Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 2, 2020
Евгений Попов (1981) — родился в Свердловске. Окончил факультет искусствоведения и культурологии УрГУ им. А.М. Горького. Кандидат культурологии, преподает в екатеринбургских вузах. В журнале «Урал» печаталась короткая проза. Стихи печатаются впервые.
***
Пусть пролетает, ложится снежок.
Пусть он сойдет через срок.
Пусть тебе на душу ляжет ожог —
Это не морок, а рок.
Тайную вязь разобрать бытия
не получается, да?
Пусть оседают снега на поля,
пусть серебрят города.
Стоит ли вновь городить огород?
Просто смотри за окно.
Вьется снежок, и кончается год,
и потемнело давно.
Эпиграф к возможной будущей прозе
Заняться прозою неторопливой,
в простых словах изобразить
изгибы жизни сиротливой,
неспешно ткущуюся нить
той самой жизни, не богатой
на приключенья и дела
великие, не виноватой
в том, что она была, была…
Памяти деда
(31.08.2000)
Был яблонями полон сад,
и яблоки с тяжелых яблонь
вниз падали, что твой отряд
в начале осени озяблой.
Сначала падал плод один,
за ним другой валился следом,
прощаясь словно с белым светом,
с сим миром следствий и причин.
Здесь больше не было тебя.
Привитые тобою ветви,
свой груз обильный невзлюбя,
освобождались от последствий
того, что сделал нож и вар
садовый, руки совершили —
два дерева как будто сшили,
рождая золотистый шар.
Теперь, поди, в ином саду
проделываешь эти штуки,
с самим собой опять в ладу,
во всем последовав науке.
А здесь качаются, шумят,
без малого двадцатилетье
тоскуя по тебе, как дети,
деревья, заполняя сад.
***
«Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется…»
И вправду — отзовется как?
Скорей всего, оно никак,
совсем никак не отзовется,
но ты крути его, чудак,
гоняй его, чудак, по нёбу,
отделывай, шлифуй его
и, может быть, у двери гроба
свое увидишь торжество,
и слова нежная утроба
возьмет тебя как своего.
***
А юность была, что попойка чудесная
с распитьем в подъездах вина.
Куда ты умчалась, моя разлюбезная?
Куда это я уканал?
Как пилось, как пелось, как грело за пазухой,
как было вообще хорошо!
Увы, эту жизнь не поставить на паузу.
Прости и прощай, портвешок!
Увы, не вернуть эту юность поддатую.
Ее, бестолковую, ту,
где мы портвешок распивали с ребятами
в подъезде у всех на виду.
На равноденствие
Откуда это? Вот опять
Слетает муза на кровать
И начинает бормотать,
как ворожея, как старуха.
«Эй, повторяй за мною в такт!
Считай, что это класс, диктант.
Учитель вовсе не педант.
Но не сбивайся, бляха-муха!»
Мне захотелось написать
Стихотворенье, так сказать.
Вот просто что-то захотелось.
Словцо вилось на языке,
Под теменем на холодке
Идейка билась и вертелась.
На мартовском на холодке
На перекрестке и в руке
Дымящаяся сигарета.
Печальный взгляд из-под очков,
Усов и бороды покров —
Подобие автопортрета.
Печаль прекрасна и светла,
Как у Арагвина русла.
Пусть еще реки под бронею
Неслышно дышат и рыбак
Корпит над лункою, коньяк
Отхлебывая свой порою.
Натура радует почти
И говорит: Меня почти
И радуйся, как птичка вешня.
Так зиму сквозь блестит весна.
И выпить хочется вина.
И закусить его черешней.
1924
(Восстание масс. В. Ходасевичу)
Я, я, я. Что за дикое слово!
Что за странное имя, поляк?
Раз не выковать слова другого,
Раз не выстроить века иного,
То признаем его за пустяк.
Единица ничто перед массой,
Миллионам открыты пути.
Слышишь марш пробужденного класса?
Видишь тулово жаркого мяса?
Прижимайся к стене и пади!
А тебе что в парижской мансарде,
Что в московском углу нутряном,
Что в приневском фальшивом азарте
Так же тошно, несбывшийся Данте,
Утешаться паршивым вином.
И поэтому, полно, забудем
Мы нелепое, глупое я.
Дышат массы могучие груди.
В теле этом, как в неком сосуде,
Смысл последний растет бытия.