(материалы работы клуба «Больше книг»)
Опубликовано в журнале Урал, номер 11, 2021
— Или, или, лама савахфани.
— Илию зовёт.
Прочтём роман как повесть ненадёжного рассказчика Штольца. О чём на самом деле знаменитый роман Гончарова? О том, как ОПГ «Штольц» вовлекла помещика Обломова в трафик с целью контроля за месторождениями золота в силу занимаемой Обломовым должности солярного божества. Из «Необыкновенной истории» известно, как к Гончарову подсылали людей с речами его героев: племянника, Веру, — разыгрывать перед ним сцены его романов. Поэтому Штольц, рассказывающий историю Обломова автору, «человеку с сонными глазами», — тоже подослан. Но автор ещё не знает об этом.
Илья Моромец
Даже дети проводят параллели между Обломовым и Ильёй Муромцем. Муромец — не от города Муром, а от слова «мор», он лежит 33 года на печи, потому что мёртв. Калики перехожие поят его зельем. Илья непобедим, потому что мёртв, и убить его нельзя.
Вдова Пшеницына поит Обломова смородиновой настойкой («река Смородина» — русский Стикс). Чем поят Муромца калики?.. Сома-хаома?.. «Только ты не приходи ко мне мёртвый (когда застрелишься), я боюсь покойников», — говорит Ольга Обломову. Солнце Мёртвых (Луна) говорит это Солнцу Живых.
Ключ к роману
«Задумывается ребёнок и всё смотрит вокруг: видит он, как Антип поехал за водой, а по земле, рядом с ним, шёл другой Антип, вдесятеро больше настоящего». Антип — это а) Антей, б) анти-Обломов, в) антитип, образ, относящий нас к будущему или вечному образу. В частности, отсылает он г) к Антипу Бурдовскому, «сыну Павлищева» из «Идиота».
Норма Бытия
«Вы будете бывать?» — спрашивает Обломова светский хлыщ Волков. Звучит почти как «Ты думаешь жить?» в «Колымских рассказах» Шаламова.
Захар думал, «что они с барином дело делают и живут нормально, как должно». Обломов «даже выходил на улицу… и всё доискивался нормы жизни». Поиски упёрлись в исполнение Ольгой арии Нормы, Casta diva.
Горизонтальное положение Обломова встретилось с нормой-перпендикуляром в исполнении Ольги. Горизонт и норма образуют крест: норма — столб, горизонт — перекладина. Норма — Ветхий, горизонт — Новый Завет. При советской власти Обломовку преобразуют в колхоз «Заветы Ильи Ильича».
В тени Антипа следует рассматривать истерику Обломова, сцену «Другие». Обломов — не «другие». Илья Ильич, Гелий Гельевич, Солнце, сын Солнца. Англоман Гончаров зашифровал тут игрослов: Son of the Sun, Сан Саныч, — «…все хохочут долго, дружно, несказанно, как олимпийские боги».
Почему я заостряюсь на солярной функции Ильи Ильича? Потому что культовая книга камчадалов — «Государство Солнца» Н. Смирнова, о том, как в 1741 г. ссыльные угнали галеон «Св. Пётр» с Камчатки на Мадагаскар.
Люди и человеки
Захар — «мужик» по-древнееврейски. Андрей — «мущина» по-гречески. Сын Обломова от Пшеницыной — тоже Андрей, будущий разночинец, а дети Штольца — напротив, дворяне.
Внутриклассовый конфликт Андрея Штольца и Обломова продолжился в СССР борьбой Андропова и Суслова, происходившего по прямой линии от Онисима Суслова, изба которого висела над обломовским оврагом. Овраг-обрыв, как учит нас Дмитрий Быков, символ революции. А Онисим — бесспорно, внебрачный родственник Ильи Ильича.
А кого прообразует Захар? — Ну конечно, Захара Прилепина!
Андрей Штольц
В России — немец, в Саксонии — венд: как Лейбниц, Штирлиц и Клаузевиц, Андрей Столица, столичный буржуа, человек с сотней лиц, которых он подсылает к Обломову, выманивая его 1 мая в Екатерингоф. 1 мая — языческая Пасха, солнышко должно просиять, а солнышко — это Илья Ильич.
«Его клонило к неге и мечтам; он обращал глаза к небу, искал своего любимого светила, но оно было на самом зените…» «…И только тогда очнётся от обаятельной мечты, когда солнце огромным шаром станет великолепно опускаться за четырехэтажный дом». Обломов спит днём, потому что страшно устаёт: ему надо лично поднять и закатить солнце.
«Слава Богу» — так он вздыхал и ворочался с боку на бок». Ворочаясь с боку на бок на диване, Обломов вращает Солнечную систему. Бок — Бог.
Фамилия Обломова зашифрована в последних словах Иисуса Христа «Или, или, лама савахфани». «Или, или» — Илья Ильич. «Лама» — почему, зачем? Аб-лама — отец вопроса «зачем вообще всё, раз мы обречены на Вечное Вращение?»
Змееборство
Обломовские мальчишки принимают отбившегося от артели больного человека за чудовищного змея.
Захар запугивает барина: «Вон, говорят, какое-то неслыханное чудовище привезли: его бы поглядели». Обломов не ведётся на «Левиафана». Но змей самозарождается в бровях Ольги.
Во сне Илюша мучает стрекозу. Англоман Гончаров знал, что стрекоза — dragonfly. Насилие над стрекозой, «поймает стрекозу, оторвёт ей крылья и смотрит, что из неё будет, или проткнёт сквозь неё соломинку и следит, как она летает с этим прибавлением» — это драконоборство Ильи-Перуна. Нюанс в том, что со щепочкой-копьём в панцире стрекоза продолжает летать. По-немецки стрекоза Libelle, что у Гончарова обратно смешалось с libel — «книжка, памфлет, клевета».
Это не стрекоза, а дрон, впущенный в сон Обломова ОПГ «Андрей Штольц».
Гончарововеды ломали голову над вопросом, чем занимается Штольц, и наконец согласились, что занимается он золотишком, и это — самое благовидное из его занятий.
Что же искал в Обломове золотопромышленник Штольц? Натурально золото.
Разводя Обломова с Ольгой, Штольц получает возможность влиять на курсы золота и серебра. Обломов — Солнце, Ольга — Луна, золото и серебро — лучи солнца и луны.
1848 — найдено золото в Калифорнии, 1851 — в Австралии. Приток золота вызывает бум железных дорог. Но: за бумом всегда следует крах. 1857 — американцы проворовались, и грянул первый всемирный экономический кризис.
Штольц отступает на заранее подготовленные позиции. Личное дворянство и идиллия с Ольгой, в сущности, мало отличаются от Обломовки, разве что, как шутил Базаров, «английскими рукомойниками».
Химия и Немцы
«Обломов» — это рассказ Штольца, которому надо показать, что Ольга всегда любила только его, — отсюда гончаровские «длинноты».
В российском подданстве прославились два немца-фантазёра: барон Мюнхгаузен и контрагент Штольца Андрей Аристович (Генрих) Шлиман. У парвеню есть склонность к мистификации. Например, Шлиман распустил слух, что по царской дороге к Приаму приходил Христос, — чтоб рабочие не растащили стройматериалы. Отчего б ему не найти клад Приама там, где он его положил? Но я полагаю, что его материализовал силой солнечного сна Илья Ильич Обломов, не зря Гончаров называет «Сон Обломова» Илиадой русской жизни.
Обратим внимание, как плотно Обломов обложен немцами. Содержанка Мина («платил ей более половины своего дохода и воображал, что люблю её», от немецкого Minne — «куртуазная любовь»), в которую воплотилась Милитриса Кирбитьевна русской Илиады. Кто такая Милитриса Кирбитьевна? Милитриса — meretrix, блудница, «кирбит» — искажённое «кереметь», бог-жертва-священная роща. В целом: это б… вавилонская. Ведь собственное название деревни Обломова — Вавиловка.
Эту версию подтверждает отсылка к Валтасару. Валтасар был найден слишком лёгким: мене, мене, текел, упарсин, — около 1,5 кг. Обломов найден слишком тяжёлым.
Кстати о боди-позитиве. Тонкая лингвистическая игра вложена в уста другого немца, барона Лангвагена. Он говорит Ольге, что она и похорошела, и похудела, — «хорошо» и «худо» тогда безусловные антонимы. Лунная Ольга «делает лукаво-серьёзные мины». Гончаров намекал и на четвёртое значение слова «мина» — «тихая сапа». Мина в борделе на Невском, вавилонские полкило Валтасара и мина на лице у Ольги — это одна и та же мина. Пока Илья Ильич тихо сопит на диване, в его подсознании ведутся тихие сапы.
По-гречески «мина» — ναρκη, и ναρκη же — «спячка», в которую погружает Обломова Штольц, делая его нарциссом.
Непредвзятому читателю бросаются в глаза две несообразности. Почему Обломов, 12 лет тому выйдя в отставку, так и не уехал на юг, а продолжает жить в гнусном петербургском климате? Почему он ждёт неуловимого Штольца? Потому что в двух запертых комнатах, которыми никто не пользуется, Обломов хранит контрабанду.
Фамилия «Обломов» не от «обломок» и не от «лидер общественного мнения». «Ломка», абстинентный синдром, символически накладывается на «ломку» стен квартиры, ремонт по-современному (слово «ремонт» тогда обозначало пополнение конского состава).
— Почём опиум для народа?
Почему Обломову непременно нужно знать, зачем «англичане послали корабль на Восток»? — Потому что это начало опиумных войн, и цены на «сон Обломова» непременно скакнут. Гончаров не зря обвинял Тургенева, что тот пересказывает его сюжеты Флоберу: Бувар и Пекюше собирались посеять в Нормандии опийный мак.
Почему Штольц недоволен контактами Обломова с мелким чиновником Иван Герасимычем? Потому что тот подсаживает его на герасима: «диваны такие глубокие: уйдёшь с головой и не видать человека».
…Вот план-то тревожит меня…
План вошёл в жизнь Обломова давно. «Иногда Антипка что-то сомнителен покажется: пьян не пьян, а как-то дико смотрит…» «Когда Агафья Матвеевна внезапно отворит дверь шкафа, исполненного всех этих принадлежностей, то сама не устоит против букета всех наркотических запахов…» «Братец» Мухояров постоянно «мелькает мимо окон» с «пакетом».
Обломов мечтает о BLM: «у него хлынут, например, народы из Африки в Европу…» Растаманы Тарантьев и Мухояров хотят спасти его, пересадив с хмурого на план. Подкупленный Штольцем «ядовитый» («токсичный») Захар препятствует этому. Доктор стращает его Египтом, Ольга насмехается над «путешествием в Африку». Но главное, что препятствует взаимопониманию Обломова с доморощенными растаманами, — он владелец Вавиловки-Вавилона.
Зачем Захар распускает среди лакеев (блогеров того времени) слухи о пьянстве своего барина? Чтоб затушевать куда более страшную правду, что барин сидит на герасиме.
Тарантьев
Кто такой Тарантьев на самом деле? Ответ попытался дать Достоевский в романе «Идиот». Обломов — это князь Мышкин, а Тарантьев — Ипполит Терентьев, ещё один сравнительно честный способ отъёма денег, в силу того что Антип Бурдовский был сыном Павлищева. Тарантьев — незаконнорожденный брат Ильи Ильича. Не случайно Ипполит Терентьев зачитывает «Моё необходимое объяснение» (пародию на «Сон Обломова») перед восходом солнца, имея застрелиться с первыми лучами. Ипполит же, предвосхищая Грегора Замзу, во сне противоборствует со своим личным Id в образе членистоногого. Терентьев-Тарантул. В «сне Обломова» Михей Андреич — медведь с липовой лапой, который ходит по избам и ищет лапу родную. Когда медведь находит лапу — Илюша плачет и кричит.
На правах рекламы: в одном из кабаков в Петропавловске подают медвежью лапу.
В образах Тарантьева и Обломова заметен сильный параллелизм. Оба — недообразованы (Тарантьев прочёл всего Корнелия Непота), у обоих дело валится из рук. Отрезанная лапа — невозможность Тарантьеву брать по чину сладкое, а дурной характер объясним недоеданием крупного человека с хорошим обменом веществ.
Коррупция и Немцы
Все мы сочувствуем Обломову, подписавшему бумаги в пьяном виде, — в духе современного кредитного рабства. Но Мухояров прав, у него всё «по закону», у него «контракт», хотя он и указывает нужное место в нём средним пальцем (fuck).
Манёвр, которым Штольц, как deus ex machina, «спасает» Обломова, возможность зайти к генералу — указывает на сращенность бизнеса с чиновничеством. Штольц — выслужившийся чиновник, вкладывающий деньги генералов в выгодные негоции. Откаты и вывоз капитала.
Почему Обломов (в пересказе Штольца) так возмутился произведением «Любовь взяточника к падшей женщине»? Штольц боится, что свет может таким образом взглянуть на его роман с Ольгой. Штольц — коррупционер, а Ольга, если будет доказано, что она любила больше одного раза в жизни, — и есть, по варварским понятиям того времени, «падшая женщина».
Её антитип, Норма, галльская друидесса, за блуд и предательство горит заживо, как протопоп Аввакум. Галлы готовят восстание против римлян. Не единственная отсылка к революции в романе Гончарова.
Раб и господин
Читал ли Гончаров Гегеля? Вероятно, ему пересказали из Егора Федоровича самое интересное — диалектику раба и господина: кто способен рискнуть, становится господином, но постепенно впадает в зависимость и становится рабом рабов своих. Как пошутил Диоген, когда его продавали в рабство: «Кто хочет купить себе хозяина?»
Человек и гаджет
Хороший слуга угадывает все мысли и желания хозяина. Ваш телефон знает о вас больше, чем вы сами. И мысли угадывает раньше, чем вы их подумаете. Человека легко просчитать, всё лежит на серверах (server — от слова serf, «раб»). «Обломов» показывает нам терминальную стадию этой зависимости.