями живем уже в двадцать первом веке,
Двадцать первый век — это вам не двадцатый век.
Если я не вижу маски на человеке —
Я считаю, что это вовсе не человек.
Значит, там социальной ответственностью не пахнет,
Значит, он готов кого-нибудь заразить.
Он чихал на вас, а завтра, глядишь, и трахнет,
Так что надо не пальцем, а штрафом ему грозить.
А одна в метро развернула сосиску в тесте,
Да чего там сосиску — целую шаурму!
Вот таких, товарищи, надо стрелять на месте,
Хорошо, не стрелять, но хотя бы сажать в тюрьму.
Потому что смотрите: сегодня у ней сосиска,
А назавтра ей захочется целый торт.
Между тем эта дама явно из группы риска:
На колесиках сумка дополнила натюрморт.
Мы имеем право спросить: ваши кто родители?
Почему не сидите дома, а рветесь петь?
Никаких поблажек! Товарищи, будьте бдительны!
На подходе вакцина — недолго уже терпеть!
Стихи о плацкартном поезде
Сороковое,
Боковое…
Всё
28 ноября 20, 3:28, Курский вокзал
***
Ненавижу, когда вы говорите: Анна
Как вам идет эта красная бандана
Это просто часть вашего имиджа
Такую красоту никто не снимет же
Без бровей и ресниц вообще офигенно
Это же так модно и современно
Оригинально, интересно, весело
Давайте устроим вам фотосессию
Ненавижу хуже, чем презервативы
Феминитивы и бодипозитивы
Ненавижу хуже, чем косметику
Новую эстетику и новую этику
Молчание ягнят, молчание ботвы
Вежливую ругань в сетях на «вы»
Ваши челы, тусы, няшки, пипцы
Ваши надетые на рот чепцы
Запрет на тело, запрет на мат
Вопросы «что делать?» и «кто виноват?»
Политиков красивых и некрасивых
Штампы о прививке в ваших ксивах
Пусть даже биткойн приравняют к рублю —
Я это никогда не полюблю.
***
и когда уже всех проверят
на наличие антител
прибегут те четыре зверя —
те, которые ты хотел
и раскрасят в четыре цвета
черно-белый уснувший мир
и наступит такое лето
от которого свет не мил
я совсем не люблю пророчить
но сама родит голова
то, чего мое «я» не хочет
и, наверное, «я» права
а пока что мороз и солнце
и сверкает волшебный снег
и кому ни расскажешь сон свой
он у всех вызывает смех
***
ну а в комнате белой как свечки стоят женихи
пенелопа прядет телемах сочиняет стихи
погляди как грядет муж единый как лемех сохи
по сравнению с ним все другие слепы и глухи
он един словно партия и ей послушный народ
многоложие как многобожие канет в пролет
и двугендерность тоже и это уже не смешно
погляди пенелопа пока не закрыто окно
словно срубленный лес там основы лежат бытия
государство семья да и собственность тоже ничья
и сквозь спутанный сон прорастают кусты ли волхвы ль
и с густой сединою сплетается лунный ковыль
Прощеное воскресенье
кроша метель кромешную
друг дружке на обновки
две бабушки тележками
дрались на остановке
одна за сталина орет
другая против сталина
и снега им по самый рот
вокруг уже навалено