Павел Селуков. Добыть Тарковского
Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2020
Павел Селуков. Добыть Тарковского. Неинтеллигентные рассказы. — М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2020.
Пролетарка — «микрорайон на правом берегу Камы, “предбанник” Закамска, гигантского района, появившегося вокруг нескольких заводов. Считается “обителью” бокса и уголовных понятий» — место действия большинства рассказов сборника «Добыть Тарковского». Герои — естественно, пролетарии с типовой биографией: школа — учага — завод — толстые жены и россыпь детей. В подростковом возрасте — секс, драки, водка и дешевые наркотики. Затем — попытки вырваться из типового сценария дальнейшего существования, чаще всего — криминальные и провальные. Итог: либо все как у всех, либо ты спился, отсидел и стал охранником, либо лежишь на Закамском кладбище, не дожив и до тридцати.
Павел Селуков начал писать прозу в тридцать. И сразу пошел по литературному миру семимильными шагами. Публикации в ведущих толстых журналах, тысячи фейсбучных поклонников, первый сборник рассказов, номинации и премии, широкие обсуждения журналистами и критиками, книга в редакции Елены Шубиной. Некоторые идут к такому успеху годами, и не все доходят. Чем же таким особенным Селуков сразу всех покорил? Галина Юзефович называет его последователем ни много ни мало Венички Ерофеева и Сергея Довлатова. Мне же при чтении рассказов молодого автора вспомнились совсем другие величины. Ранний Сергей Шаргунов, ранний Платон Беседин, ранний Евгений Алехин, ранний Александр Снегирев… За окнами тогдашних двадцатилетних были совсем другие города, однако писать они начинали ровно о том же. Сборник «Добыть Тарковского» открывается циклом «Потому что мы подростки». Его персонажам от десяти до семнадцати лет, каждому впервые предстоит столкнуться с уже не детскими радостями и страхами. Первая взрослая боль, первая большая кровь, первое серьезное осознание того, что жизнь несправедлива. В рассказе «Белая дверь» мы знакомимся с парой влюбленных — семнадцатилетними парнем и девушкой. Уединенное место, минуты счастья: вот-вот должна случиться близость. И тут на них нападают: парня должны избить, девушку — изнасиловать. Аналогичный сюжетный ход находим в романе Платона Беседина «Учитель» 2014 года. Правда, финальные точки у однотипных эпизодов все же разные. Или обратим внимание на Катю — пятнадцатилетнюю героиню новеллы Селукова «Мой львенок». Один в один — Лена Мясникова из повести Сергея Шаргунова «Ура!» 2002 года. В основу же рассказа «Между ужасом и кошмаром на острове Бенедикта» положена и вовсе образцовая фантазия любого мальчишки-подростка о том, как было бы здорово оказаться на необитаемом тропическом острове в компании красивой голой девушки. Но это уже из второго цикла книги, в котором собраны рассказы не о детстве и отрочестве, а о молодости. Истории, рассказываемые Селуковым, на первый взгляд, могут показаться чудовищно тривиальными, но это тот случай, когда с выводами торопиться нельзя.
В новеллах Селукова зачастую важно не что он рассказывает, а как он рассказывает. Заурядные, незатейливые сюжеты молодой прозаик выдает вроде бы без особых усилий, но в то же время в каждой есть свой фокус. Есть чувство невероятной легкости письма — будто законченные художественные тексты, не нуждающиеся в особой редакторской правке, выстреливают сами собой. Автор — словно вышедший из лесу дикарь, интересный сам по себе, как чудо природы. Грубый, неотесанный, но привлекающий внимание. Пожалуй, встанешь у такого на пути — даст в лоб и пойдет дальше протоптанной дорогой.
Такой «неинтеллигентный» подход примет не каждый читатель. Но для особо взыскательной публики в сборнике есть и «другой» Селуков. Такой, с которым провели курс молодого бойца добрые дяди и тети из литературного мира. Дикаря они несколько одомашнили. Доходчиво объяснили, что донести нужную мысль можно более тонким путем и даже без мата. Не обязательно бить в лоб кулаком, если можно воткнуть ножик и повернуть. Есть в книге рассказы, сделанные куда изящнее и вполне заслуживающие тех самых номинаций и премий. Вспоминается неоднозначная книга Александра Снегирева «Я намерен хорошо провести этот вечер», в которую вошли рассказы, написанные примерно за десять лет. Ранние зарисовки довольно слабы и примитивны, однако автор постепенно приобретает жизненный и творческий опыт, растет уровень его литературного мастерства, и новеллы, созданные Снегиревым после 2008–2009 годов, выглядят глубокими и многоплановыми. Оценить книгу Селукова можно с тех же позиций, при этом обязательно стоит подчеркнуть, что его писательская эволюция идет гораздо быстрее. Кажется, не за горами хороший роман. Переход прозаика от подростковых баек и фантазий к серьезной психологической прозе оказался существенно короче. К примеру, в рассказе «Женщина» несколькими выверенными штрихами он рисует четкий портрет жалкой пятидесятилетней тетки, зашедшей в дорогую кофейню. Тут мы уже наблюдаем полноценную жизнь души, видим оттенки цветов, игру света и тени. Автор уходит от внешней лихости, от обязательного действия как двигателя сюжета к впечатлению. Впрочем, действие и впечатление Селуков тоже умеет органично сочетать. Герой новеллы «Нежный мальчик» — «с виду брутальный, а внутри нежный, как тубероза». Так и хочется добавить — не мужчина, а облако в штанах. Конечно, Селуков — не Маяковский, но кое-что общее есть. Внешне его персонаж — такой же горлан-главарь — грубый, полный сарказма, привыкший эпатировать публику, при этом способный на большое и сильное чувство, на прекрасный поступок. В кусты он не сбежит — любимую защитит всегда. В «Нежном мальчике» тема любви подается в несколько абсурдном, гротесковом ключе. Собственно, именно любовь, ее проявления, в разных аспектах прозаик исследует в большинстве новелл. Один подход — любовь подростка с рабочей окраины, другой — любовь разнорабочего со стройки, третий — любовь бедного художника… Особое место — у семейных отношений. Если унифицировать героя рассказов Селукова, то получится, что мать такого обобщенного персонажа рано умерла, отец — агрессивный пьяница, под воздействием алкоголя мучающий младшую сестру, для себя же он хочет иного пути: чтобы любимая рядом, ребенок…
Все рассказы Селукова во многом как раз о выборе пути. Представляя жителей Пролетарки — своих ровесников, автор рассуждает о том, как и почему они пришли туда, куда пришли. В жизни каждого — множество искушений. Спасение же может скрываться в вере или любви, хотя чаще его просто нет. Уникальный случай — сам Павел Селуков как собственный персонаж. Рассказы сборника, как правило, написаны от первого лица, однако в большинстве из них писатель и его герой не отождествляются. Тем не менее, в некоторых местах все-таки заметно: себе, любимому, посвящает эти строки автор. Он из хорошо известной пролетарской атмосферы вырваться сумел. Селуков-персонаж знает, чем Хемингуэй отличается от Мариенгофа, а Сартр от Кастанеды, хотя в количестве добытых и недобытых Тарковских пока путается. А вырвался он как раз потому, что в свое время решил «стать умственно умным».
Вместе с тем некоторые критики считают, что это лишь талантливая актерская игра, что писатель Павел Селуков создает вокруг себя легенду, сознательно, целенаправленно становясь писателем-персонажем по примеру, скажем, Эдуарда Лимонова или Захара Прилепина, что начитавшийся книжек и ставший умным дикарь, пролетарий с Пролетарки — не более чем придуманный образ.
Как дела обстоят на самом деле — думаю, мы точно разберемся в самые ближайшие годы. Сергей Шаргунов и Александр Снегирев, на раннюю прозу которых отчасти похоже то, что делает Павел Селуков сегодня, стали заметными писателями. Сбивчивое короткое дыхание ушло — появились большие романы. И мне кажется, «Добыть Тарковского» — это тоже пока не громкое высказывание. Но — несомненно обещание чего-то большего в недалеком будущем.