Дидье Декуэн. Среди садов и тихих заводей
Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2019
Дидье Декуэн. Среди садов и тихих заводей. / Пер. с фр. И. Алчеева. — М.: «Эксмо», 2018.
Дидье Декуэн принадлежит к числу очень известных во Франции авторов, но до недавнего времени был неизвестен в России. За роман 1977 года «Джон Ад» он был удостоен Гонкуровской премии. В нем рассказывалось о трех героях — индейце, слепой девушке-социологе и поляке-моряке, — которые образовали причудливый любовный треугольник. Индеец и моряк боролись за расположение девушки, хотя познакомились с ней недавно и совершенно случайно. Действие происходило в Нью-Йорке, среди кишащих людьми улиц и небоскребов. После «Джона Ада» Декуэн написал почти два десятка романов. В 1995 году он был избран членом Гонкуровской академии. Последняя на сегодняшний день работа — это роман 2017 года «Служба садов и прудов», который через год появился по-русски под названием «Среди садов и тихих заводей». В ней время и место действия экзотическое — средневековая Япония. Учитывая, что пятнадцатилетний император Нидзё является одним из действующих лиц, можно даже точно назвать год — 1158-й. Это закат эпохи Хэйан: придворные и аристократы, привыкшие к размеренному и утонченному времяпрепровождению, медленно теряют власть, неспособные ответить на вызовы, исходящие от военного сословия. По такой Японии, кишащей разбойниками, с рассыпанными по дорогам домам терпимости, с девственной природой и криками обезьян, Дидье Декуэн и предлагает совершить путешествие вместе со своей героиней, простой крестьянкой Миюки.
Миюки всю жизнь жила в деревне и была женой рыбака. Недавно случилось несчастье — ее муж по имени Кацуро, возвращаясь с лова, поскользнулся в грязи, слетел с обрыва и утонул в реке. Кацуро был, наверное, самым искусным рыбаком по всей империи, во всяком случае, когда дело касалось карпов. Именно его карпы, которых он ловил голыми руками, плавали в заводях храмовых комплексов столицы. Периодически, отобрав лучших рыб, Кацуро отправлялся пешком в Хэйан и доставлял улов управителю Службы садов и заводей. За это он получал вознаграждение — шелк, векселя или деньги. Промысел Кацуро был очень важен для деревни — из-за карпов, которые он поставлял, деревня была освобождена от некоторых налогов. Но теперь Кацуро мертв, и больше некому ловить рыб. Его последний улов доставить в столицу берется вдова Миюки. Она кладет восемь лучших карпов в бадьи, бадьи подвешивает на коромысло и так пешком отправляется через горы в Хэйан.
Путешествие не обходится без приключений. В одном из приютов, совмещенных с буддийским святилищем, случайные попутчики крадут у нее и съедают шесть рыб. Миюки в панике — она не может ни идти дальше с пустыми руками, ни возвращаться в деревню без денег. Местный рыбак предлагает ей помочь и наловить карпов, но требует оплаты. У Миюки нет денег, и она решает пару ночей отработать в доме терпимости. Не то чтобы ей реально пришлось оказывать интимные услуги, но денег заработать удалось. Пополнив бадьи рыбой, она отправляется дальше и вскоре прибывает в Хэйан. Однако придворным и высшим чиновникам сейчас не до карпов. Юный император Нидзё объявил о скором начале состязания благовоний. Он же задал и тему. Ему явился образ: справа сад и слева сад, оба утопают в тумане; сады соединены изогнутым, как полумесяц, мостом; по мосту скользит девушка; она выходит из тумана, пробегает по мосту и снова исчезает в тумане. Эту девушку, бегущую меж двух туманов, император и хочет изобразить в виде аромата. Участвовать в состязании положено многим, в том числе и управителю Службы садов и заводей. Но, кажется, он знает, как подступиться к этому невозможному по сложности заданию — ему потребуется Миюки.
Декуэну замечательно удалось передать средневековую атмосферу. По этой атмосфере отдельные страницы романа чем-то напоминают «Погребенного великана» Кадзуо Исигуро. У Исигуро мир был населен драконами, в реках обитали русалки, которые могли утащить под воду зазевавшего путника, и все обладало магическими свойствами. Так и Миюки у Декуэна, видя на берегу растерзанное тело юноши, убеждена, что его разорвал каппа — злобный японский водяной. А высокопоставленные люди на службе у императора искренне верят, что отдельные девушки могут быть лисицами-оборотнями. В деревне, где живет Миюки, представления о мире еще более темные. Когда ее родителей поразила ветряная оспа, жители притащили на площадь обезьяну и заставили прыгать — они верили, что животное втопчет болезнь в землю. Еще они попросили поиграть на флейте старика музыканта — считалось, что музыка флейты невыносима для демонов оспы. Кончилось все тем, что родительский дом Миюки попросту сожгли.
Миюки человек очень простой, почти невежественный. Она даже не знает, как называются пальцы на руке. Она во всем зависит от порядка, сложившегося в ее деревне, а за пределами ее она никогда и не бывала. Ей, например, очень важно правильно провести ритуал после смерти мужа, хотя существование потустороннего мира ее заботит мало. Она вообще понимает, что не стоит связываться с этим миром, и даже к буддам не обращается за помощью: «…не стоит ждать от будд никакой милости, никакого снисхождения и никакого чудесного вмешательства. По своей природе они оставались глухи к подобного рода мольбам, решительно глухи, да и ками (синтоистские божества. — С.С.) были ничуть не лучше». Впрочем, зачем Миюки обращаться к буддам, если она сама почти святой человек? Попав в дом терпимости и наблюдая за наказанием одной якобы провинившейся девушки, Миюки стремится прекратить ее страдания. Ей кажется, что ее муж мог останавливаться в этом доме и проводить время с этой девушкой. Она вообще не испытывает ревности и, наоборот, хочет помочь той, в чьем обществе ее мужу было хорошо. И тем не менее бывают за время путешествия в Хэйан моменты, когда Миюки хочет совершить самоубийство. Ей кажется, что она виновата перед управителем Службы садов и заводей и жителями родной деревни — не смогла сохранить и доставить карпов. Но жизнь в Японии слишком регламентирована, поэтому еще не всякий способ самоубийства подойдет. Лучше всего было бы вскрыть себе яремную вену специальным клинком, но такого клинка у Миюки как раз и нет. Иногда кажется, что это единственная причина, по которой молодая женщина не оборвала свою жизнь.
Несмотря на то, что хэйанский период в японской истории — это время расцвета искусства, жизнь обычных людей завидной не назовешь. По дорогам рыщут разбойники и путешествовать опасно, во всяком случае, одному. А попутчики, если они даже составляют компанию, не всегда люди добрые. Даже монахи предстают у Декуэна людьми беспутными. Миюки советуют примкнуть к монахам, а потом расплатиться с ними «известно чем». Служители Будды, как видно, не только не чужды мирских радостей, но и откровенно порочны, раз готовы принять такую плату. Впрочем, монахи в Японии никогда особенно и не считались носителями праведной жизни. Даже в знаменитом «Золотом храме» — самом читаемом японском произведении за рубежом — националист-патриот Юкио Мисима вывел своего персонажа-настоятеля не в лучшем свете.
Роман «Среди садов и тихих заводей» написан очень знающим человеком. Декуэн приводит в книге такие тонкие сведения, что остается только удивляться, где он их почерпнул. Речь не только о реалиях жизни в средневековой Японии. Декуэн, например, подробно описывает повадки карпов, способы их ловли и содержания глазами рыбака, который занимался этим всю жизнь. Он сообщает даже о том, как убивали карпов, если это требовалось: рыбак просовывал палец рыбе в рот и вгонял его глубже, ломая затылочную кость. Однако и знание реалий впечатляет. К концу XII века в Японии уже 200 лет не проводили смертных казней — настолько возросло влияние буддизма, запрещающего кого бы то ни было лишать жизни. С апреля по сентябрь даже запрещалось потреблять мясо. Охотники на кабанов шли на хитрость: чтобы кабан не считался «мясом», его называли горным китом и, таким образом, продолжали на него охотиться, невзирая на запрет. Если запретами была окружена жизнь простых людей, то что говорить об императоре? Он был пленником многочисленных церемониалов и традиций. Доходило до того, что даже скот не пускали туда, где он мог появиться, ведь он мог увидеть экскременты животных и таким образом осквернить себя, что потребовало бы нескольких специальных дней очищения.
Книга Дидье Декуэна — прекрасная возможность совершить путешествие по средневековой Японии. Это роман о жизни, о запахах жизни и о любви, причем в тексте встречается с полдесятка весьма откровенных эротических сцен. Он не о придворных интригах, алчности аристократов или некомпетентности императора, вместо государственных дел занимающегося составлением ароматов. Он о прекрасной эпохе японского искусства, не только художественного, но и искусства жизни. И эта эпоха тем прекраснее, чем более ей угрожают феодальные междоусобицы, в которые страна вот-вот погрузится. Декуэн пишет о том, что, пока император окутывает себя благовониями, простые люди тоже способны на глубокие и тонкие чувства, ведь как раз такова обычная крестьянка Миюки, которая на протяжении путешествия в столицу с любовью и даже страстью вспоминает ушедшего мужа. В общем, трудно не согласиться с тем, что роман Декуэна — это «гимн чувствам», как написало о нем французское издание L’Express.