Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 3, 2020
Анастасия Зеленова — родилась в Нижнем Новгороде, училась на филологическом факультете Нижегородского государственного университета. Автор книги «Тетрадь стихов жительницы». Стихи публиковались в журналах «Урал», «Воздух» и в интернет-изданиях. Живет и работает в Москве.
***
тьма выцветает так
как выгорает ткань
только, пожалуй, глянь
сквозь средостение глин
всякий пустой объём
знает об этом сам
неимением да храним
до хрипоты зовём
чтобы недосмыкать
ниточкой пропустить
дать себя увязать
высвободить
***
тень отражается в предмете
святые огорчаются как дети
сладчайшего хотят
и тень ведёт себя пристойно
к ноге лежать всё исполняет
и свет берёт её на ручки
сам поит пеленает
***
мне очень, очень жаль
всего разбитого на счастье
нужнейшей утвари непоправимой
товарищей в беде
прозрачной
живу как мёртвые живут
когда лишь позовут
увижу несколько минут
как облака бегут
как месяц прячется толстой
ищу но не найду
давай и ты со мной постой
а там уж я пойду
***
мы не видим очертаний света
хуже очертаний тьмы
и кто это, спрашивается, — мы
мы — в ожиданье ответа
***
всем исследователям
дали полиэтилен
дали поле и телят
навлекли на ложный след
побежим скорей смотреть
на исследвателей этих
вдруг они нашли секрет
под стеклянной крышкой смерти
***
Вымокнем
как бельё ничьё
под дождём ещё
пришепётывая
на потеху ночи
до гусиных кожиц, сосочков, пёрышек
ушки собачьи да лопушочки
всё репьёв собрание и пощёчин
нет, нет ни домика из дощечек
ни предчувствия человечьего
потечём уже
приручьём иже
скажешь тоже
хорошо нашим
***
в это время и не будет никого
и не встретишь никого
выкуришь свою последнюю невидимую трубку
закручинишься
по дорожке тёмной в одиночестве
по родной тропиночке
можно речку или пригорочек
погладишь по хохлику
прощай
песенка захудалая
и на нашей улице босяком
с пряником за пазухой
с придурью беззубой
небо-то не батон, потрогать краешек
не надышишься
как с любовью правильно и ослышишься
всё уж, кажется
делай, как велено
***
Васе Бородину
всем хорош второй этаж
каштанов и клёнов фуражки
просвечивают на лету
ближе к вечеру, долгому лету
нечего приобнять — сам взлетел монетой
и уже не горжу, что крепостным у ветра
дай, тень, пять, научи ходить
хорошо нам здесь видеть, зреть
хотеть ещё видеть,
надеяться,
доспеть.
на уровне радуги
и печалиться перестань
больно ли, коротко ли, как тоска
запах старой земли после ливня
запах нашей ничейной земли
запах невидимой вишни
как опавшие листья, преют наши лета
поверх нашего в нас и ненашедшего
скоро, скоро, душа моя
вот и приказ об отчислении
и причина выбытия
и адрес для почты оттуда
почему здесь пустырь
почему я хочу здесь не-быть
не хочу уходить, не могу не спать
впрочем, это неважно
ты дал мне пищу и кров
упокоил и воцарил
я вижу солнце и дождь
ты дал радугу мне под стать —
низкую-низкую, широкую —
всю эту землю обнять
***
выйдешь из часов кукушкой
крылышки размять
сердце ухает что Пушкин
к осени в кровать
жилы-жилы пешеходы
на зелёный свет
поспешают от природы
оторвать привет
машут крыльями по детям
любят — значит бьют
я куплю тебе билетик —
тут двойной дают
мы за стёклами тройными
рамою двойной
потечём мироиными
отпоют войной
***
Такой тишины упражнениями не добиться,
Какая ночному дождю отдана в октябре.
Так чёрные ветки намокли, что стали светиться.
И если уж падают листья, то чтобы напиться,
И капли за ними спешат по шершавой коре.
И шёпот не нужен, и стук по карнизу излишен.
Фонарь в занавесках дождя сам как алчущий лист,
Янтарный, с дрожащим покуда сердечком застывшим,
Похожим на нору змеи или логово лис.
***
беги, беги, но не спеши:
не хватится никто.
побегай просто для души,
засижена а то.
постелькой будет холодок
земли твоим следам,
и оставляет поводок
бороздку рядом сам.
приятно, что ни говори,
молчанье на бегу.
так сочиняют словари,
так слово берегут,
не отданное никому,
не взятое назад.
окрестность, азимут, хомут,
вразбежку, вразнаряд.
***
почерк пчелы не испорчен
разборчив
сделаешь брошь братишка
с разбитою бровью
класть к изголовью
царя
выцарапать из прицела
милостыньку задубелу
неукрошимое хлебо
натыкано прямо в прорехи
блёсны твои отвесны
не отведи
чести твои мучные
по локти
дай поцелую омою принегублю
всю подноготную усынодочеревлю
грудью игру придавлю
тамо
где лёд ты открыл
светится в темноте
пластмассовый верхний ил
и се к тебе восхоте
***
с вязанками пара
от перепалки
гуляет пара
семейная в парке
день выходной
сам себе неродной
не зная броду
кто в лес, кто по дрова
залезли в воду
дыхнуть бы с однова
***
На снежных часах каждый час — сдвоён,
Два — петля, три — залом.
Попробуй напеть, набрести на дом,
Останься ни с чем при своём.
Отвесит весна коемуждо кром,
Пасть — тому, той — паслён.
Так плачут в табачном дыму — пластьём
Нетронутым, впалым костром.
Не будет у ветра другой любви.
Свить — приври, лжи — живи.
На той стороне голубиного
Единого действия ток.
***
тихий снег тебе помощник
одеяльник снов хороших
шевелилище усов
запоздалых и усов
посоветуемся с ним
посоветствуем восним
перелётное дыханье
одиночное порханье
зорковидящих леснин
полегчаем уясним
снегом другом погостим
***
ничего ужасного
будет тебе плакать
погляди-ка ласково
вот идёт собака
сердца одинокого
полные глаза
руки нежестокие
хочет облизать
есть у нас с собаконькой
общая родня
помани собаконьку
обними меня
***
Волче,
вот эта ночь.
Лап твоих сереньких
пал огород, спалён.
Спасён выше сосен,
огнезащитных полос
наперекор.
Новый учи говор,
рычи просторрр
свой.
Так тает воск,
исчезает дым,
сходит с рук
Poor Jerusalem,
Poor Jerusalem.
***
Пустой зверёк
зажмуривается
это я
ещё не привык
***
Оловянный солдатик снег,
ты самая смелая девочка на войне.
Падаешь, плывёшь, вся горишь,
маминым голосом говоришь.
Закрою глаза, думаю, не летишь,
но ты здесь, любимая, нет:
отрубленным голубем в глубине
белое к серому, к родне,
хорошая, зачумлённая, радостней.