Чернобыль (Chernobyl). Мини-сериал. Великобритания, США. 2019
Опубликовано в журнале Урал, номер 11, 2019
Чернобыль (Chernobyl). Мини-сериал. Реж. Йохан Ренк. Великобритания, США. 2019 год.
Кинематографистов всего мира привлекают не только счастливые и яркие события прошлого, но и истории печально знаменитые, трагические. То, что случилось 26 апреля 1986 года в Украинской ССР, — событие, несомненно, печальное и трагическое. В этот день произошла авария на Чернобыльской АЭС, прогремевшая на весь мир и ставшая одной из самых страшных техногенных катастроф в истории человечества. Сегодня причины аварии более или менее ясны, специалисты связывают их с несовершенством конструкции реактора. Но поначалу было непонятно, как такое вообще возможно. На 25 и 26 апреля 1986 года на Чернобыльской АЭС были запланировали испытания на безопасность. Ядерщики хотели выяснить, сможет ли станция функционировать и получать электричество от остаточного движения турбин после отключения внешнего энергоснабжения. Когда 26 апреля что-то пошло не так, реактор вообще отключили, но вместо того, чтобы просто остановиться, он взорвался. Как казалось, это нельзя было объяснить. Крейг Мэйзин и Йохан Ренк, создатели сериала, предпринимают попытку художественного расследования, чтобы выяснить причину аварии. Они погружают зрителя в атмосферу заката советской эпохи, причем — что удивительно для продукции западного производства — здесь не делается акцент на разрухе и стремительном отмирании социалистических идеалов у простых людей. Люди здесь живут обычной жизнью, ходят на работу, выполняют свои обязанности. Нельзя сказать, что «Чернобыль» относится к Советскому Союзу восторженно, но это искренняя попытка понять советский народ и советское руководство, описав их без прикрас, насколько это вообще возможно при взгляде со стороны.
Первое, что поражает при просмотре, — это потрясающая детализация примет времени. Автомобили, пожарные машины, одежда, детские коляски — все изображено так, как было. Советские академики даже очки носят со стандартной толстой оправой, и только у Горбачева оправа тоньше, как и было в действительности. Так же потрясающе приближена к реальности сама Чернобыльская АЭС. Разрушенный взрывом четвертый энергоблок в сериале и на реальных фотографиях неспециалист, наверное, даже не отличит. В общем, к изображению советской действительности создатели «Чернобыля» подошли очень тщательно. Если бы действующие лица не говорили на английском языке, может быть, сериал мог бы сойти за российский.
В отличие от полнометражных фильмов, роль драматургического напряжения в сериалах более важна, потому что зрителя нужно удержать и заставить посмотреть следующую серию. Но в «Чернобыле» драматургию даже не потребовалось выдумывать, ее сочинила сама жизнь. Взрыв реактора четвертого энергоблока привел к открытию активной зоны, излучающей радиацию. Интенсивность излучения была чрезвычайно высока, гораздо выше излучения после взрыва ядерной бомбы в Хиросиме. И если после американских бомбардировок можно было надеяться на более или менее быстрый распад ядерных нуклидов, то в Чернобыле некоторые радиоактивные нуклиды имели долгий период полураспада. Один из ведущих специалистов СССР академик Валерий Легасов прибывает в Чернобыль, чтобы руководить работами по ликвидации. Драматургия начинается тогда, когда Легасов говорит: «Я не знаю, что делать. У человечества еще не было опыта в подобных ситуациях». Существенную часть времени ученые и чиновники будут пытаться найти решение, пробуя разные варианты. Сначала будут засыпать песок с вертолетов, потом пробовать роботов, затем поймут, что справиться смогут только люди, но фраза о том, что решение фактически нужно придумать в первый раз в истории человечества, будет поддерживать постоянное напряжение у зрителя.
На Западе давно укоренилось мнение, что в СССР с его культом коллективизма люди — это расходный материал, который нужно использовать для достижения общего блага. «Чернобыль» всецело находится в парадигме такого восприятия. Здесь показано много эпизодов, когда людьми откровенно рискуют, имея в виду благо для большинства. Когда нужно вырыть под станцией тоннель, это решается моментально. Шахтеров просто снимают с другого конца страны и немедленно доставляют на станцию. Условия труда им не обеспечивают, а потенциальный риск для здоровья даже не разъясняют. От них требуется только выполнить работу, дальше они могут просто умереть, это уже никого не интересует. Так же обстоит дело со сбрасыванием разорвавшегося графита внутрь активной зоны с крыши. Даже академик Легасов, который, в отличие от чиновников, вряд ли стал бы рисковать людьми, вынужден признать, что только люди могут выполнить эту задачу. Человек в полной защите может работать на крыше всего полторы минуты, и то после этого он может умереть через несколько лет. Тем не менее приходится использовать людей. Чиновники не испытывают мук совести, принимая такие решения, ученые испытывают, но понимают, что другого выхода нет. Все это превращает «Чернобыль» в страшную драму об этической дилемме. Стоит ли рисковать сотнями, чтобы спасти миллионы? Ответ советской системы, каким его увидели европейские и американские создатели, — да, конечно.
В нашей повседневной жизни укоренилось сниженное слово «совок». Что такое «совок»? Это когда начальник цеха на заводе орет матом на подчиненного, который плохо или медленно, по мнению начальника, что-то делает. «Совок» — это отсутствие трудовой этики, переход на личности, обусловленный всесилием начальника и его полной властью над подчиненными. Так вот, создатели «Чернобыля» даже этот «совок» сумели передать. Сцены в машинном отделении Чернобыльской АЭС за час до взрыва, когда заместитель главного инженера Дятлов в грубой форме приказывает выполнять его распоряжения в обход инструкций, — это все очень узнаваемо для России. И это не карикатура на СССР, это искренняя попытка нас понять. Смотреть эти сцены не очень приятно, и тем более неприятны те выводы, к которым создатели сериала подводят нас в конце. А к концу становится понятно, что Чернобыль как таковой не очень интересовал Крейга Мэйзина и Йохана Ренка. Во всяком случае, универсальные выводы из трагедии для них важнее, чем сама ее хроника и последствия. Чернобыльская авария — это просто повод поставить фундаментальный вопрос о правде и лжи в современном мире. В сериале СССР — это территория лжи. Когда-то об этом говорил Солженицын, за ним повторили другие. На мой взгляд, все это выглядит немного однобоко и политизированно. Легко говорить, что в аварии виноват советский социализм, но скорее виновата сама необходимость выстраивать какую-то замкнутую систему, которая, как известно, никогда не бывает полностью непротиворечивой. Невозможно все учесть заранее, есть форс-мажорные обстоятельства, человеческий фактор, наконец. Существует даже печальное выражение, что инструкции пишутся кровью. Например, в Японии нет и никогда не было «совка», тем не менее в 2011 году произошла авария на Фукусиме. Японские ученые говорили, что аварии на АЭС не может быть никогда, но она случилась. И это в Японии, где следование инструкциям закреплено в самой ментальности народа, который боится новизны и умеет только копировать чужое.
Но с создателями «Чернобыля», к сожалению, приходится соглашаться. Советское руководство искренне верило в непогрешимость и превосходство советской науки. Поэтому оно замалчивало все неудачи и просчеты. Академик Легасов в сериале превращается в героя, который на суде против Дятлова и других осмеливается поставить под сомнение надежность советских атомных реакторов. Он прямо говорит, что удешевление их компонентов и есть причина аварии. В результате он рискует собственной свободой, но практически никак не приближает правду к людям — его показания в дело просто не подшиваются. Советские руководители и сотрудники спецслужб в «Чернобыле» — это добровольные или вынужденные заложники собственной идеологии, которая запрещает признавать ошибки, даже если есть жертвы. Послание этого сериала просто и очевидно — в науке и технике должно быть место для ответственности. Нельзя экономить на безопасности, нельзя проводить испытания, если это запрещает техника безопасности, нельзя торопиться, чтобы успеть в срок. Все должно быть подчинено правилам, потому что отступление от них ведет к жертвам.
Все хорошо в сериале «Чернобыль» — достоверность, точность, трудный путь от безысходности к первым решениям, проблема ответственности, голос ученого, призывающего к правде. Плохо другое: сериал снят на Западе. Трудно отделаться от ощущения, что режиссер и сценарист невольно обеспечивают себе выигрышную позицию, критикуя несовершенство других. Конечно, в «Чернобыле» нет славословий европейскому образу жизни. Создатели очень деликатны и уважительны. Но, наверное, нам в ответ следует снять сериал о том, как американское правительство следит за своими гражданами. Интересно, получит ли такой сериал на IMDB невероятный рейтинг 9,5, как его получил «Чернобыль»? Несовершенна любая система и любая идеология, даже идеология свободы, какой, как утверждают американцы, является демократия в США. А если посмотреть «Чернобыль», может сложиться впечатление, что порочна только советская система. Более взвешенная позиция состоит в том, что везде есть сильные и слабые стороны. Крейг Мэйзин и Йохан Ренк показали только слабые. В «Чернобыле» мало проблесков искренней человечности, мы видим простое движение механических шестеренок, а именно: проблемы и их решения, часто грубые и ошибочные. Лишь академик Легасов смотрится лучом света, но даже он может изменить ситуацию только самоубийством. В общем, «Чернобыль» — это искренняя попытка Запада нас понять. Этот сериал — зеркало для нас, но не всегда приятно смотреться в зеркало, изготовленное другими.