Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2020
Валерий Скобло — поэт, прозаик, публицист. Родился в Ленинграде, окончил матмех ЛГУ. Работал научным сотрудником в ЦНИИ «Электроприбор». Автор сборников стихов «Взгляд в темноту», «Записки вашего современника», «О воде и воле». Стихи, проза, публицистика публиковались в российской и зарубежной (Англия, Болгария, Германия, Дания, Израиль, Ирландия, Канада, Казахстан, США, Финляндия и др.) литературной периодике. Лауреат Премии им. Анны Ахматовой (2012), финалист международного конкурса стихотворного перевода «С севера на восток» (2013). Живет в Петербурге.
***
Не то что печень —
сердце выклевывает из груди.
Врач из «скорой» бормочет:
К чему тут кардиограмма?..
И топкая неизвестность,
что ждет тебя впереди,
Убийственна, словно
бородинская панорама.
В ней столько ловушек:
картечь, штыковой удар…
И ты в ней — простой солдат,
лишенный свободы воли.
Слепящее озаренье,
ожог и ночной кошмар,
Сияние вечного разума…
Ты в нем, скулящий от боли.
***
Забиться в складки местности, какую-нибудь тайгу,
Камчатку, Чукотку… еще правее и выше…
Обзавестись там каким-то хозяйством и — ни гугу,
Незаметней и тише простой полевой мыши.
Эмиграция — это не выход: уже не успеть,
Да кто же и примет? — Проблемы там, в общем, те же.
От знакомых осталась лишь четверть… уж точно не треть,
Письма оттуда приходят все реже и реже.
Можно припомнить походы, палатки и рюкзаки,
Навыки есть, снаряжение кое-какое.
Да, но здоровье и силы… — в наши года не с руки,
Можно придумать и более что-то простое.
Вырыть на даче под домом подвал большой глубины,
Набить под завязку консервами, сухарями…
Но разве можно спрятаться хоть где-нибудь от войны?
Да что вы удумали? Бог, — повторяю, — с вами…
***
Я разве жалуюсь кому-нибудь?
Прошу кого-нибудь помочь?
Я над собой люблю подтрунивать…
Как быстро наступает ночь.
Подшучивать… К чему уныние?
Усмешка вылечит верней.
Так думал и всегда, и ныне я…
Ночь за дверями все темней.
Какая тьма мир занавесила,
И мрак какой сгустился, но
Я улыбаюсь, пусть невесело…
А за окном совсем темно.
***
Одиночество достигает таких высот,
Что кажется, как бы не существуешь вроде…
Не отвечают тебе и не замечают — и вот
Думаешь, не солипсист ли ты по природе?
А ведь, помнится, не был ранее однодум,
Глядящий, не отвлекаясь, в одну лишь точку.
В ушах теперь — равномерно рокочущий шум.
Как это славно: живешь себе в одиночку.
Т.е. не замечаешь, в свою очередь, сам
Алкашей и министров… бродяг, генералов,
Даже, когда забредаешь в универсам, —
Подвижек торговых цен — ни больших, ни малых.
Существование растительное вполне
Летом ведя на садовом своем участке,
Не изнутри смотришь на все вокруг, а извне,
Сорвав с окружающего лики и маски.
И так же вороны, летя по своим делам,
Думают: как же этот двуногий ничтожен.
Домик его и он сам — старый, ненужный хлам…
Он безнадежен, — каркают, — да, безнадежен.
***
Жизнь состоит из таких мелочей, пустяков,
Что не сводима ни к описанию, ни к пересказу.
Вот почему, например, человек этот есть, как таков?
От объяснений откажемся резко, решительно, сразу.
Может, ему в детстве левый ботиночек жал,
Вот он и вырос каким-то полным и жутким уродом.
Так что, обидевшись, выхватил
острый как бритва кинжал
И порешил всех обидчиков, их покрошив пред народом.
Что же, защитник, про левый ботинок скажи —
Враз засмеют — ведь если посмеет, то робко… несмело…
Вместо того чтобы в голос кричать, я скажу не по лжи —
В детском левом ботиночке… в ботинке все именно дело!
***
…Между народами, смешанными в единомыслии зла
…от которых… осталась дымящаяся пустая земля.
Книга Премудрости Соломона, 10, 5–7
Между народами, смешанными в единомыслии зла,
Напрасно затешутся два-три пророка, надежды оставив.
И нету ни знака такого, ни буквы такой, ни числа,
Которые могут придать убедительность силы словам их.
В бессилии руки вздымают, их лепет всем местным смешон,
А их обличенья пробудят лишь злость и тупую досаду…
Готова толпа лобызать без подсказки и царственный трон,
И след колесниц вечно бравых военных, готовых к параду.
Что могут пророки?.. Под шум однотонный, восторги толпы —
Что могут они напророчить? И сделать что могут тем паче?
Господние ангелы, тут появись, не пробьют скорлупы,
В которой от века живут они… жить не желая иначе.
Так кем этот образ задуман и в чьем воплощенье возник,
И кем этот мир вдохновлен, на квадратики смысла расчерчен?
…Но все это важно пророкам ли, если пред взором у них
Пустая земля, над которой блуждают лишь пыльные смерчи?
***
Нам нравится мосье Рахметов:
Спит на гвоздях он, точно йог.
Весь — как герой смешных куплетов.
Любой из нас бы так же смог.
Лютует русская цензура…
Предшественник романа «Мать»
И поцелуя без лямура
Девицам не велит давать.
Да… разночинная закваска,
И автор — форменный боец.
Там дом свиданий — просто сказка:
Хрустальный — помните? — дворец.
Но это — лишь всего зачаток…
И пусть там мыслей не обвал,
Всех нас он ото лба до пяток,
Как Ильича, перепахал.
***
Нам вместе с Гоголем нравится очень любое шитье,
Он шил по-серьезному, а я — всякую мелочевку,
Он жилетку мог запросто сшить, а я латаю старье,
Оба не слушаем родственников издевку.
Это почти медитация, все дела в дальний угол мы шлем.
(Впрочем, и здесь на похвалы бываем нередко падки.)
Это такая удача ведь — думать о чем-то своем,
Когда внукам на брюки ты ставишь заплатки.
Весел с утра ты сегодня… иголка сверкает в руках,
Нитка за нею струится сквозь ткань бытия послушно.
Радость какая все же — каждый удачный стежок и взмах…
Господи… как в вашей все-таки жизни душно!
Только шитье и отвлекает от всяческой суеты,
Пусть ненадолго, жизнь никогда не замедлит с расправой…
Но хоть какое подспорье… Ответь мне, а как же там ты…
Как ты можешь прожить без шитья?.. Боже правый!
Добыватель воздуха
Я — добыватель воздуха. На календаре
Меня изобразят не в пещере, не в норе,
Но и не парящим среди туч и облаков:
Желающих брякнуться нету здесь дураков.
Нет-нет, с мешком нарисуют меня среди скал:
Козлы и барсы… мой почти звериный оскал,
Я горный воздух в мешок загоняю рукой.
В горах между нами такой неземной покой,
Что и бесплатно сутками я бродил бы там —
По этим диким и малодоступным местам,
Где козлы бодают барсов, а барсы гоняют козлов,
Зато нет человечьих гордиевых узлов,
Что меч не берет и ядерный боеприпас,
Так что прыгай с камня на камень, как горный барс,
Как козел… Жена говорит: ты и есть козел.
Не вступаю в спор, не держусь за ее подол.
Добыватель воздуха — это большая честь,
Нету большей в мире… бóльшую мне и не снесть.
И по этой части я дока, со мной не спорь!..
Продаю я воздух, что лечит любую хворь.
За такие деньги… вам не приснится вовек…
Добыватель воздуха.
Такой уж, поверьте мне, я человек.