Выдержки из писем С.М. Кузнецова. Предисловие и публикация Е.С. Кузнецова
Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2020
Мой отец Сергей Михайлович Кузнецов родился в 1904 году в деревне Дмитриево, Кирилловского района, Вологодской области. Получил образование девять классов. Перед войной работал агрономом и бухгалтером.
На фронт его взяли 1 августа 1941 года. Служил он в 131-м армейском запасном стрелковом полку, на артскладе. 131-й АЗСП с августа 1941-го по ноябрь 1944-го входил в состав 7-й армии (Карельский фронт).7-я армия обороняла от немцев и финнов рубеж по реке Свирь между Ладожским и Онежским озерами.
В 1944 году после освобождения Петрозаводска полк вошел в состав 9-й гвардейской армии (2-й, затем 3-й Украинский фронт), с которой проделал путь от Будапешта через Вену до Ческе-Будеёвице в Чехословакии.
На момент начала войны в деревне Дмитриево семья Сергея Михайловича осталась в составе: жена Устинья Семеновна, 40 лет, и четверо детей: Николай — 15 лет, Лидия — 13 лет, Вячеслав — 4 года, Евгений — 3 мес. Домой Сергей Михайлович вернулся в августе 1945 года.Умер он в июне 1948 года от туберкулеза легких. Сохранилось пятьдесят девять писем отца с фронта, пронизанных заботой о семье и ожиданием победы над врагом.
Встречающиеся в тексте вставки и примечания [в квадратных скобках] — мои.
Евгений Кузнецов
29 декабря 1941 г. …Очень рад и благодарен тебе, что ты, Коля, помогаешь маме. Война кончится, жизнь направим.
15 июня 1942 г. Устиша! Меня тревожит состояние здоровья Коли… не было бы осложнения после гриппа. Войну надо закончить в этом году.
[Лида!] Воображение так и рисует: ты сидишь и пишешь, Славик пишет мне письмо, с напряжением слюнявит карандаш, а Женя сидит, уцепившись за тебя. Такие картины, Лида, отрывают на несколько времени от той действительности, в какой мы находимся. Читаешь письмо, и сердце наполняется радостью, с одной стороны, а с другой — видишь вашу действительность, и горько, горько становится. Приду домой, Лида, после войны жизнь направим, нужно пережить вместе со всей страной этот грозный период и во что бы то ни стало выгнать врага за пределы нашей страны и разгромить.
4 декабря 1942 г. Коля! Тебя, безусловно, в 1943 г. призовут в ряды Красной Армии. [25 декабря 1942 г. Коле исполнилось 17 лет.] Да, Коля, видимо, нам с тобой придется одновременно послужить в РККА, что я никак раньше не ожидал. Успехи Красной Армии на Сталинградском участке фронта и на Центральном фронте дают полное основание думать, что врагу больше не поднять головы. Будем надеяться, что разгром врага дело недалекого будущего.
Несколько слов о себе. Здоровье по-старому, прибавился только кашель.
2 марта 1943 г. [Лида!] Итак, значит, Коля уехал. Я чувствую, в доме все равно что опустело. Он у меня из головы не выходит. 17 лет только исполнилось. …Почему же он мне не пишет, адреса не взял, что ли, моего, или какая другая причина заставляет его молчать. Жаль, что нет у него кожаной обуви, всё здоровье можно потерять в такую сырую погоду.
3 мая 1943 г. Лида, убивает меня неизвестность положения Коли, что с ним и где он?
8 мая 1943 г. [Лида!] Я насчет Коли сделал запрос в Грязовец [Коля простудился на пути к фронту и умер в марте 1943 г. в госпитале города Грязовец, около пятидесяти километров к югу от Вологды], но пока еще ответа не получил.
21 мая 1943 г. [Лида!] Завтра еще буду писать письмо на имя военного коменданта города Вологды, может быть, что-то и ответит про Колю.
Война не обходится без гибели людей, жертвы кругом, и нас не обошли.
9 июня 1943 г. [Лида!] Я получил официальную справку Грязовецкого военкомата в ответ на мой запрос.
3 августа 1943 г. Устиша! Довольно тебе плакать о Коле, мертвых не воротишь и слезами ничему не поможешь, береги себя.
14 февраля 1944 г. [Лида!] Твоё и мамы письма… были взволнованными в связи с создавшейся путаницей о моей смерти. Знаю, как вам было тяжело пережить это время. [Устинье Семеновне по ошибке пришла «похоронка» на Кузнецова Сергея Михайловича. Оказалось, что в Кирилловском районе Вологодской области был полный тезка моего отца.]
Да, Лида, самая лучшая пора всей нашей жизни — это время школьной учебы.
Ты бы знала, Лида, живя здесь в однообразии, видя все время одних и тех же, каждый день одно и то же вот уже 2 ½ года, ей-богу, кажется, ум притупляется и память слабеет.
Завтра старинный праздник Сретенье, какие были раньше у нас в селе грандиозные гулянья, собирались десятки людей со всех краев… В памяти воскресают прожитые годы как что-то потерянное.
8 марта 1944 г. [Лида!] Твоя учеба должна быть отлично — это, Лида, будет твой ответ, вернее, лозунг сегодняшнего твоего дня — быть отличницей, будущим строителем, честным работником социалистического отечества. Взамен нашего дорогого Коли и в помощь мне, если я буду жив, а также в помощь маме в воспитании Славика и Жени. Вот, Лида, какова задача стоит перед тобой. Это мой тебе, моя дорогая, любимая, наказ.
[Лида подчеркнула слова красным карандашом, при этом слова «социалистического отечества» — дважды. Наказ отца Лида выполнила.]
26 марта 1944 г. Устиша! …довольно тебе тосковать. У тебя и так головные боли от сильного малокровия… Я сам вспоминаю про себя каждый день Колю.
Ношу домашний свитер под гимнастеркой. Если бы не свитер, то вряд ли бы удалось поправить голос, только свитер и спас, прогревая горло. Дней 10 не мог нисколько говорить, только говорил шепотом.
10 мая 1944 г. Устиша… каждую почти ночь кто-нибудь из вас приснится… надежды на будущую семейную жизнь терять не будем.
22 мая 1944 г. [Лида!] …Пишешь, как провела праздник 1 Мая. Я не ожидал, что тебе придется так провести эти дни. Обидно и досадно мне слышать все это… я тоже не имел возможности одеваться по потребности, спроси, мама скажет по этому вопросу тебе многое. Кончится война, жив буду, все поправим дела, только не падайте духом.
25 мая 1944 г. Здравствуй, дорогая Устиша! Сегодня получил от тебя письмо, в котором сообщаешь о смерти моей матери. Спасибо за уход и похороны. Просьба описать подробнее прохождение болезни у матери и что она говорила или наказывала перед смертью. Прошу запомнить могилу матери и отца, чтобы сходить на них, если придется бывать дома.
31 мая 1944 г. …Табаку частенько не хватает, курю много. Сегодня продал нож, помните, который у меня был… за 200 руб., и сегодня их [деньги] перевел вам.
20 июня 1944 г. [Лида!] …Теперь, дружок, надо будет поработать в колхозе, от лета зависит судьба почти всего года.
Замечательные победы Красной Армии на Карельском перешейке говорят о том, что финским лахтарям осталось разбойничать недолго, скоро заголосят они и будут просить опять мира. [«Лахтари» (дословно — «мясники») — термин с времен Гражданской войны. Отличались крайней жестокостью во время пыток и казней пленных красноармейцев.]
21 июня 1944 г. Дорогая Устиша! …ты пишешь, что вы сейчас себя запрягаете в телеги… как вы можете это делать, не видавши ни один уже год жиров и мяса.
Ваш гигантский труд, который вы вложили за время войны в сельское хозяйство, еще история не знает.
12 июля 1944 г. Пришлось насмотреться на бесчинства финнов во время похода. Разрушены и сожжены до основания целые деревни и села, жутко смотреть.
Вчера в местечке, где мы стоим, полевой суд разбирал дело одного карела-изменника и предателя родины. Приговор был вынесен — повесить, сразу при всех на площади и казнили, я стоял рядом с виселицей и насмотрелся процесса казни. Когда казнили, публика аплодировала.
12 июля 1944 г. [Лида!] 17 июля исполнится мне 40 лет, возраст приличный, годы уходят, а сделано в жизни еще мало.
19 августа 1944 г. Дорогая Устиша! О Лиде. Береги ее характер, она слишком впечатлительна.
7 сентября 1944 г. Привет, Устиша! Очень жаль, что Славику не придется ходить в школу. Про тебя скажу следующее. У тебя здоровье совсем подорвется от такой жизни, так как выходит, что ночью бродишь [мама дежурила на скотном дворе], не отдыхаешь, а днем работаешь.
1 октября 1944 г. Вместо реальной помощи, в которой нуждаются семьи красноармейцев, додумались до такой вещи руководители колхозов, что преподносят штрафы за то, что сходили за дорогим продуктом в лес, то есть за грибами. [Несколько девушек, в том числе Лида (ей было 16 лет), ушли в лес за грибами, не предупредив бригадира.]
Если не скинут наложенного на вас штрафа, я буду ходатайствовать перед районным комитетом партии или перед областным комитетом об оздоровлении работы колхоза.
Керосину, наверно, нет у вас, а вечера такие длинные.
16 декабря 1944 г. Устиша, напиши, пожалуйста, кто в нашем районе депутат Верховного Совета. Я Лиду просил написать, кому дают из вас паек или нет и сколько.
Если можно, Устиша, то продай мое пальто на хлеб.
3 января 1945 г. [Лида!] У меня из головы не выходит одна мысль, как вы переживете этот год, по-моему, он для вас будет самым тяжелым, так как купить хлеба у вас не на что.
Кашляю теперь намного меньше.
20 февраля 1945 г. [Лида!] Находимся в Венгрии.
Здоровье понемногу поправляется, но очень ослаб.
После победы встретимся и вновь заживем. Залечим раны, нанесенные войной, и будем жить по-старому в тесном семейном кругу.
6 марта 1945 г. [Лида!] Чувствую себя гораздо лучше. В одно время думал, что совсем свалит.
Обстановка совершенно новая, ничего не понимаем друг у друга, объясняться приходится знаками… Сказывается, что они [венгры] были первыми союзниками немцев. Живем в домах, которые оказались пустые (хозяева сбежали, некоторые с немцами). Половина женщин ходит в брюках, на первый взгляд кажется потешным.
Несколько слов Славику:
- Слушай во всем маму и Лиду.
- Люби и не обижай Женю и вместе с ним играй и гуляй.
21 марта 1945 г. Сегодня нахожусь в одном венгерском селе. Население — словены. Можно кое-как разговаривать, но купить ничего нельзя, все говорят, что нет и нет, хотя знаешь хорошо, что есть.
В 1941 году венгры вместе с немцами напали на нашу страну, хотели за счет нас поживиться… Я думаю, что эта война им даст такой урон, что на целое столетие не опомнятся они от нее и не вздумают воевать.
Устиша, я посылал на имя депутата Верховного Совета СССР Рагиной А.Ф., [ее фамилию] сообщила в письме Лида, заявление, чтобы вам оказали материальную помощь.
Из писем, получаемых товарищами, известно, насколько везде на местах нечутко относятся к нуждам семей красноармейцев, неужели и у вас тоже так.
13 апреля 1945 г. Я уже в Австрии.
Может быть, скоро встретимся. Ведь когда-то же быть концу испытаниям.
15 апреля 1945 г. [Лида!] Первое время весьма опасно заболел, но сумел удержаться на ногах, не ложился в госпиталь.
Нахожусь около Вены. Большое количество молодежи скрылось в лесах, боятся русских.
23 апреля 1945 г. Сегодня получил от Лиды письмо, несказанно был рад ему, сколько в нем чуткого, душевного и отзывчивого, жаждущего жизни сердечного чувства. Читаешь, и невольно выступают слезы. Сколько передумаешь, сколько воспоминаний каждый раз всплывает перед тобой. Начиная с самого детства переберешь все, что сохранилось в памяти, всю жизнь по настоящий момент и забудешься за этим, и горько-горько становится, когда снова ощущаешь сегодняшнюю создавшуюся обстановку. Скоро опять 1 Мая и опять врозь с вами, вот уже четвертый праздник, и даже подчас кажется это все бесконечным.
Лида пишет, что вы почти босые ходите.
23 апреля 1945 г. [Лида!] Не случайно тебе назначили стипендию. [В это время Лида училась в 9-м классе.]
Австрийское население отнеслось к Красной Армии лучше, чем венгры, много есть хороших поступков по отношению к нам.
17 мая 1945 г. Нет слов у меня выразить радость, которую переживаю. Война окончена. Теперь буду ждать, когда скажут, что поезжай домой. Это, конечно, будет еще не скоро. Находимся в Чехословакии.
Всех вас тысячу раз целую крепко, крепко.
[На обороте данного листа начерченные Лидой геометрические фигуры и формулы, написанные убористым мелким почерком, уравнения и решения задач. Черновик домашнего задания, заданного в школе. Бумаги чистой не было.]
1 июня 1945 г. Пишу из Чехословакии.
Устиша, прошу тебя… постарайся сохранить свое здоровье, нам еще с тобой придется поработать для воспитания ребят… может, и в нужде первое время, но вместе забудем пережитое нами во время войны.
8 июня 1945 г. На днях опять поедем, будет большой марш, после которого, видимо, будут распускать старые года. Стоит сильно жаркая погода, на улице невозможно находиться. Я послал вам небольшую скромную посылочку.
Надеюсь в конце июля или в начале августа встретиться с вами.
Чехословакия.
[Записка из посылки Сергея Михайловича:]
Посылаю скромную посылку. Из нее:
- Маме Устише — кожа к сапогам.
- Лиде — свитер.
- Славику — пальто и ножичек.
- Жене — мячик.
15 июня 1945 г. Пока еще в Чехословакии. На днях поедем. Будет большой марш дней на 25, но пока еще не в Россию. С приездом на новое место, как говорят некоторые, будут часть людей отпускать по домам, не знаю, попаду или нет я в первую очередь, но надежды не теряю.
Надеюсь на скорую встречу с вами.
5 июля 1945 г. [Лида!] Я получил твое письмо на марше, прошло 16 суток, совершили 500 километров. Сейчас нахожусь в Венгрии.
Постарайтесь продать, если есть, мои вещи, на них справьте Славику сапожки.
Приеду, жить будет легче, потихоньку направим обстановку.
24 июля 1945 г. [Лида!] Комиссия проходила снова. Признали нестроевым.
День своего рождения [17 июля] провел хорошо. Ходил за ягодами, набрал голубики котелок.
Привет маме, Славику и Жене.