Наринэ Абгарян. Дальше жить Марина Ахмедова. Камень Девушка Вода
Опубликовано в журнале Урал, номер 11, 2019
Наринэ Абгарян. Дальше жить. — М.: АСТ, 2018.
Погромы. Беженцы. Война. Снайперы. Бомбы. Ключевые слова новой книги одного из самых легких и веселых современных писателей.
Эта книга шокирует читателей трилогии о Манюне, бестселлера Наринэ Абгарян. Из душистого райского сада да на колымский мороз. Нет, место действия не изменилось. Всё тот же Берд, древний город у самой армяно-азербайджанской границы. Но счастливое позднесоветское детство кончилось. Один из самых благополучных уголков Советского Союза, где даже в годы Великой Отечественной не было продовольственных карточек, оказался на линии фронта: «Пес плакал, уткнувшись носом в ладонь старшего внука. Тот молча гладил его по голове. Когда раздался новый взрыв, сгреб в объятия, прижал к себе. Пес громко вздохнул, запричитал совсем по-человечьи, но сразу же притих. Снаряды ухали по Берду, тут и там содрогались стенами старые каменные дома, вылетали последние стекла в окнах, сходила с ума домашняя живность».
От прежнего, довоенного мира счастливой советской Армении осталась одна старая машина, «отчаянно чадящая и захлебывающаяся собственным дымом старая развалина, с упорством муравья увозящая за пределы Берда нескончаемый и бессмысленный мусор».
Бредут по дорогам изнуренные беженцы, что спаслись от погромов. Взявшиеся откуда-то стаи шакалов, спутников войны, нападают на овец и коров. Мужчины уходят на фронт, женщины и дети ведут хозяйство, но и дома не укрыться от смерти. Снаряды и бомбы находят все новых жертв: «…пришлось рыть две детские могилы. На похоронах один гроб открыли, а второй не стали. Он подумал, что второго ребенка сильно покалечило взрывом, но ему объяснили, что в другом гробу лежат женские ноги».
Веселая и легкомысленная проза Наринэ Абгарян набирает мощь, поднимается до высот трагедии. Рушатся дома, гибнут люди. Собаки, коровы и даже овцы как будто добровольно принимают смерть, уходя вслед за хозяевами:
«В тот день Мануш стояла, вцепившись в раму чердачного окна озябшими пальцами, и безотрывно смотрела, как стадо, сопровождаемое двумя пастушьими собаками, уходило к перевалу. Она видела, как внезапно начался обстрел, как первым, скошенный пулей, упал сын, а следом за ним и муж, как животные почему-то не стали разбегаться, а обступили тела мужчин и смиренно ждали, когда их убьют, и их убили — до последней горестно мычащей коровы и жалобно плачущей овцы».
Впрочем, Наринэ Абгарян «неисправима». Даже из этой страшной книги читатель узнает, что такое кавурма (нечто вроде тушенки, которую заливают топленым маслом и оставляют на хранение в холодном погребе) и как готовить пахлаву. Вспомним «Манюню». Давно ли маленькие жители Берда ели килограммами бисквиты и козинаки! Но теперь все переменилось. В осажденный Берд пришел голод. Люди боятся выходить из укрытий, работают по ночам или в туман. В ясную погоду «с той стороны границы прицельно били по мирным людям. Еще одного правила войны — сей страх бессмысленными жертвами — противник держался неукоснительно, не щадя ни малых, ни женщин, ни стариков».
Но кто же этот противник? Мои ровесники знают про Карабах, про армяно-азербайджанскую войну. Знают и помнят армяне и азербайджанцы. Однако далеко не каждый современный русский ребенок или подросток поймет, о чем идет речь. Лишь на семьдесят шестой странице первый и последний раз появится слово «азер». Да еще журналистка Анна, потерявшая в погроме почти всю семью, «внутренне сжалась», услышав азербайджанскую речь: «Кызым, отур янмида» («Садись рядом, дочка»). Старуха азербайджанка расскажет ей о другом погроме, который тоже произвел неизвестно кто и неизвестно — зачем. Дома разграбили, жителей побросали в Каспий: «Были люди — и не стало их. Растворились, словно струйка кизячного дыма в холодном ноябрьском воздухе».
Что это? Политкорректность? Страх попасть под статью о «разжигании межнациональной розни»? Искреннее желание не будить старую вражду, но при этом рассказать о трагедии? Вспомнить тех, кто погиб, остался инвалидом, лишился родных, потерял семью и дом? «Книга о тех, кто пережил войну. И тех, кто нет», — читаем на обложке. Может быть, поэтому война в книге Наринэ Абгарян — это некое абстрактное зло, лишенное черт национальных, социальных, политических. Будто инопланетный корабль с неба свалился и натворил бед. Может быть, этого и хватит. А быть может, и не хватит. Нет дурных и хороших народов. Однако у армяно-азербайджанской войны были свои причины, свои поджигатели, свои жертвы и палачи. Списать все на абстрактную, безличную силу, на анонимного «противника» нельзя, как нельзя возложить ответственность за межнациональную войну лишь на одну сторону. Но об этом нужна другая книга другого автора.
Марина Ахмедова. Камень Девушка Вода: роман. — М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2019.
«Фёдор, вы, слава богу, не еврей и не учитесь у нас дурному, не отвечайте вопросом на вопрос», — говорит Менахем-Мендл из пьесы Григория Горина «Поминальная молитва». Почти каждый рецензент припоминает Марине Ахмедовой ее работу журналиста, репортера. Но в романе «Камень Девушка Вода» как раз нет ничего репортерского. Напротив, это настоящий современный роман, хорошо написанный и немного скучноватый. После первой же интригующей фразы «Дочь учителя закрылась!» (то есть надела хиджаб) автор уходит в детали, в описания быта горного села в Дагестане, в психологическое состояние героини. Само по себе это интересно, но уж очень неспешно развивается действие. Будто не журналист пишет, а типичный автор современного толстого журнала. И мне, редактору журнала, хочется сказать словами Менахема: «не учитесь у нас дурному». Думайте больше о читателе.
О чем же роман? Он одновременно женский и, если так можно выразиться, кавказский. Из книги Марины Ахмедовой можно немало узнать о быте, нравах, образе жизни в Дагестане, даже о местной кухне. Но прежде всего — это роман о любви и ревности и в то же время об экспансии современного исламизма, о победе шариата над адатом и над Конституцией Российской Федерации.
Героиня этого романа, сорокалетняя учительница Джамиля, со школьных лет влюблена в своего одноклассника, демонического Расула. Но тот еще в юности выбрал себе в жену Зухру. Джамиля осталась старой девой, а Расул тем временем «ходил по домам и рассказывал, что отныне люди должны откинуть наши законы гор и начать жить по исламу. Не по тому исламу, которому сельчане следовали даже в годы Советского Союза, а по новому — по арабскому».
Расул стал местным амиром, то есть начальником. Этот бандит и террорист живет в лесу, но контролирует жизнь села и окрестностей. Шариатский суд Расула теперь предпочитают не только суду государственному, но и традиционному суду старейшин. Закон ислама оказался выше закона гор.
Молодежь равняется на исламиста Расула. Мальчики в старших классах отпускают бороды, чтобы походить на Расула (у того даже прозвище — Расул Борода) и быть «истинными» мусульманами. Взрослые мужчины и старики волей-неволей подчиняются. Вместо престарелого, послушного российским властям муллы Расул ставит в мечеть молодого, фанатично настроенного Идриса. Шарип-учитель, самый уважаемый на селе человек, не только симпатизирует Расулу, но и помогает ему. Расул перед тем, как совершить теракт, прячется в доме Шарипа-учителя. А дочь Шарипа, Марьям, школьный завуч, без памяти влюблена в Расула. Это она надела хиджаб. Не ради спасения души, не ради Аллаха, а ради возлюбленного.
Впрочем, хиджаб в этом селе носят все больше. Директор школы Садикуллах Магомедович и сама Джамиля пытаются заставить девочек снять этот платок, сидеть на уроках с непокрытой головой. За это родители проклинают Джамилю, а Расул в конце концов убивает директора.
Религию не насаждают сверху. Наоборот, сами жители села проводят эту тихую религиозную революцию. Уроки теперь прерывают, чтобы совершить намаз: «…мальчики откладывали учебники или медлили с ответом, чтобы соблюсти тишину, пока звучит молитва».
С каждым днем уходит в прошлое старый мир, светский и советский, жители учатся вести себя по-другому. Новая мораль, новая система отношений между людьми.
«Сестра! — Идрис укоризненно качал головой. — Ты неправильно даешь садака. Так во имя Аллаха не поступают.
— Какая я тебе сестра, я твоя учительница, Идрис! — вспыхнула я.
— Мое имя — Абдуль Салям. — Он наклонил голову. — А все мусульмане — братья и сестры между собой. Или ты не мусульманка, сестра?»
Конечно, она мусульманка. В книге Марины Ахмедовой нет ни атеистов, ни христиан. Без имени Аллаха, милостивого и милосердного, здесь, кажется, не принимаются ни за одно важное дело. Между тем Джамиля — дочь Гасана, который был ярым сторонником советской власти, интеграции Дагестана в жизнь СССР. Прадед Джамили и вовсе устанавливал советскую власть на Кавказе и заставлял девушек снимать платки. Но теперь настало такое время, когда даже Джамиля не может и представить себя вне религии. Вообще Марина Ахмедова описывает жизнь людей, которые хотя и живут с нами в одной стране, но совершенно не походят на большинство жителей, скажем, Петербурга, Екатеринбурга или Москвы.
Марина Ахмедова, современная и вполне европеизированная женщина, явно не симпатизирует исламистам и не сочувствует их успехам: «…во всем, что говорил Расул, было только хорошее, каждое его предложение было благим, но оставляло после себя скользкий след».
«Он учит людей «не пить, не курить, не спать с чужими женами. Не обманывать, не брать чужого имущества, не предавать Всевышнего». Но сам Расул одних людей убивает, другими цинично манипулирует. Зная, что в него влюблены Джамиля и Марьям, он предлагает сначала одной, затем другой стать его второй женой. Но жена должна доказать, что достойна такой чести, что она настоящая мусульманка и не боится смерти: «Он хочет, чтобы Марьям стала шахидкой, убила его врагов, умерла сама, а он останется жить со своей Зухрой!» — разгадала план своего недостойного возлюбленного умная Джамиля. Она, впрочем, отреклась от любимого еще раньше, когда узнала, что тот стал убийцей. А несчастная Марьям доказала, что не боится смерти. Но стала она не шахидкой, а покончила с собой — утопилась. Вот вам и девушка, и вода. А камней в горном селе больше чем достаточно.