Содержание Журнальный зал

Олеся Савостова, Тамара Сальникова, Наталья Федорченко

Литературный клуб «УРАЛ»

Стихи

Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2019

 

Олеся Савостова

Ангел проходит рядом…

 

Олеся Савостова — родилась в п. Пойковском Нефтеюганского района Тюменской области. Окончила Уральский федеральный университет. Переводчик с английского. Стихи публиковались в коллективных сборниках «Тропа на Парнас», «Золотое перышко», в журнале «Урал». Живет и работает в Екатеринбурге. 

 

***

 

Ангел проходит рядом. 

А человек — насквозь.

Он обнимает бедой, 

Спит к голове головой.

Костью врастает в кость… 

Время закончилось.

Времени больше нет. 

В небо уходит твердь.

Будет оно одно — 

И высота и дно.

Ангел глядит светло:

Это любовь, не смерть.

 

***

 

Боли моей не отнимай.

Плоть рассечённую быстро не сращивай.

Господи, дался мне этот рай,

Видимый каждому мимо зрящему.

Только веди меня, только будь со мной.

Снись мне большою и малой птицею.

Бабочкой. Веточкой золотой.

Девочкой с чистой водою в ресницах.

 

***

 

Сторону света выберу ту,

Где над водой и узором

Выдохнешь в гулкую пустоту

Во́рона.

Черного, чистого — чтобы крыла

Посторонился страх.

Воля его, раскалясь добела,

Будет гореть в глазах.

Небо мое, на нежданном ветру

Долго водою звеня,

Выдохни ворона в пустоту.

В боль.

В немоту.

В меня.

 

***

 

За стеною комнаты — зима.

Ходит небо ночью по пруду.

Засыпай. А мне сойти с ума —

Лучше, чем идти на поводу.

Мне не снится торфяная Обь,

В снах не пахнет хвоей свежий сруб.

Но берет в объятья оторопь

От закрытых глаз и сжатых губ.

За стеною до небес — зима.

Засыпай. Надежен твой ночлег.

Я уйду из комнаты сама —

Наяву до слез вглядеться в снег.

 

***

 

Я расскажу о снах и о беде.

Ты в четных числах. Ты ни с кем. Нигде.

Земля еще удерживает след.

И раною сквозною в этот свет

Душа глядит, и плачет, и растет.

И пахнет сладко на запястье мед.

И что ни птица, то мольба и знак…

Мне чудо снится, не настав никак.

Я расскажу. И выживу в огне.

 

И вдруг услышу, как ответишь мне

 

***

 

Скалы еще горячи. 

Как бы волна ни билась,

Как бы играючи, 

В каждый разлом ни стремилась,

В слабость, в пустоты, вспять — 

С Богом упрямо споря, —

Шепотом повторять 

Твердь продолжает морю,

Что покорилась теплу, 

Что ничего не забыла…

Вымой песок, золу, 

Переверни могилы,

Вырви в зачатье плоды — 

Рыбам голодным в пасти…

Привкус земной беды — 

Рваной травы или снасти?

Бейся о каменный срез 

Черной виной и досадой.

Бейся, покуда без 

Сил не сумеешь падать…

 

Но возвратись опять 

Гладью своей пустынной

Битые скалы обнять…

Ночью.

Когда остынут.

 

***

 

Селезень спит на воде.

На́ небе золоченом.

Сон его птичий — о чем он?

Бог его птичий — он где?

Бог, заключенный во взор,

Там, под прозрачным веком,

Ходит земным человеком

Мимо остывших озер.

Слышит, как дышит душа

Зыбким теплом на осоку,

Выдох сплетая с высоким

Голосом камыша.

Он на небесной гряде

Чьи-то читает лица.

Он — просто сон. И снится

Верному сердцу в беде.

 

Селезень спит на воде.

Селезень спит на воде.

 

 

 

Тамара Сальникова

Под тонкой кожей января

 

Тамара Сальникова — родилась в г. Красноярске-26. С 10 лет живет в Екатеринбурге. Окончила Университет Российской Академии образования (УРАО) по специальности педагог-психолог. Публиковалась в журналах «Работница», «Смена», «ЛиТерра», «Зарубежные задворки» (Германия), «Млечный путь» (Израиль).

***

 

Под тонкой кожей января

В ресницах сна слепая мякоть

Стоит, в бессилии заплакать.

Звезды молочная заря

Ягнёнком лижет тёплый снег,

На волокно отдав подшёрсток.

Лёг валенок на перекрёсток

Носком туда, где смерти нет.

Где продевается в кольцо

Нить между яблоком и веком,

Стежком рождественского снега

Сшивая облик с образцом —

И Бога строгое лицо,

И человека.

 

***

 

Щерит ладони к коже ветра холодный вой,

Волны застыли в ножнах кромки береговой.

Щурят шаги ступени ласковой ширины

В стиснутые колени северной стороны,

В долгие разговоры берестяного льда.

Синее-синее море — только вода. Вода.

Колются рукавицы жёсткой, как снег, травой.

Господу плохо спится к северу головой.

 

***

 

Засыпай, мой мальчик, день во мгле исчез, 

Свет ладони отнял от горячей кожи, 

Засыпай, не бойся, что так грозен лес, 

На себя дневного не похожий. 

Баю-бай, мой милый, слышишь, тьма нема, 

И оскалы волчьи не глодают небо.

Небо — Бог — он нынче бородат, космат, 

Пахнет табаком и кислым хлебом. 

Прислонись поближе, теменем под бок, 

Вдовье одеяло — облака и перья. 

Засыпай, не бойся, лес, он тоже Бог 

В шёлковой рубахе из деревьев.

 

***

 

Сквозь десять проливных, 

Зачатых в чёрном чреве, 

Впитавшихся в зрачки тугой листвы, 

Шаг подперев клюкой, целует в губы время, 

Вшивая в их кайму разросшийся ковыль. 

Впуская сок земли в провалы под ресницы, 

Где синева давно переродилась в дым. 

Где небыль входит в быль сквозь каждую глазницу, 

Ребёнком не родившимся Твоим.

 

 

 

Наталья Федорченко

Крыльев взмах неслышный…

 

Наталья Федорченко — родилась в Нижнем Новгороде, в 1984 году переехала в Екатеринбург. Пишет стихи и прозу. Публиковалась в совместных сборниках творческой мастерской им. Б. Марьева, в альманахе «Поэтический марафон». Автор сборника стихов и прозы «Тихий ангел», газетных и журнальных публикаций.

 

***

 

Зачем…

В ладони слабые даешь

Сей трепет чудной благодати,

Когда детей Ты узнаешь

Или ещё чего-то ради…

Ты нас, как малую песчинку,

средь мирозданья разглядел

Сам Необъятно благодатный,

Чей не познали мы предел.

 

***

 

В храм войти —

Потеряться в пространстве,

место себе отыскать, 

оставляя заботы сердца, 

в неземные молитвы попасть.

Случится ли это, быть может, 

хорошо бы уйти от проблем.

О, желанный души Вифлеем!

Интересно, а что в алтаре, 

По-другому на всё глядится,

Когда в храме долго стоим,

Тело не хочет трудиться…

Можно иначе — вальяжно сидеть, 

развалившись, о чем-то слушать,

а потом в одиночестве тихо скорбеть

и стараться в себе не нарушить 

эту зыбкую сердца печаль… 

По дороге вдруг что-то услышать.

Потерять… Не найти… Как жаль…

Это дождик стучит по крышам.

В тишине, в темноте… 

в моём сердце звучит,

нелюбовную жесть отмывая.

Праздник скоро… Близко… Уже…

И, счастливая, вдруг засыпаю.

 

***

 

Священные мачты в небо.

Корни седые книзу.

Снежная сыпалась манна

На ветхозаветную ризу.

Загадочно в мире беззвучном.

Святое во всём удивленье.

Обещанный снова родился

Соблазном… 

Любовью…

Спасеньем…

 

***

 

Крапива и осока, бурьян, чертополох

кусают наши руки и не жалеют ног.

Трагедию Эдема позабыли…

Волчцы и тернии, обещанное в силе, 

насеянного много, неужто мир так плох?

А там — цветы, там хладом тонким — Ты,

оставленный детьми своими, Бог… 

Крапива и осока, бурьян, чертополох.

 

Silentium

 

Молчаливая тайна дождя и огня,

листьев сквозь солнце закатного дня.

Музыки, слова, строк наизусть,

сердца озябшего давняя грусть.

Тихо накроет земную юдоль,

где счастье и горе, радость и боль.

Зачем и откуда ты, тайна, ко мне 

вечером, утром и даже во сне.

Пронзаешь внезапно навылет, 

насквозь усталую душу 

Евангельский гвоздь.

 

***

 

Крыльев взмах неслышный,

Свежесть ветра закатных минут,

Запоздавшая бабочка.

Божья коровка на шляпке,

Невесть откуда взявшаяся,

Посланницей неба уходящего дня.

Во всем естественность и очарование природы —

Секреты истинной красоты.

Она проникает в тебя, а ты в неё. Вы — единство.

И всё вокруг — нежность подаренного бытия, 

Любящего нас бесконечно.

Следующий материал

Остановка

Пьеса в двух действиях