Опубликовано в журнале Урал, номер 10, 2020
Виктор Бобров — окончил Уральский федеральный университет (Институт физкультуры, спорта и молодежной политики). Работает в Музее истории Екатеринбурга. Публиковался в журнале «Урал» и местной периодике.
Совершенно неожиданно для себя весной 2020 года я оказался практически в самом эпицентре коронавирусной пандемии и истерии — в Европе, а конкретно — в Сербии. Самое удивительное, что коронавирус в целом оказал на мою жизнь скорее положительное воздействие, чем отрицательное.
В Сербию я приехал ещё в начале ноября 2019-го. В конце февраля закончил свой проект (работал на новостном портале почти полтора года), а в начале марта съездил на неделю во Францию. Там ещё было относительно спокойно, коронавирусная паника только начиналась. А вот сразу по возвращении всё стало гораздо интереснее, и я начал вести этакий коронавирусный дневник.
11 марта, среда. В полночь я прилетел из аэропорта Париж-Бове в румынскую Тимишоару. Румынские погранцы, как и их французские коллеги, уже все были одеты в маски и перчатки. Мне поставили штамп с датой прибытия в Румынию 3 марта вместо 10 марта, ну, красавцы вообще.
Около тимишоарского аэропорта меня уже ждал минибус белградской компании «Gea Turs». Кроме меня в машине была молодая сербская пара, прилетевшая в Тимишоару из Брюсселя, и ещё одна девушка. Стоимость поездки обошлась мне в 1800 динаров.
Примерно в час ночи мы выехали из Тимишоары в сторону границы. Пограничный пункт «Моравица» преодолели без проблем, водитель отдал паспорта румынскому пограничнику, мы даже не выходили из машины. Столь же легко прошли и сербский КПП «Ватин», после которого сделали получасовую остановку.
Довольно быстро мы доехали до Белграда. В 4 утра я уже был возле хостела «Хабитат», в котором жил перед недельной поездкой в Евросоюз. Там же оставались на время отъезда мои вещи. Я расположился спать на диване в гостиной, но долго поспать не удалось — проснулся уже в 9 утра от шума других гостей.
Погода в Белграде была хорошая — яркое солнце, почти без ветра. Вот-вот должна была распуститься листва.
12 марта, четверг. Сербия закрыла из-за роста заболевших коронавирусом в Европе 44 пограничных перехода со всеми странами, но пока оставила открытыми для перемещения основные переходы.
Вечером я должен был переехать в район Вождовац на юге Белграда к моему другу Момиру, который работает на стройке и снимает двухкомнатную квартиру. Мы договорились, что будем делить поровну месячную плату за квартиру, которая составляет 160 евро плюс коммунальные расходы. Около пяти вечера я прибыл на остановку «Душановчка пошта» (недалеко от Вождоваца), однако Момира там не было. Вскоре от него пришло СМС — Момир сообщил, что задержится на работе допоздна, и попросил меня остаться в хостеле ещё на день.
Возвращаться в «Хабитат» мне не хотелось: только что попрощался, а сейчас снова появлюсь. Поэтому я позвонил Сергею — хозяину хостела на улице Кничанинова, что на Дорчоле. Я уже жил в этом хостеле в ноябре 2019 года, и тогда меня всё там устроило. Сергей ответил, что свободные места в хостеле есть, цена вопроса — около 7 евро за ночь. Я забронировал место на две ночи, решив, что Момир, скорее всего, допоздна задержится и в пятницу. Проще было бы устроить переезд в выходной день.
Около 18 часов я добрался до хостела. Гостей здесь было много — примерно 20–25.
13 марта, пятница. Днём я сходил в музей Вука Караджича и Доситея Обрадовича, что недалеко от хостела. Вход — 200 динаров. На входе работники музея рассказывали какому-то визитёру, что все групповые посещения музеев отменены из-за коронавируса.
Музей, кстати, довольно интересный, там хорошо иллюстрирована история перехода Сербии от славяно-сербского языка к современному варианту сербского. Этот переход был осуществлён в середине XIX века.
Вечером пообщался с ещё одной русской гостьей хостела — Натальей из Подольска, около 45 лет. Предложил на завтрашний день экскурсию по местам, связанным с освобождением Белграда в октябре 1944 года. Озвучил ценник в 1100 динаров, Наталья согласилась.
Вечером связался с Момиром. Трубку он так и не взял, но прислал смс, сообщив, что всё ещё находится на работе. Также Момир написал, что хозяин квартиры против появления второго жильца. При этом всего две недели назад Момир чуть ли не божился, что все проблемы с хозяином берёт на себя и что владелец жилья вообще не будет в курсе, что я там живу, а теперь, оказывается, хозяин вполне в курсе и, конечно, не желает появления какого-то непонятного русского. Ну что ж, придётся пожить в хостеле.
14 марта, суббота. Около десяти утра в субботу мы с Натальей вышли на улицу Цара Душана, где примерно полчаса ждали автобус, который отвёз нас к стадиону «Омладински». Часть пассажиров автобуса уже была в масках. И, кстати, что-то больше не слышно шуток про то, что коронавирус не смог попасть в Сербию, так как ему не хватило одной бумажки для местных бюрократов.
От «Омладинского» стадиона мы пешком дошли до монумента освободителям Белграда. На мемориале проводятся работы по благоустройству. В феврале тут побывал министр обороны России Сергей Шойгу.
Пройдясь по мемориалу, мы с Натальей двинулись обратно к стадиону, где сели на автобус 202 и выехали в сторону села Сланцы, что на восточной окраине Белграда. Село примечательно тем, что в октябре 1945 года здесь был установлен едва ли не первый в Югославии полноценный памятник погибшим солдатам Красной Армии и партизанам НОАЮ. Правда, состояние памятника не назвать отличным — рядом навалено много мусора.
От Сланцев вернулись с пересадкой через Панчевский мост в центр города — к палате «Албания», взятие которой 20 октября 1944 года символизировало завершение штурма Белграда. После осмотра «Албании» мы разошлись: Наталья пошла гулять в крепости Калемегдан, а я двинулся обратно в хостел.
15 марта, воскресенье. В этот день я запланировал визит в район Мали Мокри Луг на восточной окраине Белграда. Там я зашёл в храм святого Трифуна, который строился с 1994 по 1998 год, его освящал сам сербский патриарх Павел. Внутренняя отделка храма ещё продолжается.
Мали Мокрый Луг — в целом «гробарский» район, о чём свидетельствуют граффити, попадающиеся на стенах домов и на заборах. Однако здесь есть улица Црвена Звезда, и здесь же играет команда с таким названием. Кстати, мокролужская «Црвена Звезда» всего на три года младше своей более известной тёзки — она основана в 1948 году.
Собственно, ради футбола я и приехал. ЦЗ играла с «Радничками» из Обреноваца. Как и вчерашний поединок «Бродараца», это была Сербская лига «Белград» (третий уровень республиканского футбола).
Увы, попасть на трибуны простым зрителям было нереально, и большинство зрителей наблюдали поединок из-за забора, стоя на сильном ветру. Матчи других сербских лиг в тот уик-энд тоже проводились с пустыми трибунами, причиной был коронавирус, а поединки Суперлиги вообще были отменены.
Игра в целом протекала ровно. Во втором тайме гости открыли счёт, а вскоре хозяева получили право на пенальти. Однако вратарь «Радничков» спас свою команду. Впрочем, всё-таки «Црвене Звезде» удалось ближе к концу матча сравнять счёт. Результат 1:1 сохранился до конца игры.
Вечером стало известно о введении в Сербии режима чрезвычайного положения.
16 марта, понедельник. В районе обеда я увиделся в хостеле с Натальей. Она улетала в Россию около пяти вечера и попросила проводить её на автобусную остановку. Но перед этим Наталья решила проверить свою электронную почту и с удивлением узнала, что её рейс (авикомпания «Эйр Сербия») на сегодня отменён, а ей предложено лететь завтра. Но Наталье обязательно надо было быть в Москве уже к утру. На интернет-табло аэропорта «Никола Тесла» порядка трети рейсов значились отменёнными.
Я предложил Наталье помощь в обмене билета или покупке нового. Вместе мы двинулись на Зелени-венац, где сели на автобус 72 и выехали в сторону аэропорта.
Окрестности аэропорта уже патрулировались военными, они ходили по трое, с автоматами в руках и масками на лицах. В самом аэропорту не было паники, но царила неразбериха. Почти все офисы авиакомпаний не работали. В офисе «Эйр Сербии» Наталье лишь смогли повторить тот же вариант — лететь завтра. Вернуть билет и получить деньги не представлялось возможным. Также нам сообщили, что сегодня есть рейс «Аэрофлота».
Увы, офис «Аэрофлота» закрылся на обед как раз минут за 15 до нашего приезда. Но работник авиакомпании (серб) оказался на месте. Он сказал, что билеты на рейс есть в наличии и их достаточно, но продать он их сможет только после перерыва. Также серб подтвердил, что ситуация совершенно неясная, каждые полчаса приходят новые указания, и что через два дня «Аэрофлот» остановит полёты между Сербией и Россией.
Наконец перерыв закончился. Серб продал Наталье билет за 228 евро, я проводил женщину до паспортного контроля. Наталья заплатила мне за помощь тысячу динаров (хоть я и не просил), после чего мы распрощались.
В Белграде начиналась магазинная паника, люди выходили из супермаркетов с килограммами круп и макаронов, упаковками туалетной бумаги, батареями бутылок минеральной и простой воды.
17 марта, вторник. Утром я сходил за своим выигрышем в букмекерскую контору «МаксБет» на Узун-Мирковой, в самом центре Белграда. Контора работала, но народу, кроме меня, практически не было.
Дальше я собирался посмотреть здание югославского телевидения (РТС), разбомбленное в 1999 году. Но я не успел дойти до здания РТС — я проходил мимо белградского главпочтамта и увидел вход в музей почты, который, как оказалось, работает, да ещё и вход там бесплатный.
Конечно, я зашёл в музей. И ни на секунду не пожалел! Здесь можно увидеть и первые сербские телеграммы, и телеграфные аппараты, и телефоны разных лет, и почтовые ящики, и современные средства связи. Униформа сербских почтальонов разных лет, карты Сербии с первыми телеграфными линиями — всё это тоже очень интересно.
После музея я всё-таки дошёл до здания РТС возле Ташмайдана, это буквально 5 минут ходьбы. Да, здание всё так же стоит — полуразрушенное, обгоревшее. В ходе натовского авиаудара в апреле 1999 года погибло 16 журналистов и работников РТС. Сейчас объект планируется превратить в памятник, уже ведутся строительные работы.
Вечером по тому же каналу РТС транслировали выступление Вучича. Объявлено о введении с завтрашнего дня комендантского часа — с 20 часов до 5 утра. Гражданам старше 65 лет в городской и старше 70 лет в сельской местности вообще запрещено покидать жильё.
18 марта, среда. Начал действовать комендантский час, или, как его называют в Сербии, «полицейский час». Власти страны применяют формулировку «запрет свободы передвижения».
Пошли слухи о скором прекращении междугороднего сообщения. Поэтому я быстро съездил в Панчево, чтобы посмотреть на площадь, которую буквально неделю назад переименовали в честь нашего десантного Бати — генерала Василия Филипповича Маргелова. Конечно, на площади ещё нет никаких табличек, но место выбрано идеально: центр города, рядом улицы Льва Толстого и Освобождения, а возле площади — могила нескольких наших солдат, павших в октябре 1944 года при освобождении Панчева.
По прибытии в Панчево к автобусу сразу подошли люди, которым нужно было ехать в Белград. Одной из них была ярко выраженная бабуля.
— Сколько тебе лет? — тут же спросил её водитель автобуса.
— Шестьдесят три, — прокряхтела бабушка.
Ей даже на вид было не меньше 70 лет. Впрочем, грех судить — старики не виноваты, что оказались главной мишенью невидимой и смертельной опасности.
Какого-то ажиотажа на автовокзалах Белграда и Панчева я не заметил. Скорее наоборот, мало народу по сравнению с обычными днями. Возможно, большинство разъехались ещё раньше.
И в Белграде, и в Панчево я заметил новый вид приветствия — люди теперь чаще не жмут руки, а бьют сжатым кулаком об кулак. На бульваре Деспота Стефана видел ещё более интересную разновидность — две девчонки на прощание слегка пинали друг друга сначала правыми стопами, а потом левыми. Обе девушки были в масках, в общем, типичное белградское коронавирусное прощание.
Музей связи, в который я ходил вчера, уже был закрыт — на двери висело объявление. Вечером (около 18.30) я хотел зайти за продуктами в «Идею» на улице Цара Душана, а она уже была закрыта! Оказывается, магазины работают уже только до 6 часов. Ну, оно и понятно — многим работникам нужно успеть доехать до пригородов Белграда.
Владелец хостела Сергей предложил мне побыть волонтёром — дежурить в хостеле каждую третью ночь, следить за порядком и соблюдением комендантского часа. За это мне полагалось бесплатное проживание. Естественно, я согласился. Начаться моя волонтёрская деятельность должна была в субботу.
В 20.00 с улицы послышались аплодисменты сотен людей, радостные крики и звук запускаемых салютов, после чего все, кто были на улицах, разошлись по домам. А аплодисменты были адресованы врачам Сербии, борющимся с заразой.
19 марта, четверг. С утра я поехал на восток Белграда, почти туда же, где был в воскресенье, только чуть ближе к центру. На троллейбусе я доехал до района Коньярник, а там прошёл пешком до улицы Будванской — это очень короткая улица в частном секторе.
Раньше (до Второй мировой войны) эта улица называлась Будистичка — на ней была построена первая в Белграде пагода. Она предназначалась для переселившихся в Югославию калмыков из России. Пагода была красивой и довольно необычной для тогдашнего Белграда, её даже включали в путеводитель по городу.
Буддистский храм был сильно повреждён во время бомбардировок Белграда в 1944 году, а после войны оставался в таком состоянии ещё некоторое время, так как прихожане храма практически в полном составе эмигрировали из Сербии в Германию, а позднее в США.
Вскоре после войны остатки пагоды были разрушены до основания, а на её месте построили какую-то двухэтажную мастерскую. Мастерская сейчас тоже заброшена.
Рядом с бывшей пагодой я пообщался с местной бабулей, сидевшей во дворе с внучкой — во дворах-то старикам сидеть можно. Женщина была без маски и перчаток, как и подавляющее число белградцев в тот день. Она рассказала, что поселилась здесь в конце 1950-х, и от буддистского храма к тому моменту уже ничего не осталось. И улица уже была Будванска — в честь черногорской Будвы, сегодняшней столицы русских в Черногории.
В 18 часов выступал Вучич. Он объявил о том, что количество заболевших коронавирусом в Сербии превысило 100 человек, а также заявил, что с 20 марта полностью закрываются все границы Сербии, исключение будет сделано лишь для грузовиков с товарами. Закрываются, соответственно, и воздушные границы.
Также президент Сербии объявил о прекращении с 12 часов дня 20 марта междугороднего автобусного и железнодорожного сообщения. Передвигаться на автомобилях пока можно.
Вучич сообщил о гигантском росте продаж муки, подсолнечного масла, сахара и ряда других паникоёмких товаров. Сербский президент посетовал, что жители страны паникуют и сметают все эти продукты. По его словам, Сербия обеспечена мукой якобы аж на два года вперёд.
Днём прошёл слух о нехватке топлива на бензозаправках, люди, соответственно, ломанулись на колонки, образовав там огромные очереди. Да уж, панике все народы покорны. При этом в магазинах я не заметил ни скопления людей, ни отсутствия каких-то товаров. Разве что муки было выставлено огромное количество, ну, это уже с учётом панических настроений, конечно же.
В газетах пишут о ворах, пытающихся «обносить» квартиры под шумок чрезвычайного положения. «Газета.ру» сообщила, что в Смередревска-Паланке некие «волонтёры» потребовали от 70-летнего пенсионера за купленные в магазине хлеб, молоко и яйца аж 1000 динаров (больше 600 рублей).
На сайте посольства России рекомендуется как можно быстрее покинуть Сербию и вернуться домой. Также каждый россиянин может заполнить специальную анкету и оставить свои данные, только непонятно, для чего. Москвичи, вчера заехавшие в хостел, пересказывали байки о каком-то «Ил-84», которым вывезут всех оставшихся россиян из Сербии. Свежо предание, да верится с трудом.
В нашем хостеле народу хватает, приезжают и новые люди. Сербия, Россия, Тунис, США, Австралия, Ирландия, Колумбия — в общем, весь мир.
20 марта, пятница. Коммунальщики моют белградские улицы, магазины (кроме продуктовых) пустуют, народу на улицах мало.
В продуктовых магазинах ближе к закрытию — большие очереди, человек по 7–8 у одной кассы. Ну, нас, конечно, такими очередями не удивить, но здесь и к такому не привыкли. Товаров в магазинах хватает, разве что хлеба маловато к концу работы магазинов. Цены пока нормальные.
Днём видел армейский патруль недалеко от крепости Калемегдан. Трое солдат с автоматами, все в масках. Вечером над Белградом летали вертолёты.
Вечером же стало известно о первой в Сербии смерти от коронавируса — в Кикинде скончался 59-летний мужчина. Ещё более печальные новости пришли из Италии — там за день умерло 627 человек. В России объявлено о 54 новых случаях заражения.
В газетах отмечаются многочисленные случаи нарушения комендантского часа и задержания нарушителей, которые получают 30-дневный арест или домашний арест.
Сообщается о первом рейсе «Аэрофлота» по эвакуации россиян из Сербии. Было вывезено 119 человек, имевших билеты на другие, ранее отменённые рейсы компании.
21 марта, суббота. Вечером вновь выступал Вучич, уже с маской на лице, точнее, на подбородке. Количество заражённых коронавирусом в Сербии достигло 171 человека. С завтрашнего дня комендантский час будет действовать с 17 часов до 5 утра. Закроются все магазины, кроме продуктовых и аптек. С воскресенья будет приостановлена работа городского транспорта.
Около 5 часов утра произошёл крупный пожар в нови-београдском блоке 28. Загорелась квартира на 9-м этаже, позднее огонь перекинулся ещё на два жилища. В результате погибло шесть человек, ещё более 10 пострадали. Сербы пишут в интернете, что в эпоху строительства мощных нови-београдских жилых домов каждый этаж дома снабжался пожарными гидрантами, но их постепенно растащили во время бума популярности «викендиц», это сербское название дачи.
Утром я съездил в район Врачар и недалеко от храма святого Саввы обнаружил памятную табличку на одном из домов. Оказывается, 14 декабря 1939 года в столкновениях с полицией там погибло 10 студентов и рабочих, а улица, которая сейчас названа в честь российского императора Николая Второго, в соцвремена называлась улицей 14 декабря.
Когда я ехал на троллейбусе со Студентского трга до Врачара, со мной вместе ехал арабо-француз из организации «Врачи без границ». Ему нужно было попасть в Пирот, а оттуда — в Болгарию, где он работает. Я сообщил врачу, что междугороднее сообщение вообще-то прервано. Он отмахнулся и ответил, что перейдёт границу нелегально, через горы. Ну, удачи, дружище.
На Врачаре я увидел мужчину с маской НА ЛБУ. Большинство спускает их на подбородок, а он вот на лоб натянул. Ну, ладно хоть не на другое место.
В районе обеда отправил анкету на электронную почту российского посольства. В наш хостел вселились трое россиян — Алексей из Саранска и женщина с сыном-школьником. Алексей рассказал, что за последние пару дней пытался найти с десяток гостиниц в Белграде, но практически все они были закрыты или просто отменяли его бронирование.
Начал работать в хостеле волонтёром. Не успел принять смену, как узнал радостную новость — один из наших гостей (молодой человек из Австралии по имени Алекс) позвонил совладелице хостела Веронике и в панике рассказал, что находится в Нови-Београде, не может найти дорогу в хостел, а в качестве вишенки на торте обрадовал тем, что обнаружил у себя симптомы коронавируса. А время уже было около 19.30, до начала комендантского часа оставалось полчаса.
Мы с Вероникой приготовили для австралийца отдельный номер, вообще-то предназначенный для проживания четырёх женщин. Слава богу, номер был пустой. Вероника выложила градусник, медицинскую маску и дезинфекционные средства, чтобы обработать туриста сразу по приходе в хостел. Но даже в полночь Алекс так и не объявился. Я уже думал, что он отправился ночевать в полицейском хостеле.
И тут в 2.30 состоялось явление народу — австралиец вернулся. На дворе стояла холодная ночь, а этот кадр гарцевал по Белграду в одной футболке. Я велел ему сразу идти в приготовленную комнату, принёс таблетки и бутылку воды, а также попросил замерить температуру. Она оказалась нормальной, даже ниже 36 градусов.
22 марта, воскресенье. Магазины сократили рабочее время до 15 часов, а людей впускают группами примерно по 20 человек. За день число заболевших коронавирусом в Сербии возросло до 188 человек. Сообщается о второй жертве — 92-летней женщине.
В Италию прибыли российские военно-транспортные самолёты со специалистами-эпидемиологами и оборудованием. Самолёты на военной базе Практика-ди-Маре под Римом встретил лично министр иностранных дел Италии Луиджи ди Майо. Сообщается, что на самолётах были нанесены надписи «Из России с любовью» на трёх языках — русском, итальянском и английском.
В Белграде похолодало. Дует сильный ветер, но снега или дождей пока нет. Рано утром в Хорватии произошло землетрясение мощностью 5,3 балла. В Загребе было повреждено множество домов, но, слава богу, обошлось без человеческих жертв.
Вечером в хостеле был небольшой конфликт — тунисцы готовили ужин и хотели взять кастрюлю, в которой были макароны, сваренные гостем из Китая. При этом в хостеле имеется штук 10 кастрюль, а то и больше, но им нужна была почему-то именно эта кастрюля. Тунисцев в хостеле около десятка, китайцев всего двое, и, видимо, тунисцы решили, что имеют больше привилегий. Дошло до криков и звонков хозяину хостела Сергею, но более ничего серьёзного не было. Китайскому парню вроде бы удалось отстоять свои макароны, но сама атмосфера конфликта не понравилась.
23 марта, понедельник. В три часа ночи меня разбудил телефонный звонок. Звонили из российского посольства и спрашивали, готов ли я лететь сегодня. Нужно было прибыть в аэропорт «Никола Тесла» к 8 утра, платить за билет не требовалось. Я попросил две минуты на раздумье, думал минут 15 и всё-таки отказался. Дело в том, что позволялось взять 20 килограммов багажа, а у меня вроде бы побольше. Не хотелось кипешить ночью, плюс это стало бы неприятным сюрпризом для хостела. В посольстве заметили, что неизвестно, когда будет следующий рейс.
Позднее я узнал, что было вывезено 118 наших граждан, а самолёт принадлежит компании «Эйр Сербия». Все трое русских из нашего хостела тоже улетели. Этим же рейсом вывезли сербов из России.
Хотя я не полетел, но испытал огромную благодарность к российскому посольству. Люди действительно работают профессионально и заботятся о своих гражданах. Прямо не ожидал такого.
ТАСС сообщил, что были совершены рейсы из Венгрии, Болгарии и других европейских стран. Но есть и проблемы — только на египетских курортах Хургада и Шарм-аш-Шейх застряло более двух тысяч россиян. И прямых полётов в ту сторону из России не осуществляется, не летают и чартеры. Ещё больше проблем у российских путешественников в Южной Америке. Там повсюду закрываются отели и хостелы, гостей выгоняют на улицу, транспорт ходит плохо, цены на проезд взлетели.
Вновь выступал Вучич (снова с маской на подбородке). Дальнейшего усиления комендантского часа пока не планируется, акцент будет сделан на массовых тестированиях населения Сербии. В этом Вучич опирается на помощь китайских врачей, которые начали прибывать в Сербию.
В Мадриде трупы умерших от вируса свозят в городской ледовый дворец. Интересно, как там потом будут кататься на коньках испанцы?
Ночью я снова дежурил. Около 22 часов пошёл снег, поначалу редкий, потом более мощный. Он не растаял. Тунисцы и американец были в восторге — обычно они почти не видят снега.
24 марта, вторник. Снег шёл утром и днём. Белград словно вымер, я никогда не видел таких пустых улиц. Прогулялся, но буквально минут 40–50 — дул сильный пронизывающий ветер, хотелось убежать с улицы как можно скорее.
Зашёл сегодня не в «Идею», а в «Макси» — тоже продуктовая сеть. Странно, но в «Макси» по-прежнему продаётся колбаса и сыр, которые нарезаются по желанию покупателя. В «Идее» же можно купить только расфасованные колбасы и сыры. Также в «Идее» перестали продавать салаты и прочие готовые блюда — остались только упакованные.
Сообщается, что в России уже 495 заболевших COVID-19. В Сербии это число возросло до 303, но новых жертв сегодня не было.
Вообще-то сегодня — 24 марта, в этот день 21 год назад началась натовская агрессия против Югославии. Конечно, никаких мероприятий в память жертв бомбардировок не проводилось, практически ничего не было по этой теме и в газетах. Все новости — только про коронавирус.
25 марта, среда. На улицах Белграда снег и сильный ветер. Я сделал перевод резюме с сербского на русский для серба Петара, который хочет работать в России, запросил с него 1800 динаров (за две страницы), он подъехал к хостелу и заплатил даже 2000 динаров — ему это всё равно обошлось дешевле, чем если бы он обратился в специальные агентства.
Петар ещё и подвёз меня на машине к храму святого Саввы. В храме пустота, нет сотен китайских туристов, как было год назад. Работы по внутренней отделке храма продолжаются и ещё очень далеки от завершения.
От храма до нашего хостела я пошёл пешком. В конце прогулки зашёл в пекарню и купил немного выпечки. Вообще в хостеле продуктовый вопрос для меня не стоит остро — практически каждый день кто-то из жильцов угощает, в основном ребята-арабы из Туниса. Периодически готовят что-то и немногочисленные русские.
Я вступил в вотсап-чат «Россиюшка», где обмениваются новостями мои товарищи по несчастью, ожидающие вывоза из Сербии. Читаю о том, как выживают наши застрявшие туристы в Индии — там просто ужас. Туристов отовсюду гонят, отказываются продавать им еду и лекарства, а если продают, то втридорога. Границы между штатами закрыты, людям приходится пробираться в Дели или Гоа через джунгли и по всяким пикулям. Белых могут вышвырнуть из автобуса в любом месте, да и автобусы-то практически не ходят.
На Белградском Сайаме (выставочный центр) развёрнуто 3 тысячи коек для заражённых коронавирусом. Символично: в годы Второй мировой войны Саймиште в Белграде стало немецким концлагерем, а теперь вот новый Сайам служит неким аналогом концлагеря.
26 марта, четверг. Дует сильный ветер с востока и юго-востока. Снега уже нет, но холодно. Завтра должно потеплеть.
Днём я сходил на кладбище Ново-Гробле в 2,5 километра от хостела. Чудесное место, все знаменитые сербы похоронены здесь — Милорад Павич, Зоран Джинджич, Иво Андрич, Радивое Корач, Драгослав Шекуларац, Оля Иваницки, Илия Гарашанин, Коста Надь и многие другие политики, учёные, писатели, спортсмены, полководцы…
Ещё больше впечатлил меня русский участок кладбища, где покоятся наши белоэмигранты. Здесь похоронен командир «Русского легиона» на Западном фронте Первой мировой генерал-майор Георгий Готуа (грузин-гуриец), архитектор Николай Краснов (по его проекту строили белградский главпочтамт), последние потомки первого российского посла в Риме Степана Волкова (XVII век).
На кладбище я провёл около часа, после чего быстро двинул в хостел и вернулся около 16.20. Даже хлеба не успел купить — все магазины уже были закрыты. Большинство торговых точек работает сейчас до 15.00.
Россия с 27 марта прекращает регулярные и чартерные рейсы во все страны. Останутся только эвакуационные рейсы.
27 марта, пятница. Погода улучшилась — около 15 градусов тепла, но по-прежнему сильный холодный ветер.
Вчера я услышал о планах по закрытию городов и районов. Решил воспользоваться, возможно, последними днями относительно свободного передвижения и сходил посмотреть нови-београдские блоки 28 и 30. Это более 5 километров от хостела.
В блоке 28 посмотрел дом на улице Милутина Миланковича, в котором неделю назад произошёл пожар. Три этажа одного из подъездов полностью обгорели, причём с обеих сторон. Кстати, дом выглядит очень прикольно, он называется «телевизорка», так как окна похожи на телеэкраны. Таких домов в блоке 28 сразу два, они как бы закрывают блок с севера и юга.
В 30-м блоке не было ничего интересного, разве что я зашёл там в магазин «Shop&Go» (тоже сеть, как «Идеа» и «Макси»). На удивление, не было никаких очередей на улице — спокойно зашёл и купил продукты.
Город Чуприя в Центральной Сербии изолирован — там слишком большое число заболевших «короной» по сравнению с подобными населёнными пунктами.
28 марта, суббота. Сегодня впервые за несколько месяцев не выходил за пределы жилища. На улице, правда, был — мы устроили «роштиль», скинулись по 300 динаров и пожарили различные виды мяса. Получилось очень вкусно. Ещё и погода была отличная — солнце, около 20 градусов тепла, ветер уже не такой сильный.
Теперь по выходным срок действия комендантского часа устанавливается с 15 часов до 5 утра. Закрыты продуктовые рынки, которые последнее время работали, но только по три дня в неделю.
В Италии за сутки скончалось 889 человек. Общее количество жертв перевалило за 10 тысяч. Но по количеству заражённых лидируют США. В Сербии за сутки выявлен ещё 131 заболевший, всего их теперь 659. Число умерших возросло до 10. В России — 1264 случая, четыре человека скончались.
29 марта, воскресенье. Ещё вчера вечером договорился о проведении уроков русского языка для белградца Михаило, который работает хирургом в больнице и сейчас самоизолировался дома и решил выучить русский для работы с русскоязычными пациентами. Утром Михаило перевёл мне сразу 3750 динаров (за пять уроков), воспользовались карточкой серба Горана — моего соседа по хостелу. В 11 утра уже провели первый урок.
Днём я дежурил в хостеле, поэтому успел сходить лишь в магазин за продуктами. На удивление, в «Идее» на улице Цара Душана не было очереди перед дверьми, я просто зашёл и начал выбирать товары.
В хостеле гости начали подстригать друг друга — парикмахерские-то закрыты. Мне скоро тоже понадобится, обрастаю потихоньку.
30 марта, понедельник. В Сербии количество заражённых «короной» возросло до 785, но усиления роста числа заболевших не наблюдается. Скончался епископ Валевский Милутин, а ранее от коронавируса умер председатель городской общины Валева Милорад Илич. Планируется изоляция Валева по образцу Чуприи. Символично, что в 1914–1915 годах этот город на западе Сербии уже пострадал от эпидемии тифа, но тогда число жертв исчислялось десятками тысяч, плюс Сербия воевала.
Власти Италии опасаются бунтов на юге страны. Там уже начались кражи в магазинах, также отмечаются случаи нападений на людей с целью отнятия продуктов. Власти Италии связывают это с происками мафии. А вот в фавелах Рио-де-Жанейро местные бандиты сами ввели комендантский час.
Вучич заявил о планах по оказанию финансовой помощи каждому гражданину Сербии старше 18 лет в размере, эквивалентном 100 евро.
31 марта, вторник. В Белграде появились билборды с изображением китайского лидера Си Цзиньпина и надписями «Брат Си» на сербском и китайском языках. Ведётся дезинфекция спальных районов. Быстро проводятся дорожные работы — перед карантином трамваи в Белграде практически перестали ходить.
Вечером я дежурил в хостеле. Едва ли не впервые за все мои смены не было пьянки. Но лучше бы были. Около 8 часов вечера мы услышали какие-то вопли с третьего этажа, а потом тунисец Мухаммед воскликнул:
— Viktor! Come here!
Оказалось, что подрались американка Джессика (лет 30 с небольшим) и китаянка почти 50-летнего возраста (имя Зу или Лю), обе они заселились в хостел буквально на днях. Обошлось практически без повреждений, но на лице китаянки было несколько заметных ссадин.
Днём американка попросила попользоваться ноутбуком у китайского парня по имени Аньдун. Потом Аньдун пришёл в женский номер и попросил американку вернуть компьютер — он стал нужен ему самому. Китаянка и американка жили в одном номере. Гостья из КНР попросила Аньдуна не заходить в женский номер. Американке это не понравилось, слово за слово — и случилась драка.
Общими усилиями успокоили обеих, переселили американку в другой номер (пустой). Она как заведённая орала про притеснения чернокожих (сама она тоже негритянка), про плохих белых и всё в таком духе. Китаянка стала звонить в своё посольство, чтобы вызвать полицию, — она не говорит ни на сербском, ни на английском. Узнав о скором приезде полиции, Джессика забрала свои вещи и ушла из хостела, хотя уже началось действие комендантского часа.
Вскоре нам позвонили из китайского посольства, но по телефону говорила женщина-сербка. Она предупредила, что скоро приедет полиция. Двое полицейских позвонили в дверь хостела около 10 вечера. Я напялил маску на нос — впервые за всё время карантина. Открыл дверь, поздоровался с полицейскими и провёл их внутрь.
Визит стражей порядка оказался недолгим, максимум полчаса. Китаянка не стала требовать «скорую помощь», американка пропала — в общем, делать полиции больше было нечего. Полицейские попрощались и уехали.
Но и это был ещё не конец. Вроде бы всё успокоилось, но начали ругаться между собой два китайца — тот самый Аньдун и второй, постарше (лет 40). Ор стоял на весь хостел. Причём они стояли в двух шагах друг напротив друга, но на драку не решились. Наконец третий китаец (из Гонконга) увёл в комнату старшего, а Аньдун постепенно успокоился.
1 апреля, среда. Слава богу, в хостеле этот день прошёл спокойнее. Аньдун утром съехал — переселился в какой-то другой хостел.
Я никуда не выходил. Даже в магазин не нужно было. Меня периодически подкармливала русская гостья Янина, также перепадало что-то в процессе готовки блюд хозяевами хостела, в первую очередь — Сашей. Кстати, когда я стал волонтёром, арабы перестали меня подкармливать.
В Нише больных «короной» размещают на стадионе «Чаир». Всего месяц назад я гулял по трибунам этого стадиона, а сейчас он станет местом, где наверняка умрёт немало людей.
Некий сербский гражданин три дня успешно нарушал комендантский час, притворяясь… деревом! Только сегодня он был схвачен, когда обнаглел и попытался передвигаться при свете дня. Костюм был действительно хорош.
2 апреля, четверг. Михаило оплатил следующие 10 уроков (7200 динаров, скидка 300 динаров), финансовое положение стабилизируется. Нашёл ещё одну подработку в хостеле — переписывал книгу учёта гостей, заработал ещё 1000 динаров.
Днём я успел сходить прогуляться в нови-београдские блоки 10, 11, 11а, 11б и 11с. Главной целью похода был новый китайский культурный центр, который на прошлой неделе был с помпой открыт. Центр построен на месте бывшего посольства КНР, которое было повреждено в мае 1999 года в ходе бомбардировки НАТО. Тогда погибли три китайских журналиста.
Впрочем, как оказалось, работы на стройке ещё продолжаются. Посетить центр пока что невозможно физически (даже если бы не было эпидемии). Установлен памятник погибшим китайским репортёрам, также имеется небольшая статуя какого-то из китайских мудрецов — может, Конфуция, а может, Сунь-Цзы. Рассмотреть вблизи не удалось.
В блоке 11а зашёл закупиться в «Макси». Очередь была длинная, ждать пришлось долго, магазин закрывался в 15 часов. Люди в очереди недовольны, хлеба на прилавках я вообще не увидел, как и многих других продуктов.
3 апреля, пятница. В Белград начала прибывать помощь из России. Всего ожидается 11 самолётов. Но по нам никаких новостей не было. Ближе к вечеру стало известно, что с завтрашнего дня вообще приостанавливается эвакуация россиян из зарубежных стран и вообще прекращаются международные авиаперелёты из России и в Россию. Рейсы из Нью-Йорка и с Мальдивских островов были отменены уже перед самым вылетом. Вечером стало известно, что эвакуация теперь будет проводиться по заранее согласованным спискам.
В нашем хостеле пополнение — тунисские парень и девушка, а также русская женщина Валентина — психолог по образованию, родом из Петербурга, но последнее время она жила в Суботице на севере Сербии. Валентина тоже ждёт эвакуацию.
Днём сходил закупился в магазине, чтобы не голодать в выходные. В масках уже подавляющее большинство прохожих. В магазине «Идеа» на Дорчоле, куда обычно ходит за покупками хостел, прилавки полные, почти всё есть. Обменял динары на 70 евро. Обменники позакрывались, но не все.
4 апреля, суббота. В 13.00 начал действовать полуторасуточный комендантский час. Почти весь хостел перед этим ходил по магазинам, закупаясь, будто на неделю вперёд. Сергей, хозяин хостела, остался дежурить сразу на двое суток, но его периодически будем менять мы, волонтёры.
На «Госуслугах» я заполнил анкету застрявшего россиянина, указав реквизиты банковской карты. В интернетах написано, что ежесуточная помощь застрявшим составит 2400 рублей в сутки на взрослого и 1600 рублей на ребёнка. Проверили — это постановление правительства России от 3 апреля. Правда, такая помощь будет оказываться только тем, у кого есть билеты на самолёт и кто, соответственно, не может вылететь в Россию. А у меня билета нет.
Немного прояснилась ситуация относительно вывоза россиян из-за границы — полёты приостановлены на два дня, после чего возобновятся.
5 апреля, воскресенье. День прошёл удивительно спокойно. Пьянка в хостеле имела место быть, но без происшествий. В 8 вечера раздавались традиционные аплодисменты, причём им предшествовал колокольный звон, звонили где-то совсем рядом с нашим хостелом.
Поселившаяся с нами психолог Валентина считает, что у меня флегматичный темперамент. Прекрасно.
В Сербии число жертв коронавируса перевалило за 50, а количество заболевших приближается к 2 тысячам. Ширится и география заразы — возросло количество заболевших в Нови-Пазаре, столице мусульманского региона на западе Сербии.
6 апреля, понедельник. Утром-днём я сходил в Нови-Београд и посмотрел блок 1, с которого начиналась застройка Белграда жилищными массивами. Увидел памятник казахскому поэту Джамбулу Джабаеву. Памятник был установлен в 2016 году, перед первым в истории визитом казахского президента Нурсултана Назарбаева в Сербию.
В районе кинотеатра «Фонтана» (сам фонтан уже давно не действует) я зашёл в аптеку и супермаркет «Идеа», отстояв очереди и там и там. В «Идее» очереди были не только на входе, но и на кассе, а также в мясном отделе. В этом отделе даже надо брать бумажный номерок. В общем, посещение магазинов тоже стало квестом.
Российские военные начали дезинфекцию белградских больниц. Также они работают в других крупных городах Сербии — Нише, Нови-Саде, Крагуеваце — и самых заражённых населённых пунктах, это Кикинда, Чуприя и Валево.
7 апреля, вторник. День был откровенно неудачным. Я не выспался из-за дежурства, спал два раза по 2–3 часа, чувствовал себя плохо.
Вечером стали известны итоги совещания в Минтрансе и Росавиации. Вывозить обязательно будут только тех, кто выехал из России после 1 января 2020 года. Насчёт остальных не сказано. Тем, у кого были билеты на рейсы российских компаний, удастся улететь без доплаты. Тем, у кого авиабилеты иностранных компаний, нужно будет платить 200 евро за перелёт из Европы и 400 евро за дальний перелёт. Ежедневно будет вывозиться 1000–1500 россиян.
Меня такая новость, конечно, убила. То есть только из-за того, что человек выехал из России в прошлом году, он автоматически становится «не своим» и второсортным. Если я не успел потратить последние деньги на отменённый рейс, я не могу получить материальную помощь. Давно на душе не было так противно. С какой помпой Россия помогает Италии, Сербии, США, посылает туда десятки самолётов, а своих граждан не может забрать такими же самолётами.
8 апреля, вторник. Утром моё самочувствие было намного лучше — видимо, сказалось то, что нормально поспал ночью.
Днём стало известно о «потрясающем» случае в Нью-Йорке. Туда прибыл 400-местный самолёт за россиянами, подлежащими вывозу. Но на борт пустили… 61 человека! Улетели только люди с пропиской в Москве и Московской области. Остальных не взяли, хотя люди даже прошли регистрацию. Объяснили этот идиотизм тем, что остальные регионы не были готовы к приёму прилетающих для их размещения на карантине. И, естественно, все пассажиры доплачивали за билеты.
В чате «Россиюшка» есть мысли подать позднее иск в ЕСПЧ.
Президент Вучич сообщил, что его старший сын Данило заболел коронавирусом. В России число заболевших составляет уже свыше 8600, скончалось 63 человека. В Китае после 76-дневной изоляции открыт въезд и выезд в Ухань.
9 апреля, четверг. Погода в Сербии стоит хорошая — и солнце светит, и ветра практически нет.
Вечером стало известно, что Россия собирается выделить ещё больше средств на вывоз сограждан. Ребята, ну хватит, уже не смешно. Кроме того, премьер Мишустин упомянул о том, что нельзя допускать случаев, когда эвакуируемых снимают с борта чуть ли не в последний момент, — видимо, он имел в виду вчерашний сюрреализм в Нью-Йорке, а также подобные случаи на Бали и в Таиланде.
Также в России теперь можно встать на биржу труда удалённо, а размер максимального пособия повышен до 12 тысяч рублей до конца июня включительно. Являться на биржу также не нужно, явкой теперь считается телефонный звонок.
В Праге демонтировали памятник маршалу Коневу.
10 апреля, пятница. Сегодня 30-й день моего пребывания в Сербии с момента въезда в страну. Гражданам России нельзя находиться здесь без выезда больше, чем 30 суток. Но наказывать нас за нарушение этого правила вроде бы не станут из-за чрезвычайных обстоятельств.
Утром пришёл ответ из консульства — в материальной помощи мне отказано, причём по двум причинам: я не вхожу в число «счастливчиков» с купленным обратным билетом и у меня нет непосредственной угрозы жизни. Ну, собственно, особых надежд я и не лелеял.
В Белграде хорошая погода, днём было больше +20. Солнце светит, слабый ветерок. Днём я сходил в магазин и пополнил запасы съестного, сделав акцент на финиках и лесном орехе.
В 17 часов начал действовать 60-часовой комендантский час.
Отмечается замедление распространения болезни в Европе при одновременном росте числа заразившихся в Африке. Первоначально на Чёрном континенте было очень мало случаев. Прямая зависимость от экономики и числа туристов. В России число умерших составляет уже 94, а заболевших — почти 12 тысяч. В Москве скоро будет введён пропускной режим.
12 апреля, воскресенье. Днём я преподавал русский язык и читал, вечером дежурил в хостеле. Постригся почти под ноль. Нас стрижёт волонтёр из Туниса Адер. Он живёт в хостеле ещё с октября.
Газеты сообщили о смерти 67-летнего Драгослава Космаяца, которого называли «сербским Аль-Капоне» и крупнейшим в стране боссом наркомафии. Умер Космаяц от коронавируса.
Турецкий министр внутренних дел подал в отставку на фоне хаоса, которым сопровождалось введение режима ЧС в Турции. О начале действия комендантского часа жители Турции были предупреждены за… два часа! Естественно, турки ринулись закупаться по магазинам, что вызвало нехилый хаос и беспорядки в стране. Кстати, Эрдоган отставку министра не принял.
Во всех штатах США объявлен режим чрезвычайного положения — такое произошло впервые в истории страны. Число умерших от коронавируса американцев перевалило за 20 тысяч.
13 апреля, понедельник. День прошёл спокойно. В Белград пришла жара, днём было +26. Цветы и деревья уже давно зацвели пышным цветом.
Российские специалисты работают на юге Сербии — на днях были в Нише, а сейчас во Вране. Работа в основном всё та же — дезинфекция медицинских учреждений.
На «Госуслугах» появилось расписание вывозных рейсов до 20 апреля включительно. Нас в этом списке нет, там в основном Гоа, Бангкок, Нью-Йорк, есть и Рим, и другие европейские города. Кстати, РЖД сообщили об отмене нескольких десятков поездов из-за сильного снижения спроса.
14 апреля, вторник. Погода испортилась — почти весь день шёл вялотекущий дождь, поднялся сильный ветер, в общем, печалька.
В Иране начинается снятие карантинных мер — экономика страны не справляется с нагрузкой. Самым бедным иранским семьям будет выделена прямая финансовая помощь, а другие семьи получат льготные кредиты. Через неделю планируется запустить транспортное сообщение между городами.
В Польше тоже объявлено о грядущем снятии запретительных мер, это начнётся 19 апреля. Будут открыты все магазины, также там можно будет находиться большому числу людей, но обязательным будет ношение масок.
15 апреля, среда. День прошёл без особых новостей и изменений. По эвакуации всё так же глухо. На конец недели даже отменены два рейса — один из Дели, второй из Тель-Авива.
Ночью из хостела убежал ирландец Питер — видимо, поругался со своей подругой-колумбийкой Мейрой, такой же «застрявшей». Убежал он около трёх часов ночи, во время комендантского часа. Хорошо, что забрал свои вещи (но не все). Несмотря на то, что у Питера ещё десять оплаченных дней, велено его не пускать, даже если вернётся.
Кстати, Питер каждый день курил траву.
Кроме того, в хостеле сегодня пополнение — ещё один тунисец (34 года), он говорит по-сербски и по-русски. Также заселилась 24-летняя китаянка, но о ней пока мало что известно — в кухонных посиделках не участвует.
В дорчольской «Идее» продуктов хватает, но некоторые позиции разбирают очень быстро — например, яйца. Дешёвых фиников сегодня тоже не удалось «поймать».
Мы находимся целый месяц (а кто-то и больше) в одном доме, с постоянными ограничениями и запретами. Атмосфера тяжёлая, выхода эмоциям практически нет — только танцы для тех, кто танцует, секс для тех, кто трахается, и алкоголь для всех, кто пьёт. Ощущаю себя островком стабильности и змеиного хладнокровия в этом маленьком океане страстей.
16 апреля, четверг. Впервые за неделю сходил погулять, выспавшись после дежурства. Погода отличная, правда, дует ветер. Я не пошёл далеко — прогулялся до бывшего кинотеатра «Балкан», что возле Национального театра. Это двухэтажное здание 1870 года постройки. В 1899 году здесь впервые в Сербии состоялся прокат кинофильма. К сожалению, сам кинотеатр давно не работает.
Также я посмотрел дом, где в 1926 году умер великий сербский политик Никола Пашич, один из отцов-создателей Югославии. Дом находится рядом с богемным районом Скадарлия, заглянул я и туда — улица просто вымерла. Всё закрыто, тишина.
Проведение парада 9 Мая в России отменено. Возможно, какие-то элементы праздника в Москве будут проведены, но и это не факт. Количество заболевших в России составляет уже почти 28 тысяч человек, скончалось 232. Более половины заболевших — в Москве.
17 апреля, пятница. Последний день перед более чем 3-суточным карантином. Заранее сходил в магазин за продуктами. На удивление, в «Идее» на Дорчоле не наблюдалось очередей перед входом (дело было около 14.00, за час до закрытия магазина).
В белградском районе Браче Еркович полиция накрыла подпольный шахматный клуб. Задержаны 17 пенсионеров — 16 гостей и хозяин клуба, 70-летний мужчина. Преступники играли не только в шахматы, но и в домино. Все задержанные признали вину и согласились сотрудничать с прокуратурой. Им светит от 4 до 6 месяцев ареста за нарушение правил карантина. Полиция вышла на клуб после сообщения от соседей-стукачей.
18 апреля, суббота. Последний день перед Пасхой, первый день трёхдневного карантина. Весь день была хорошая погода и хорошее же настроение. Оно ещё сильнее поднялось, когда к вечеру стало известно о рейсе «Эйр Сербии» из Москвы в Белград. В чате «Россиюшка» люди стали гадать, усилили активность, написали во всех соцсетях и на почту консулам, и вечером консульство начало обзвон россиян. По предварительным данным, рейс будет рано утром в понедельник. Но! — возьмут только жителей Москвы и Подмосковья, так что большинство снова пролетает.
Ещё одна хорошая новость — со вторника время комендантского часа в Сербии уменьшается на один час, запрещено будет выходить на улицы с 18 до 5 часов. Также смогут возобновить свою работу многие мелкие фирмы — парикмахерские, ателье и тому подобные. Кафаны и рестораны ориентировочно заработают с мая.
19 апреля, воскресенье. Пасха. В хостеле особо не отмечали, но крашеных яиц было очень много. Погода нормальная, тепло.
День прошёл не особо интересно. А вот вечером в чате «Россиюшка» написали, что завтрашний рейс в Москву заберёт не только москвичей, но и провинциалов. Неужели правда? Оказалось, что надо сообщить в посольство свои ФИО, номер отправленного ранее заявления на «Госуслугах», а также данные машины и водителя, который повезёт в аэропорт во время действия комендантского часа.
Я позвонил моему ученику Михаилу, тот согласился отвезти меня ночью в аэропорт, дал свои данные, я отправил их по вотсапу на номер консульства. Но минут через 10 Михаило перезвонил и сообщил, что не сможет помочь, так как в понедельник у него будет последний день самоизоляции и он не может рисковать и выходить из дома. Пришлось искать номера работающих такси (а их осталось не так много в дни карантина).
Петербурженка Валентина (которая приехала из Суботицы) сначала тоже собралась уезжать, но потом Вероника предложила ей остаться в хостеле волонтёром вместо меня. Валя согласилась и не поехала.
Закатывать пьянку в хостеле в честь моего отъезда не пришлось — там и так была ежедневная пьянка. Многие люди были огорчены расставанием, говорили, что будут скучать. Спасибо!
Вероника поменяла мне динары на евро по выгодному для меня курсу. Около полуночи собрал свои вещи, благо что повыкидывал лишнюю мелочёвку ещё месяц назад. Теперь оставалось только подождать…
20 апреля, понедельник. В три часа ночи я вызвал такси и выехал в сторону аэропорта «Никола Тесла». Дорога заняла около двадцати минут. Водитель выбрал такие маршруты, где была меньше вероятность наткнуться на полицию. В результате мы не встретили ни одного поста.
В пустом аэропорту уже собирались выезжающие. В 4 часа началась регистрация на рейс. Я зарегистрировался первым. Вес багажа даже не проверяли, хотя мой чемодан имел весьма немалую массу. Кто-то из людей прошли даже с 25-килограммовым чемоданом.
Контроль перед посадкой, недолгое ожидание, и вот мы идём в самолёт. Стюардессы «Эйр Сербии» в респираторах, анкеты нашего Минздрава для каждого пассажира, пакеты с бутербродами и минералкой сразу на входе в руки, чтобы потом не разносить по самолёту.
Место мне досталось прекрасное — 4-й ряд, у левого борта. В иллюминатор я наблюдал прекрасные поля и редкие леса Воеводины. На этот раз не было щемящего чувства грусти от расставания с Сербией — в четвёртый раз уже отсюда улетаю, чего тосковать-то, всё равно скоро снова приеду.
Ещё до взлёта самолёта я заполнил анкету Минздрава. Там были обычные вопросы — место жительства, дата прилёта в Россию, самочувствие. Через полчаса после начала полёта я уснул, а проснулся незадолго до посадки в Шереметьево.
Сразу по прилёте нашего рейса на борт поднялись медики в костюмах и масках. Они велели нам выходить группами по 20 человек. Я оказался в числе первой группы и вышел из самолёта.
После паспортного контроля меня сразу ждали полицейские, врачи и люди из Роскомнадзора. Они предупредили, что придётся ехать в обсерваторий. Я опять заполнил какую-то анкету, получил свой багаж. Потом нашу маленькую группу (примерно 10 человек) вывели из терминала F и отвели к микроавтобусу, где стояли полицейские и омоновцы. Кстати, почти все они были без масок, в отличие от врачей.
Спустя примерно час ожидания наша колонна из трёх микроавтобусов выехала из Шереметьева по МКАДу. Впереди нашего микроавтобуса ехал экипаж ГИБДД. Путь занял больше двух часов. Со МКАДа мы свернули на Минское шоссе и в результате приехали на границу Одинцовского и Рузского районов, в село Полушкино.
20 апреля — 3 мая. В карантине я провёл две недели, как и положено. Это была детская клиническая больница, перепрофилированная под обсерваторий. Расселяли нас по двое, я оказался в одной камере, ой, то есть номере, с 27-летним Андреем из Пермского края.
Из номера выйти было невозможно, для прогулок был лишь балкон. Кормили три раза в день, и кормили неплохо — супы, каши, пюре, котлеты, чай, компот, пряники, салаты. Мы с Андреем попросили двойную порцию и получали её до самого конца карантина.
У нас за все 14 дней не взяли ни одного анализа на «корону», лишь ежедневно по два раза измеряли температуру.
За окном царило спокойствие — ёлки, сосны, птицы, больничный забор с колючей проволокой. Только часто был слышен шум пролетающих самолётов. Вот очень часто. Но спал я хорошо.
За время нашей обсервации обстановка в России продолжала ухудшаться — практически каждый день отмечался рост числа заразившихся. В конце апреля заболел даже премьер-министр Михаил Мишустин.
В Сербии, напротив, началось улучшение. В конце апреля в стране открылись музеи, парки и прогулочные зоны. Всё это делается с мерами предосторожности — в музеях запрещены групповые посещения, люди должны соблюдать дистанцию и заходить в музеи в масках.
В США число жертв коронавируса превысило потери страны во время Вьетнамской войны. Около трети американцев остались без работы.
3 мая, воскресенье. Долгожданный день свободы. Около 9 утра нас выпустили из санатория, дали по маске, ещё и накормили перед этим.
Я пешком дошёл до станции Полушкино (около километра от больницы), там минут 20 ждал электричку. Дождался, занял место в практически пустом вагоне. Путь до Белорусского вокзала составил около полутора часов. В московском метро тоже было пустынно. Я заранее сделал электронный пропуск, но у меня его ни разу не спросили.
Ждать на Казанском вокзале пришлось менее часа. За это время я успел зайти в один из немногих действующих продуктовых магазинов и купил себе там еды в дорогу. Проверка билета, посадка, и вот я уже в вагоне. В 13.10 мы выехали.
В вагонах была занята только половина мест, как предписывается в новых антиэпидемиологических требованиях РЖД. Внутри вагонов маски никто не носил. Один раз днём по всем вагонам прошёлся начальник поезда, который замерял температуру у всех пассажиров. У меня с интервалом в минуту оказалась температура 35,1, 36,2 и 36,6. В общем, ненадёжная система.
4 мая, понедельник. Примерно в 17.50 мы прибыли на екатеринбургский ж/д вокзал. Сразу у вагонов нас встречали полицейские и какие-то люди в штатском, которые провожали до закутанных в халаты и маски врачей. В кабинете я быстро получил уведомление о 14-дневной самоизоляции и столь же быстро двинулся на Северный автовокзал.
Екатеринбург был пуст. Давно я не припомню такой тишины в столице Урала в светлое время суток. На автовокзале я купил билет на автобус до Режа, который отходил буквально через 20 минут. В целом количество автобусных рейсов между Режом и Екатеринбургом во время пандемии сократилось раза в четыре.
Доехали мы очень быстро, уже в половине девятого я был в Реже. Пешком дошёл до своего дома, забаррикадировался. Теперь мне предстояло просидеть в домашней изоляции ещё две недели. Правда, здесь было уже посерьёзнее — на четвёртый день после моего возвращения приехали врачи и взяли у меня мазки из носа и горла. Теперь оставалось только дождаться конца самоизоляции и жить дальше.
В Сербии 7 мая был снят режим чрезвычайного положения, а бары открылись ещё раньше (4 мая). А вот в России самое тяжёлое только начиналось. Ну, так у нас ведь особенная стать…