Пьеса в одном действии
Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2020
Ярослава Пулинович — родилась в Омске, выросла в Ханты-Мансийске, окончила Екатеринбургский театральный институт (семинар Н. Коляды). Многие пьесы поставлены в России и за рубежом. Публиковалась в журналах «Урал», «Современная драматургия» и др.
Действующие лица:
Стася — 27 лет,
Марина — 27 лет,
Света — 27 лет,
Оля — 27 лет,
Игорь — 28 лет,
Саша — 27 лет,
Пашка — почти 27 лет,
Мать — 54 года,
Тетя Галя — возраст почтенный.
1
Стася подъезжает к станции деревни Урукчаево. Стася стоит в тамбуре. Большая сумка у ног. Ночь. Стоянка 1 минута. Сонная проводница открывает Стасе дверь вагона, выкидывает подножку. Стася спускается. Сумку еле тащит. Никого. Больше никто не вышел. Стася идет к деревянному домику — зданию станции. А затем по центральной улице и на задворки куда-то. Стася даже не смотрит по сторонам, только на землю, да и зачем — темнота такая, хоть глаз выколи. Стася знает каждый клочок земли в своей деревне, зачем ей смотреть, да и не хочет она смотреть.
Дом. Обычный такой дом — деревянный, синенький, с палисадником. В темноте сейчас не видно, что он синенький вообще-то. Еще отец красил. А сейчас пообтрескался. Но все равно синенький еще. Стася заходит во двор, лает собака. Стася идет в дом. В темные сени, затем в беленую кухоньку, такую узкую, что вдвоем не разойтись. Стася включает свет. Ставит сумку у печки. Садится на табуретку. У Стаси очень красивое лицо. Только грустное. Из комнаты выходит женщина в ночнушке. Лицо у нее некрасивое. Это Стасина мать. Странно, что красивая Стася родилась у такой некрасивой женщины. А может быть, мать Стаси тоже была красивой когда-то, а Стася с годами станет такой же некрасивой, как ее мать? Этого мы никогда не узнаем.
МАТЬ. Ты че?
СТАСЯ. Вот.
МАТЬ. Ну, и че ты?
СТАСЯ. Так вот.
МАТЬ. А в сумке че? Зачем большая такая?
СТАСЯ. Компьютер.
Пауза.
МАТЬ. Так ты че?
СТАСЯ. Так вот.
МАТЬ. Че, совсем?
СТАСЯ. Ну вот…
МАТЬ. Ну, ты дура, да? Дура ты у меня совсем?
Стася (пожимает плечами). Не знаю…
МАТЬ. Бил он тебя, да? Бил, а ты не говорила?
СТАСЯ. Не бил.
МАТЬ. Так и че? Так совсем, что ли?
СТАСЯ. Совсем.
МАТЬ. Так не бил же.
СТАСЯ. Другую нашел.
МАТЬ. А ты че? Вот так — взяла да и уехала?
СТАСЯ. Да я больше не могла…
МАТЬ. И че теперь?
СТАСЯ. Здесь буду.
МАТЬ. Здесь ты на кой нужна?
СТАСЯ. Тебе не нужна?
МАТЬ. Ой, ну че ты… Начинаешь тоже… Спать ложись. Есть хочешь?
СТАСЯ. Он стал говорить все время: «Ты совсем тупая, да? Ты че как овца?» А я не тупая. Я — не овца.
МАТЬ. Ой, да скажет тоже… Какая ты овца? Сам он овца. Ну, иди ко мне. (Прижимает к себе дочь.) Ниче ты у меня не овца, ты — красивая у меня. Ты вообще самая красивая.
СТАСЯ. Мама, она толстая, она такая там, капец, низкожопица уральская, а он за ней пошел, с ней стал… Мамочка, он мне такое вообще сказал, как мне теперь жить? Он на ней жениться сразу хочет, а на мне почему не женился тогда? (Плачет.)
МАТЬ. Да козел потому что. С низкожопицей своей. Ну все, все, девочка моя, красотулечка, доча моя… Пойдем спать. Пошли. Давай раздевайся, ночнушечку твою с рыбками дам…
2
Утро. На кухне сидят мать и дочь, пьют чай.
МАТЬ. Мажь оладьи вареньем…
СТАСЯ. Мама, зачем ты меня на маляра отдала учиться?
МАТЬ. Я думала, ты совсем дура у меня.
СТАСЯ. Я не дура.
МАТЬ. Я думала, дура…
Пауза.
СТАСЯ. Мама, я его люблю. Как мне теперь жить?
МАТЬ. Да козел он…
СТАСЯ. Я сама виноватая… Лежала много. Макароны одни готовила. Думала, так сойдет. Сила любви там, все такое…
МАТЬ. Ну вот… А я тебя сколько учила… Надо картошечку, надо огурчики солить, надо котлетки…
СТАСЯ. Так она тоже не готовит. Она вышка просто. Юрист там, что ли… И он вышка. А я че, я — малярша…
МАТЬ. Ты же там другое вроде училась…
СТАСЯ. Ну, маникюрша и че? Так в городе каждая вторая маникюрша. Я в город больше не поеду.
МАТЬ. Это почему еще?
СТАСЯ. Не хочу там. Там машины так гудят. У меня расстройство от них, голова болит.
МАТЬ. Машины ей гудят… И где ты здесь маникюршей будешь? Парикмахером еще бы… Так у нас Лидка парикмахер… Здесь на завод, что ли? Ой, не надо, Стасенька, на завод, плохое это место.
Стася. Ты же сама там.
МАТЬ. Я потому и говорю. Потому что знаю. На завод не надо.
СТАСЯ. А куда?
МАТЬ. Так в том-то и дело… Жалко, деток у тебя нет. Так бы одного, второго — и материнский капитал бы…
СТАСЯ. Ну тебя, деток ей подавай!
МАТЬ. Мажь, мажь варенье… Ой, Стаська… Правильно люди говорят — не родись красивой… Ну в кого ты у меня такая уродилась красавица? Вот теперь всю жизнь мучиться будешь…
СТАСЯ. Я разве красивая?
МАТЬ. А то не знаешь?
СТАСЯ. Люди говорят, красивая. А сама-то как поймешь…
МАТЬ (встает из-за стола). Ладно, пошла я работàть. Седня Любки нет, смена тяжелая… Посуду помоешь…
Мать надевает пальто, сапоги, берет сумку и выходит из дома. Стася идет в комнату, ложится на диван. Берет в руки телефон. Стася листает инстаграм. Стасины подписки: «уютный дом сегодня», «идеальная спальня», «1000 идей интерьера квартиры», «интерьеры ванных комнат» и т.п. На одной из картинок изображены зеленый диван и плетеное подвесное кресло с зеленой сидушкой.
Стася набирает в поиске: «подвесные плетеные кресла». Инстаграм выкидывает Стасе тысячи картинок. Стася рассматривает каждую, некоторые добавляет в закладки. Затем ищет через поисковик зеленый диван. Находит несколько. Сравнивает оттенки зеленых диванов с оттенками сидушек кресел, которые она сохранила. Ни один из оттенков не дает идеального сочетания… Стася продолжает поиски…
В дом входит Игорь.
ИГОРЬ. Привет, красотка…
Стася вздрагивает, выходит на кухню.
СТАСЯ. А, это ты… Че приперся?
ИГОРЬ. Мать твоя сказала, что ты приехала.
СТАСЯ. Ну…
ИГОРЬ. Насовсем, что ли?
СТАСЯ. А ты с какой целью интересуешься?
Игорь. А этот твой орел че?
СТАСЯ. Ты в следователя решил поиграть?
ИГОРЬ. Ладно, расслабься…
СТАСЯ. А я и не напрягалась…
ИГОРЬ. Так че — кино, вино, домино?
СТАСЯ. А ты че не на смене?
ИГОРЬ. Да на хер надо?! Спину гнуть за вшивую тридцатку.
СТАСЯ. Ну и где ты сейчас?
ИГОРЬ. Охранником в городе на предприятии там одном. Сутки через трое. Красота вообще!
СТАСЯ. За сколько?
ИГОРЬ. Да за пятнаху. Зато времени свободного куча. На рыбалку летом хожу. Зимой на охоту. Так что мясо в доме всегда есть. Ну и с огорода че…
СТАСЯ. Прикольно.
ИГОРЬ. Прикольно ей. Ты у нас приколистка? Приколитска, да? (Пытается ущипнуть Стасю.)
СТАСЯ. Ай! Не трогай меня!
ИГОРЬ. Стесняешься меня, что ли? В детстве че-то не очень стеснялась. Помнишь, за гаражи с тобой ходили?
СТАСЯ. Нам было по пять лет.
ИГОРЬ. А я помню.
СТАСЯ. А я нет. Че пришел-то?
ИГОРЬ. Прогуляться пригласить хочу.
СТАСЯ. Я не гуляю.
ИГОРЬ. Че, серьезная такая стала?
СТАСЯ. Стала.
ИГОРЬ. Ну, умница, че… А у нас тут снова дискотеки стали проходить… Клуб починили, теперь каждую пятницу-субботу гуляем…
СТАСЯ. Отлично.
ИГОРЬ. Завод восстановил.
СТАСЯ. Молодец завод.
ИГОРЬ. Да сволочи они. Людей задобрить просто хотят, чтобы массово не уезжали. А то кто работать будет? Лучше бы больничку нормальную построили.
СТАСЯ. И че там в клубе?
ИГОРЬ. Ну че, танцы-шманцы-обжиманцы… Вот подумал, вдруг скучно тебе…
СТАСЯ. Мне не скучно.
ИГОРЬ. Ну, смотри…
СТАСЯ. Ладно, мне посуду надо мыть.
ИГОРЬ. Слушай, я еще спросить хотел… А у тебя фотки с выпускного остались? А то у нас же как дом сгорел, так все и пропало.
СТАСЯ. Вроде остались.
ИГОРЬ. Дай перефотать?
СТАСЯ. Щас поищу.
Стася идет в комнату, открывает допотопный сервант, роется в нем. На одной из полок лежат несколько фотоальбомов — два старых, еще советских, и несколько ярких, китайских, а поверх какие-то бумаги. Стася берет один из фотоальбомов (тот, что яркий), открывает его, листает, откладывает. Берет второй. Бумаги падают на пол. Стася поднимает их, мельком читает. Замирает. Выходит на кухню.
СТАСЯ. Игорь, я потом тебе все найду. Все, пока… Давай!
ИГОРЬ. Ты че такая?
СТАСЯ. Какая?
ИГОРЬ. Нервная стала…
СТАСЯ. Нормальная! Все, иди!
ИГОРЬ. Даже чаю не нальешь?
СТАСЯ. Не налью! Все, потом созвонимся!
ИГОРЬ. Я тебе в контакт напишу…
СТАСЯ. Куда хочешь, давай выходи!
Игорь растерянно уходит.
Стася бежит в комнату, хватает бумаги, читает.
3
Вечер. Стася сидит на кухне, смотрит в окно. В дом заходит мать. Стася вскакивает со своего места.
МАТЬ. Ой, там похолодало так…
СТАСЯ. Мам, ты че не сказала? Ты че не сказала? Мам? Ты совсем, что ли? Совсем?
МАТЬ. А че говорить-то было?
СТАСЯ. Ты че не сказала? Мы чужие, по-твоему? Чужие, да?
МАТЬ. Да не чужие, но че говорить-то… Ты и так вон в городе вся расстроенная была…
СТАСЯ. Я бы че — не поняла?
МАТЬ. Да че уже… Ну, вот так вот, доча…
СТАСЯ. Ты в город, оказывается, ездила. А мне даже не позвонила.
МАТЬ. Да я же по-быстрому…
СТАСЯ. Че они тебе говорят?
МАТЬ. Ну, че говорят? То и говорят.
СТАСЯ. Мама, говори, я сказала! Че говорят они?
МАТЬ. Ну, то и говорят… Неоперабельная я. Там хитрая опухоль, не вытащить им ее.
СТАСЯ. А химию, химию, я прочитала, ты делала!
МАТЬ. Так я одну сделала, че-то не помогло. Вторую, говорят. А когда вторую — меня ж уволят, если я на вторую пойду. На первую-то еле-еле…
СТАСЯ. Да по хрен на этот завод! Тебе лечиться надо, мама!
МАТЬ. Так неоперабельная я, говорю же…
СТАСЯ. Химию надо делать. У нас соседка восемь сделала…
МАТЬ. А у нас тетя Катя шесть сделала и умерла. Доченька, не хочу я. Хватило мне одной. Да и в город ездить — не наездишься.
Пауза.
СТАСЯ. Мама, ты че, умрешь? Ты че, умрешь, что ли? Мама! Мамочка, не умирай! Мама, не надо! (Плачет, хватает мать за руки.) Мама, мне страшно, не умирай, пожалуйста!
МАТЬ. Это как бог прикажет, доченька…
СТАСЯ. Только попробуй у меня умереть. А я внуков рожу — кто их нянчить будет? Ты же двоих хотела — девочку и мальчика….
МАТЬ. Хотела… Так теперь уж че уж…
СТАСЯ. Мама, я рожу, ты даже не сомневайся! Только ты иди на химию, пожалуйста…
МАТЬ. Ну, все, все, давай ужинать.
Стася (кричит). Мама! Ты меня слышишь вообще?
МАТЬ. Да слышу, слышу… Как бог даст — так и будет.
СТАСЯ. А если он ничего не даст?
МАТЬ. Ну, давал же раньше…
СТАСЯ. Что он нам дал?
МАТЬ. Вот красоту тебе дал. Я иногда на тебя смотрю и думаю — ну, вот как так получилось? Отец твой красавцем никогда не был, я тоже вроде средняя… А ты у нас вышла — не девочка, а кукла, ангел какой-то. Когда ты маленькая была, мне все бабы завидовали. Даже сглазила тебя одна, помню… Бабка потом воском отливала.
СТАСЯ. Ну и что мне с этой красоты? Какой навар?
МАТЬ. С красоты разве может быть навар?
СТАСЯ. Может. Вон в инсте у всех красавиц мужья — олигархи.
МАТЬ. Зачем тебе олигарх? Главное, чтобы человек хороший был…
СТАСЯ. Мама, ты будешь лечиться?
МАТЬ. Так, Стаська, ты че посуду не помыла?
СТАСЯ. Я помою. Ты будешь лечиться?
МАТЬ. Посуду мыть марш!
СТАСЯ. Ты будешь лечиться?
МАТЬ. Вот пристала! Да буду, буду! Если поможешь мне маленько…
СТАСЯ. Я все сделаю, ты че… (Идет мыть посуду.)
4
Мать и Стася заходят в дом. Материно пальто и куртка Стаси в снегу. За окном радостно лает собака.
МАТЬ. Да щас, щас сварю и дам тебе пожрать, не ори! Вот намело-то, а! Игорешу, что ли, расчистить попросить? Был бы Леня жив…
СТАСЯ. Я сама расчищу…
МАТЬ. Ты-то куда? Тебя ветром снесет.
СТАСЯ (не раздеваясь, садится на стул). Уроды! Какие же уроды! Какие квоты? Они че — не понимают? Время на минуты идет! Они клятву давали! Скоты!
МАТЬ. Ну а че, у них таких, как я, — много. И правильно сказали — надо подождать. Подождем, вдруг само пройдет…
СТАСЯ. Как оно само пройдет?
МАТЬ. Стаська… Ну разные методы есть. Я и к бабке Шуре хожу. И соду пью. И крапиву на молоке завариваю.
СТАСЯ. Херня на молоке твои методы, а не лечение…
МАТЬ. Так вот у Любки тоже подозрение было, так она крапивой-то и вылечилась…
СТАСЯ. Какие уроды… А справки эти? Тебя же не в космос готовят…
МАТЬ. Не знаю я… Раз сказали — значит, надо им.
Пауза.
СТАСЯ. Подожди, я придумала… (Берет телефон, набирает номер.) Привет. Да не, я не буду отношения выяснять. Я по делу, Андрей. Помнишь, у тебя был один друг… У меня тут мама… (Пауза.) Я поняла, извини. (Сбрасывает вызов.)
Сидит, тупо листает картинки в инстаграме — мелькают красивые спальни в классических тонах, современные гостиные, нежно-розовые и голубые детские, ванные комнаты в стиле прованс…
В дом стучат. Мать открывает дверь.
МАТЬ. Игореша! Привет!
ИГОРЬ. Здрасьте, Тамара Матвеевна. Стаська дома?
МАТЬ. Ага, вона сидит, губы дует.
Игорь разувается, проходит в комнату.
ИГОРЬ. Федул, Федул, че губы надул?
СТАСЯ. А ты че пришел?
ИГОРЬ. Ну, так пойдешь?
СТАСЯ. Куда?
Игорь. В клуб. Пятница сегодня.
СТАСЯ. Не пойду.
ИГОРЬ. Пойдем. (Протягивает Стасе шоколадку «Аленка».)
СТАСЯ. За шоколадку меня купить хочешь?
ИГОРЬ. Слышь, ты че вредная такая стала?
Стася пожимает плечами.
ИГОРЬ. В городе своем набралась?
Мать заходит в комнату.
МАТЬ. Стаська, сходи… Игореша просит.
СТАСЯ. А Игореша с пятого этажа попросит прыгнуть, тоже идти прыгать?
МАТЬ. Вот вредина!
ИГОРЬ. Пошли! Не пожалеешь!
МАТЬ. Иди, доча. Хоть расходишься немного. Целыми днями ведь лежишь.
Стася. Ага, особенно сегодня улежалась.
МАТЬ. Ну, а до этого всю неделю…
СТАСЯ. Ладно. Выходите тогда из комнаты, я переоденусь.
5
Клуб. Простое старое кирпичное здание, обшитое сайдингом. У клуба курят Света с Олей.
СВЕТА. Да не придет он…
ОЛЯ. А если?
СВЕТА. Че если? Он в город сегодня уехал, соседка егонная сказала.
ОЛЯ. Ну, вдруг приедет, с вахты своей?
СВЕТА. Да на, на! (Достает из сумочки блеск для губ «Dior».) Только мажь аккуратнее, еще мне сифилиса твоего не хватало!
ОЛЯ. Че городишь-то?
Пауза. Курят. Оля обиженно и густо мажет губы «Диором».
СВЕТА. Стаська вернулась…
ОЛЯ. Да знаю уже…
СВЕТА. Тот мужик ее бросил…
ОЛЯ. Бедная.
СВЕТА. Ага.
ОЛЯ. Видела ее?
СВЕТА. Нет еще.
Оля (задумчиво). Если честно, я думала, Стаська у нас самой счастливой будет…
СВЕТА. Я тоже так думала, с ее-то внешностью… Помнишь, нас на альбом снимали, и ей фотограф сказал: «Вас с какого ракурса ни щелкнешь, каждый раз шедевр»? Красиво так сказал.
ОЛЯ. Ага. Она такая смущенная была. А вот оно как…
СВЕТА. Вот так вот. Ага… Слышала, у матери еённой рак?
ОЛЯ. Так у кого здесь не рак? Это все завод. Травят нас, простых людей.
СВЕТА. Но! Там же этот, асбест, говорят… Вот от него все.
ОЛЯ. Люди умирают, а им хоть бы хны…
СВЕТА. Но! Батя мой до шестидесяти не дожил…
ОЛЯ. Да здесь никто дольше шестидесяти не живет. Взорвать его на хрен, этот завод!
СВЕТА. Э! А работать тогда где?
ОЛЯ. Тоже верно. (Тушит сигарету.)
СВЕТА. Подожди… Мы тоже, получается, умрем?
ОЛЯ. Все умрут.
СВЕТА. Я не хочу умирать. У меня ребенок.
ОЛЯ. Так никто умирать не хочет.
СВЕТА. Странно это все… Зачем мы тогда рождаемся, если все равно умрем?
ОЛЯ. А зачем ты кровать каждое утро заправляешь, если все равно вечером спать ложишься? Пошли…
СВЕТА. Э! Блеск мой верни!
Оля возвращает Свете блеск. Света и Оля заходят в клуб. В клубе тепло и хорошо. В клубе светомузыка. Играет русская попса, а потом зарубежная, а потом снова русская. Диджей — тетя Галя, по совместительству директор клуба, лихо заправляет музыкой, нажимая на кнопки старенького компьютера, подключенного в колонке.
В клуб заходят Игорь со Стасей. На Стасе очень простое платье и зимние сапоги без каблука. Но все равно она, словно заморская птица, выделяется среди местных обитателей клуба. Что-то есть в ее лице такое, что выдает в ней то ли чужестранку, то ли инопланетянку.
Игорь ведет Стасю в центр зала и тут же начинает активно дрыгать руками и ногами. Со стороны кажется, что у Игоря конвульсии. Стася не танцует.
Стасю тут же окружают бывшие одноклассники — Оля, Света, Пашка на инвалидной коляске, Саша. Они по очереди обнимают Стасю, говорят ей что-то ласковое, приветливое.
Тетя Галя ставит бодрую танцевальную песню.
ТЕТЯ ГАЛЯ. Зажигаем, молодежь, зажигаем! Танцуем, не стесняемся!
Молодежь танцует — отдыхает от рабочей трудовой недели.
6
Гараж Пашки. У Пашки в гараже хорошо — порядок, все разложено по полочкам. Под чехлом стоит машина. На столе, сколоченном из простых досок, водка и банка соленых огурцов. В гараже сидят Пашка, Саша, Света, Оля, Игорь и Стася.
СВЕТА. Ой, Стаська, только не на завод, я тебя умоляю… Такие нормы за эту ссаную двадцатку.
ОЛЯ. Да и травят нас там.
САША. Ну, че ты такое говоришь? Ты точно знаешь? У тебя есть доказательства?
ОЛЯ. Ага, а че тогда у всех рак к сорока?
САША. Все равно они молодцы — я считаю. Такое предприятие отстроили. Площадку детскую сделали, клуб, церковь. Че, плохо, что ли? Не они бы — наши родители в девяностые все бы тут передохли… А про двадцатку знаешь что?
СВЕТА. Что?
САША. Я промолчу, чтобы тебя не обидеть…
СВЕТА. Ну что, что, скажи?
САША. Пахать надо, Света, а не на больничных с ребенком отсиживаться. Я вот сороковник имею.
СВЕТА. Так ты мужик! А я так не могу! У меня ребенок! И я не для того на свет родилась, чтобы на заводе этом скопытиться…
САША. Если допсмены брать, можно и полтинник иметь…
ПАШКА. А в Америке знаете как, говорят? Там если такой, как у нас, завод, там люди только в респираторах туда заходят и в этих… в белых комбезах, как в кино. И им за работу на таких заводах все дают — бабло, лечение…
САША. А девок им там не дают в придачу? Для поддержания морального тонуса?
ПАШКА. Про это я не знаю.
САША. Ну и че тогда затираешь нам за эту Америку? Ты там был?
ПАШКА. Нет, но телик-то смотрю…
САША. Ты в курсе, сколько там бомжей?
СВЕТА. Ой, все, все! Политики доморощенные! Стаська! Расскажи лучше, как ты в городе жила?
ОЛЯ. Не начинай, а? Может, человеку неприятно это вспоминать? Да, Стась?
СТАСЯ. Че рассказывать? Сначала в городе жила, потом домой вернулась. Все.
СВЕТА. Ну и хорошо, что вернулась. Мы тебя все поддержим. Ты же теперь парикмахер у нас?
СТАСЯ. Маникюрщица.
СВЕТА. Ну вот! Оля, пойдем к Стаське маникюр делать?
ОЛЯ. Ой, я сама себе ногти крашу…
СВЕТА. Надо замутить тебе бизнес-план!
САША. План-капкан! Делать маникюр старухам.
СВЕТА. Почему сразу-то? У нас и молодые в деревне есть.
САША. Ага. Есть. И они все здесь. Оля сама себе маникюр делает. Остаешься ты, Света.
СВЕТА. Да я тоже сама…
САША. Все, ваш бизнес-план провалился…
СТАСЯ. Да мне не надо ничего.
ПАШКА. Тебе в Натальи Водяновы надо, Стася.
СВЕТА. Точно! Давай твою инсту раскрутим! Будешь деньги лопатой грести.
СТАСЯ. Мне лопатой не надо. У меня есть инстаграм.
ОЛЯ. Да видели мы его. Там одни комнаты… Ты себя фоткай.
СТАСЯ. Я боюсь че-то…
ОЛЯ. Чего?
СТАСЯ. Мама говорит — не выкладывай, вдруг сглазят.
Все смеются. Саша гладит Стасю по голове, словно она маленькая. Игорь недобро смотрит на Сашу, принимается разливать по кружкам водку.
ИГОРЬ. Давайте за встречу одноклассников!
ПАШКА. За встречу шести одноклассников.
ИГОРЬ. Ну так, остальные кто где… Стас, Наташа и Верка в городе вроде, Макс повесился, Генка спился, Артем в тюрьме, Маринка в Москве…
СВЕТА. Кстати, видели инсту Маринки?
ОЛЯ. Вообще крутая, да?
СВЕТА. Кем она там работает?
ОЛЯ. Кастинг-директором в кино.
СВЕТА. Да это я поняла. Че это за крокодил такой, кастинг-директор?
ОЛЯ. Ну, типа смотрит на актеров и решает — брать их или не брать в кино.
СВЕТА. Круто ваще…
ОЛЯ. Она и с Безруковым знакома, прикинь?
СВЕТА. Да видела я эти фотки! Может, фотошоп?
ОЛЯ. Да не, стопудово реальные…
СВЕТА. Ну, не знаю…
ОЛЯ. Че, ты думаешь, поддельные, да?
ИГОРЬ. Так, мы пьем или лясы точим?
Все пьют. Стася, выпив, прикрывает рот рукой.
СТАСЯ. Ребята, я домой. Мне че-то плохо…
ИГОРЬ. Я провожу. (Помогает Стасе одеться.)
СВЕТА. (Стасе). Че, птица-перепил?
ИГОРЬ. Сама ты птица. Все, пока!
Игорь и Стася выходят из гаража.
7
Игорь и Стася идут по улице. Холодно. Ветер.
ИГОРЬ. Пойдем ко мне домой?
СТАСЯ. У тебя мама там. Я ее боюсь.
ИГОРЬ. Да нормальная она.
СТАСЯ. Она страшное говорит…
ИГОРЬ. Ну, бывают заскоки у нее, да… Это как после пожара инсульт случился, так и пошло. Да ты не бойся ее, она добрая… Она тебя любит.
СТАСЯ. И что мы — в вашей времянке все в одной комнате сидеть будем?
ИГОРЬ. Мы тихонечко чаю выпьем. Да нормально там. Посидеть можно.
СТАСЯ. Игорь, я сейчас блевану.
ИГОРЬ. Волосики подержать?
СТАСЯ. Ладно, домой я…
ИГОРЬ. Ну, подожди. Давай ты поблюешь и пойдем ко мне?
СТАСЯ. Я домой…
ИГОРЬ. Стаська… Ну, пожалуйста, пошли…
СТАСЯ. Я домой.
Игорь хватает Стасю за руку.
ИГОРЬ. А я не пущу.
СТАСЯ. Я домой. (Вырывает руку, бежит по улице.)
8
Стася подходит к проходной завода. В ночи завод не спит, возвышается над селом, горит-мерцает красными огнями. В нем строят ракеты, в нем поднимают обороты промышленности нашей страны, в нем для каждого человека найдется местечко с зарплатой двадцать, или тридцать, или даже сорок тысяч рублей. Завод похож на Мордор, на огненного дракона, на огромный средневековый замок, на неприступную крепость, на смерть, на саму смерть. Из труб его валит дым. Завод не спит ни днем, ни ночью.
Стася смотрит на завод, грозит ему кулаком.
СТАСЯ. Отдай мою маму! Отдай! Не забирай никого больше! Или я тебя сожгу! Или я тебя взорву! Или я про тебя президенту напишу!
9
Стася заходит в дом. Ее встречает заплаканная мать.
МАТЬ. Пришла?
СТАСЯ. Мам, ты че?
МАТЬ. Тетя Соня умерла.
СТАСЯ. Как?
МАТЬ. Как все тут…
Стася прикрывает рот рукой, выбегает из дома. Слышно, как ее рвет в палисаднике.
10
Комната в доме тети Сони. Окна и зеркала занавешены черной тканью. Посреди комнаты на табуретках стоит гроб, обшитый дешевеньким красным бархатом. В гробу лежит сухонькая женщина лет пятидесяти. Вокруг гроба собрались Мать, Стася, Света, Оля, Саша, Игорь и Пашка на коляске. На женщинах черные платки. Мать плачет. Света и Оля суетятся, накрывают на стол. Стася сидит, рвет простынь на широкие полосы. Мужчины курят в окно по очереди.
МАТЬ. И пятидесяти не прожила… Почему не сказала, что у нее?
СТАСЯ. А ты почему?
МАТЬ. Да я-то другое дело… А она — вон, молоденькая какая… Сорок семь лет.
СТАСЯ. Ну а тебе пятьдесят четыре. Какая разница?
СВЕТА. Во сколько она приедет, написала?
ОЛЯ. В два ровно. Если самолет не задержат. Пока до нас доберется. Сказала, такси возьмет.
САША. Денег у нее, что ли, много стало?
СВЕТА. Ну, судя по ее инсте, — да…
САША. Кривозубка разбогатела. Вот дела…
ОЛЯ. Только в лицо ее кривозубкой не называй…
САША. А ты, Олечка, пожалуйста, ее не спрашивай — знакома ли она с Безруковым.
ОЛЯ. Я и не собиралась.
САША. Ага. По глазам вижу, что собиралась. Речь, поди, подготовила? Список вопросов? Что там Сереженька ест? А чем он какает? Неужели брильянтами?
ОЛЯ. Замолчи! Ну тебя…
СВЕТА. Правда, Оль… Про Безрукова ее не спрашивай, хорошо? А то совсем дерёвня получится…
ОЛЯ. Да не буду, не буду! Сказала же!
ПАШКА. Хотите анекдот про Безрукова?
МАТЬ. Ты еще, Паша, на гармошке сыграй. Похороны — весело же!
СВЕТА. Кутью на оба стола ставить? На детский тоже?
ОЛЯ. Ну, поставь маленькую тарелочку.
СВЕТА. Без десяти… Я че-то волноваться начинаю.
ОЛЯ. Да щас приедет.
ИГОРЬ. Куда она денется, кривозубка…
ОЛЯ. Я же просила!
ИГОРЬ. Так она еще не приехала.
СВЕТА. Жаль, что отпели без нее.
ОЛЯ. Батюшка просто отпадный был! Я в восторге просто!
СВЕТА. Все, Кирюшу в баню?
ОЛЯ. Ну ты че… Я же так, платонически. Им же нельзя, наверное…
САША. Если очень хочется, то можно!
МАТЬ. Тихо! Нельзя в доме покойника болтать!
Все замолкают. Оля и Света деловито раскладывают ложки на столе.
Стася (шепотом). Девочки, вам помочь?
ОЛЯ. Да не, мы уж все…
В дом заходит Марина. Марина выглядит как типичная представительница тех людей, которых по телевизору называют странным словом «креаклы». У Марины модные очки, модный шарф, модное пальто, у нее идеальный маникюр и сумка DKNY. И вообще Марина выглядит очень ухоженной. У Марины на голове черный платок, но тоже какой-то дорогой, фирменный.
МАРИНА. Привет.
Мать идет к Марине, обнимает ее.
МАТЬ. Мариночка, держись, моя хорошая, держись, миленькая…
Марина подходит к гробу, долго смотрит на мертвую мать. Отходит. Все окружают Марину, обнимают ее по очереди, хлопают по плечу.
СВЕТА. Марина, мои соболезнования.
ИГОРЬ. Держись, Маринка.
ОЛЯ. Мариночка… Я так тебе соболезную.
САША. Держись…
СТАСЯ. Можно я тебя просто обниму? (Обнимает Марину.)
ПАШКА. Держись, кривозубка… (Осекается.) Ой…
Все осуждающе смотрят на Пашку.
МАРИНА. Да все нормально. (Улыбается широкой улыбкой. У нее ровные, белые зубы.)
МАРИНА. А ты чего на коляске, Паш?
ОЛЯ. В драке ему Тема позвоночник сломал.
СВЕТА. Семь лет дали. Ты не знала?
МАРИНА. А что у вас случилось?
ПАШКА. Да так… За девчонку одну заступился…
МАРИНА. В России мужики, по-моему, вообще не дерутся, а исключительно за девушек заступаются. Ну, как они говорят…
ПАШКА. Я правда за девушку.
МАРИНА. За кого хоть?
ПАШКА. А это — моя тайна.
МАРИНА. Как скажешь.
САША. Марин, третий час. Пора на кладбище.
МАРИНА. Да, пойдемте.
СВЕТА. Паш, может, ты дома останешься? Как ты проедешь по такой дороге?
ПАШКА. Я-то? Да мой тарантас знаешь через какие трясины проезжал! Зря я его, что ли, два года собирал?
СВЕТА. Ладно, ладно…
МАТЬ. Люди сказали, прямо на кладбище придут…
САША. Ну, взяли…
Игорь и Саша аккуратно поднимают гроб, ставят его на плечи, выносят из дома. Следом за ними из дома выходят все остальные.
11
Все та же комната. За накрытыми столами сидят люди. Все едят, пьют водку, не чокаясь, говорят тихо, мало, так, что кажется, будто листья шелестят.
СВЕТА. А целовать она ее не стала…
ОЛЯ. Может, в Москве не принято у них…
СВЕТА. А все равно странно. Родная все же мать…
САША. Оля, соль передай.
ОЛЯ. Так нельзя соль на поминках.
САША. Почему это?
ОЛЯ. Так принято.
Тетя Галя, та, что работает директором клуба, а по совместительству руководителем хора и диджеем, стучит ложкой по рюмке.
Тетя Галя (встает). Я хочу сказать про нашу Сонечку. Она была светлым, добрым, отзывчивым человеком. Никто в нашей деревне не может сказать про Сонечку дурного слова. Она честно двадцать семь лет трудилась на заводе. Она воспитала прекрасную дочь Марину. Она находила время для активной социальной деятельности — собирала деньги на дни рожденья и похороны коллег, любила ходить в лес по грибы. Давайте помянем нашу Соню, царствие ей небесное, пусть земля, как говорится, будет пухом…
Все пьют.
СВЕТА. Теперь надолго здесь, Марина?
МАРИНА. Дня на три…
СВЕТА. А дом в наследство оформлять?
Марина фыркает.
МАРИНА. Ну, посмотрим, посмотрим…
ОЛЯ. Марина, я все спросить хотела, а ты правда…
СВЕТА. У тебя же ребенок, да? Большой уже?
МАРИНА. Два года и семь месяцев… Сейчас покажу. (Достает из сумки планшет, показывает фотографии.) Вот она, моя красавица.
СВЕТА. Хоршенькая.
ОЛЯ. Лапа такая. Как зовут?
МАРИНА. Ульяна Дмитриевна.
ОЛЯ. У тебя, получается, мужа Димой зовут?
Света смотри на Олю как на дуру. Стася тоже смотрит в планшет Марины.
СТАСЯ. Это же розовый Бусунге? И Сундвик? Мне очень они тоже нравятся…
Марина непонимающе смотрит на Стасю.
СТАСЯ. Ну, в «Икее»… Серия мебели — розовый Бусунге. И столик Сундвик для детей. Вот еще Страндмон там сзади стоит, да? Кресло… Мне Сундвики очень нравятся. Они интересные такие… Но и Бусунге хорошо. У тебя такая красивая детская, Марина.
МАРИНА. Там вообще-то не все «Икея».
СТАСЯ. Я вижу, да… Тут еще диван Супер Рой Бэйби. Красивый, но дорогой он. Я бы своему ребенку тоже такой хотела…
Марина поспешно убирает планшет в сумку.
МАРИНА. А у тебя, Света, сколько сыну?
СВЕТА. Моему-то? Так уж одиннадцатый пошел. Я же сразу после школы…
ОЛЯ. Марина, а ты правда знакома…
ПАШКА. Марина, а ты Путина видела?
ТЕТЯ ГАЛЯ. Ну ты че вообще-то? Глупости говоришь.
ПАШКА. Подождите, тетя Галя! А в Америке была?
МАРИНА. В Америке три раза была.
ПАШКА. Ну и как там оно? Ничего?
МАРИНА. Ничего.
ТЕТЯ ГАЛЯ. Молодец, Мариночка. Вырвалась. Мы все тобой очень гордимся. И замуж вышла, и ребенка родила, и карьеру построила.
МАТЬ. Жаль, Сонечка внучку не увидела…
МАРИНА. Да. Не успела…
Мать (тихо дочери). Я пойду, Стасенька. Че-то нездоровится мне…
СТАСЯ. Я сейчас с тобой пойду, мама.
ТЕТЯ ГАЛЯ. А у нас, Марина, совсем не рожают в деревне. Вон три невесты сидят (показывает на Свету, Олю и Стасю), а замуж не хотят. Вот и дети у них не рóдятся.
СВЕТА. Была я в этом взамуже, че-то больше не хочется…
ОЛЯ. Я виновата, что у меня любовь вахтой работает? Заработает на дом, и тогда поженимся.
ТЕТЯ ГАЛЯ. Ну а ты, Стася?
СТАСЯ. А меня не берет никто, тетя Галя.
ТЕТЯ ГАЛЯ. Как такую можно не взять?
ПАШКА. Че ты гонишь-то? Да на тебе любой жениться готов.
СВЕТА. Ты, что ли, готов? Я представляю эту свадьбу — Стася и ты на своем тарантасе.
ПАШКА. Ну, подумаешь…
ИГОРЬ. Так и я готов жениться.
МАТЬ. Стася, смотри, сколько у тебя женихов! Игореша, ты всерьез сейчас говоришь или шутишь?
Игорь (встает). Я серьезно. Стаська, пойдешь за меня замуж?
Пауза. Стася молчит. И все молчат.
Мать (шепчет). Доченька, соглашайся, на свадьбе твоей погуляем. Может, с внуками еще понянчусь…
ТЕТЯ ГАЛЯ. Соглашайся, Стась… Вы — такая пара красивая будете.
Стася молчит.
МАРИНА. Стаська, если согласишься, я вам с Игорем этот дом отпишу.
Все поворачиваются на Марину.
МАРИНА. А что? У нас с мужем квартира в Москве, дом в Подмосковье. Сюда мы точно больше не приедем, следить за домом некому. Он все равно умрет.
САША. Так продай.
МАРИНА. А! Времени нет!
Света, Оля, Мать, Тетя Галя. Стаська, соглашайся! Соглашайся! Марина вам целый дом дарит.
МАТЬ. Доченька, согласись…
Оля (тихо). Соглашайся, Стаська…
Долгая пауза.
СТАСЯ. Я согласна.
Саша (тихо). А че, так можно было? (Разливает водку по рюмкам.) За здоровье молодых!
Все чокаются, пьют за здоровье молодых.
ОЛЯ. Марина, а ты правда с Сергеем Безруковым лично знакома?
12
Игорь и Стася сидят в комнате в доме Стаси. Молчат. Обоим неловко.
СТАСЯ. Ну и как мы жить будем?
ИГОРЬ. Не знаю… Как все живут. Маринка подфартила нам, конечно…
СТАСЯ. Я готовить только макароны могу… И лежу много.
ИГОРЬ. Если хочешь, ты это… Ты вообще можешь ничего не делать. Хоть целыми днями лежи, я слова тебе не скажу…
СТАСЯ. Он тоже так говорил.
ИГОРЬ. Да он не понимает просто… Ты это… Ложись, если че… Не стесняйся…
СТАСЯ. Я сейчас не хочу.
ИГОРЬ. Да ложись, ложись…
СТАСЯ. Я тебе показать хотела. Смотри.
Стася садится к компьютеру, включает его. Открывает какие-то файлы. Там в простенькой дизайнерской программе сверстаны комнаты. Гостиная, детская, спальня, рабочий кабинет, ванная комната.
СТАСЯ. Вот… Это гостиная. Шебби шик. С камином тут, видишь? А это типа детская, я в другом цвете хотела, но у меня не получилось… А это кабинет. Ну, как у писателей типа. Видишь, бюст Пушкина стоит?
ИГОРЬ. Это ты сама все сделала?
СТАСЯ. Ну да.
ИГОРЬ. Прикольно… (Смотрит в монитор.) Прикольно… Ладно, давай лучше обсудим — как свадьбу будем отмечать.
СТАСЯ. Не знаю, как все, наверное…
ИГОРЬ. Я с Пашкиным отцом договорился, он нам кабанчика подгонит. Ну и самогонки там…
СТАСЯ. У меня белое платье есть. С выпускного.
ИГОРЬ. Костюм я у Сани займу…
СТАСЯ. Света свою фату обещала дать. Правда, это, говорят, дурная примета, чужое платье одевать… Но фата ведь не платье.
ИГОРЬ. Ну да…
Снова молчание.
ИГОРЬ. Маринка сказала, что, как поженимся, так сразу домик на нас перепишет… Откажется от наследства в нашу пользу. Красота! У тети Сони дом хороший. Только полы поменять надо будет…
СТАСЯ. Надо…
ИГОРЬ. Проживем как-нибудь… Главное, сына мне роди. Или дочку. Чтобы такая же красивая была…
СТАСЯ. Зачем красивая? Главное, чтоб не дура…
ИГОРЬ. Чтоб не дура и красивая…
СТАСЯ. Вот бы ей Сундвиков в комнату…
ИГОРЬ. Че?
СТАСЯ. Сундвики… Красивые они. Чтобы с детства в красоте жила.
ИГОРЬ. Будут тебе Сундвики, если хочешь. Ты мне только скажешь, где взять…
СТАСЯ. Они дорогие.
ИГОРЬ. Да не парься! У меня такие подвязки есть в городе… Достанем Сундвиков. Ты, главное, роди.
Пауза.
СТАСЯ. А ты правда Сундвиков достать сможешь?
ИГОРЬ. Ну так! Конечно!
Стася (улыбается). Хорошо. Надо, чтобы с детства в красоте, понимаешь? Мы, может, все такие и выросли, потому что ничего не видели?
ИГОРЬ. Да ладно уж ничего, в цирк нас всем классом возили, помнишь? Круто было!
СТАСЯ. Пашка тогда еще за кулисы пробрался… Он тогда еще мог.
ИГОРЬ. Ага! А помнишь, нас на какой-то смотр повезли, песни петь? И там в кабинете для начальства ихнего столы стояли накрытые. А мы туда пробрались и пожрали им там все?
СТАСЯ. Помню. Так нас и не вычислили.
ИГОРЬ. Вообще ржака была! Я помню, Светка жрет бананы и кричит: «Мне не лезет больше!», а Олька ей: «Ты напрягись! Где ты еще бананов так много покушаешь?»
Игорь и Стася смеются.
СТАСЯ. Ты, кстати, кушать хочешь? Мама щи сготовила.
ИГОРЬ. Да не, я со смены, щас спать пойду…
Стася (впервые ласково смотрит на Игоря). Бедный, ночь не спал…
ИГОРЬ. Да я привык уже. Все лучше, чем на заводе каждый день с восьми до шести тарабанить.
В дом Стаси заходит Марина.
МАРИНА. Вы здесь, голубки! Стаська, собирайся, поехали в город, невестой тебя делать…
СТАСЯ. Да я не собиралась… У меня…
МАРИНА. Поехали, поехали, я за все плачу.
СТАСЯ. Так автобус еще через час будет…
МАРИНА. У меня машина…
ИГОРЬ. Какая машина? Ты ж на самолете прилетела.
МАРИНА. В каршеринг взяла. Не могу без тачки.
ИГОРЬ. В кар… че?
МАРИНА. Некогда объяснять. Давай, Стаська, ноги в руки и камон! Жду в машине. (Выходит из дома.)
Игорь и Стася переглядываются.
ИГОРЬ. Че с ней? Она к нам в мать Терезы заделалась?
СТАСЯ. Не нравится мне это.
ИГОРЬ. Да ладно, Стаська. Дают — бери, бьют — беги. Пока фарт катит, надо соглашаться.
СТАСЯ. Ну, не знаю… Выйди тогда, я переодеваться буду.
13
Клуб. Теперь его не узнать. Он весь украшен шарами, бело-розовыми занавесками, лентами, по кругу стоят столики с идеально белыми скатертями. На стене висит плакат: «Настя+Игорь = любовь». Снуют официантки, выставляют на столики вино и закуски. Посреди этого великолепия стоят нарядные Света с Олей.
СВЕТА. Обалдеть! Просто обалдеть!
ОЛЯ. Вот у людей денег куры не клюют…
СВЕТА. Не понимаю, зачем ей это?
ОЛЯ. Ну, захотел человек помочь. Если бы это была я или ты, она бы, наверное, не стала…
СВЕТА. Бедная Стаська.
ОЛЯ. Да че она бедная?
СВЕТА. С Игорешей теперь будет жить.
ОЛЯ. А че Игореша? Игореша нормальный мужик. Добрый.
СВЕТА. Ну как нормальный? Бездельник… Если бы за Саню…
ОЛЯ. Да ну, за Саню… Ты бы пошла за Саню?
СВЕТА. Я? Не… Я вообще ни за кого больше не пойду. Все! Выросла женилка и отвалилась.
ОЛЯ. А че, есть предложения?
Света (загадочно). Ну, допустим…
ОЛЯ. А че молчишь?
СВЕТА. Я не раскрываю тайны своей личной жизни.
ОЛЯ. А я тебе все рассказываю.
СВЕТА. Че ты мне рассказываешь? Как он тебя в бане шпилит и в город потом уезжает?
ОЛЯ. Ну, ты скажешь… Он на мне женится скоро.
СВЕТА. А потом догонит и еще раз женится.
ОЛЯ. Не веришь? Вот ты всегда, Света, такая хитренькая — я тебе все рассказываю, а ты не веришь.
СВЕТА. Да верю, верю! Пусть женится! Я только за! Блин, ну ты смотри, красота какая!
Оля (кивает на официанток). Может, им че помочь?
СВЕТА. Да не. За них деньги уплочены, пусть стараются.
ОЛЯ. Слушай, я тут такой план придумала… Только ты не бузи…
СВЕТА. Че опять за план?
ОЛЯ. Я платье с собой белое взяла. Давай ты меня быстренько пофотаешь здесь… Ну, как бы для будущей свадьбы. У нас, наверное, свадьбы-то не будет. А я потом в инсту фоточки залью… Типа невеста.
СВЕТА. Ты ваще, Оль? На чужой свадьбе в белом платье фотаться? Да фу!
ОЛЯ. Ну, Светка… Мы быстренько…
Света (оглядывается по сторонам). Ладно, только давай по-бырому. А то спалимся — неудобно будет.
ОЛЯ. Я щас. (Быстро достает из сумки белое платье, тут же переодевается.) Все, я готова. На… (Протягивает Свете телефон.)
СВЕТА. Где тебя?
ОЛЯ. Так, сначала здесь, у шторы… (Встает в разные позы, которые подсмотрела в женских журналах.) Теперь здесь… Вот здесь еще… Как думаешь, нормально, если я за столик сяду?
СВЕТА. Только не жри там ниче.
ОЛЯ. Да понятно… (Садится за столик, опирается подбородком на руку, делает томное выражение лица. ) Давай…
Света пару раз щелкает Олю на телефон. За дверью клуба слышатся голоса.
СВЕТА. Блин, идут…
Вскакивает из-за стола, бежит к своей сумке, на ходу расстегивая на себе платье. В итоге путается в нем и у самого выхода падает прямо к ногам вошедших Саши и Пашки на коляске. Саша и Пашка тоже принарядились, надели свои лучшие костюмы. Куртки у них расстегнуты, из-под курток выглядывают полы пиджаков.
САША. Вот это нас встречают!
Оля гордо встает. Платье, расстегнутое до половины, висит на ней, как юбка.
САША. Вот это да!
ПАШКА. Оля, а покажи стриптиз!
ОЛЯ. Че, думаешь, женилка твоя заработает?
ПАШКА. А вот это было грубо.
ОЛЯ. Всю фотосессию мне испортили, дебилы…
Оля, прикрывая одной рукой лифчик, а другой придерживая платье, хватает свою сумку и убегает в подсобку.
Саша (оглядывается). Офигеть Маринка расстаралась!
ПАШКА. И все ради Стаськи!
САША. Молодец кривозубка… Во дает!
СВЕТА. Вы че приперлись-то? Они из загса только через час еще приедут.
САША. Важный вопрос обсудить хотел. Мы невесту красть будем?
ПАШКА. Просто надо решить — куда ее, на сеновал или в баню?
СВЕТА. Ну вы затейники, блин!
ПАШКА. Ага! Свадьба сама себя не сыграет, невеста сама себя не украдет.
СВЕТА. Нужно такое место, чтобы он ее не сразу отыскал. Я придумала!
САША. Куда?
СВЕТА. Ага, скажи вам! Вы ж трепло! Все жениху расскажете.
САША. Э! Ты за базаром следи.
СВЕТА. Я сама ее туда отведу и вам подсказку дам.
ПАШКА. Прикольно! Форт Боярд прямо!
СВЕТА. Ну все, идите. Погуляйте.
САША. Пашка, пойдем пока родимой накатим?
Саша и Пашка уходят. Из подсобки выходит переодевшаяся Оля.
ОЛЯ. Ушли? Дебилы, блин!
СВЕТА. Сама ты! Я тебе сразу сказала — провальная затея…
ОЛЯ. Дай телефон — фотки глянуть…
Света отдает Оле телефон.
Оля (листает фотографии). Ну, капец я тут толстая! Ну, капец! Ни одной нормальной. Света, ну кто с такого ракурса фотографирует? Ты специально, что ли?
СВЕТА. Я откуда знала, с какого надо? Ладно тебе, потом в программе вытянешь себя…
ОЛЯ. Руки бы тебе поотрывать…
СВЕТА. Спасибо, подруга, за то, что оценила мою помощь.
ОЛЯ. Ну блин, ну я тут толстая…
СВЕТА. Че я сделаю, если ты реально толстая?
ОЛЯ. Че?
СВЕТА. Харчо! Пойдем до Стаськиной мамы, я ей собраться обещала помочь.
ОЛЯ. Блин, я правда толстая?
СВЕТА. Да нормальная ты, успокойся!
ОЛЯ. Не, ну скажи, как есть.
СВЕТА. Да, толстая.
ОЛЯ. Че, реально?
СВЕТА. Нет, не реально. Че ты придумываешь? Нормальная.
ОЛЯ. Нормальная — это стройная?
СВЕТА. Ты — стройная, Оля. Ты вообще худышечка.
ОЛЯ. Правда?
СВЕТА. Ага. Пошли.
Света и Оля одеваются, уходят.
14
Все тот же клуб. Все в сборе. Все нарядные, приодетые. Тетя Галя стоит с караваем в руках. Мать поглядывает на часы. Наконец в клуб заходят Стася, Игорь и Марина. На Стасе белое платье в пол, расшитое блестящими бусинами под жемчуг, шубка из искусственного, но очень похожего на настоящий меха, волосы ее уложены в замысловатую прическу. В руках — букет. Стася сейчас очень хороша. Не зря она — самая красивая девушка деревни Урукчаево, а может, и близлежащего города или вообще всей России. На Игоре дорогой костюм. Марина в джинсах и толстовке. Последним заходит парень-фотограф. И тут же принимается щелкать камерой.
ОЛЯ. Она и фотографа заказала из города, прикинь?
СВЕТА. Да я не слепая!
Все гости кричат, аплодируют.
МАТЬ. Приехали!
ПАШКА. Горько!
МАТЬ. Цыц! Рано еще!
Тетя Галя протягивает молодым каравай.
ТЕТЯ ГАЛЯ. Дорогие наши, счастья вам и крепкой любви на долгие годы! Пусть пройдут года, но ваши сердца сохранят трепетное отношение друг к другу. Пусть двери вашего дома всегда будут открыты для гостей и родных, ваш стол пусть ломится от блюд, а дом будет наполнен счастливым смехом ваших детей! Совет да любовь!
ПАШКА. Горько!
Света. Да подожди ты!
Игорь и Стася с двух сторон кусают каравай. Стасе достается больший кусок. Гости смеются.
ОЛЯ. О! Наша Стаська в доме руководить будет!
СВЕТА. Игорешей грех не руководить…
ТЕТЯ ГАЛЯ. А теперь все за столы! Прошу! Прошу!
Гости садятся за столы. Игоря и Стасю усаживают за отдельный столик. Игорь каждую минуту смотрит на Стасю. Кажется, он до сих по не верит, что не спит. Мужчины разливают вино и водку. Игорь, не дожидаясь тоста, торопливо замахивает рюмку.
ПАШКА. Го…
Тетя Галя (перебивая его). Первый тост говорят родители!
Мать (встает). Детки мои! Как же я рада, что дожила до этого момента! Стасенька! Игорешу я знаю с рождения. Вот как он еще в кроватке лежал, так я его и знаю. И я так рада, что вы теперь оба — мои дети! Давайте выпьем за вас, за ваших будущих деток!
Света (Пашке). А теперь кричи!
Пашка (радостно, со всей мочи). Горько! Горько! Горько!
Все подхватывают. Тетя Галя ставит торжественную музыку. Молодожены целуются.
15
Играет музыка. Григорий Лепс поет о рюмке водки. Гости танцуют. Света, Оля, Марина и Стася сидят за столиком.
ОЛЯ. А тебе реально прическу и макияж в салоне делали?
СТАСЯ. Да.
СВЕТА. Ну, ты даешь, Маринка. Это же, наверное, очень дорого?
Марина (улыбается). Не дороже денег…
СВЕТА. У вас правда в Москве такие зарплаты?
МАРИНА. У кого как.
ОЛЯ. Марин, я еще про Сережу хотела у тебя спросить…
Тетя Галя (делает музыку тише). Так! А теперь торжественный момент! Невеста кидает букет!
ОЛЯ. О! Стаська, давай не промахнись!
Стася становится в центр зала, все кроме Светы, — за ней. Оля в первых рядах.
ОЛЯ. Светка, пошли!
СВЕТА. Да я не хочу! Была я там — ниче хорошего!
ОЛЯ. Ну пошли просто так… Не порти момент…
СВЕТА. Ладно… (Встает куда-то сбоку.)
Гости. Раз, два, три!
Стася бросает букет за спину. Оля изо всех сил пытается его поймать. Но букет прилетает Свете прямо в руки.
ОЛЯ. Ну вот.
Света (протягивает Оле букет). На!
ОЛЯ. Ну, нет уж. Так нечестно.
СВЕТА. Да ладно, че нечестно?
Оля (расстроенно). Все нечестно. (Идет за столик.)
Тетя Галя делает музыку громче. Лепс снова поет о водке.
СВЕТА. Стаська, одевайся, пошли со мной.
СТАСЯ. Куда?
СВЕТА. Ну, так надо…
Стася надевает свою свадебную шубку, идет за Светой. В это время Игорь, Саша и Пашка сидят за соседним столиком. Все трое уже подвыпившие.
САША. Чувак! Ты женился на самой красивой девочке класса! Я тебя поздравляю!
ПАШКА. Я бы сам на ней женился, если бы не…
САША. Так! История не знает сослагательного наклонения! На Стаське женился Игорь! И точка! Все, давайте выпьем, мужики!
Света уводит Стасю из клуба. Проходя мимо парней, она делает «большие глаза» и знаками показывает, что совсем скоро пора будет искать невесту.
Через какое-то время тетя Галя снова делает музыку тише.
ТЕТЯ ГАЛЯ. Ой! А где же наша невеста? А невесту-то у нас украли!
Саша (встает из-за стола, толкает пьяного и уже прикорнувшего на спинке стула Игоря). Игорь, вставай! Невесту украли!
ПАШКА. Пацаны, все идем искать невесту!
Парни встают из-за своих столов, одеваются.
16
Стася в своей искусственной шубке стоит под деревом в пролеске, что начинается за клубом. Дует ветер. Стасина прическа вся запорошена снегом. Стася дрожит, греет руки своим дыханием. К Стасе подходит Марина.
МАРИНА. А ты чего здесь?
СТАСЯ. А меня Света украла и ушла. Вот, жду, пока отыщут…
МАРИНА. Ты ведь замерзла вся… Пошли в машину.
СТАСЯ. А если там меня не найдут?
МАРИНА. Найдут, найдут, куда они денутся.
Стася и Марина идут к машине. Садятся в нее. Марина включает печку.
МАРИНА. Довольна свадьбой?
СТАСЯ. Да. Спасибо тебе…
МАРИНА. Потом еще фотки красивые будут…
СТАСЯ. Спасибо.
МАРИНА. Да не за что… (Закуривает «Айкос».) Как думаешь, зачем я это все замутила?
СТАСЯ. Не знаю… Потому что ты — наш ангел?
МАРИНА. Нет. Я это знаешь почему сделала?
СТАСЯ. Почему?
МАРИНА. Из зависти. Я тебе всю жизнь завидую, Стася. Мне даже психолог не помогает. То есть нет, это даже не зависть… Я просто не понимаю. Я не понимаю… Ты — красивая, да. У тебя правильные черты лица, хорошая кожа, волосы… Но я работаю кастинг-директором в кино, я каждый день вижу красивых людей. Есть и поинтересней тебя. Ты же — корова, Стася, ты — овечка, тебя куда поведешь на веревочке, туда ты и идешь. И потому я не понимаю… Что за сила в тебе, что за дар, который заставляет каждого, кто встречается на твоем пути, любить тебя и опекать? В тебе же ничего, кроме красоты, нет. Ничегошеньки! Ты — пустая, как пробка! Помню, я в школе — все своим трудом. Если чего-то не понимала, брала упрямством… Я учебник по химии наизусть вызубрила, меня до сих пор среди ночи разбуди — я тебе расскажу. И вот мне за контрольную ставят четверку и тебе четверку… Потому что мне: «Ермолаева, ты можешь лучше», а тебе: «Ну как такой красивой девочке поставить плохую оценку?». Ты же всю школу просидела на первой парте, глазами прохлопала…
СТАСЯ. Ты мне еще списывать давала…
МАРИНА. Давала. Потому что ты — дура, Стася, вот ты кто! Тебе бог такую красоту дал, а ты живешь в этой дыре… Как вы тут живете вообще, я не понимаю!
СТАСЯ. Нормально. Как все.
МАРИНА. Знаешь, сколько я в себя в месяц вбухиваю? Полтос минимум. Укладки, маникюр, стоматолог, косметолог, фитнес-х…тнес, и это еще не считая кремов… А ты — растрепанная, с невыщипанными бровями, в застиранном халате все равно красивей меня в сто раз. Почему так? Почему тебя мама все детство обнимала-целовала, а мне моя словечка ласкового не сказала? Почему? Почему? Почему? Почему я в Москве, с хорошей, любимой работой, с мужем и ребенком, с зарплатой за триста косарей все равно думаю, как хорошо было бы быть тобой?
СТАСЯ. Я не знаю…
Пауза.
МАРИНА. Я тоже. Все, давай забудем этот разговор.
СТАСЯ. Марина… Ты же такая красивая, такая вся… неземная… Прости, что мы в детстве тебя кривозубкой звали.
МАРИНА. Ты меня так не звала.
СТАСЯ. Я — нет, но другие…
МАРИНА. Зубы — это первое, что я исправила в Москве. С первой нормальной зарплаты вставила брекеты. Потом вылечила кожу. Потом сделала нос. Потом тело с персональным тренером. (Пауза.) А толку-то? Я все равно в душе все та же кривозубка, а ты — самая красивая девочка класса. И мне до тебя — как до луны. Есть много амбициозных, талантливых, умных людей, которым для успеха не хватает самой малости… Чего-то, даже непонятно чего… Многие из них за твою красоту миллионы бы тебе заплатили…
СТАСЯ. Пусть так берут. Мне ничего не надо.
МАРИНА. А тебе ничего не надо. Мы на съемках были в одном городке в Подмосковье, Фатеево, кажется. И там, знаешь, все девочки с двенадцати до двадцати — ангелы. Красивые нереально… Что ни девочка, то мадонна. Бери и снимай. А постарше люди — все либо спившиеся, либо с вот такенными животами тетки, либо живые мертвецы… Город ангелов и зомби. Я смотрела на этих девочек, смотрела… И вдруг меня пронзила мысль — так ведь родители этих ангелов и есть вот эти мертвецы! Понимаешь? И когда эти девочки вырастут, они станут такими же. Потому что если ты родился в Фатееве — то все, тебе сразу пипец.
СТАСЯ. Хорошо, что мы в Урукчаево родились, правда?
Марина усмехается.
МАРИНА. Да. Очень. Короче, я, когда это все затевала, заготовила тебе поздравление типа: «Поздравляю, самая красивая девочка класса, ты вышла замуж за охранника «Пятерочки»». Но я передумала его произносить. Я тебе желаю счастья. Правда. Пусть у тебя все будет хорошо. Если есть у тебя еще какие-то желания — говори…
Стася (несмело). Сундвики… Из «Икеи».
МАРИНА. Сами вы тут все сундвики… Все, иди к своим. Я подойду.
Стася обнимает Марину, а затем выходит из машины и бредет по сугробам к клубу. Марина остается сидеть в машине. Она долго смотрит куда-то вдаль — на маленькие кособокие дома, из труб которых идет дым, на поле, которое начинается за деревней, на лес, который чернеет вдали сразу за полем. И вдруг начинает всхлипывать.
МАРИНА. Мама… Мама… Мамочка…
Марина плачет, а затем жмет на педаль газа. Машина трогается, выезжает из деревни и вот уже несется по трассе в город.
17
А в клубе жара. Все, кто еще в состоянии, танцуют. Егор Крид поет песню про невесту. Людям весело. Людям хорошо. Оля и Света танцуют активней всех. Пашка размахивает руками в такт песни, разъезжая на своей коляске среди танцующих. Игорь спит, положив голову на стол. Мать с тетей Галей собирают недоеденную еду со столов в пакеты. Стася подходит к Игорю.
СТАСЯ. Игореша, вставай. Вставай, пошли домой… Игореш…
К Стасе подъезжает Пашка.
ПАШКА. А я ведь, Стася, за тебя тогда подрался. Тёма про тебя плохое слово сказал. А я вступился. Вот он мне позвоночник и переломил… Случайно… Но я не жалею, что так вышло. Я тебя люблю, Стася.
СТАСЯ. Игореша, вставай, мой хороший…
К Стасе подходит Саша.
САША. Бесполезно. Давай, потащили его…
Саша взваливает на себя Игоря, вместе со Стасей они тащат его на себе к выходу.
18
Стася стоит у проходной завода. Она все в том же свадебном платье и шубке. Только волосы теперь заплетены в косу.
СТАСЯ. Верни мне маму. Пусть она пойдет на химию и вылечится. Мне нечем тебе заплатить. Но люди говорят, что я красивая. Забирай тогда мою красоту. У меня больше ничего нет…
Стася достает из кармана шубы ножницы, отрезает свою косу, кладет к стене проходной.
19
Снег лег в том году рано. А теперь март, весна. Но снег и не думает таять. Морозы все не отпускают.
Мать и Стася идут по дороге в своих стареньких сереньких пуховиках.
МАТЬ. Как зайдешь к ней в кабинет, живот-то втяни… Будет спрашивать про детей — мол, не собираетесь? Скажи — не собираемся… Еще скажи — на место мамы хочу. Раз маме временную инвалидность дали, я пока за нее хочу… А там, мол, поглядим… Поняла?
СТАСЯ. Там живота-то еще нет особо…
МАТЬ. Ну как нет? Все видно. Я беременных по походке узнаю. Так что ты как зайдешь, скажет она тебе: «Присаживайтесь», ты сразу и садись. И сиди, головой кивай… Поняла?
СТАСЯ. Да поняла я, поняла…
МАТЬ. Ой, Стаська, ну в кого ты у меня такая дура?
20
Середина лета. Жара. Посреди одной из комнат бывшего тети-Сониного дома сидит Игорь. Перед ним гора несобранной мебели из «Икеи» — каркасы, фасады, доски, детский матрасик. У стены стоит Стася, она на девятом месяце беременности. Перед ней на полу стоят большие пластиковые банки с краской. Стася открывает одну из банок, макает в нее малярную кисточку. Мажет краской по стене, пробует цвет, смотрит.
СТАСЯ. Хороший… Я такой и хотела. Для девочки в самый раз. Светло-розовая пастель это вроде называется… Я в той программе не смогла, а тут хорошо так…
ИГОРЬ. А точно тебе не вредно?
СТАСЯ. Написано — не токсичные и гипоаллергенные.
ИГОРЬ. Блин, как это все собирать?
СТАСЯ. Там инструкция есть, посмотри.
ИГОРЬ. Видел. Че я как дурак — по инструкции буду?
СТАСЯ. Ну, тогда думай…
ИГОРЬ. Я вообще не понимаю, с чего начинать даже…
СТАСЯ. Только не испорть мне Сундвиков, ладно?
ИГОРЬ. Дались тебе эти Сундвики.
СТАСЯ. Игореша, ты не понимаешь. Главное для человека, чтобы вокруг красота была…
ИГОРЬ. Красота ей нужна… Где инструкция?
Стася протягивает Игорю инструкцию. Игорь собирает мебель. Стася принимается красить стену.
Конец