Рассказ
Опубликовано в журнале Урал, номер 3, 2019
Владимир Волкович (Рабинович) — родился в 1950 г. в Минске. В 1972-м окончил исторический факультет Минского педагогического института. Работал монтировщиком сцены в театре кукол, грузчиком на заводе, санитаром психбригады на станции скорой помощи. В 1980 году арестован по обвинению в запрещённом промысле («тиражирование магнитных лент с целью наживы»), год находился в следственном изоляторе и полтора на поселении (на «химии»). В 1987 году эмигрировал в США, живёт в Нью-Йорке. В «Урале» публикуется впервые.
Машина наконец выехала на ровную, отсыпанную щебнем дорогу, и Вовка, долговязый пацан с пушком под носом, откинулся на спинку сиденья. Тайга, в которой он провёл последние две недели, постепенно отступала от дороги, уверенно ведущей на юг в город Серов. Вовка удостоверился, что мать уже дремлет рядом с ним, а отец тихонько ведёт беседу с водителем, и можно отдаться воспоминаниям, которые он поведает друзьям в Москве. Они, конечно, не поверят, ну и пусть. Что они там понимают, асфальтовые мальчики, не знающие, как можно прожить без канализации и что есть на свете тайга без дорог и троп. Но всё равно будут смотреть на него как на героя. А что ещё надо мальчишке.
— Идут одни мужчины, — заранее предупредил дед Митрофан во избежание недовольства невестки Алёны, которой так хотелось побродить по тайге. — Охота — мужское дело.
— Я тоже иду, — ломающимся баском прогудел Вовка. — Или я не мужчина? — спросил, в упор глядя на отца.
Сергей помолчал в раздумье. Хотя Вовке и не исполнилось ещё шестнадцати, был он высок, как дед и отец, только в плечах поуже да в талии потоньше.
Старших-то силушкой бог не обидел, да и Вовка за отцом тянулся.
— Участковый приезжал недавно, предупреждал, чтобы поосторожнее с незнакомыми людьми были, — проговорил дед, глядя на сына. — Нынче время такое — мутное время, много людей разных по тайге шастает. Кто такие, откуда, поди разбери… — И, видя, что Сергей молчит, добавил: — Вовка парень молодой, необстрелянный, охота — дело серьёзное, лучше поостеречься.
— Ты хочешь, дедушка, чтобы я до твоих лет необстрелянным оставался, — с вызовом вставил Вовка. — Между прочим, я в тире выбиваю девяносто пять из ста.
— Пусть идёт, — решительно отрубил Сергей, повернувшись к деду, и, как бы давая сыну характеристику, подтвердил: — Он парень серьёзный, необдуманных действий совершать не будет.
Сын деда Митрофана с невесткой и внуком приехали в гости в таёжное село из Москвы, и упустить такую возможность — настоящую таёжную охоту — мужчины, конечно, не могли.
К охоте начали готовиться с вечера.
— Пойдём на косулю, — объяснял дед Митрофан. — Животное красивое, грациозное, быстрое, но пугливое. Слух острый и нюх такой, что, если не с подветренной стороны подойдёшь, даже хвоста не увидишь. Одежда у нас должна быть без запахов посторонних, а сапоги без скрипа. Володя, тебе достанется моя старая двуствольная «ижевка». Я покажу, как её преломлять и заряжать. Хоть и старая, но надёжная, — уточнил он. — Помни, что у тебя всего два выстрела до перезарядки. Поедем до лесника, там заночуем и машину оставим. От него километрах в пяти небольшое озерцо, куда косули на водопой приходят. Вот на зорьке мы их и будем поджидать.
После ужина дед лично проверил оружие, снаряжение и одежду.
С натужным рёвом брал подъём на кряж старенький «Газ-69». Дед осторожно перекладывал руль, лавируя между брёвнами, оставшимися на дороге от разбитой гати. Вовка прилип к окну, разглядывая молчаливую суровую тайгу. В Москве даже не верится, что такие места есть, дикие.
— Деда, — не выдержал Вовка, — а что, живут здесь люди?
Митрофан усмехнулся и взглянул в зеркало на устроившегося на заднем сиденье Вовку.
— На сто вёрст вокруг, внучек, жилья нет, разве, что части какие-то военные да колонии заключённых.
Вовка с опаской втянул голову в плечи и крепче прижал к себе ружьё.
Вскоре показалась заимка лесника, где жил он летом с женой. Разгрузили снаряжение, Вовку накормили и уложили спать в пристройке, а взрослые всё сидели за столом, обсуждали последние новости из столицы, потребляли холодную водочку из погреба, закусывали олениной и хрустящими огурчиками.
— Хорош вам, мужики, — наконец остановила их хозяйка, которая и рада была гостям, тем более из самой Москвы, но и за порядком следила, и за переменой закусок, чтобы не опьянели. — Завтра не встанете, охоту пропустите.
— И то верно, — поддержал жену лесник, — давай на боковую.
Вышли ещё затемно, перед самым рассветом. Было холодно и сыро, Вовка дрожал в своей лёгкой курточке. С серого неба сыпался мелкий дождик, и вскоре все промокли.
— Ничего, — уверял дед, — дождик — это хорошо. Зверь запахи и звуки далеко чует, а дождик их приглушит.
Сергей снял с себя камуфляжную куртку на синтепоне и набросил сыну на плечи.
Но настоящий холод начался, когда сели в засаду. Дед выбрал место с подветренной стороны, укрытое кустами, откуда хорошо просматривалась прибрежная озёрная полоса, поросшая мелким осинником. Вначале это было интересно и таинственно, наблюдать за спуском к озеру, истоптанным следами зверей. Но никто не приходил на водопой, и от напряжённого всматривания глаза стали уставать. Дождик прекратился, и в разрывах туч проглянуло солнышко. Вовка задремал, согревшись под нежаркими лучами. Разбудил его выстрел, показавшийся особенно громким после тишины таёжного утра.
— Стреляй, сынок, стреляй! — услышал он голос деда.
Вовка приподнялся и увидел две мелькающие в осиннике головы, одна из них была увенчана короткими рогами. Через несколько секунд они скрылись в лесу.
— Чего палить в белый свет? — недовольно проворчал Сергей. — Их надо бить с первого выстрела, видишь, с какой скоростью они несутся.
— Эх, глаз уже не тот, подводит, — вздохнул дед. — Теперь до обеда можно отдыхать, раньше не появятся.
— А может, по следам пойти да лёжку попробовать найти? — предложил Сергей.
— Можно, — согласился дед. — Только повозиться придётся, ножками потопать…
— А что тут сидеть без толку?! Пойдём!
Часа через два вышли на вершину невысокой сопки, с которой открывалась большая, слегка заболоченная лесная поляна, густо поросшая высокой сочной травой.
На той стороне, у самой кромки леса, щипали траву две косули.
— Это те самые, самец и самка, — шепнул дед.
— Ждите меня здесь и не двигайтесь, — прошептал в ответ Сергей и осторожно, почти припадая к земле, двинулся по периметру поляны, выбирая подветренную сторону.
Косули часто поднимали голову от земли, настороженно оглядывая окружающую местность. В эти минуты Сергей замирал, даже дыхание сдерживал, едва-едва вбирая лёгкими воздух. Он тихонько сокращал расстояние до животных, выходя на позицию, с которой наверняка мог поразить цель. Наконец залёг в кустах, выставив едва заметный ствол карабина. Теперь ждал, пока одно из животных, что покрупнее, не окажется к нему боком.
Выстрел. Самец сделал высокий прыжок и рухнул на землю, самка исчезла в лесу. Охотники подошли к убитому животному. Дед приподнял от земли голову с рогами.
— Ого, сынок, какого самца завалил! — И, осмотрев туловище, добавил: — Бьёшь профессионально.
— Стараемся, — пошутил, улыбнувшись, Сергей. — Каков наш дальнейший план?
— Предлагаю освежевать тут же, всё легче будет нести, идти не близко, — огласил дед. — Дойдём до озера, привал сделаем, днёвку на обед, а там через полтора-два часа и к лесникову дому доберёмся.
Косулю подвесили за задние ноги к толстой ветке, и Вовка с интересом смотрел, как ловко дед орудует ножом, отделяя шкуру от мяса.
Тушу разделили на три неравные части: самую тяжёлую, заднюю, досталось нести Сергею, переднюю — деду, а Вовке — рогатую голову с длинной шеей.
День уже перевалил на вторую половину, когда подошли к озеру.
Дед расстелил на траве кусок полотна и выложил колбасу, хлеб, овощи, консервы, копчёную курицу.
— Перекусим, с полчасика отдохнём и двинемся, — объявил дед. — Нам желательно засветло домой приехать.
После обеда Сергей с дедом развалились на мягкой траве и задумчиво смотрели в небо.
Вовка взял ружьё:
— Пойду пройдусь поблизости, может, подстрелю зайца какого-нибудь. А то я на охоте был и даже не выстрелил ни разу.
— Осторожнее, Вова, — предупредил сына Сергей, — далеко не отходи, чтобы не заплутать, и патроны напрасно не трать. Если стрелять, то наверняка.
— Хорошо, папа, не беспокойся, не маленький уже.
Сергей проверил ружьё и хлопнул сына по плечу:
— Долго не задерживайся.
Прошло совсем немного времени, как ушёл Вовка, и Сергей, задумчиво разглядывающий плывущие по небу тёмные облака, вдруг почувствовал какое-то беспокойство. Он приподнял голову, от леса к озеру приближались три человеческие фигуры.
— Папа, гости к нам, — негромко окликнул он отца.
Дед сел на траве и всмотрелся в подходивших людей:
— Чужие, — произнёс он, — незнакомые.
Сергей подвинул поближе карабин, но в руки его брать не стал, чтобы не показывать настороженности.
— Здорово, мужики, — произнёс, видимо, старший.
— Здорово, — ответил Сергей, внимательно осматривая подошедших.
То, что увидел, ему совсем не понравилось. Он вырос в этой тайге и прекрасно знал, что случайных людей здесь не бывает. Люди были одеты в разномастную одежду, явно с чужого плеча. За спиной у старшего висел автомат.
— Что, к столу не пригласите? — спросил тот же.
— Отчего же, присаживайтесь, — показал жестом на траву дед, — места всем хватит, чем богаты, тем и рады.
— А чем богаты? — вступил в разговор другой. — Жратва есть?
И этот вопрос Сергею не понравился, но он промолчал, не желая накалять обстановку.
— Я же сказал, садитесь, перекусите с устатку, — как можно мягче ответил дед.
Но гости и не думали садиться. Старший подошёл к мешкам с мясом и пнул один из них:
— Что, охота удачная была? — И, не дожидаясь ответа, спросил: — А в мешках чего прячете?
Сергей замешкался с ответом. Он уже понял, кто перед ним.
— А почему вы этим интересуетесь, из охотинспекции, что ли? Так у нас лицензия на отстрел есть. Показать?
— Ты свою лицензию засунь себе… знаешь куда? — грубо прервал его старший. Сергей потянулся к карабину. — Сидеть! — Старший передёрнул затвор.
— Послушайте, — начал дед, — мы вам ничего не сделали, если вам нужна еда, мы отдадим свою. В мешках мясо косули, возьмите, если хотите.
— Мы возьмём то, что нам надо. Лечь на землю! — И, видя, что дед и Сергей не пошевелились, заорал: — Лечь лицом на землю, я сказал, если жить хотите! — И, обращаясь к одному из подельников: — Джигит, возьми их ружья.
Тот подошёл к Сергею, около которого лежал карабин. Сергей напрягся, и старший уловил это.
— Ну, ты, не балуй! — Он дал короткую очередь из автомата, пули подняли фонтанчики у самых ног Сергея, который лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Если лечь лицом на землю, это конец, пристрелят сразу же, зачем им свидетели. Рвануть на себя карабин — бесполезно, всё равно не успеть, у него палец на спусковом крючке.
Джигит нагнулся за карабином. И тогда Сергей сделал то, что было единственно возможным: схватил нагнувшегося к нему бандита и, воспользовавшись своей огромной физической силой, закрылся им от автомата старшего. Бандит яростно дёргался, пытаясь освободиться от сжимавших его мощных рук, а старший водил автоматом, не решаясь выстрелить, ожидая, когда Сергей окажется с его стороны. Это промедление решило исход борьбы. Прозвучал выстрел, и старший грохнулся на землю. Не поняв, откуда стреляли, Сергей сжал хрустнувшую шею «джигита» и бросил обмякшее тело. Третий бандит убегал к лесу. Дед прицелился в него и выстрелил.
— Не стреляй, папа, возьмём живым, — крикнул Сергей отцу и помчался вслед за убегавшим. Но впереди него уже мелькала лёгкая и быстрая юношеская фигурка.
Вовка, узнал Сергей сына. Вова догнал бандита уже в лесу и ловко подставил ему подножку, тот полетел на землю, но почти сразу же вскочил и бросился на мальчишку, увидев, что тот один. Однако месяц занятий не прошёл для Вовки даром, он ушёл в глухую защиту, не давая себя ухватить и зная, что вот-вот за спиной появится отец.
Бандит вытащил нож, но было уже поздно, подоспевший Сергей схватил его запястье, и крик боли потряс лес. Он заглушил даже лай собак, рвущихся с поводков проводников, несущихся к месту схватки.
Через пятнадцать минут связанный бандит сидел на месте днёвки, а рядом лежали два трупа его подельников. Над озером появился вертолёт и, подняв рябь на его гладкой поверхности, приземлился у самого уреза воды. Из вертолёта выскочили участковый, капитан внутренних войск, а за ними отделение автоматчиков.
— Митрофан! — бросился к деду участковый. — Я так переживал за тебя, неугомонный ты человек!
Уже стемнело, когда «газик», не менее уставший, чем его пассажиры, въехал в село. Навстречу охотникам выскочила Алёна, с тревогой ожидавшая возвращения родных.
Вечером все сидели за столом, ели наваристую шурпу из косули, вылавливали из тарелок мясо и слушали Вовку, в который раз рассказывавшего о том, что произошло на берегу таёжного озера:
— Пошёл я себе добычу искать, такой злой был, раздосадованный. Конечно, думаю, папа с дедушкой стреляли, а я только как бесплатное приложение на охоту пошёл. Дедушка хоть и не попал, но всё-таки стрелял по косуле, а мне даже стрельнуть не удалось. Думаю, сейчас какой-нибудь заяц выскочит или лиса, я выстрелю и тоже с добычей буду. Но, как назло, никто ниоткуда не выскакивает, а время идёт. Пора уже и возвращаться. Бреду по лесу, шишки с досады пинаю. Уже меж деревьев озеро показалось. Слышу — разговор громкий там, где папа с дедушкой остались, и голоса незнакомые. Хотел сгоряча побыстрее выскочить и побежать туда, но вовремя остановился. Подкрался поближе и наблюдаю, что происходит. Папа и дедушка разговаривают с тремя незнакомыми людьми, те требуют чего-то. И кричат так сильно на папу. А на папу никто кричать не смеет. Снял я ружьё с предохранителя, упал в траву и пополз. Уже недалеко был, когда один из этих очередью из автомата полоснул. Прицелился я в него и вдруг вижу в прицел, как папа вскочил и с каким-то мужиком бороться начал, а тот, что стрелял, целится в него из автомата. Ну, я, как учили, на перекрестье этого с автоматом посадил и спусковой крючок мягко нажал. После выстрела вижу, что тот, с автоматом, упал, значит, попал, думаю.
Вовка прервался, с упоением стал вытаскивать из миски большие куски мяса на косточках и обгладывать их.
Алёна, сидевшая с каменным лицом и нервно сжимавшая в руках кухонное полотенце, не выдержала:
— Я, кабы там была, так отчехвостила тебя вот этим полотенцем, чтобы навек запомнил, как поперёк батьки в пекло лезть. Охотник сопливый.
Вовка посмотрел на мать, дожевал мясо и ответил:
— Вот потому дедушка и предупредил, что охота — дело серьёзное, на него идут одни мужчины. Женщин туда брать нельзя, от них чего угодно ожидать можно…
— Ах ты чертёнок, в женщинах он разбираться начал.
— Тихо, тихо, Алёнушка, — Сергей приобнял жену. — Сын у нас герой. Если б не Вовка, неизвестно где бы мы с дедом сейчас были.
— Ну, уж рассказывай, дальше-то что? — спросила, немного успокоившись, мама.
— Сейчас доскажу, — ответил Вовка, вытаскивая из тарелки мясо на косточке. — Третий-то бандит побежал, да почти в мою сторону, а за ним папа погнался. Я ружьё бросил, чтобы, значит, налегке быть, и тоже припустил со всей мочи. В беге-то за мной мало кто угонится. Догнал его, когда уже озеро за лесом скрылось. Подножку ему подставил, он упал, потом вскочил и на меня кинулся. Я смотрю, мужик-то щуплый, ростом меня пониже, но злой как волк. Я его на расстоянии держу, как учили, руки у меня длиннее, а он видит, что ничего сделать не может, и нож выхватил. Тут как раз и папа подоспел.
Вовка дожевал мясо и, развалившись на стуле, зевнул. Потом проговорил небрежно:
— Пойду спать, что-то устал сегодня.
Сергей улыбнулся, похлопал сына по плечу:
— Вот ты и вырос, сынок.