Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 7, 2019
Александр Кушнер (1936) — родился в Ленинграде в семье военно-морского инженера. 10 лет преподавал русскую словесность в школе. Автор более тридцати книг стихотворений и филологической прозы. Лауреат Государственной премии РФ и многих других литературных премий и наград. Главный редактор «Библиотеки поэта» (с 1992) и «Новой библиотеки поэта» (с 1995). Живет и работает в Петербурге.
***
Таинственный смысл бытия
Меня на мгновенье пронзит,
И тут же почувствую я,
Что мной он мгновенно забыт.
И как ни старайся — вернуть
Его и присвоить нельзя:
Закрыт к нему наглухо путь,
Дорога, тропинка, стезя.
В какую просунуться щель,
Завесу убрать и туман,
Ни куст не подскажет, ни ель,
Тем более — стол и диван.
Ни просьба, ни клятва, ни лесть
Его не смягчат: произвол
И прихоть… И все-таки есть,
И в сердце меня уколол!
***
Тучки дружные…
Фет
Что тучек деликатнее
Рассветных и нежней?
И жизнь тем непонятнее,
Что смерть грядет за ней.
И не у кого выяснить,
Зачем была дана.
Ни солнце тайну высветить
Не может, ни луна.
Но тучки эти нравились
Нам, нравились, — считай,
Что мы с задачей справились,
Вслед им летя за край.
За край чего? Сознания,
За рощицу, за лес,
За радость и страдание,
За темный край небес.
Пусть никому не нужные,
Но Фет в одной из строк
Назвал их: тучки дружные
И жизнь понять помог.
***
И разве я не виноват
В том, что Нерон садист и гад,
И разве не моя вина
В том, что Троянская война
Шла на земле из века в век?
Что так несчастен человек?
Но разве я не подсказал
Седьмой симфонии финал?
И разве без меня Ван Гог
Так кипарисы взвихрить мог?
И неба алые края
Светились так, когда б не я?
***
Зайцев, был такой античник,
Симпатичный потому,
Что, казалось, безразличен
Век двадцатый был ему.
Лекций я его не слышал,
Где-то он преподавал
И как будто голос свыше
В общем шуме различал.
Ах, с каким я интересом
На него смотрел тайком,
Потому что клялся Зевсом
Он при встречах со смешком.
Но смешок, я это видел,
Явно вынужденным был.
И его Тучегонитель
Видел сверху и любил.
***
Души, конечно, нет, душа — иносказанье, —
Так разум говорит, и он, конечно, прав.
Душа, конечно, есть: волненье, любованье
Сверканием реки и влажным блеском трав.
Душа, конечно, есть, она читать газету
Не станет, но с утра любовь ей подавай,
И радость, и печаль, — души, конечно, нету,
Ее и потерять случалось невзначай.
И разуму она как будто уступала,
Спешившему ей дать обдуманный совет.
Но счастье, но печаль, но боль… Начнем сначала:
Душа, конечно, есть, души, конечно, нет.
***
Покажи мне смельчака любого,
Я-то знаю, что он тоже трус,
Потому что есть такое слово
«Старость», очень горькое на вкус,
От него отделаться усмешкой
Невозможно, как бы ни был смел,
Отведешь глаза — тебе кромешный
Уготовлен горестный удел.
Маяковский браунинг приставил
К голове, Хемингуэй — ружье,
А уж как заботились о славе,
Как храбрились, веруя в нее,
О посмертном думая величье,
К памятнику примерялись как!
Но стареть — простой удел, обычный.
Дворник смел, учитель и рыбак!
***
Что ставил своим ученицам в вину
Шопен? Бессердечие, жесткую руку,
Ритмический сбой, говорил: ну и ну,
Ненужную томность и явную скуку,
Злоупотребленье педалью: зачем?
Кого вы хотите поймать в свои сети?
К чему этот грим, для чего этот крем?
Вас вымочит ливень и высушит ветер.
О, если б ваш путь на Сохачев лежал
Иль вы оказались в Желязовой Воле!
Побольше певучести! День отпылал,
И тени вечерние выползли в поле,
Еще он бранил их за несколько нот,
Что слиплись, увы, и сутулую спину.
За то, что закат у них был на восход
Похож иногда и сосна на осину!
***
Блик на полу обманывал,
Дышал, как мотылек,
Округлый и опаловый,
Сойти за брошку мог,
Серебряную ложечку,
Рисунок и печать,
Хотелось эту блесточку
Нащупать и поднять.
С каким великим автором
Имеем дело мы,
Сравненья и метафоры
Дающим нам взаймы,
Слепящие подобия,
Вложив свой вещий дар
В учебные пособия
По постиженью чар.