Ахмед Садави. Франкенштейн в Багдаде
Опубликовано в журнале Урал, номер 4, 2020
Ахмед Саадави. Франкенштейн в Багдаде. / Пер. с арабского В. Зарытовской. — М.: Эксмо, 2019.
Мировая новостная повестка такова, что про некоторые страны мы даже не задумываемся, есть ли в них писатели и литература, и просто считаем, что их нет. Таков в наших глазах и современный Ирак. Слушая по телевизору новости о бесконечных стычках и терактах, мы думаем, что иракцам просто не до книг. Тем не менее есть в этой стране авторы, добивающиеся международного признания. Один из них — Ахмед Саадави, чей роман «Франкенштейн в Багдаде» (2013) получил Международную премию арабской литературы и вошел в короткий список Международного Букера в 2018 году. Про автора мало что известно. Он живет в Багдаде, много пишет для газет, одно время работал корреспондентом BBC, выпустил несколько поэтических сборников и романов. Несомненно, что «Франкенштейн в Багдаде» — это самое известное его произведение, переведенное, кстати, на множество языков. В этой трагикомической и весьма сатирической книге Саадави рассказал, как живет современная столица Ирака, и показал, что одной правды, верной для всех, просто не существует.
Из творчества главного арабского писателя XX века, лауреата Нобелевской премии Нагиба Махфуза, мы знаем, что неделимой единицей пространства арабского мира является квартал. Это константа арабской жизни. У Ахмеда Саадави действие тоже происходит в разных кварталах Багдада, в основном в квартале аль-Батавин. Здесь все всех знают. Вот, например, Абу Анмар держит захудалый отель и близок к разорению, а беспринципный ад-Далляль более успешен и захватывает брошенную другими недвижимость. Между ними существует самая настоящая конфронтация. Если вы хотите выпить кофе и послушать сплетни, то можно пойти в кофейню Азиза аль-Мысри. Недалеко живет старушка-христианка Илишу, которая немного тронулась умом, по-прежнему ожидая пропавшего двадцать лет назад сына. А соседом ее является Хади по прозвищу Барышник, старьевщик, подновляющий подержанную мебель и продающий ее новым хозяевам. Собственно, с этого Хади все и начинается.
Хади Барышник — отчаянный враль, любящий рассказывать небылицы. Но кое-что в его рассказах, кажется, имеет отношение к реальности. У него во дворе лежит труп, сшитый из разных частей тел тех, кто погиб во время терактов. Хади сам ходил по городу и собирал эти фрагменты тел. Этот труп и есть Франкенштейн, и, подобно Франкенштейну Мэри Шэлли, он тоже оживает. Багдадский Франкенштейн приходит в этот мир, чтобы мстить. Он не считает Хади своим отцом, скорее просто инструментом. Он называет его так: «Ты одноразовая резиновая перчатка на руке судьбы, которая передвигает фигуры по шахматной доске жизни». В действительности Франкенштейна послали высшие силы, чтобы он выполнил миссию. Он смотрит на мир и понимает, что вокруг слишком много злодеев и негодяев и с этим надо что-то делать. Его решение — убивать всех, кто совершал теракты. Души всех людей, из чьих тел он сделан, должны быть отомщены. Здесь роман Саадави превращается в головокружительный комикс о супермене. Франкенштейн разгуливает по городу и всех убивает. Если надо убрать кого-то высокопоставленного, он внедряется, куда надо, и через пару недель добивается своего. Все происходит очень легко и быстро, автор не делится знанием реалий, скажем, агентурной работы, это действительно больше похоже на комикс. Что делает Франкенштейн, когда теряет зрение после перестрелки? Просто вырезает глаза у полумертвого человека и вставляет себе. Видеть такие глаза-то видят, но могут выпасть. Поэтому он надевает очки, чтобы их удержать. Сказка, да и только.
Закономерно, что за этим суперменом начинают охоту официальные власти. Их представляет некий Информационно-аналитический отдел и его глава полковник Сурур. Можно подумать, что этот полковник будет занят развитием сети осведомителей, подкупом информаторов и прочей вполне рациональной и практической деятельностью. Но нет, информацию для отдела добывают совсем другого рода люди — маги и астрологи. Они день и ночь работают, составляют предсказания, дают указания, где может находиться багдадский Франкенштейн, оценивают риски и делятся прогнозами. И полковник Сурур всецело на них полагается.
Наконец, еще одна сюжетная линия связана с очень молодым журналистом Махмудом ас-Савади. Он недавно приехал из провинции в столицу и устроился в журнал. Руководитель издания Али Бахер ас-Саиди — кумир для Махмуда. И оказывается так, что ас-Саиди выделяет и приближает к себе нашего героя. Журналисты, понятно, пытаются раздуть сенсацию из истории с Франкенштейном. Махмуду в руки попадают записи голоса, сделанные Хади Барышником, и он незамедлительно публикует появившуюся информацию. Это привлекает внимание полковника Сурура, и так закручивается клубок интриги. С одной стороны, Информационно-аналитический отдел, с другой — жители квартала аль-Батавина, а между ними — загадочный Франкенштейн, который хочет мстить и творить добро, но в итоге запутывается в собственных рассуждениях о морали и нравственности.
Последнее обстоятельство и придает зрелую силу произведению Ахмеда Саадави. Что вероятнее всего услышать из уст жителя страны, измотанной войной? Скорее всего, какую-то жестко определенную позицию с поднятым пальцем, указывающим на однозначного врага. Писатель мог бы во всем обвинять прежний режим Хуссейна или новое правительство, которое оказалось вовсе не демократическим. Он мог бы винить американцев, вторгшихся на его родину, и даже симпатизировать террористам, если бы находил их действия достойной альтернативой. Но ничего это в книге Саадави нет. Его позиция состоит в другом, в понимании того, что человеку вообще не дано разобраться, где добро, а где зло, потому что полностью добрых или злых людей не бывает. Его Франкенштейн начинает путь как супергерой, уничтожающий «плохих парней». Однако есть одна физиологическая деталь: после того как жертва отомщена, часть тела, взятая от этой жертвы, у Франкенштейна исчезает. Поэтому ему нужны новые убитые, чтобы подновлять свое тело. Сначала это террористы, однако позже он начинает убивать и невинных, прибегая к софизмам, чтобы оправдать их смерть. Все это приводит к пониманию чрезвычайной сложности ситуации, сложившейся в Ираке. Даже если бы существовал супергерой, он все равно не смог бы навести порядок, потому что решение проблемы не может состоять в том, чтобы убить кого-то конкретного.
Да и сам Франкенштейн не может удержать свой культ в строгости. У него появляются ученики, а у учеников — огромные толпы последователей. Именно ученики называют учителя Гражданином Ирака № 1, то есть самым лучшим, самым умным и достойным гражданином-лидером. Но кончается все не объединением, а жестокой междоусобицей, когда одни почитатели начинают воевать с другими. Это тоже важное сатирическое и одновременно трагическое наблюдение писателя за современностью. Даже когда появляется пророк, он не может объединить людей. Потому что у пророка всегда есть ученики-толкователи, и вот они между собой никогда не смогут договориться.
А устная традиция между тем по-прежнему очень важна в арабском мире. Возможно, даже важнее письменной. В квартале аль-Батавин и вообще в Багдаде все без конца обмениваются новостями и сплетнями. Что, например, узнает Хади Барышник, пробежавшись по кварталу? Он узнает, что американцы прочесывают отели в поисках террористов, пробравшихся в столицу из провинции. Что полиция ищет банду, промышляющую похищениями и продажей людей. Что две молодые проститутки из района уехали в Сирию, где платят больше. Новостей всегда очень много, пусть они и не самые приятные. Может быть, поэтому позже Хади Барышник в кофейне Азиза аль-Мысри собирает слушателей для своих небылиц. А к ним он и сам не знает, как относиться. Для него это и реальность, и мир воображения. Устные рассказы — это материя жизни. Это и бегство от старой реальности, где нет ничего, кроме терактов и разорения, и возведение новой. Когда старушка Илишу, потерявшая сына, вдруг встречается с Франкенштейном, она принимает его за своего ребенка, о чем и рассказывает соседкам. Что пишет об этом сам автор? «История произвела впечатление, и не важно, что она была выдумана от начала до конца». Может, Илишу и безумна, но соседки любят ее за то, что она открывает для них дверь в мир воображения. Это важная черта менталитета арабских народов с по-прежнему чрезвычайно сильной устной традицией — любить истории и верить в них. Есть здесь место и для религии. Та же Илишу очень религиозна. Она посещает ассирийскую церковь, имеет дома на стене изображение Святого Георгия, но отдает должное и другим религиям. Она может посетить и англиканскую, и православную церковь, и мечеть, и синагогу.
Впрочем, суровая реальность не так часто отпускает хватку. Жизнь в Багдаде при временном правительстве и американцах в 2013 году не особенно радует положительными сторонами. По столице снуют толпы бандитов, каждый день раздаются взрывы, уносящие жизни людей, многие дома разрушены или полуразрушены. Старушка Илишу живет на первом этаже дома, а на втором в комнате обвалившиеся стены. За один день может произойти целых 16 (!) терактов. Впрочем, может, это и художественное преувеличение, потому что в одном эпизоде будет упоминаться сомнительный даже по меркам нестабильной страны теракт с тысячами жертв, и официальные лица еще будут радоваться такой якобы небольшой цифре, потому жертв могло быть гораздо больше. Так и иначе, несмотря на все, народ пытается как-то выживать. Процветает мелкая торговля, люди, например, продают еду с ковриков, которые расстилают прямо на тротуаре. Владельцы отелей пытаются привлечь клиентов комфортными условиями, рекламируя кондиционер в номерах. Кондиционеры питаются от дизельных генераторов, которые мастерят местные умельцы из моторов автомобилей Kia.
Правды в мире нет, наши души черны, и зло от них неотъемлемо — к такому выводу ведет читателя Ахмед Саадави. По сюжету, у него несколько раз оказывается, что герои друг о друге высказывают диаметрально противоположные суждения. Можно было бы ожидать, что автор в конце выйдет в белом костюме и расставит все по местам, но этого не происходит. Начальник журналиста Махмуда ас-Савади, руководитель журнала, обвиняется в крупной краже. Немалой — миллионы долларов! Сам он говорит, что невиновен. Его любовница сообщает, что никогда не была ему любовницей и что он — самый гнусный тип. И еще дается несколько разных мнений по поводу этой истории. Истины — нет. Мы не узнаем, злодей этот человек или жертва клеветы. Отказ прояснять ситуацию придает роману Ахмеда Саадави сложность и приближает его к реальной жизни, в которой тоже не бывает черного и белого цветов. Упоминавшийся уже египетский прозаик Нагиб Махфуз закончил свой известный роман «Предания нашей улицы» ожиданием «зари света и чудес». У Ахмеда Саадави все кончается тем же, весь арабский мир устал от войны и нестабильности, он ждет света и чудес. Поэтому, наверное, жители Багдада так любят полагаться на воображение.