Марк Харитонов. Хирургия судьбы. Повесть. — «Знамя», 2019, № 1
Опубликовано в журнале Урал, номер 4, 2019
Роман Арбитман однажды точно подметил, что «хомо постсоветикус вообще странно устроен: он упрямо не желает верить очевидному и с готовностью поддается гипнозу фантастической небылицы». В новой повести Марка Харитонова — постсоветская жизнь психолога Максима, переквалифицировавшегося в журнального публициста. В 1990-х годах персонаж «Хирургии судьбы» писал статьи о психологии обмана и самообмана для популярного издания. Сегодня он поражается, как эволюционировала его излюбленная тема, при виде объявлений «Коррекция межличностных отношений (скидка 50%)» и «Изготовляем антиквариат». А ведь не так давно половина страны по вечерам ставила к экранам телевизоров банки с водой и кремы, чтобы бывший спортивный комментатор, на протяжении нескольких минут делая пассы руками, их «зарядил».
Тема человеческой веры в ирреальное, способное улучшать жизнь, главенствует в повести Харитонова. Собственно, уже само заглавие именно об этом. Расшифровка — в начале истории: супруга героя смотрит передачу, в которой «японец, пластический хирург, рассказывал, что может менять судьбоносные линии на ладони, удлинить линию жизни, углубить линию успеха, линию любви, какие там еще есть. Достаточно умело надрезать, где надо, пациенты потом приходили благодарить. Стали себя уверенней чувствовать, у кого-то наладилась карьера, бизнес, у кого-то семейная жизнь». Центральному персонажу с чудо-доктором Кейном встретиться доведется.
Магический реализм или просто реализм? Автор умело лавирует между двумя художественными методами. С одной стороны, Максим удивительным образом в доме без номера с кабинетами без опознавательных знаков легко отыщет нужного человека, а тот отправит его в странное путешествие. С другой — повесть невероятно актуальна: Харитонов постоянно подчеркивает приметы сегодняшнего дня. На телах парней и девушек все чаще можно разглядеть не несущие в себе вообще никакого смысла татуировки. «Люди шагали по улице, не видя ни стен вокруг, ни друг друга. Уткнулись каждый в свой мобильник, говорили плоским коробочкам, слушали затычки в ушах, женщины улыбались кому-то не здесь, и как же прелестны были их улыбки, их смех!» И, наконец, не редкость, когда некоторые «верят прочитанному в интернете больше, чем самой реальности». Глобальная паутина стала коллективным Чумаком и Кашпировским.
Интернет диктует моду: все побежали — и я побежал. Характерная сцена повести — идущая в сторону монастыря толпа. Сперва значение образа читатель может интерпретировать прямо — дорога к Богу, к вере. Однако разговоры в толпе образ разрушают. Говорят, в монастырь «завезли» то ли «какие-то мощи», то ли «зародыш неизвестного существа», то ли вовсе инопланетянина. «И ведь пропустить нельзя. Раз в жизни можно увидеть». Снова гиперактуальность: Харитонов заставляет вспомнить многочасовые очереди к мощам святителей, имевшие место быть в Москве в последние годы. Все хотели попасть в Храм Христа Спасителя именно в указанные дни, хотя, например, частицы мощей Николая Чудотворца постоянно хранятся еще в нескольких храмах столицы и свободно прийти поклониться им можно в любой день. Или возьмем безумные очереди на выставки Серова и Айвазовского в Третьяковской галерее. Один вопрос: зачем?
Если предметно разобраться, повесть Харитонова — о человеческом инфантилизме и конформизме, желании поверить в то, что может изменить судьбу в лучшую сторону при минимальных телодвижениях. А также о тех, кто умеет психологией толпы пользоваться, направляя ищущих счастье в выгодном для знатоков человеческих душ направлении. Доктор Кейн — специалист по «хирургии судьбы» — хитроумный мастер, прямо объяснивший Максиму: «Без такого ежедневного обмана, если угодно, внушения, именуемого пропагандой, в наше время невозможен успех ни в одной серьезной области. Посмотрите на успешных политиков, на телевизионных говорунов без ряс или в рясах, когда они начинают толковать о духовных ценностях, — вот кто уловил, где перспективный бизнес». Одни готовы заплатить любые деньги за обещание счастья, другие эти деньги с радостью принимают и счастье, согласно контракту, обещают, выдавая таблетку-пустышку. А уж про эффект плацебо нынче знают все. И на некоторых он отлично действует.
Максим, исследовавший в последнее десятилетие ХХ века всевозможных шарлатанов, с помощью психологических методик дурящих народ, вроде бы давно научился разбираться в их приемах, при этом сам раз за разом продолжает подставляться под обман. Писатель предлагает несколько разноуровневых испытаний для героя — от элементарных, легко поддающихся объяснению, до замысловатых, предполагающих несколько возможных интерпретаций, от чисто реалистических до религиозно-мистических. Самое простое — исчезновение планшета после общения с цыганкой в электричке, самое сложное и труднообъяснимое связано с предпосылками и последствиями попадания персонажа в комнату для допросов.
Подобные моменты можно было бы объяснить поэтикой сна, нередко используемой прозаиками для нагнетания странной атмосферы в своих произведениях. Во сне допускается то, что в реальности кажется невероятным и противоестественным. Возможно, развязка сюжета «Хирургии судьбы» связана именно со сном Максима. На подобную мысль наталкивает самое начало повести: герой на планшете набирает текст очередной статьи на тему управления снами: «Способность направлять развитие своего сна, изменять его. Снится, скажем, что уронил, ищешь на земле уже не помнишь точно что, какой-то мелкий ключ. Вроде бы видел, куда он упал, но, как всегда бывает во сне, не можешь его найти. Безнадежно исчез среди окурков, мусорной травы, подсолнечной лузги. Не просыпаясь, так себе и говоришь: как во сне, и с досадой думаешь: но почему же во сне обязательно не находить? Ведь в твоей власти найти — и вот же он, заставляешь его проявиться под взглядом».
Мистическим эпизодам повести можно найти объяснение и в психологии власти. Как Кашпировский и Чумак попали на телеэкраны в начале 1990-х? Почему тогда массово расплодились «экзотические религии»? Почему, уже позднее, люди вдруг поверили человеку, пообещавшему воскресить их близких? Духовно слабый верит сильному, предпочитая горькой правде сладкую ложь. Рассуждения, пробуждаемые повестью Харитонова, подкрепляют граффити за окном электрички, на которой возвращается домой Максим: «Хочешь правду? Зачем? Хочешь вспомнить? Или забыть? Думай!»
Иногда горькую правду лучше не знать. К тому же, если ее и знать, не факт, что можно изменить прошлое, настоящее и будущее. Никакая хирургия судьбы не поможет. Сын главного героя повести Сема, узнав, что его дед, работая в органах, расстреливал людей, помчится на кладбище, чтобы отыскать могилу предка и черной краской на памятнике написать слово «палач». Станет ли от такого вандализма хоть кому-нибудь легче?
Вспоминая виды обмана, существовавшего в недавнем прошлом, и говоря о том, что сейчас льется из телевизора и интернета и как искусно властители умов этим пользуются, Харитонов предлагает читателям поразмыслить на серьезные темы. «Хирургия судьбы» — повесть злободневная, начисто лишенная мемуарных ноток, присущих многим сегодняшним произведениям писателей старших поколений. Даже не верится, что автору уже за восемьдесят: все-таки умение сохранять свежесть взгляда в таком возрасте — редкая черта для нашего времени!