Ольга Балла. Пойманный свет
Опубликовано в журнале Урал, номер 2, 2021
Ольга Балла. Пойманный свет. Смысловые практики в книгах и текстах начала столетия. Б. м.: Издательские решения, 2020.
Эта книга показательна во многих отношениях. Во-первых, ее автор — один из ведущих отечественных критиков, лауреат первого сезона премии «Неистовый Виссарион», человек колоссальной эрудиции и неиссякаемой писательской энергии, медиатор литературных и научных полей, заядлый книгочей и путешественник в пространстве и времени — подобные характеристики легко множить до самого конца рецензии, из них, пожалуй, требуют отдельного акцента энциклопедизм и универсализм Ольги Баллы, одинаково профессионально и увлекательно пишущей о поэзии, прозе, гуманитарных исследованиях — отечественных и зарубежных. И это в эпоху специализированной критики и специализированных (по большей части) критиков.
Во-вторых, перед нами сборник рецензий и статей (изборник, по определению автора, подчеркивающего избранность включенных сюда трудов). Типичная книга критика, которая по нынешним временам явление штучное. Навскидку, если речь идет о литературном 2020 годе, вспоминаются книги о современной поэзии авторства Виталия Лехциера и Кирилла Корчагина, состоящие именно из статей и рецензий, «Таинственная карта» Галины Юзефович, а также сборник очень разнообразной эссеистики Александра Чанцева. Даже если что-то упущено, ряд прирастет не существенно. Количество и тиражи такого рода книг свидетельствуют об общем состоянии литературы: она жива, но она все меньше воспринимается как источник социально и культурно заряженных смыслов. Причем в подобной ситуации нечтения книг (и не только критиков) вряд ли есть смысл в который раз сетовать на распад литературоцентричной российской матрицы, поскольку происходящее в целом соответствует положению дел внутри творческих индустрий в эпоху глобализации и диджитализации: чем дальше, тем больше специализированных ниш, в том числе литературных.
В-третьих, книга совершенно не тиражная. Так сложилось в 2010-е и зафиксировалось в 2020-м: в течение литературного сезона выходит несколько книг литературно-критического содержания, которые остаются без пристального внимания широкой читательской аудитории. Известное нам исключение — Галина Юзефович, благодаря присутствию в медиа, на телевидении превратившаяся в «народного критика». Популярность ее книг только подтверждает общее правило: для более широкого интереса публики необходимы ресурсы медийности. У современного литературного критика, как бы интенсивно он ни печатался в нишевых изданиях, ее, как правило, нет. В свете сказанного закономерно, что книга Ольги Баллы издана Ridero, а не традиционным издательством: на титулах не указано место издания, хотя и обозначено редакторство Натальи Рубановой. Складывается даже ощущение подчеркнуто андеграундного характера сборника: с одной стороны, здесь собраны рецензии, которые были опубликованы в литературных журналах и на порталах — от «Урала» и «Нового мира» до «Лиterrатуры» и «Радио Свобода»; с другой — печать по требованию, без лейблов и продвижения от издательства, и сильно демократизированная позиция включенного наблюдателя, которую занимает Ольга вот уже сколько лет внутри литературного процесса, предполагающая всевозможное извлечение себя как литератора из общего литературного пейзажа — из скромности и из самозабвенной любви к процессам чтения и письма. Наверняка отсюда же, от отсутствия желания сделать большую медийную карьеру, и Ridero, издательский ресурс, которым пользуется большое количество непрофессиональных авторов и для которого эта книга — несомненный подарок, а также дополнительный инструмент культурной легитимации.
Наконец, в-четвертых, «Пойманный свет» — не дебютная книга Ольги Баллы и уж точно не итоговая — из «избыточного множества прописанного» ею можно «составить город»: многотомное собрание сочинений, дающее масштабное представление о том, что происходит в литературе последних десятилетий. Ольга Балла пишет не только рецензии, статьи и обзоры — есть у нее книги-дневники, книги — поэтические сборники, книги — опавшие листья, «Пойманный свет» вышел после дневникового «Дикоросля», практически одновременно с «Библионавтикой» (таким же сборником критических работ) и «Сквозным июлем. Из несожженного», представляющим собой небольшой сборник стихов. Не говорю о ранее вышедших книгах. Возможно, что стоило рассматривать сборник в связке с другими, выпущенными в 2020 году, как это сделал Борис Кутенков в «Волге», но «Пойманный свет» — не менее осознанная книга, чем остальные, автор знал, зачем и каким образом ее выпускать, и исполнил это максимально продуманно и профессионально, потому отдельный разговор о ней не только уместен, но и кажется предпочтительным.
Что собой представляет книга? Свод статей, рецензий, обзоров, написанных за последние десять — пятнадцать лет, оснащенных небольшими метатекстовыми комментариями — Балла четко выполняет работу гида по собственной книге. Сборник разделен на семь частей, «по направлению внимания», хотя и не все части имеют прозрачные названия вроде «Обживая пространство», «Сопротивляясь истории», «Изумляясь человеку», есть и менее очевидные, как «Изъясняя неизъяснимое», «Упорствуя в смысле» и проч. Логика структурирования материалов артикулирована в предисловии, хотя тут же поставлена автором (рефлексирующим в режиме нон-стоп) под сомнение: «Всякий открывший этот изборник без труда убедится и в том, что все выделенные направления друг с другом пересекаются (друг в друга перетекают, пронизывают друг друга — тем более что ведь тоже работают на одни и те же задачи), и едва ли не каждый текст мог бы с полным правом оказаться не только в той части книги, в которую авторскою волей помещен, но и в другой, а лучше всего — в нескольких сразу». Здесь же, в предисловии, обозначается и целеполагание автора: «На какие же общие задачи работают (кажется мне) все эти тексты, попавшие в поле моего авторского зрения? — На устроение и проживание отношений человека и мира. На прояснение того, что кажется неясным, и приведение в человекосоразмерный порядок того, что чувствуется хаотичным. На разделение всего пространства опыта — чтобы было возможнее в нем ориентироваться — внятными (и всегда так или иначе условными, но укорененными в естестве вещей) границами».
Сказанное в предисловии и приведенное здесь не лишний раз манифестирует философическую направленность всего, что пишет Ольга Балла, не стремящаяся ограничиться теми смыслами, которые предлагает литература в качестве образно-смыслового континуума или же в виде некоторого культурного процесса. Балла, созидающая тексты, какой бы природы они ни были (и здесь я снова отправляю к «Дикорослю» и другим книгам автора), причащается логосу — ее письмо как процесс и как результат — гносеологическое и онтологическое одновременно, т. е. познающее и объектно-описывающее и одновременно обживающее новый опыт, который дает чтение, и транслирующее тот, который уже каким-либо образом наработан. Условно говоря, мы имеем дело с критиком, который дает точные характеристики прочитанному и одновременно философически рассказывает самого себя.
Субъективизм, о котором предупреждает Ольга Балла в предисловии, т. е. «собственные вопросы автора, с которыми тот обращался к попадавшим в поле его зрения текстам, в свете которых они прочитывались», помимо напрашивающихся герменевтических аспектов заставляет задуматься и об авторской индивидуальности пишущего. Она проявляется не только в стратегиях чтения, как это бывает с критиками, но и в стиле, иногда четком и лаконичном, а иной раз витиеватом и самоироничном. Совы (самоназначенный тотем Ольги Баллы), как известно, не то, чем кажутся, а критики иногда творят настоящую литературу.
Семь частей — семь точек приложения оптики автора, внимательно следящего за разнообразными полями литературы и гуманитаристики, однако сама по себе оптика эта целостная и в целостности своей узнаваемая. Например, географическое мышление дает о себе знать не только в части с характерным названием «Обживание пространства» (от Приморья Василия Авченко до Италии Дмитрия Бавильского), но и в пристальном интересе (иногда — интересе первооткрывателя) к авторам Армении, Прибалтики, Венгрии, Румынии, Балкан и т.д. С одной стороны, в многообразной, лоскутной географии чувствуется многолетнее сотрудничество автора с журналом «Дружба народов», благодарность которому вынесена на отдельную страницу (мне кажется, журнал мог бы и более существенным образом обозначить свое присутствие в книге — отсылаю к издательскому опыту «Урала»). С другой стороны, Ольгу Баллу увлекает сама идея культурной орбинавтики (слово — из попавшего в фокус внимания критика романа Марка Далета), блуждания по мирам как в геокультурном их понимании, так и по авторским художественным (среди которых есть и особо привлекательные для автора, о чем свидетельствуют несколько рецензий на книги Дмитрия Бавильского). Получается, что Ольга Балла — этакий «человек-посредник», как она охарактеризовала Томаса Венцлову, находящийся принципиально в зоне пограничья, откуда легко попасть в любой из возможных миров, где открываются «временн›е порталы, проколы во временной ткани» и где задаются мирозданию сложные вопросы. А еще — рефлексирующий космополит и эмпат, составляющий пространные каталоги смыслов, по которым, похоже, будут потом изучать эпоху.
«На протяжении всей книги <…> мы наблюдаем равномерное нарастание сложности на основаниях, намеченных в самом начале, и расширение поля <…> зрения, забирание в него все новых и новых предметов и пространств, всей полноты существования в его чувственных подробностях. Это — опыт живой, постоянно осваиваемой безграничности», — написано про «Дирижабли» Алексея Парщикова, но справедливо и для «Пойманного света».