Опубликовано в журнале Урал, номер 10, 2020
Наталья Рубанова — писатель, драматург, литкритик, литературный и сценарный агент. Лауреат Премии «Нонконформизм», Премии журнала «Юность», Премии им. Тургенева, Премии им. Хемингуэя. Финалист конкурса «Действующие лица», SOLO-фестиваля и др. Член Союза российских писателей.
Зачем печататься в газетах и журналах, писать статьи и эссе, брать интервью… Как можно вообще было издавать свои книги, если вести блог в пресловутом фейсбуке всегда казалось автору этих строк делом плебейским? Хуже только в зомбоящик сыграть: ТВ куда страшней fb-ленты — пара лет безумия на одной из первых «кнопок» страны огромной до сих пор аукается. При слове «сериал» по-прежнему хочется зажать нос — к тому же неизбежно вспоминаешь, сколько сюжетов кануло в Лету по причине так называемого неформата, он же — цензура. Но о том, о телередакторской работе, в другой раз. Сейчас — о Вирте: жизнь без условного айфона невозможна, ну да — темп, надо всё успевать, бежать, даже стоя на месте, даже у себя дома, иначе всенепременно отстанешь, несмотря на пресловутую пандемию, которой нас одарил сей високосный. От кого бежать — другой вопрос, и потому многие устремляются (точнее, устремлялись до распространения «тронного» поветрия) из социума в глушь — в Индию, в Тай, далее по списку: куда, в сущности, угодно, только б сохраниться как вид.
Нарочитое «Эго»-оголение в виртуальном пространстве (почти осязаемом — да локоток-то не укусить), не защищённом условными кавычками бумажного текста и публикацией в «настоящем» СМИ, всегда указывало на некое снижение планки пишущего. Точнее — на снижение (у читающего «френд-ленту») планки восприятия художественного текста, который разместил публикатор. Не хотелось уподобляться будто б успешным блогерам, не хотелось растрачиваться на сеть, как не хочется растрачиваться на электрописьма, приходящие «не от той» или «не от того», как и на комментарии в той же сети, поглотившей колоссальное количество умов и сердец.
Да, ЭТИ готовы выставить на всеобщее обозрение чуть ли не анализ мочи, не говоря уж «о котиках». Delete.
И всё же — мама, так есть… хотя «эта мама не от того мальчика!». Личный фейсбук был активирован исключительно для профцелей — так появилась группа «Литературное бюро Натальи Рубановой», а потом и одноименный издательский импринт на Ridero1. Быть литагентом некрасиво, если перефразировать классика, но такова реальность. «Реальность, данная нам в ощущениях» — все чаще литераторы, не приставленные к придворным «кормушкам», становятся т.н. манагерами, все чаще копирайтерствуют, уходят в журналистику. А кто-то просто уходит из профессии — достойно жить на среднекнижные (t° по больничке) гонорары, как ни крути у виска, невозможно. Если ваши нетленки ещё и не торопятся издавать, то о чём вообще говорить! У сценаристов дела несколько мажорней: гонорар за одну серию мыльной оперы, написанной за две недели, и не снился какому-нибудь прозаику — его роялти за роман, который он писал год, вызовет усмешку сериальщика. Впрочем, хороши дела лишь у тех сценаристов-ремесленников, кто допущен к своей придворной «кормушке». Пример: одна авторесса фактически вышла на какое-то время из профессии по причине банальной невостребованности — невостребованности несмотря на блестящую способность к «острому» (востребованному как раз на ТВ) сюжетостроению. Благо ей удалось найти себя в астрологии и Картах Таро: она успешна на новом поприще и считает, что помогает людям, а не бездарно «сливает» продюсерам, охочим до так называемого заимствования, собственный интеллектуальный ресурс. Да, ее сюжеты украли в сценарном агентстве, переделав так, что и не подкопаться: доказать ничего невозможно, поэтому — гадает… Однако-с не все пишущие становятся тарологами и прочими представителями древнейших профессий. Кое-кто продолжает сие безнадежное дело, занимаясь параллельно письму бог весть чем — в частности, репетиторством, редактированием, так называемым литкоучингом: словечко-$. Графоман неистребим, графоман готов платить за имя на обложке, графоман вечно жив, как жив и треклятый мотивчик времён совеццкого деццтва, почему-то аукнувшийся здесь и сейчас: «Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой»… 25-й кадр? Слишком много букв? Жениться вам, барин, пора?.. «Ах, оставьте!» — смайл подразумевается, ведь эпистолярий без смайла считается в нынешние времена странным, болезненным… Как, она не поставила смайл?.. С ней что-то не так! Она не поставила смайл! «А вы читали “Золотые плоды”?» — усмехается Натали Саррот.
В «Рипол Классик» экс-топ-менеджер советовала мне давным-давно, в начале 2010-х: а) писать за некую Шилову — «Будете зарабатывать!»; б) стать блогером (а значит, перестать заниматься прозой). Ибо: а) писание «за Шилову» и б) блогерство к литературе, как ни крути у топ-менеджерского виска, отношения не имеет. «Не понимаю, почему ты ещё не сделала этого, — говорил мне уже не так давно издатель. — Ты же работала в том числе в пиаре! Себя надо правильно продавать! Ты уже много написала — пиарься же! Раскручивай фейсбук! Инстаграм! Фотографии какие-нибудь, цитаты из книг…» — увы и ах, его совет о самопродаже повис в воздухе, а томик новой прозы он так и не издал, ибо у автора сего не было максимального количества подписчиков, amen.
Качество текста и не официозные литпремии, а именно что премии литературные применительно к продаже книг сегодня будто б «вторичны». Всё ещё популярна детская, прикладная и переводная литература, но то, что называется серьёзной (читай: непопсовой) современной прозой, не говоря уж о поэзии, постепенно сходит на нет.
Мы давно в Процессе Распада Прекрасного, не побоюсь громких слов, и даже подарю им аббревиатурку ПРП. По сути, балом так называемой интеллектуальной ангажированной литературы уже долгие годы правят всего-то две редакции монополиста АСТ/ЭКСМО, и вход туда даже талантливому литератору, человеку «не из тусовки» нередко заказан. Зачем комплекту поп-имён кто-то ещё, когда можно легко (пере)издать свежеиспечённого «чемпиона из отечественной сборной по литературе» или выпустить «в люди» младого автора, иной раз и слабопишущего, ибо заказная мода на младых катастрофически прогрессирует?.. Хотя «мода», если употреблять это слово применительно к искусству слова, должна быть исключительно на талант.
Почтенный литжурнал «Знамя», дав щедрый аванс тем, кто еще только пробует связывать слова в предложения, посвятил в 2019-м один из своих номеров, мартовский, «липкинским»2 авторам нежного (липового для писателя) возраста — полагаю, исключительно ради эксперимента, ну и, вероятно, с партнерской подачи небезызвестного Фонда социально-экономических и культурных программ. Да, ФСЭИП продвигает в основном среднестатистических среднепишущих, особенно «из регионов» — стесняюсь спросить, зачем. Камня на камне не довелось мне оставить от разбора полётов «молодых писателей»… а какая забавная гроза разразилась в обожаемом ими фейсбуке после моего «знаменского»3 эссе и интервью в «ЛитРоссии»4 о возрастном лоббировании недоталантов… Как задела за живое жаждущих славы недавних подростков правда про голого короля… Нелепо и жутко смешно!
О да, все ищут таланты — и некий «Роскультцентр» (читаем на их сайте: «молодые и амбициозные ребята из разных регионов страны, объединенные одной целью — создать комфортные условия для реализации творческих инициатив молодых талантов России…»), и, например, «Центр развития культурных инициатив» («наша цель — поддерживать и развивать молодых деятелей культуры и искусств из всех регионов России…»), забывая, что нет возраста у таланта, а поддерживать надо в первую очередь состоявшихся литераторов. Тех, чей дар подтверждать не надо. Это не значит, что 20-летних нужно бросить: это значит, нужно лишь убрать перекос в системе распределения издательского внимания — а значит, и средств. Воспитывать вкус читателя не паралитературой, но образцами — привстаньте, если устали внимать сидя, — высокого искусства.
Далеко не всегда спрос рождает предложение: а если — ровно наоборот? Поставьте на уровне глаз покупателя в книжных магазинах и другие томики, томики с другими фамилиями, напишите о них, потратьтесь на рекламу иных имен, сделайте у касс выкладки в том числе «другой литературы» — вот и всё. Вероятно, для этого должно смениться поколение литфункционеров: что ж, никто не вечен, что не может не радовать.
Несколько лет назад мне как литературному агенту и редактору, по предварительной договоренности с «НЛО», довелось составить так называемую необунинскую серию «Тёмные аллеи XXI век»: в нее вошла проза как лауреатов литературных премий (Валерия Нарбикова, Мария Рыбакова, Татьяна Дагович, Андрей Бычков, автор этих строк и пр.), так и тексты не премированных одарённых прозаиков. «НЛО» серию в силу ряда причин впоследствии не поддержало, но не суть. Странно, что ни один из издателей, которым серия была в дальнейшем показана, не рискнул вбросить в рынок по-настоящему живые тексты наших более чем живых талантливых современников: не потому ли, что нет в ней ни «чемпионов литсборной по литературе» (большей частью причёсанного литофициоза), ни «младых», которым прислуживаться не тошно?.. Читайте классику.
Издатель Сергей Макаренков после знакомства с моим сборником новелл «Карлсон, танцующий фламенко» произнес пару лет назад сакраментальное: «Понимаешь, это литература. Да, это очень хорошо написано. Не ожидал… Но это именно литература — то, что ты делаешь… А нам сейчас такое не потянуть!». ОКей, ждем грант — и дожидаемся: в 2020-м я впервые получаю его благодаря Союзу российских писателей — остается лишь выпустить томик, но об этом позже, когда вылетит птичка.
Тонны макулатуры (в том числе) заполняют полки: печатаются не книги — печатаются деньги. Достаточно было пройтись по очередной «Нон-Фикшен» в прошлом году, чтобы еще раз утвердиться — иных райтеров у них для вас нет. Да и цензор официозный анекдотично крепчает-с. В частности, писателя Андрея Бычкова, лауреата Премии «Нонконформизм» и финалиста Премии А. Белого, преподавателя литературного письма, лишили права выступления на выставке. Его премиальный роман «Переспать с идиотом» показался кому-то, вероятно, вредным для популяризации, хотя издатель Игорь Савкин («Алетейя», СПб.) намеревался презентовать его в Гостином Дворе. И потому — одни и те же имена на обложках… скучная история поп-лита, прикрывающегося псевдовысокими материями. Островки же маленьких издательств, которые если и публикуют достойную современную русскоязычную литературу, то в основном за счёт грантов или самих авторов.
Литгеноцид5, батенька: да не простят же мне патриархальное обращение феминистки-«авторки» и иже с ними.
… … …
Записки эти начинались с сентенции о том, что соцсети вольно или невольно снижают планку нашего восприятия: сама «Джоконда» теряет там свой железобетонный провенанс. Именно соцсети «сделали» людей приставками к гаджетам, с помощью которых всё продаётся и всё покупается: книги (что хорошо) и живые авторы (увы им) в том числе.
И всё же стоит, быть может, семь раз отмерить, перед тем как «отрезать» свой сонет или новеллу в FB (послать по известному адресу).
Есть кое-что, не созданное для праздного пролистывания в ленте новостей: да, «есть ценностей незыблемая скáла» — но тот, кто подарил нам эти строки, скончался в 1938-м в пересыльной тюрьме.
1 Издательство «Литературное бюро Натальи Рубановой»: https://ridero.ru/imprint/rubanova/.
2 Имеется в виду ежегодный Форум молодых писателей, организованный Фондом социально-экономических и интеллектуальных программ (Фондом Филатова). С 2000 года семинары проводились в подмосковном пансионате «Липки». Многие из участников этих семинаров стали известными писателями, постоянными авторами толстых литературных журналов, лауреатами премий «Большая книга», «Дебют», «Лицей», «Русский Букер» и др.
3 Новое литературное поколение: существует ли оно? // Знамя. 2019. № 6. https://magazines.gorky.media/znamia/2019/6/novoe-literaturnoe-pokolenie-sushhestvuet-li-ono.html.
4 Николай Васильев. Молодость — это приговор. // Литературная Россия. 26.04.2019 https://litrossia.ru/item/molodost-eto-prigovor/.
5 Литгеноцид — намеренное замалчивание писателя и его литературное уничтожение, что нередко равносильно уничтожению физическому, путем «изымания» имени из так называемого литпроцесса (Прим. автора).