Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 8, 2019
Максим Сергеев — печатался в журнале «Урал», в коллективных сборниках и альманахах. Автор книги стихотворений «След тишины» (2014).
***
Речь, что река, и в зеленых глазах глубина,
Что Тобол да Иртыш, по которым купцы караваны водили.
То — дорога, которой и жизнь — не цена,
Это путь, а пути проживаются, этому предки учили.
И молчание — это плотина, останется ждать,
Когда музыка будет, вода перехлынет плотину.
Так поют на Руси, так живут на Руси, и отдать
Свою жизнь мне не жаль, как достойному мужу и сыну,
Чтоб так было и дальше, и чтоб улыбались глаза,
И чтоб песня звучала, и горе сменялось весельем,
Когда минет разлука, когда отбушует гроза,
Когда мир разыграется свадьбою да новосельем.
Так до встречи. Останутся только года,
На минуты разбитые, верные спутники рока,
И дорога, останется только дорога,
И звезда по ночам, светлоокая наша звезда.
***
Цвета студеного моря глаза,
Грежу студеным морем.
Эта изменчивая бирюза
Счастьем моим или горем
Будет. Однако светлеет взгляд,
Целую вечность мгновений назад
Бывший чужим, суровым.
Боги морские благоволят,
Значит: отдать швартовы!
***
Чайка морская над Чусовой,
Белоголовая, смелая. Свой
Голос ты прячешь в речную тишь,
Тенью по гребням воды скользишь.
Или меня за собой ведешь
Точно на север, где солнце пьешь
Редко и жадно и где слышны
Мерные звуки твоей тишины.
***
Обнялись и спят на борту
Старой лодки — он и она.
У него — монета во рту,
У нее — пригоршня зерна
На шнурке в мешочке лежит.
И река, река не спешит.
Поклонюсь той реке и пойду —
Нареченную деву найду,
Кто со мной по реке поплывет,
Кто меня бережет и зовет.
***
Головой прислонившись к ножа
Рукояти, лежу на земле я,
В цепкой памяти образ держа:
Шарья, Нея.
И деревни, деревни кругом,
И дома в них с пустыми глазницами,
Населенные ветром и птицами.
Словно пройдены внешним врагом
Эти земли. Руины церквей…
Лишь как прежде поет соловей,
Тот же воздух прозрачный, густой,
Словно прадед мой молодой
Сейчас выйдет с ружьишком из леса
И умоется чистой водой.
И вода побежит бородой,
Словно время, под собственным весом
Прямо на землю светлой рудой.
***
Ворон на льдине. Исеть тяжела,
Ластится снег к воде.
Долго еще не будет тепла,
Долго белеть бороде
Юноши, родственного с Христом
Возрастом.
Да и то…
Время все выровняет, всему —
Жить, а потом уходить во тьму
Неизвестного и начинать сначала.
Лодка у каменного причала.
Лед еще тонок. Скоро ее вверх днищем
Высадят в снег, и весной отыщем
Дерево. На руинах отыщем —
Дерево.
***
Яр, Куяр, Пышма.
Ягода-зима.
Белый щит Даждьбога —
Дальняя дорога.
Реки в серебре.
Птицы на заре
Не поют. Морозно.
Испугаться поздно —
Дома ждет жена.
На границе сна
Еду — еду — еду.
Как Сибирь длинна.
Соровские стихи
Рассвета полоса над огненной пустыней
Из льда и стужи из безмолвной и слепой,
Коснувшейся небес и чувственной гордыни,
Растекшейся звездой над бездной голубой.
Здесь кровь твоя, Земля, так близко. И желанна
Болотистая гать для алчущих любви,
Тепла, комфорта и другой небесной манны,
Замешенной, как встарь, на боли и крови.
И слушаю тебя, и ведаю иное
Звучание твое, и пляскою огня
В глазах моих живет взращенный тишиною
Восторг нагой, терзающий меня.
***
Из костей растет трава.
Небо. Небо. Голова.
Клонит голову к земле.
Сединою на скуле
Прислонюсь. И сон льняной
Матерью или женой,
Словно птицей, принесен.
Мир родился. Мир спасен.
***
И я тоже насквозь земля.
И. Ефремов
И я тоже насквозь земля.
Обними меня! Будем печальны
Только миг, свою утоля
Жажду тайны. Потоки витальны
Сквозь горячую прозелень глаз
Укрепят и покажут мне нас,
Изменившихся. Слово и дело
Суть одно, суть душа и тело.
***
Муж, и отец, и брат, сын сякой —
Все это я, такой и не такой,
Как говорят не знавшие меня
Иначе. Дыма и огня
Равно чужды явления. Живу
Всегда один: во сне и наяву
Ища и удивляясь. И во мне
Все близкие, как тени на стене.
***
Розы увяли. Декабрь. Зима.
Будни истории. Вечность нагая.
Хлопья снежинок ногами лягая,
Смотрит в окно безмятежность сама
И засыпает. И счастливы все.
Жизнь продолжается. Время по кону
Движется. Напоминает икону
В чистой и смертно-великой красе
Жизнь молодая. И вечер земной
Памятью крови и духа врастает
В кожу мою, и душа обретает
Опыт, который становится мной.