Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2019
Сергей Беляев — искусствовед, автор книг, учебников, статей, посвященных истории культуры Урала. Постоянный автор журнала «Урал».
Импозантный мужчина. За пятьдесят. В пышных усах и бородке заметная седина. Непринужденная поза, уверенный взгляд… Таким запечатлел фотограф владельца одного из екатеринбургских заводов, гласного городской думы, почетного члена разных обществ Петра Феофановича Давыдова.
Редкую (возможно, единственную из сохранившихся) фотографию этого человека в наши дни можно увидеть в музее Екатеринбургского театра оперы и балета. Рядом со старыми афишами и портретами артистов эта фотография заняла свое место не случайно. Давыдов любил театр, причем не только как зритель. В молодости он сам выступал на театральной сцене: пел главные партии в операх «Фауст», «Отелло», «Тангейзер», «Садко». Играл и в драме. В рядах верных поклонников Мельпомены он оставался и позднее, когда, оставив профессиональную сцену, занялся делом, от искусства далеким.
Через годы пронес он мечту о создании в городе собственного театра. Будучи уже немолодым человеком, выступая публично, он однажды признался: «С первых же дней пребывания меня всецело захватила мысль создать в Екатеринбурге театр, и именно такой театр, который по всей справедливости мог бы быть назван храмом искусства»1.
Настал день, и эта мечта осуществилась. 29 сентября 1912 года Новый городской театр (так был назван при рождении современный театр оперы и балета) начал свой первый сезон. Среди тех, кто личным участием способствовал приближению этого события, имя Давыдова современники называли в числе первых.
***
О детстве и юности Давыдова известно немного. Последующие страницы его биографии воссозданы полнее, но всё еще не свободны от пробелов и неточностей. Предполагают, что будущий предприниматель и певец родился в Петербурге. И там же — это уже подтверждают архивные документы — он получил образование. Главное немецкое училище (известное больше как Петропавловское), где обучался Давыдов, отличалось серьезным отношением не только к общеобразовательной подготовке, но и к музыкальному развитию учеников. Много лет музыку и пение в училище преподавал органист, хоровой дирижер и композитор Людвиг Гомилиус. Занятия в хоре под руководством этого разностороннего и авторитетного музыканта, без сомнения, во многом повлияли на выбор Давыдовым своего дальнейшего пути. Повзрослев, он всерьез начал готовиться к карьере оперного певца — вначале в Московской, затем в Петербургской консерватории.
Весной 1881 года молодого тенора Петра Давыдова впервые услышали в Екатеринбурге. Певец дебютировал в городе на сцене театра Казанцевых. Там он выступил в дивертисменте, завершившем программу театрального вечера, устроенного местными артистами-любителями. В хроникальной заметке, которая появилась позднее на страницах «Екатеринбургской недели», Давыдов был представлен ненадолго посетившим город «учеником знаменитого Эверарди»2.
Екатеринбургским ценителям вокального искусства начинающий певец понравился, что называется, с первой ноты. По мнению знатоков, своими вокальными данными Давыдов превосходил известного тенора Павла Богатырева из оперной труппы П.М. Медведева, выступавшей в городе в сезоне 1879/80 годов.
«…У г. Давыдова голос несравненно сильнее, а манера пения нам нравится больше: нет тех горловых нот, какие мы слышали у первого. Считаем себя вправе предсказать г. Давыдову блестящую будущность», — писал рецензент «Екатеринбургской недели»3.
Радушно, как старого знакомого, принимали Давыдова в Екатеринбурге через год. Один из слушателей, не скупясь на похвалу, в газетном отзыве отметил громадные успехи, достигнутые певцом за короткий срок4. Судя по всему, Давыдов не разочаровал своих екатеринбургских поклонников, предсказывавших ему будущий успех на оперной сцене.
Молодой певец, скорее всего, и сам мечтал о том же. В Петербургской консерватории он учился у одного из лучших вокальных педагогов, попасть в класс которого стремились в то время многие. У Камилло Эверарди учились будущие звезды русской оперной сцены — М.В. Бочаров, Ф.И. Стравинский, И.В. Тартаков, Э.Ф. Боброва, Е.В. Де-Вос-Соболева, М.А. Славина. Побывал Давыдов и в Италии — Мекке всех певцов, стремившихся в совершенстве овладеть своим искусством. Успех сопровождал его появления в концертах. Удачным был и его дебют в опере «Фауст», поставленной силами екатеринбургских любителей. Поговаривали даже о том, что ему предлагали петь на императорской сцене.
Казалось бы, в карьере ученика Эверарди всё складывалось довольно удачно — открывавшиеся перспективы сулили ему близкое осуществление юношеской мечты.
Но по каким-то известным обстоятельствам Петр Феофанович пересмотрел если не полностью, то, по крайней мере, частично свои планы. Новые заботы, связанные с появлением семьи (в Екатеринбурге он встретил дочь купца Ошуркова, на которой женился), необходимость ли заниматься делами завода, купленного на его имя отцом, или какие-то иные причины повлияли на такое решение певца — сказать с уверенностью сложно. Известно лишь, что консерваторский курс он не окончил, из столицы переехал в Екатеринбург, от лестного предложения петь в императорском театре отказался.
Однако ни с театральной, ни с концертной сценой Давыдов не расстался. Как певец он еще долгие годы выступал в разных городах, чаще всего, конечно, в Екатеринбурге.
Петр Феофанович всегда охотно откликался на предложения принять участие в концертах. В Екатеринбурге он пел на освящении костела и открытии Концертного зала И.З. Маклецкого, выступал в концертах, приуроченных к юбилеям А.Г. Рубинштейна, Л. Бетховена, Н.В. Гоголя. Были еще десятки других — благотворительных, торжественных, мемориальных — музыкальных вечеров, программы которых он украсил своим участием.
На концертной сцене раскрылся его талант камерного певца. Судя по многочисленным рецензиям, певцу была подвластна и ставшая уже классической русская романсовая лирика — сочинения П.И. Чайковского, А.С. Даргомыжского, Ц.А. Кюи, М.П. Мусоргского, Э.Ф. Направника, и «модернистская» вокальная музыка — модные в то время романсы Ю.И. Блейхмана и А.В. Таскина. Успех в концертах он часто делил со своим партнером — пианистом-любителем, юристом по образованию Петром Алексеевичем Кронебергом.
Не раз довелось Давыдову выступать на оперной сцене в составе профессиональных трупп. В конце 1885 года он уехал в Казань, где два сезона работал в антрепризе П.М. Медведева. Среди спектаклей, прошедших с его участием, была опера М.И. Глинки «Жизнь за царя» (Давыдов в роли Собинина). Эту постановку казанская труппа подготовила к пятидесятилетию со дня первого — петербургского — исполнения оперы. Вернувшись в Екатеринбург, Давыдов летом 1887 года присоединился к артистам оперной труппы антрепренера В.Н. Любимова, снявшего Городской театр в разгар работы в городе Сибирско-Уральской научно-промышленной выставки.
Особенно памятным для певца был сезон 1896/97 годов. После большого перерыва оперу привез тогда в Екатеринбург сын казанского антрепренера П.П. Медведев. Директорство он доверил тенору В.И. Девиклеру (кстати, тоже ученику Эверарди), под руководством которого дела труппы шли, увы, не блестяще. Публика посещала спектакли неохотно, и над антрепризой нависла угроза краха. Выход из непростого положения нашел приехавший в город П.П. Медведев. Пригласив новых артистов, в их числе Давыдова, он довольно скоро исправил ситуацию и даже порадовал слушателей премьерами. Одна из них прошла с участием Давыдова. В феврале 1897 года впервые в городе он исполнил партию Иоанна Лейденского в опере Дж. Мейербера «Пророк».
С приходом Давыдова в труппу заметно изменился художественный уровень спектаклей текущего репертуара. По свидетельству П.П. Баснина, сотрудничавшего в то время в качестве рецензента в газете «Деловой корреспондент», появление Давыдова на сцене оказывало положительное влияние на всех исполнителей и преображало даже те спектакли, которые шли до этого безуспешно5.
В других сезонах партнерами Давыдова по оперным спектаклям были артисты-любители из Екатеринбургского музыкального кружка.
С этим объединением городской интеллигенции Петр Феофанович связал свою судьбу с первых лет жизни в Екатеринбурге. Из состава кружка он не выходил даже тогда, когда на какой-то период покидал город. Вместе с кружковцами он выступал в концертах и оперных спектаклях, участвовал во всех торжествах, приуроченных к юбилейным датам в истории объединения. И — если того требовала ситуация — первым вставал на защиту интересов кружка.
Итоги сотрудничества Давыдова с кружковцами были подведены в большой газетной статье, опубликованной в 1908 году, в юбилейные для певца дни6. Как оказалось, в течение двадцати пяти лет Петр Феофанович участвовал в постановках не менее десяти опер, среди них — «Аида», «Роберт-Дьявол», «Жидовка», «Отелло», «Тангейзер», «Фауст», «Жизнь за царя», «Русалка», «Садко», «Сын мандарина». Не были забыты и выступления Давыдова в качестве драматического артиста. Коллеги по кружку, да и публика помнили его роли, сыгранные в драме Д.В. Аверкиева «Каширская старина» и в драме И.В. Шпажинского «Чародейка». Уточним, что в статье, приуроченной к юбилею сценической деятельности певца, были названы только те спектакли, в которых Петр Феофанович выступал вместе с членами драматического отделения кружка. Между тем список сыгранных им ролей шире. На екатеринбургской сцене, но с другими партнерами он участвовал в постановках драмы К. Гуцкова «Уриэль Акоста» и шутки А.П. Чехова «Медведь».
Однако главной заслугой Давыдова кружковцы считали оперные постановки. Благодаря деятельному участию певца в Екатеринбурге появился и приобрел авторитет пусть самодеятельный, но свой оперный театр. Спектакли музыкального кружка, при всех недостатках, неизбежных для постановок любителей, все же позволяли публике регулярно встречаться с любимым жанром. Особое значение эти встречи приобретали тогда, когда опера продолжительное время отсутствовала в репертуаре театральных трупп, работавших в городе.
Судьба предоставила Давыдову шанс осуществить и свою главную мечту. Летом 1910 года, в памятный день начала строительства, Петр Феофанович своими руками уложил камень в основание здания будущего театра. А спустя два года возглавил Городскую театральную дирекцию — общественный орган, в ведение которого впервые в истории города по решению думы был передан только что построенный театр. Давыдову и его соратникам из дирекции предстояло вдохнуть жизнь в новый объект культуры, возведенный на Дровяной площади (ныне площадь Парижской коммуны). Примечательно, что еще до завершения строительства, когда в думе заговорили о создании театральной дирекции, сомнений по поводу кандидатуры на пост ее председателя не было. Только Давыдов, по мнению близко знавших его людей, мог стать гарантом подлинно художественной постановки театрального дела.
Избранный председателем театральной дирекции, Давыдов принял на себя многосложные организационные заботы, связанные с подготовкой к открытию Нового городского театра и проведением сезона 1912/13 годов. Подбор солистов, формирование хора, оркестра и балета, приобретение нотной библиотеки и костюмов, масса других, на первый взгляд мелких, но не менее важных для театрального хозяйства дел — все это не обходилось без заинтересованного участия председателя дирекции.
Певица М.Г. Ростовская и по прошествии десятков лет помнила впечатление, которое произвел на нее и артистов труппы театр накануне открытия.
«Мы увидели то, чего не встречали в других провинциальных театрах, — вспоминала Мария Гавриловна. — Тут были новые, по последней технике, эффектные усовершенствования. Просто умиляли нас гардеробные комнаты для артистов — высокие, просторные, прекрасно обставленные. Это было совсем необычно для не избалованного заботой провинциального артиста того далекого времени. Всё говорило о том, что организаторы позаботились об удобствах артистов. В этом сказалась предусмотрительность внимательного главы дирекции Давыдова»7.
Итоги напряженного труда не могли не радовать Петра Феофановича: первый в истории театра сезон был высоко оценен зрителями и критикой. Внимание проявила не только местная, но и центральная пресса. Новое дело, организованное на Урале, было названо одним из наиболее ярких событий в театральной жизни страны последних лет.
Второй оперный сезон в театре прошел под руководством той же дирекции. Но вместо Давыдова, покинувшего свой пост, ее возглавлял Н.Ф. Магницкий. Труппа (почти полностью в новом составе) не снизила художественную планку и завершила сезон успешно.
Однако уже вскоре городская дума передала театр в руки частных антрепренеров. Было ли это решение правильным? Давыдов считал — нет. При каждом удобном случае — и устно, и на страницах печати — он выступал с предложением вернуть театр в ведение города и управлять театральными делами общественными силами. Наиболее обстоятельно эту точку зрения он изложил в развернутом интервью, опубликованном в одном из январских номеров газеты «Зауральский край» за 1915 год8. Но увидеть воочию воплощение в жизнь своих предложений ему так и не довелось.
***
Последний раз имя Петра Феофановича Давыдова появлялось на страницах екатеринбургской прессы летом 1919 года. Незадолго до окончательного установления в городе советской власти в газетах появились списки кандидатов на предстоящих выборах в городскую думу. В числе избранных на новый срок мог быть и Давыдов. Но вскоре Екатеринбург стал «красным». Петр Феофанович, видимо, покинул город, разделив судьбу многих современников, устремившихся на восток страны накануне прихода войск Красной армии. Где-то в Сибири он и провел последние годы своей жизни. По другим сведениям, в 1919 году он будто бы возглавил в Екатеринбурге театр. Но это явная ошибка. В действительности после Гражданской войны несколько сезонов директором театра был А.А. Давыдов (Карапетов). По отзывам — очень толковый администратор. Его отъезд в 1923 году в Петроград называли большой потерей для театра.
В советские годы семью Давыдовых в Екатеринбурге представлял один из сыновей Петра Феофановича — Борис Петрович. Детище его отца — оперный театр, носивший тогда имя наркома просвещения А.В. Луначарского, два сезона (1922/23 и 1923/24) был местом его работы в качестве пианиста-концертмейстера. В 1920-е годы Борис Петрович участвовал в деятельности и других театров города: писал музыку к спектаклям ТРАМа9 и коллектива под названием «МУХА»10. Был он и в числе организаторов детского театра — предшественника современного ТЮЗа. В последние годы жизни, в начале 1930-х годов, он возглавлял оркестр, созданный при комитете по радиовещанию. Память о композиторском творчестве Бориса Петровича и о династии Давыдовых-музыкантов сохранили дошедшие до нашего времени нотные листки. Романс на стихи Н.М. Минского, изданный в Москве, посвящен отцу — певцу, предпринимателю, театральному деятелю Петру Феофановичу Давыдову.
1 Закладка нового театра // Уральский край. 1910. 22 июля.
2 Концерт г. Гилева 24 мая и спектакль любителей 25-го мая // Екатеринбургская неделя. 1881. 27 мая.
3 Там же.
4 К. Голос из толпы // Там же. 1882. 12 мая.
5 -ъ [Баснин П.П.]. Опера // Деловой корреспондент. 1897. 1 февр.
6 25-летний юбилей П.Ф. Давыдова // Уральский край. 1908. 29 марта.
7 Ростовская М.Г. Воспоминания // Эбергардт С., Порска В. Наш оперный. Екатеринбург: Урал. лит. агентство, 1998. С. 101.
8 См.: Ан. Г-овъ. Прошлое и будущее Городского театра // Зауральский край. 1915. 9 янв.
9 ТРАМ — театр рабочей молодежи.
10 «МУХА» (музыканты, художники, артисты) — екатеринбургский театр миниатюр (1923 г.).