Андрей Коряковцев, Сергей Вискунов. Марксизм и полифония разумов
Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2019
Андрей Коряковцев, Сергей Вискунов. Марксизм и полифония разумов. — М. — Екб: «Кабинетный учёный», 2017.
В книге Андрея Коряковцева и Сергея Вискунова философия, психология, социология и другие науки, сплетаясь воедино, образуют захватывающую, как хороший детектив, но при этом глубоко и подробно разобранную историю зарождения и развития диалектики как метода познания мира от древних времён и до наших дней. В «Полифонии» так же подробно проанализированы практически все варианты феномена ложного сознания, показано, как именно идеология, религия etc. подменяют собой истинные общефилософские понятия, исподволь превращая свободную мысль в служанку тех, кому это выгодно. (К сожалению, проблема «допонятийного» мышления не осталась в глубокой древности, всё это приобретает особую актуальность и сегодня, когда так необходимо отличать кажущееся от настоящего, действительно важное человеку — от навязанного ему извне).
Переход к анализу теории Маркса—Энгельса, прежде всего — как социально-философской системы, происходит в книге постепенно, с подробным описанием предшествующих стадий развития общественной мысли. Западноевропейский рационализм Нового времени, осваивая наследие античных философов, создаёт предпосылки для зарождения элементов диалектики в немецкой классической философии, где идеализм Гегеля со временем уступает место антропоцентричности Фейербаха. Наконец, к аппарату формальной логики прибавляется диалектика — новый инструмент познания, учитывающий свойства и характеристики субъектов, объектов и категорий исследования во всём их разнообразии. На этом философском базисе и происходит становление марксизма. Причём если для Фейербаха диалектика является универсальным инструментом познания, в том числе и духовного, то по Марксу принципы диалектики сугубо утилитарны, служат объяснению реальных, практических вещей, событий и целей.
Обычно марксистский дискурс ограничивается лишь экономикой и социологией. В «Марксизме и полифонии разумов» объемно, хотя преимущественно и в историко-философском ракурсе, разбирается, прежде всего, человеческое мышление. При этом значительный вклад Маркса и Энгельса в дальнейшую эволюцию, в развитие интеллектуальных возможностей человечества состоит в том, что они «начали формулировать свою понятийную сетку и методологические приёмы, более годные для последовательного описания чувственно-практической деятельности индивидов, а значит — для продолжения синтеза диалектики с материалистической традицией». Однако с методологией своей диалектики ни Маркс, ни Энгельс так полностью и не определились, особенность их аналитического аппарата такова, что даже Ленин смог полагать «отрицание отрицания» и «переход количества в качество» не законами, а лишь элементами методологии. Марксизм в этом контексте можно представить как незавершённый синтез новых форм и типов мышления, мощный и оригинальный аналитический аппарат, вобравший в себя всё полезное и необходимое от западноевропейских рационалистических философских школ. Он противостоит им, но в то же время продолжает их.
Сейчас, когда на фоне современного кризиса философских идей А. Цветков предлагает заново поговорить о Марксе и его работах, Б. Кагарлицкий исследует природу и перспективы «неокоммунистического» протестного движения, периодически проявляющего себя по всему миру, — особенно необходим глубокий, качественный анализ «марксовой классики».
От современных популистских либо популяризаторских книг работа Коряковцева и Вискунова отличается удавшейся попыткой проследить историю развития философских систем, составивших ту основу, на которой и была образована политико-экономическая теория Маркса — Энгельса. Кроме того, «Марксизм и полифония» — своеобразная «призма», через которую можно увидеть как критические точки современного антропо- и социогенеза, так и некоторые ключевые моменты теории Маркса.
В нашей стране семьдесят с лишним лет проводился невероятно смелый социальный эксперимент, имела место попытка провести идеи Карла Маркса в жизнь. Любое революционное философское учение, поднятое на щит его идеологами либо практиками-строителями нового общества, многое теряет, поскольку перед его последователями неизбежно встают конкретные, практические задачи. Их либо невозможно решить в полном соответствии с теорией, либо философские формулы сознательно искажаются, интерпретируются в угоду требованиям текущего момента. Однако часть системы, пригодная для использования в имеющихся конкретных условиях — это далеко не вся система. Маркс в своё время описывал не универсальный умозрительный конструкт. Перед ним вживую разворачивались основные драмы середины 19-го века, связанные с переменой форм и средств, субъектов и объектов собственности, с укреплением капитализма в самом зверском тогда ещё его облике на фоне растущего самосознания человека труда…
А. Коряковцев и С. Вискунов уверены, что учение Маркса и сегодня вполне пригодная к плодотворным дискуссиям среда, исследование которой в полном объёме, с учётом всех её «белых пятен», тех мест, что в своё время были превратно поняты или неверно истолкованы, может оказаться крайне полезным при поисках выхода из идеологического, философского тупика современного общества.
Авторы «Полифонии», в свою очередь, видят этот выход в своеобразной, учитывающей социально-экономические идеи Карла Маркса «революции сверху». Но почему, к примеру, не эволюции? Если применить биогенетический подход и основы теории популяций к современному обществу, может выясниться, что человечество за сотни лет своего развития в целом повторяет путь, пройденный природой в течение долгих тысячелетий. Эволюционный подход довольно-таки естественно смотрится и в применении к отдельной человеческой популяции. Может быть, пришла пора, наконец, применить что-то вроде биогенетического подхода и к марксизму, что с успехом доказывает нам эта книга?
К возможным недостаткам книги можно отнести столь научный стиль изложения, что он порой затрудняет знакомство с материалом. А избыточность в цитировании классиков приводит к тому, что они временами «путают» сами себя. (Хотя, по словам авторов, основной метод марксизма основан на эмпирике и частью просто эклектичен.)
Как бы то ни было, для полноценного восприятия «Марксизма и полифонии разумов» необходим столь основательный философский, социокультурный, исторический и психологический багаж, что я не имею возможности рекомендовать эту монографию широкому кругу читателей. Однако главы о ложном понятийном аппарате, об изнанке идеологических игр (когда культура, философия и религия подменяются агрессивной идеологией), по-моему, стоят написания отдельной и более популярной книги.