Опубликовано в журнале Урал, номер 7, 2019
Наталья Салтанова — родилась в городе Ленинске-Кузнецком Кемеровской области. Окончила Уральский государственный университет, специальность «журналистика», затем сценарные курсы ВГИКа. Сценарий анимационного фильма «Дуэт» получил диплом 1 степени на 33-м фестивале ВГИК. Работает старшим преподавателем Уральского федерального университета. Живет в Екатеринбурге.
Нет!
«Это Нина!» Меня втолкнули в комнату, забитую игрушками под самый потолок. На кровати с балдахином сидела девочка в розовом платье. Она мне сразу не понравилась.
— Мааам, а можно я с тобой?
— Нет, Нина. До обеда поиграешь с Ксюшей. И чтобы мне не жаловаться, не плакать и нам, взрослым, не мешать.
Девочка сердито посмотрела на меня и отвернулась. В руках она крепко держала мишку. Игрушечный медведь умел петь песни, повторять слова и подавать лапу. Я такого в магазине видела, но мне его не купили.
— Как зовут твоего мишку?
— Никак.
— А что он умеет?
— Ничего.
— Я могу его подержать?
— Нет.
— Этого возьму? — я протянула руку к синему зайцу.
— Нет.
— Тогда эту? — пальцем ткнула на куклу.
— Нет.
— Других слов не знаешь?
— Нет.
Ну, держись, розовая девочка. В такую игру я играла. И не раз.
— Ксюша, — сахарно говорю я. — Ты же не против, если я возьму эту книгу?
— Нет.
Девочка захлопала глазами, понимая, что я ее обхитрила. В моих руках — яркая, неизвестная мне книга.
— Ксюша, ты же не против, если я буду читать вслух?
— Нет.
Я стала громко «читать». Точнее, быстро пересказывала картинки. Читала я медленно, по слогам, но Ксюше об этом знать было не обязательно.
«Девочка шла по дороге с черной собачкой, с ней — рыцарь, он прятал лицо за металлической маской. Рядом шагал с круглой головой, в шляпе, с большими глазами, еще один. И никто из них не видел, что за ними крадется огромный лев».
Ксюша подлетела ко мне и стала вырывать из моих рук книгу.
— Ты что? Порвешь же!
Мне жалко книгу, я разжала пальцы. Ксюша шлепнулась на пол. Лицо у нее стало малиновым то ли от усилия, с которым она выдирала у меня книгу, то ли от злости.
— Нинка-свинка!
Я захохотала:
— Это я — свинка?
Меня можно обзывать как угодно, но уж точно не свинкой. Я — худая и высокая для своих лет. Моя бабушка уверена, что родители меня морили голодом, а сама ласково меня дразнила: «Три метра суходранки».
— А ты! А ты! — радостно подхватила я игру. — Ксюшка — плюшка! Ксюша — плаксюша. Ксения — варения. Ксюнька — плюнька. Ксяшка — казяшка.
Ксюша посмотрела на меня с удивлением, словно впервые увидела, и засмеялась:
— Казяшка! Нет таких слов. И читать ты не умеешь! А еще и старшая.
— Мне уже шесть, — важно сообщила я.
— А мне — семь! — похвасталась Ксюша, а сама на целую голову меня ниже.
— Ой, вреееешь!
— А вот и нееет!
Ксюша взяла книгу и начала быстро читать: «Среди обширной канзасской степи жила девочка Элли. Её отец фермер Джон целый день работал в поле, мать Анна хлопотала по хозяйству».
Я села рядом. Со мною слушал сказку об Изумрудном городе игрушечный медведь.
Мама заглянула в комнату:
— Девочки, вы есть не хотите?
— Нееет! — хором ответили мы.
Страшная и долгая
— У тебя смешные и короткие! А я страшную хочу!
— Чтобы кровь стыла в жилах? — завываю я.
— Ага! И долгую! — Лена любит, когда я, старшая сестра, рассказываю ей всякие истории.
Мы забираемся на диван — это мы пошли поход. Плед у нас — палатка. В палатку берем Ленкин рюкзачок с садовыми мелкими яблоками — наша походная еда.
— В огромном гулком замке жила-была королева-вампирша! А тут вдруг на каникулы приезжает дочь её нового мужа, падчерица. Королева смотрит — а та-то красивее её!
— Это Белоснежка! — дрыгает ногами Ленка.
— Вовсе нет! Падчерицу звали… А-нас-та-си-я! — я произношу длинное-длинное, с тремя «а», имя.
Меня теперь не остановить, раз история началась, значит, должна продолжаться.
— Вампирша решает её хитро убить! Знаешь, что эта вампирская королева сделала?
— Что? — глаза у Лены от любопытства круглеют.
— Она свою кровь набрала в шприц! И воткнула шприц прямо в яблоко и влила в него вампирскую кровь! Чтобы потом, как ни в чем не бывало, подарить его Анастасии.
Вынимаю яблоко из походного рюкзачка.
— А яблоко от этого укола стало… яблоком-вампиром. Вот с такими зубами! Вот с такими клыками!
Я обхватываю яблоко рукой, мои пальцы сжимаются и разжимаются, превращаясь в зубы и клыки вампира-фрукта.
Глаза у Лены от страха темнеют. Я выдерживаю паузу.
— А потом? — тихо спрашивает сестра.
— А потом яблоко озверело от научных опытов и само ка-а-ак укусит королеву-вампиршу!
Яблоко повисает в моей вялой руке.
— И чё? — Лене важен результат.
— Да ничё. Королева от укуса яблока-вампира сама стала яблоком!
Я беру второе яблоко для примера.
— У вампиров же так. Кто тебя укусил, тем ты и становишься! Или это оборотни… не важно.
— Как же Анастасия? — моя сестра не сдается, ей хочется продолжения.
— А Настя разве будет бояться каких-то там зубастых яблок? Она пнула их кроссовками, они и поскакали вниз по ступенькам. А Настя пошла себе дальше.
— Пнула кроссовками зубастые яблоки! — сестра закатывается в смехе.
Лена обхватывает ладошкой яблоко, превращая его в «зубастика», и пытается им меня «укусить». Мы катаемся по дивану, щекочем друг друга, хохочем во все горло, во все свои легкие, хохочем до слез. И сваливаемся наконец с дивана на пол.
Яблоки раскатились по траве, а мы с сестрой лежим среди них, смотрим вверх, на крону яблони, на лучи сквозь её листву, и переводим дыхание.
— Опять короткая! — хриплым от смеха голосом ворчит Лена.
Цирковая лошадь
— Вперед, моя лошадка! — засмеялась моя пятилетняя сестра и крепко обняла меня сзади за шею. Я попыталась разжать её руки, но не тут-то было. К тому же она успела надеть мне на голову ободок с цветами.
— Только кружочек, — предупредила я её, понимая, что сопротивление бесполезно, а мама ещё не скоро придет со своих курсов по живописи. Я усадила Лену к себе на спину, словно рюкзак, руками подхватив её ноги.
Сначала мы поскакали на кухню, где моя наездница съела конфету и выпила сок, а мне, то есть лошади, достались яблоко и морковка.
— Теперь к папе! — крикнула Лена и рукой показала направление, лошадки ведь не знают дороги.
На всем скаку мы влетели в папин кабинет.
— Вот и мы, я и моя лошадка — Нина! — объявила Лена.
Я молчала, ведь лошади говорить не умеют.
Папа сосредоточенно печатал на компьютере. Он кивнул нам, улыбнулся, оценив обстановку, и вернулся к экрану монитора, но стал для нас цокать языком, подражая стуку копыт.
Я подпрыгивала, старалась попасть в ритм и носилась галопом, а Лена трясла в такт головой и кричала.
— А лошадка-то у вас какая? — уточнил папа, что-то отмечая в блокноте.
— Цирковая! — заявила Лена.
— Так на арене же опилки. Там цокота нет, — пробормотал папа и перестал цокать, внимательно читая сообщение на экране компьютера.
— Папа, а давай ты станешь лошадкой в цирке?
— Нееее, — засмеялся папа. — Скорее я белка в колесе.
Он стал так быстро печатать, словно играл «Шторм» Вивальди на пианино.
— Какая же ты белка? — удивилась Лена.
— Да, для белки я слегка крупноват, — хохотнул папа и что-то записал в своем ежедневнике. Нервно замигал чат с сообщением, папа прочитал его и растерянно закачал головой, не замечая уже нас.
Я медленно опустила сестру на пол.
— Лошадка, пойдем в цирк, — предложила Лена и взяла меня за руку.
— Далеко ходить не надо, цирк-то вот он! — воскликнул папа и показал на экран компьютера. Он стал печатать ответ, потом резко остановился и произнес: — Да, скорее всего, я цирковая лошадь.
— Лошадка по имени Белка! — воскликнула Лена.
Я подошла к папе и надела ему на голову ободок с цветами, он вытянул шею и прокричал: «Иго-го-го-го!» Мы с сестрой тоже стали кричать всякими разными лошадиными голосами.
На компьютере вновь клякнуло сообщение. Папа быстро снял ободок и стал кому-то торопливо отвечать.
Я положила ободок на пол и поводила над ним руками:
— Циркс-пыркс-фыркс!
Зазвучали фанфары, засияли огни, начался парад-алле. На арену гордо вышли цирковые лошади с разноцветными султанами на головах и с цветами в гривах. Они стали танцевать.
Потом у лошадей появились крылья, от их сильных взмахов поднялся ветер.
Несколько перышек от крыльев цирковых лошадей, плавно опускаясь, поплыли в воздухе. И одно перышко поймал, радостно улыбаясь, наш папа.