Идеальная няня (2019). Реж. Люси Борлето
Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2020
Успешные литературные произведения часто экранизируются — это закон рынка. Не стал исключением и роман «Идеальная няня» французской писательницы марокканского происхождения Лейлы Слимани. В 2016 году эта книга была удостоена главной литературной награды Франции — Гонкуровской премии. Высокие требования, предъявляемые Гонкуровской академией к номинируемым произведениям, не всегда ведут к успеху у широкого читателя, но это не случай Лейлы Слимани. «Идеальная няня» (на языке оригинала роман называется Chanson Douce, то есть «Нежная песня») была переведена на десятки языков, и вот в 2019 году последовала экранизация. В России фильм показывали как раз перед началом ограничений в связи с пандемией коронавируса. Понять популярность книги можно без труда. Тема взята такая, которая всегда щекочет нервы обывателей, — психическое расстройство с кровавым финалом. Да и написан роман очень доходчивым и даже примитивным языком. Действуют в нем идеальные персонажи, и даже вроде бы реальные люди идеальны в своей «реальности». Все в их жизни и поступках типично. Типичная радость, типичный гнев, типичные отношения, типичные желания. Книга напоминает историю из глянцевого журнала, герой которой страдает от проблем, а потом берет себя в руки, и у него все получается. Почему? Да потому что он успешный человек. О других в глянцевых журналах не пишут. Обязательно ли фильм унаследует недостатки литературного оригинала? Отчасти да, но есть и отличия.
В книге Лейла Слимани лишила читателя интриги и на первых же страницах обрушила на него трагический финал. Режиссер фильма Люси Борлето интригу решила сохранить, поэтому сюжет развивается строго от начала к концу. Мы видим молодую парижскую пару, Поля и Мириам. У них двое маленьких детей, девочка Мила и мальчик Адам. Мириам несколько лет провела, меняя пеленки, и очень устала. А ведь у нее есть юридическое образование! Так ей приходит в голову, что неплохо бы заботы о детях поручить кому-нибудь другому, а самой заняться карьерой. Поль, работающий музыкальным продюсером, идею жены поддерживает. Так пара начинает подбирать няню. Они проводят беседы с несколькими кандидатками, которые им не сильно нравятся, пока не встречают очаровательную Луизу. Они сразу же понимают, что нашли жемчужину, и не обманываются.
Луиза — это просто чудо. Она не ставит никаких условий. Если надо задержаться, она задерживается. Она может даже ночь провести с детьми. Она не только няня, она еще и домохозяйка. Квартиру уберет, одежду постирает, еду приготовит. И про детей, конечно, не забудет. Она с ними и погуляет, и дома развлечет, и сказку расскажет, и в прятки поиграет. Поль и Мириам понимают, что няня им стала незаменима. Без нее у них совсем не осталось бы времени на себя и на карьеру. Доходит до того, что они даже берут Луизу с собой в Грецию на отдых. А няня старается изо всех сил, понимая и свою зависимость от этой семьи. Ее мечта, чтобы у Поля и Мириам родился еще один ребенок, и тогда они продлили бы с ней контракт. Со временем зритель узнает, что у Луизы не все в порядке с финансами, но так и непонятно, деньги толкают ее к этой семье или просто маниакальная любовь к детям. Это обстоятельство было невнятно выражено и в оригинале. Лейла Слимани в этом смысле предоставляла избыток информации. Луиза выглядела безумно любящей детей и страдающей от материальных трудностей, хотя и как будто игнорирующей их. Она желала вечно работать у Поля и Мириам и одновременно мечтала остаться на греческом острове и вместо работы заниматься исполнением своих желаний. Позже писательница описала симптомы ее психоза, хотя точная его причина осталась неясна. В фильме удалось избежать этих игр неопределенности. В начале романа о Луизе написано так: «эта женщина и впрямь обладала магической силой, потому что в один миг превратила их тесную, душную квартиру в светлую и просторную. Луиза словно раздвинула стены. Шкафы при ней стали вместительнее, ящики комодов — глубже. Она впустила в дом свет». Режиссер ложных авансов не дает — в фильме Луиза быстро начинает демонстрировать странности. Итог — жестокий финал, никакого счастливого конца. Вероятно, из-за этого «Идеальная няня» и имеет такой низкий рейтинг.
Лейла Слимани не делала попыток объяснить поведение Луизы, потому что указания на материальные трудности, несчастливый брак и сбежавшую дочь были слишком эпизодичны. Тем более что эти несчастья не помешали Луизе до Поля и Мириам годами успешно работать в других семьях и получить прекрасные рекомендации. То есть в книге Луиза просто была хорошей, а потом просто стала плохой. Без однозначной причины, это просто произвол судьбы. Да, она боялась потерять место в этой семье, но почему она думает, что не нашла бы его в другой с ее репутацией идеальной няни, которую обожают все дети? Режиссер Люси Борлето тоже не ищет причины. Не давая зрителю изначально считать няню очень хорошей, она занимается визуальной феноменологией психической болезни. То есть пользуется тем арсеналом художественных средств, которыми обладает кино, но не обладает литература. Зритель еще не знает о финале, но молчаливые взгляды, догадки, какие-то задержки в речи, микросцены непонимания или ссор — все это создает бессознательное напряжение между двумя женщинами, матерью Мириам и няней Луизой. Это напряжение и создает интригу, и зрителю понятно, что «что-то здесь не так» и «что-то произойдет».
В романе Луиза страдала от невротических мыслей, которые потом перешли в психотические. Любой психиатр скажет, что так бывает очень нечасто, но психические расстройства — это настолько модная и настолько стереотипная тема, что не всегда писатели удосуживаются изучать специальную литературу. Поэтому в книге Луиза начала чуть ли не слышать голоса, что бывает при шизофрении, а она, в свою очередь, демонстрирует первые симптомы гораздо раньше сорока — сорока пяти лет. В общем красивости при описании душевных расстройств — это очень большой соблазн у здоровых людей. Режиссер здесь не исключение, она демонстрирует зрителю даже то, чего не было в книге. Например, Луиза, оставшись одна в квартире Поля и Мириам, лежит на диване полуголой и устраивает беспорядок. Та ли это Луиза, которая маниакально поддерживает дом в чистоте? Далее, играя с Милой в «магазин», она просится в туалет и при девочке справляет малую нужду в горшок. В книге этого не было. И, наконец, финальные сцены — приходя в съемную квартиру, Луиза начинает видеть зрительные галлюцинации, отвратительных кальмаров, перемещающихся по кухне. Выглядит омерзительно натуралистично, как и должно быть при кошмарах. Вопрос в том, может ли такое быть? Зрительные галлюцинации — это признак чрезвычайно тяжелого расстройства психики, когда в человеке остается уже мало человеческого. Чтобы довести себя до такого, нужно очень постараться, а страх потери работы — это далеко не такой стресс, который сводит с ума. Даже когда умирает близкий человек, мы почему-то не оказываемся на койке психоневрологического диспансера, а, страдая, со временем принимаем случившееся. Поэтому в галлюцинациях Луизы видится просто праздное желание приукрасить и усилить обычный невроз, при котором, как известно, галлюцинаций не бывает никогда.
Почему же у режиссера праздный интерес? Потому что она не делает попытки понять и осмыслить поведение своей героини. Безумная няня для нее — это просто интересный феномен, любопытная новость из криминальной хроники (и Лейлу Слимани на книгу тоже «вдохновила» новость из уголовных сводок). Луиза падает в пропасть, но падает одна, никто ее не сопровождает. Как феноменологическое описание безумства фильм дает вполне достоверную картину, если не углубляться в постановку точного диагноза. Режиссеру удалось показать принципиальный момент: развивающееся безумие — это не яркие психоделические краски, когда человек общается с богами или демонами, когда он получает откровения рая или ада или ощущает поломку своей души и начинает с криками носиться по квартире. Безумие — это мелкие бытовые странности, легкое дуновение необъяснимости или маргинальности в обычном поступке, касание потустороннего, меняющее поведение в какой-то ничтожной мелочи. Безумие — это заевшая шестеренка, которая мешает часам повседневности работать исправно. Пожалуй, Люси Борлето честнее обошлась со своей историей, чем Лейла Слимани. У писательницы Луиза была просто идеалом, совершенством без оговорок. В фильме же изначально сквозь саму кожу лица Луизы просвечивает какая-то дикая тайна, неожиданно превращающаяся в угрозу. И если в книге много говорилось о Поле и Мириам, их проблемах и желании реализоваться, то в фильме зритель целиком сосредоточен на фигуре Луизы.
И Фрейд, и Юнг писали о том, что даже самые внешне счастливые люди в действительности могут быть глубоко несчастны. Более того, как раз живущие в достатке и имеющие все чаще всего и несчастны. Этому и была посвящена книга «Идеальная няня»: Луиза, человек без недостатков, неожиданно превратилась в жуткого преступника. Схематичный, модельный, написанный примитивным языком роман понравился читателям во всем мире. Режиссер отбросила часть книги и сосредоточилась на образе няни, придав ему больше странностей. И так фильм «Идеальная няня» превратился в визуальный рассказ о том, как невроз переходит в психоз. Рассказ праздный и неглубокий, но отлично работающий как иллюстрация к какому-нибудь случаю из учебника по психиатрии. Фильм лишен главного, что сопровождает любой невроз, — ощущения мучительного гнета. Работа Люси Борлето скорее представляет собой набор сцен со странностями, которые ближе к концу приобретают интенсивность и выливаются в трагедию. Режиссер делает верные догадки о подчас обыденной природе безумия, но слишком увлекается преувеличениями. Поэтому будет неудивительно, что многие воспримут эту работу не как психологический или психиатрический триллер, а как очередной «хоррор».