Евгений Чижов. Собиратель рая.М.: АСТ, 2019.
Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2020
Это зимняя история. Зима и метель. Но где эта метель? На улицах Москвы? Почему тогда кажется, что московская окраина «граничит с тундрой, уходящей в бесконечность». Память послушно подсказывает: «Мело, мело по всей земле…» Но не только по земле. Ветер надувает «снежные паруса от земли до небес». Луна в ночном небе похожа на дыру, через которую проникает космический холод. От сугробов веет «стужей космических пространств». В сумеречных переулках скрывается «незаметный переход в прошлое». Отец и мать смотрят на героя с фотографий «из своей черно-белой вечности». Подвижность, проницаемость временных и пространственных границ придает этой истории универсальный характер. Автор поворачивает ледяной, а может быть, магический кристалл, и перед нами то история болезни, то бытовая драма, то социальная фантастика и, наконец, притча о потерянном рае.
«В одной знакомой улице я помню старый дом…»
Немолодая интеллигентная женщина на улицах Москвы, а позднее — Нью-Йорка задает прохожим один и тот же вопрос: она ищет дом в Проезде Художественного театра.
Марина Львовна страдает болезнью Альцгеймера. Ее состояние описано в романе с подробностями, не оставляющими сомнений в диагнозе. Она забывает месяц, день недели, содержание телепередач. Уже наступил XXI век, а она уверена, что живет в Советском Союзе.
В этом зимнем романе Марина Львовна самый живой и теплый персонаж. Даже в старости, в болезни она сохраняет доверчивую и приятную улыбку, а ее грузное тело, кажется, теряет часть своей тяжести. Солнечный луч «лежит на ее лице слабым светом, и встречному холодном ветру не удается сдуть его». На старых фотографиях она всегда на фоне лета: на подмосковной даче, на Черноморском побережье. На этих старых снимках «столько света, мерцающего воздуха», что, разглядывая их, ее сын морщится от солнца, ощущает запах водорослей и морской воды.
Свет и тепло прошлого удерживают Марину Львовну в жизни. Она помнит старый двор, голову льва на каменной стене и дом, где была счастлива, где сделал первые шаги ее сын Кирилл.
Сокровища Короля
Кирилла редко называют по имени. Завсегдатаи барахолки дали ему прозвище «Король» за аристократичность манер, способность оценить любую вещь и даже установить с ней ему одному подвластные отношения. Он коллекционер по призванию, хотя и своеобразный. Антиквариат, изделия мастеров не интересуют его. Он собирает старые повседневные вещи: одежду и обувь, вышедшие из моды, шляпы, галстуки, номерки из гардеробов. У него богатейшая коллекция трамвайных билетов. Для непосвященных это чудачество, для Короля — дело всей жизни. Старые вещи хранят аромат прошлого, а «прошлое обладало для Короля завершенностью, полнотой, стилем, формой — всем, чего лишено настоящее».
Миссия Короля, как ему самому представляется, избавлять людей от диктатуры времени. Человек свободен, если может сам выбирать время, в котором будет жить, как выбирают дом или квартиру. Надо только правильно подобрать вещи, составить коллекцию. Тогда можно будет настаивать прошлое, как чай из высушенных листьев. Король одинок. У его фантастических идей нет последователей. Но есть поклонники и поклонницы.
Свита Короля
Самых близких, кто всегда рядом с королем, четверо: Боцман, Вика, Лера, Карандаш. Молодые, но какие-то вялые, потерянные. Рядом с ними Марина Львовна кажется жизнерадостной и энергичной. В юности и молодости ей посчастливилось совпасть со своим временем. Это были годы оттепели. Радости, надежд, энергии хватило на всю оставшуюся жизнь. Может быть, поэтому Марине Львовне единственной в романе удается достичь цели.
В метельную ночь она все-таки находит свой дом в Проезде Художественного театра.
Молодые люди со своим временем явно разошлись. Не нашли себя ни в девяностые, ни в начале нового века. Ни личного счастья, ни интересной работы. Поэтому они столько времени проводят на барахолке рядом с Королем, считают за честь побывать у него дома, получить в подарок какую-нибудь старую вещь из коллекции: боа, шляпку с вуалью, цилиндр. Они даже терпят насмешки Короля и все ему прощают. Слабые, они тянутся к силе и уверенности Короля. Вика и Лера еще и влюблены в него. Карандаш может иногда спорить с Королем. Боцман даже обвиняет Короля: «наркоман прошлого», «торговец ностальгией». Но никогда свита не позволяет себе смеяться над Королем. Смеются другие.
Шуты Короля
Шутом Короля назван в романе Юрчик, бывший официант ресторана «Арагви». Но и другие продавцы и посетители барахолки вполне годятся для роли шутов. Американцу Колину они кажутся «сборищем фриков». У Леры их лица, похожие на уродливые маски, вызывают ужас перед неизбежностью старости, которая для нее страшнее смерти. Рядом с Королем шуты угодливы и льстивы, а за его спиной позволяют себе и позлословить.
В строгой, по преимуществу черно-белой цветовой гамме романа шуты представляют собой яркое, пестрое и очень живописное пятно. Одна старуха в малиновом парике, другая — в казачьей папахе. Один старик в бабьем пуховом платке, другой — в белых перчатках. У самого колоритного из них длинные волосы, пуговицы и ботинки покрашены в золотой цвет.
Все они — шутовское отражение Короля. Они тоже торгуют прошлым. Дим Димыч — старыми книгами, причем продает их чемоданами, ящиками, полками. Старуха в малиновом парике — бюстиками писателей, композиторов и политиков прошлого. Юрчик — воспоминаниями о знаменитых посетителях ресторана «Арагви». Валерьян — удивительными снами об устройстве рая.
Если свита создает легенду Короля, то шуты, скорее, разрушают ее. Шутам позволено открывать королям истину, как и безумцам.
Голый Король
Марина Львовна оказалась права «жуткой правотой юродивых и безумных»: «Это не он, он не то, что о себе думает». Королю, а вслед за ним и свите снится один и тот же сон. Они оказываются голыми среди одетых людей. Много лет назад писатель-фантаст Герберт Уэллс рассказал историю про человека-невидимку. Чтобы прикрыть пустоту, ему нужны были очки, шляпа, шарф, плащ.
В романе Чижова слово «голый» имеет не только прямой, но и переносный смысл. «Меня выбросило из прошлого <…> хочется прошлого, пусть чужого, лишь бы прикрыться», — жалуется Лера. У Короля это чувство еще острее. Он самый неясный, неуловимый герой романа. Бритая голова. Худое тело, на которое, как на вешалку, легко надеть любой костюм. На старых фотографиях можно заметить, что мальчик Кирилл вырывается из рук матери, отталкивается. Со свитой, тем более с шутами, Король всегда держит дистанцию.
О прошлом других героев тоже немного известно, но для них достаточно. В случае с Королем ощущается какой-то провал. Кажется, что автор намеренно лишает Короля связей с прошлым для чистоты эксперимента.
А вот и сам эксперимент. Король надевает куртку случайного знакомого Валеры, бывшего моряка, бывшего уголовника. Прикрывается чужим прошлым, перенимает чужой тип поведения. С боевым кличем Валеры «Кто на Северный флот!» Король бросается в драку с бандитами и получает смертельные ранения. Чужое прошлое не спасает, а губит его. Вместе с ним погибает и дело Короля. Продолжателей у него нет.
Река времен
Игра прямым и переносным смыслами позволяет воспринимать семейную историю матери и сына как притчу. Образ реки забвения проходит через роман. Марину Львовну «невидимое течение уносит в прошлое». Для Короля, когда он думает о ее болезни, державинские строки о реке времен материализуются. Он будто сидит на берегу этой реки. Вся теория Короля рушится. Помешать потоку невозможно. Это становится особенно ясно, когда из беспамятства комы к нему возвращается сознание. Ему представляется, что из темноты его выносит на эскалаторе к свету настоящего. «Ни остановить эту ползущую лестницу, ни изменить направление ее движения, ни сойти с нее невозможно».
Последние фразы романа: «Футбол дело хорошее. Кто с кем сегодня играет?» Это диссонанс ко всему тексту, но особенно к предшествующему эпизоду. Буквально с небес на землю. От сновидений про ангелов к прозе повседневности. Мы живем в настоящем, которое через мгновение становится прошлым.
О чем же тоскуют герои? Для американца Колина ностальгия — это особый вид сентиментальности, свойственный только русским. Лера, уехав в Америку, испытывает ностальгию по стране, которая, отдалившись в пространстве и все дальше отдаляясь во времени, обрастая легендами, кажется почти раем. Эту страну, Советский Союз, тщетно собирал Король, создавая свои коллекции. Но вся образная система романа настраивает на более широкое толкование ностальгии. За современной историей нельзя не почувствовать вечную печаль человека по утраченному и невозможности вернуть потерянный рай.