Евгений Зашихин. Белинка: 12 глав истории. К 120-летию Свердловской областной научной библиотеки им. В.Г. Белинского (1899–2019)
Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2021
Евгений Зашихин. Белинка: 12 глав истории. К 120-летию Свердловской областной научной библиотеки им. В.Г. Белинского (1899—2019). — Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2019.
В отличие от информативно-насыщенной, но поджарой и скупой на полиграфические щедроты книги «Белинка: очерки истории» (1999), которая вышла к столетию библиотеки, нынешний том сделан именно как издание богатое, подарочное, юбилейное. Как издание, которого давно достойна главная библиотека опорного края. Дизайн тут настолько на высоте, что премию им П.П. Бажова в номинации «Польза дела» с автором текста Е.С. Зашихиным и координатором проекта М.В. Коптяевой по праву разделил автор макета А.И. Попов.
Как и всякое прогрессивное юбилейное издание наших дней, «Белинка: 12 глав истории» прилагает немало достойных усилий, чтобы не быть тем специфическим изданием, которое интересно лишь юбилярам. Обычно юбилейным изданиям это удается не вполне, и тут «12 глав» не стали исключением.
Как опытный автор, Е. Зашихин знает, что, выстраивая повествование, лучше тотчас обозначить некий конфликт. Конфликт этот в нашем случае заключается в том, что история основания Белинки в провинциальном Екатеринбурге конца 19-го столетия превращается в дерзновенную выходку «заряженных революционными мечтаниями» интеллигентов, направленную против «всех этих обывателей/мещан».
Вообще говоря, Е. Зашихин здесь далеко не первый. История о храбром обретении Белинкой своего запретного имени пустила за минувшие десятилетия длинные корни — но автор «12 глав» поднял градус кипения на какую-то новую отметку. «Администрация Российской империи всех уровней и церковь /…/ крайне нетерпимо относились к фигуре В.Г. Белинского». Тем из читателей, кто забудет, немного погодя напомнят: «…отсыл к подобной фигуре современникам вовсе не казался политически безобидным и с очевидностью отдавал идейным вольнодумством». Повторение — мать учения, так что не будет лишним сообщить на этом же развороте страниц, что «имя Виссариона Белинского /…/ станет своего рода свидетельством идеологической неблагонадежности…».
Все это замечательно, но дело в том, что к концу 19-го столетия фигура неистового Виссариона давно уже не отдавала крамолой. Белинский был одним из самых издаваемых и читаемых в России авторов. Козьма Солдатёнков издал собрание соч. Белинского в 12-ти томах еще в начале 60-х годов. В последующие 30 лет этот двенадцатитомник вышел в Москве и Петербурге шестью изданиями. В 1876 году явился, не встретив цензурных препон, двухтомник А.Н. Пыпина «Белинский, его жизнь и переписка» (куда, кстати, вошли и извлечения из знаменитого письма Гоголю). В первой половине 90-х годов в павленковской серии «Жизнь замечательных людей» дважды был издан «Белинский» пера М.В. Протопопова1. Характерен очерк для детей Сергея Орловского «Виссарион Григорьевич Белинский», вышедший отдельным изданием в 1898 году, а предварительно напечатанный в детском журнале «Родник», журнале более чем благонадежном, рекомендованном и одобренном и Святейшим синодом, и Министерством народного просвещения. Вот как начинается очерк: «Если спросят вас: «Какие самые замечательные наши писатели первой половины нашего века?» — вы сейчас же поторопитесь сказать: «Конечно, Пушкин и Гоголь». Совершенно верно; только к этим двум именам надо прибавить еще третье имя: Белинский».
В качестве третьего столпа детям тут предлагают даже не Лермонтова, а именно Белинского. Который к этому моменту совершенно уже переварен «администрацией всех уровней» и признан национальным достоянием. С неудобными классиками официоз научился работать задолго до советской власти.
Так что не было никакой дерзости в намерении группы энтузиастов дать имя Белинского публичной библиотеке. (Тем более что Екатеринбург шел уже по следу — библиотека, открытая в Пензе в 1895 году с именем Белинского на устах, в мае 1898 года официально получила его имя.) И оброненное управляющим Екатеринбургской конторы Государственного банка А.И. Кожевниковым «как бы чего не вышло» было не более чем шутливо-дежурной перестраховкой ответственного лица: устав библиотеки утверждался долго и трудно, но имя Белинского не вызвало ни малейших нареканий ни у губернских властей, ни у Министерства внутренних дел, ни у Главного управления по делам печати.
Все это ничуть не умаляет подвижничества основателей Белинки. Просто они делали важное и нужное для всего города дело, а не вставляли революционный фитиль обывателю.
Как это дело начиналось и проходило все этапы своего пути — хорошо рассказано и показано в первой главе книги. Никогда еще, кажется, не было собрано воедино столько документов времени: вот программы Общества любителей изящных искусств, вот устав новой библиотеки, вот отчет «за первый год ея существования». Вот таблицы «деления подписчиков по полу», вот афиша концерта и базара с сюрпризами в пользу библиотеки, а вот и само здание на Колобовской улице — первая Белинка…
Потом она переедет на Пушкинскую улицу, затем отстроит первое свое собственное здание на Вознесенском проспекте, в советские уже годы отобьет к нему пристрой, наконец переедет в нынешнее здание по улице Белинского, затеет грандиозную постройку «новой Белинки», займется реконструкцией основного здания… Читая эту книгу и параллельно листая ее, как альбом, вдруг понимаешь, что если кто и рос в Екатеринбурге как на дрожжах на протяжении всей своей истории, так это Белинка. Все наши культурные долгожители увеличивали свои площади, мощности и объемы — будь то театры, музеи, издательства. Но они в разы, а Белинка — в добрую сотню раз по сравнению с той каменной избушкой, которая открыла свои двери в мае 1899 года.
Именно поэтому сегодня про первые годы «в избушках» — особенно интересно. Собственно, исходным материалом тут стал очерк библиографа и краеведа С.З Гомельской «Из истории екатеринбургской общественной публичной библиотеки им. В.Г. Белинского (1899– 1916)», написанный еще в 1989 году и вновь напечатанный в упомянутом уже сборнике «Белинка: очерки истории». Очерк этот можно считать образцом ясности и стройности, хотя, в отличие от Е. Зашихина, автор старой школы не умеет называть подглавки «Кремлевский проект», «Основной инстинкт» и «Криминальное чтиво». Неизбежно идя в первых главах своей книги вслед за этим очерком, напрасно Е. Зашихин оставил без внимания тот факт, что день открытия Белинки совпал с днем столетия Пушкина, так что местная публика разрывалась между двумя «знаковыми» мероприятиями. Напрасно не акцентировал он внимание и на той любопытной (и перспективной для дальнейших исследований) детали, что лидерами читательскими спроса в дореволюционной Белинке стали Лев Толстой и Анастасия Вербицкая.
И уж совсем удивительно, как сумел автор отмахнуться от сионистов в содержательной главе, посвященной переломным 1910-м годам. «Каких только мероприятий не проходило в Белинке в течение 1917-го. Так, накануне переворота в Петрограде 24–25 октября здесь прошел Уральский окружной сионистский съезд», — сообщает Е. Зашихин. И махом переходит к следующим событиям. Но съезд сионистов не накануне, а ровно в тот момент, когда большевики взяли власть, — это же настоящая находка для исследователя! А какое поле для художественной фантазии, какой шикарный подарок для приверженцев теории мирового закулисья. Уж не из зала ли Белинки, где вечером 24 октября съехались 15 уральских сионистов, полетела директива об эпохальном залпе «Авроры»?
20-е и 30-е годы — история Белинки, которая старается быть образцовой советской библиотекой. Автор и здесь щедро иллюстрирует материал. Книги тех лет. «Партизанские были», «Марья Большевичка», «Революционные дни в школе»… «Павлик Морозов», «Павка-коммунист», «Юный барабанщик»… Целый ворох трудов Зиновьева, Каменева и Бухарина: «Основные задачи ленинского комсомола», «Ленин и коммунистическая партия», и еще в этом роде, и еще… Но ведь Белинка той поры, как и подобает настоящей библиотеке, — не только этот однообразный хлам, который не перестает быть хламом от того, что «дышит историей». Приходили же в Белинку и читались же книги издательства «Academia» и издательства «Всемирная литература»?.. Поступали же в Белинку первые тома полного собрания сочинений Льва Толстого в 90 томах?.. Ну, проще говоря, тут хотелось бы картины, как у Леонида Мартынова:
Здесь книги есть для разных вкусов
На полке этой и на той:
Для коневодов — князь Урусов,
Для сердцеведов — граф Толстой.
Поздние главы книги несколько проигрывают ранним. Не всегда выручает принцип, по сути своей верный и беспроигрышный, — рассказывать историю библиотеки через истории причастных к ней людей. И, скажем, людей типа Свердлова, Ленина, Либкнехта, Брежнева могло бы быть поменьше — нечасто заворачивали они в Белинку.
Е. Зашихин прилагает немало усилий, чтобы, рассказывая о серьезных производственных процессах (а история Белинки — это еще и неизбежно производственный процесс), не забывать о живом изложении, не чуждом, так сказать, шутке. Но порой автор «Двенадцати глав истории» оказывается в положении человека, который хочет одновременно писать и «Жизнь двенадцати цезарей» и «Двенадцать стульев». А это объективно нелегко.
Сугубо иллюстративна последняя глава, посвященная 21 веку, когда Белинка окончательно превратилась в современное фестивальное пространство, в крупный культурный и просветительский центр. Но здесь не стоит пенять автору за взятое им в основу беглое перечисление. События текущего дня должны стать историей, чтобы выстроить будущий сюжетный узор. Чтобы воскреснуть в трудах следующих историков Белинки. Которые, вероятно, используют то лучшее и основательное, что есть у нынешнего издания, но попробуют пойти несколько более воздушными путями.
1 Павленковская серия нашла свое достойное место на страницах книги Е. Зашихина. Досадно, что не нашлось букв, чтобы упомянуть павленковсого «Белинского», которого, по правде говоря, следовало бы еще и показать.