Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2020
Дмитрий Шкарин (1970) — родился в Новокуйбышевске Самарской области. Закончил факультет психологии Красноярского государственного университета и Петербургский институт тренинга. Психолог, бизнес-тренер. Проза и стихи публиковались в журналах «Воздух», «Урал», «Уральская новь», в альманахах «Вавилон», «Рец», «Сны Просперо», «Ликбез». Живет и работает в Екатеринбурге.
Время — не проект.
***
В подвале поздние соседи
Молчат свои скупые думы.
Но я привык к такой беседе
И осторожно не смеяться.
Подвал уже въезжает в полночь,
Народ становится угрюмым.
Пора с подвалом разъезжаться
И грустно топать через ночь.
***
Я живу, а не переживаю,
мамчик Лиля нянчит дочку Таю,
дочка Тая любит пчелку Майю,
пчелке Майе наплевать на нас,
баба Ася ворошит пасьянс,
дядь Валера празднует аванс,
помидоры спеют на балконе,
в полудреме залипают сони.
Всё путем, бежит куда-то жизнь,
мира нет, но и войны, кажись.
Я живу, а не переживаю,
и еду жую, а не жеваю,
хоть и знаю, что она живая,
ад и рай — пустопорожний вздор,
возле стройки копошится вор,
на помойке курят беломор,
разговор ведут за прокурора,
мол, посадит вор другого вора.
Всё в поряде, пишет интернет,
нет беды, но и победы нет.
Вот и я надежды не питаю,
не спешу, но не пережидаю
ни судьбу, ни карму, ни себя,
это можно, если, всех любя,
звезды в небе светятся гурьбою,
ночь соединяет нас собою.
Мы то жизнь, то смерть, то зов зарниц.
Абсолют не ведает границ.
Я живу, а не переживаю,
вот и всё, чего нам и желаю.
Свободный автоматический стих
(с небольшим авторским отступлением)
Фигура в пробке, не пыли,
Как нехристь в оперении,
Давай сверять по Библии
Твое стихотворение.
Поплыли.
Во-первых, надобно-с признать
В порядке злоключения
Змееподобность абриса
Свободного течения
Каприза.
Не все ж течет через ничто
В припадке диалектики,
Несется черт из нечета
По правилам эклектики
Бессчетно.
А во-вторых, тому видней
Твое предназначение,
Кто тайные расклады дней
Выводит на сечение
Ладоней.
(Обрыдли будни бобыля,
Сижу в автомобиле я
На Бабеля иль Бебеля…
Погодь, при чем тут Библия,
Бабуля?)
Ах, да, всё верно, во-вторых,
Нас жестко намалинили
Библейские соавторы.
Змееподобны линии
Повторы.
В итоге жизнь обречена
На обращенье вечного,
Иначе смерти трещина,
И возразить тут нечего.
Крещендо.
***
Друг живет почти с той же женой,
Лебедой на могилке растя.
Просто он обращен в мир иной,
А засим вроде как холостяк.
Но не надо за это корить,
Потому как слезой не проймешь.
Друг и рад бы поговорить,
Да молчит, как заморенный еж.
В синем небе застрял самолет
И юлой нарезает нули.
Это, видимо, ё-самоё
В беспилотной кабинке рулит.
Ничего, ничего, скоро май,
Хватит в ступе долбить лебедей.
Юный друг, лебедой прорастай
На могилке бесхозной своей.
В синем небе залип самолет
И не знает, как с неба слететь.
Осыпается тлен позолот.
Оскопляется тусклая медь.
Короче, ясно, тут расклад простой,
Как ни крути, но все на свете дети,
И жизнь дана, чтоб улыбалось то,
Что неподвластно смерти
Даже в смерти.
***
Я долго не был в этом мире,
Боясь принять его всерьез.
Здесь звезды ярче, небо шире
Среди соблазнов и угроз.
История вполне простая:
Живешь, как будто б навсегда,
В проблемы намертво врастая,
Чтоб испариться без следа.
Забыв спросить о самом важном…
Но в этом-то и весь подвох,
Что жить взаправду слишком страшно,
Не страшен только мёртвый бог.
Кто долго не был в этом мире,
Живет взатяжку каждый день.
Здесь звезды ярче, небо шире
И бродит без цепи олень.
***
Вечерело вечереет,
Воздух теплый и прохладный.
Ветер веет, вечер рдеет,
Мы улыбчивы и ладны.
Ходим-бродим по дороге,
Ставим ноги, морды кажем.
Все мы тута — протобоги.
Щас доходим и покажем.
***
Нырнуть в очередную вечность
И вынырнуть, не зная где,
По полной обесчеловечась
В холодной каменной воде.
***
Под дождем, на ветру крутом
Освежись нервной дрожью.
Не робей перед омутом,
Привыкай к бездорожью.
Там, где топи гнетущие
Гробового провала,
Бодро думай о будущем,
Ничего не пропало.
Не давись мертвым золотом,
Не надейся на милость,
Тем, кто взвился над омутом,
Мало что пригодилось.
Дождь седеет от холода,
Налетают снежинки.
Путь живет переходами
От тропинки к тропинке.
***
Сегодня скрипки две играли:
Одна из них лабала вальс,
Вторая шпилила мазурку.
Короче, сеяли разброс.
Но было благостное чувство,
Что между ними есть покой.
Такое редко, но бывает,
Когда вовсю себя живешь.
Потом я лег на дне балкона,
И, притушив свой патефон,
Провидел в небе просветленном
Свободную метлу ветров.
Казалось мне, боль отвязалась,
«Огромная судьба» прошла.
А что осталось, то не больно,
И спал практически без снов.
Точней, не спал, а был собою,
Исполнив космос до основ.
Такое редко, но бывает,
Когда освоишь мысль насквозь.
***
Что лучше, открой, абсолютное счастье
Иль трудность, делимая вместе с другим?
Вопрос непростой, но что счастье — несчастье,
Навряд ли оспоришь, когда нелюбим.
А как быть любимым, когда сам не любишь?
Увы, бесполезно любовь покупать,
Ведь всё, что ни купишь, окажется мнимым.
Полученный минус опять не продать.
Так в чем же загвоздка и где же тут схема?
А схема такая, что схемы тут нет.
Любовь — это семя веселых подростков,
Которые издревле против плацент.
***
Как на шизофренический подтекст
Ты отвечаешь обозлённым эго,
Так, никуда не бегая от бегств,
Спасешься и от бездны звёздным бегом.
Ты травишь смерть, она стоит в углу.
Ей наплевать, ей лишь бы не болело.
Скрипя косой, она срезает мглу
И в сторону отбрасывает тело.
А мгла плюс мгла равно всё та же мгла.
Простая арифметика наркоза.
Но если бабочка твой сон оберегла,
То мудреца проснёт в метаморфозах.
***
Домик-гномик, кривоугольник,
А за ним уже непроглазная ночь
Нависает стеной над крестом колокольни,
Ни звезды, ни луны, даже бога не оч-ь.
Лишь упрямый котенок пред окошком сидит,
За решеткой рождённый, прирождённый бандит.
У окошка кровати, над окошком полати,
А под ними в углах паутины и прах.
Отрешённое время обнулённых часов
В зазеркалье ссыпает чаромутие слов.
И останутся стыть-пустоваться в тени
Неподвижная ночь, завершённые дни.
Что ж, пора снять вопрос, отказаться от дозы,
Пусть шарахнет до звёзд,
Досвидосы.
***
Снега снегов, не ускользнуть, не слиться,
Не раствориться и не выйти вон.
Фарфоровые мертвенные лица
И стертый фон.
Я видел бога, он сидит и плачет,
Картошку чистит, варежку сосет.
Он всё во всём и ничего не значит,
Как всё во всём.
Здесь много проще, чем предполагалось.
Гораздо прозаичней, чем шарнир.
Осталась непростительная малость,
Остался мир.
Послушай, смерть, мой маленький котенок,
Во мне живет волшебный огонек.
Он в гости ждет тебя почти с пеленок.
Пока ты есть, и я не одинок.