Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2019
Любовь Двинских — краевед, главный научный сотрудник отдела истории Свердловского областного краеведческого музея.
Да послужит… сей музей на пользу науке
и процветанию Уральского края…
Из текста закладной плиты
Некоторое время назад архивистам Свердловского областного краеведческого музея (СОКМ) понадобилось точно и подробно атрибутировать дело, содержащее несколько чертежей. Информация на них ограничивалась названием — «Проект музея УОЛЕ в городе Екатеринбурге», датой — «13 августа 1911 г.» и подписью некоего инженера Фёдорова. Пояснительной записки к чертежам не нашли, да и была ли она? Никто из сотрудников музея также не смог разъяснить эту давнюю историю. Судя по изображению фасада на одном из листов проекта, в Екатеринбурге такого здания нет и не было. Вот так и начался всегда интересный исторический розыск. Папка с восемью чертежными листами приоткрыла нам любопытную, но всеми забытую страницу из прошлого города и края.
Начнем издалека. Екатеринбургу повезло: именно здесь энергией и волей талантливых людей было образовано и действовало более полувека Уральское общество любителей естествознания. Его культурный и научный феномен был очень заметен среди многих подобных обществ в Российской империи, возникших в эпоху великих реформ. Дата основания общества, 29 декабря 1870 г., стала также днем рождения прекрасного музея, от которого ведет свою историю нынешний Областной краеведческий музей. Но с самого своего возникновения музей испытывал серьёзные трудности с площадями для хранения и показа коллекций. Конечно, отцы-основатели УОЛЕ беспрестанно хлопотали и пытались решать проблему с музейным зданием, и вот только в марте 1887 г. «высочайше было соизволено» бесплатное пользование одним из корпусов горного ведомства в центре Екатеринбурга, во дворе за Уральским горным правлением. Это здание станет домом музея на долгие годы (до настоящего времени не сохранилось). У общества наконец-то появилась возможность не только разместить коллекции, но и 27 декабря 1887 г. открыть экспозиции для публичных посещений. Однако очень скоро активная жизнь музея, интенсивный прирост фондов и пожар 1895 г. привели к тому, что снова стал ощущаться недостаток площадей, большую часть предметов опять хранили в ящиках, а главное, стены ветшающего здания попросту грозили обвалом. Начались многолетние ходатайства и депутации в различные властные структуры.
Наконец 16 октября 1910 г. на своем экстренном заседании Екатеринбургская городская дума «большинством 27 против 7 голосов постановила: отвести бесплатно Уральскому обществу любителей естествознания под постройку здания музея участок городской земли на Дровяной площади, сзади нового театра пространством до 1 тыс. 800 квадратных саженей (1 сажень — ок. 2,1 м. — Л.Д.) с тем, чтобы наружный вид здания музея в архитектурном отношении вполне гармонировал со зданием нового городского театра… Кроме того, дума решила предоставить добычу беспошлинно из городской дачи для постройки здания камня цоколя, глины и песку, с обязательным условием, чтобы при здании музея и библиотеки никаких хозяйственных построек и служб не было, и чтобы музей и библиотека именовались Музеем имени императора Александра II в память 19 февраля 1861 г.». Музейное здание должно было занять место в три раза большее, чем строившийся рядом театр. С высокой точки Дровяной площади и с фасадом, обращенным к новому театру, трехэтажное музейное здание с главной улицы города смотрелось бы очень эффектно, а в Екатеринбурге на месте пустыря возник бы новый центр культуры и науки.
В Комиссию по постройке нового здания музея вошли известные и авторитетные в городе люди: Д.П. Соломирский, К.Т. Бабыкин, П.В. Иванов, П.А. Кронеберг, И.Ф. Круковский, А.Е. Обухов, А.М. Симонов, А.И. Фадеев, А.В. Линдер, В.М. Онуфриев. Все они так или иначе были связаны с УОЛЕ и заинтересованы в его развитии.
В поисках средств на возведение Комитет общества обратился с ходатайствами в земства Пермской губернии и Екатеринбургского уезда. Уже 8 ноября 1910 г. пришел ответ, что уездное собрание постановило направить на эти цели 10 000 рублей. А 18 декабря 1910 г. и губернское земское собрание ассигновало на постройку 10 тыс. рублей «со внесением этой суммы… в течение 4-х лет, равными частями». В феврале 1911 г., в дни празднования 50-летия отмены крепостного права, гласные Екатеринбургской городской думы пожертвовали 5000 рублей на музей имени царя-освободителя. Таким образом, помимо бесплатно отведенного городом участка земли и льготного получения строительных материалов на возведение здания было собрано 25 тысяч рублей.
18 февраля 1911 г. Комитет УОЛЕ опубликовал в «Уральской жизни» приглашение «на торжественную закладку нового здания музея имени императора Александра II, имеющую быть 19 февраля…». Работы к торжествам начались уже 16 февраля, под руководством инженера И.Л. Фальковского была сделана «забутка канавы для фундамента». Чугунную плиту для церемонии отлили на Кыштымском заводе, надпись на ней гласила: «19 февраля 1911 года в 50-ую годовщину освобождения крестьян от крепостной зависимости ЦАРЕМ ОСВОБОДИТЕЛЕМ АЛЕКСАНДРОМ ВТОРЫМ, в 18-м году царствования ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ ВТОРАГО, при министре народного просвещения Леониде Аристидовиче Кассо, Пермском губернаторе Викторе Александровиче Лопухине, епископе Екатеринбургском и Ирбитском Митрофане, главном начальнике Уральских горных заводов Павле Петровиче Боклевском, Екатеринбургском голове Александре Евлампиевиче Обухове, председателе Екатеринбургской уездной земской управы Александре Максимовиче Симонове Уральским обществом любителей естествознания заложено здание музея ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА II, на земле, бесплатно предоставленной обществу Екатеринбургским городским самоуправлением.
Да послужит под Божьим благословением сей музей на пользу науке и процветанию Уральского края.
Почётный президент А.А. Миславский, президент О.Е. Клер, вице-президент Н.А. Русских, библиотекарь С.Я. Ганнот, хранитель музея Е.Н. Коротков, казначей И.Л. Фальковский, секретарь Н.С. Михеев».
19 февраля 1911 г. с самого утра на кафедральной площади начали собираться горожане и представители администрации. После праздничной службы из собора к памятнику царю-освободителю с хоругвями и знаменами прошел крестный ход. Людей было так много, что забирались даже на балкон горного правления, на стену гимназической ограды и на тополя. После богослужения у памятника состоялся малый парад Оровайского полка в сопровождении оркестра, а затем с крестным ходом людская процессия двинулась к Дровяной площади. Здесь при большом скоплении народа в присутствии министра народного просвещения Л.А. Кассо, пермского губернатора В.А. Лопухина, епископа Екатеринбургского и Ирбитского Митрофана, главного начальника Уральских заводов П.П. Боклевского, екатеринбургского городского головы А.Е. Обухова и др. состоялась торжественная церемония. Чин закладки совершил протоиерей кафедрального собора с 11 священниками. В конце службы отец Фёдор Коровин произнес слово: «…50 лет тому назад, 19 февраля 1861 года, — память которого мы собрались здесь почтить великим культурным начинанием, — пало крепостное право; в этот день, по образному выражению поэта:
Порвалась цепь великая,
Порвалась, раскачалася,
Одним концом ударила по барину,
Другим по мужику.
…19 февраля оставило неизгладимые следы в жизни русского народа и общества, и я не могу не приветствовать, связанное с великой исторической датой, такое культурное начинание, как закладка здания для музея Уральского общества любителей естествознания, этого научного очага просвещения на родном Урале, не могу не поприветствовать, как лучшую память о событии грандиозного исторического значения…» Завершили событие гимном «Коль славен!» в исполнении оркестра Оровайского полка.
Тем не менее дело постройки здания серьезно могло продвинуться лишь при включении его в смету министерства народного просвещения. Зимой 1911 г. депутация Комитета УОЛЕ во главе с тайным советником Николаем Алексеевичем Бобровниковым (он был уполномоченным и почетным членом УОЛЕ) ходатайствовала об отпуске из государственного казначейства пособия в размере 160 тыс. рублей на постройку музейного здания. В одном из своих писем О.Е. Клер просил также Н.А. Бобровникова обратиться за содействием к августейшему покровителю общества великому князю Николаю Михайловичу. Зная о разносторонних интересах великого князя и надеясь его заинтересовать, Онисим Егорович просил рассказать ему о планах устройства на нижнем этаже будущего музея показа приемов искусственного оплодотворения икры и вывода мальков различных пород рыбы.
За составление проекта нового здания взялся инженер из Челябинска Аркадий Андреевич Фёдоров (с 1914 г. городской архитектор Екатеринбурга). Полная проектная стоимость оценивалась им в 438 281 руб., но, как вариант, рассматривалась возможность постройки лишь центральной части здания, отложив «возведение боковых крыльев, а в особенности третьего этажа, до наступления крайней в том необходимости». Первоначально этих площадей было бы достаточно «для удобного размещения наличных коллекций и библиотеки с запасами». По расчётам А.А. Фёдорова, смета первой очереди возведения составила бы 259 647 руб., но при своевременной заготовке материалов и, «особенно принимая во внимание простоту внутренней и наружной отделки здания», эти цифры могли быть понижены.
Сохранившиеся в архиве СОКМ копия проекта музея и краткая пояснительная записка 1911 г. (хранится в ГАСО) дают представление о первоначальном варианте внешнего вида и устройстве будущего музея. Его длина во всю ширину площади — почти 130 метров, ширина — от 20,5 м в узкой части до 52 м в боковых крыльях и 56 м в средней части. Музейное здание предполагалось трехэтажным, но в первую очередь планировали возведение двух этажей. С учетом рельефа местности, в части, выходившей к Водочной улице (ныне ул. Мамина-Сибиряка), дополнительно обустраивался ещё и цокольный этаж. Высота внутренних помещений была запроектирована от 4,2 м в цокольном этаже, 5,58 м в первом, 7 м во втором этаже и 9 м в аудитории центральной части второго этажа.
В цокольном этаже планировали разместить отделы музея, в коллекциях которых были тяжелые предметы: минералогический с рабочим кабинетом, геологический с рабочим кабинетом, физической географии и метеорологии, физический и фотографический кабинет с комнатой для проявки. На этом же уровне планировали разместить некоторые вспомогательные службы и помещения: запасной кабинет для научных занятий, приемную УОЛЕ, комитетскую, канцелярию и кассу, архив, кабинет хранителя музея, распаковочную, кладовую, вентиляционную камеру, котельную и глухие подвалы. С улицы в приемную, канцелярию и комитетскую вел бы отдельный от главного вход через боковую лестницу, с центральной частью этажа они сообщались через кабинет хранителя и геологический отдел. Также отдельные входы с улицы имели бы котельная, вентиляционная и распаковочная. Для перемещения громоздких предметов на верхние этажи в боковой лестничной клетке запроектировали подъёмник.
Главный парадный вход с массивной наружной лестницей вел с Дровяной площади на 1-й этаж, в вестибюль с гардеробом, швейцарской и туалетами. Другой вход вел с Дровяной улицы и служил для обычного ежедневного посещения музея. Главная лестница в центре здания соединяла бы все его этажи. При первой очереди возведения на этаже планировали к размещению отделы музея: антропологический и этнографический, зоологический, ботанический и лесной, палеонтологический с рабочим кабинетом при нем, доисторической археологии, исторический и нумизматический с рабочим кабинетом. В пространстве огромного вестибюля между колоннами, главным входом и главной лестницей дополнительно выделяли 126 кв. м. для размещения палеонтологической экспозиции. Также на первом этаже было предусмотрено место для Уральского медицинского общества с отдельным уличным входом по боковой лестнице, небольшой передней, уборной, помещениями для библиотеки и хранения коллекций, а также залом заседаний.
На втором этаже (первой очереди возведения), в центральной части, для различных массовых мероприятий проектировалась аудитория с хорами на 700 мест; в одной боковой части этажа должны были разместиться художественный отдел, портретная галерея и отдел скульптуры. В боковой лестничной клетке с этой стороны предусматривался подъемник для больших картин и дезинфекционная камера и над портретной совершенно изолированное помещение — «препаровочная». С последующим возведением третьего этажа художественный отдел переместился бы туда. С другой стороны от аудитории, с отдельным уличным входом по боковой лестнице, отводили площади под библиотеку с читальным залом и подвижной музей или учебный отдел с помещениями для хранения коллекций и их выдачи с учебными пособиями. Библиотека и подвижной музей сообщались только своим выходом на общую лестницу, которая, как и отдельный вход с улицы, обеспечивали бы их независимую работу в те дни, когда музей закрывался бы для публики. Таким образом, всего со 2-го этажа было три выхода: по главной лестнице и двум боковым.
В качестве строительного материала автор проекта предусматривал для возведения стен местный кирпич на известковом и частично цементном растворе, для межэтажных перекрытий и потолка 2-го этажа — железобетон, а в цокольном этаже — своды. Потолки поддерживались бы рядами железобетонных колонн, опирающихся на каменные стены цокольного этажа; внутренние стены здания проектировали капитальными только если они несущие, в остальных случаях — тонкими железобетонными, чтобы иметь возможность осуществлять необходимую перепланировку при завершении второй очереди строительства. Полы цементные с пробково-цементной изоляцией, отчасти под линолеумом, отчасти паркетные. Лестницы железные или железобетонные, главная — из местного гранита и мрамора. Крыша железная по деревянной обрешетке на железных же стропилах. Здание музея должно было иметь высокую степень противопожарной безопасности. Дерево предполагали использовать только на входные двери и обрешетку кровли, оконные переплеты — металлические, внутренние двери между отделами — железные свертывающиеся шторы, пригодные для быстрой локализации возможного пожара. По этим же соображениям в стенах музея совершенно исключалось устройство жилых помещений для прислуги и администрации. Система водопровода предполагала установку на чердаке напорного бака с разводящими трубами к пожарным кранам в разных этажах и помещениях здания. Освещение — электрическое, отопление — центральное, от котельной на цокольном этаже, чтобы обеспечить необходимый температурно-влажностный режим в хранилищах и экспозициях музеях.
Как видим, музей имени Александра II был задуман очень масштабно и современно, в проекте получили отражение консолидированные чаяния и мысли членов УОЛЕ и его Комитета. Новое здание, спланированное специально для нужд музея, могло стать мощной материальной базой для дальнейшего развития научно-исследовательской, собирательской и просветительской деятельности в крае.
Чтобы внести расходы на постройку здания в смету министерства народного просвещения на 1912 г., городские власти и Комитет УОЛЕ стремились подготовить как можно скорее все необходимые документы. При обсуждении проекта на заседании Городской думы 23 августа 1911 г. мнения разделились: П.А. Кронеберг высказался, что предложенные фасады музея скорее «дисгармонируют и напоминают своим растянутым видом какие-то торговые ряды». По словам же А.Е. Обухова, «музей даже в представленном виде будет лучшим фоном для театра, чем существующий теперь цирк и лавчонки». Учитывая спешность вопроса, представленный вариант утвердили.
18 октября 1911 г. проект был направлен на утверждение в строительное отделение Пермского губернского правления, где был рассмотрен и… не одобрен. Проектную документацию вернули в Екатеринбург на переработку. Самые большие нарекания вызвала распланировка боковых лестниц. Рабочие помещения в цокольном этаже показались слишком отдаленными от центрального входа. Неудачным назвали и вход на «хоры» аудитории во 2-м этаже. Также предложено было переделать конструкцию потолков, при которой большое количество колонн «стесняли пространство помещения». Фасад охарактеризовали как «стереотипный и не соответствующий своему назначению, примерно вокзал». К весне 1912 г. проект с учетом всех замечаний был доработан А.А. Фёдоровым, получил одобрение Комитета УОЛЕ и 2 мая вместе с проектом отопления и вентиляции, составленным московской технической конторой «В. Залесский и В. Чаплин», вновь отправлен в губернское строительное отделение. 21 мая 1912 г. новый вариант рассмотрели и утвердили, позднее свои одобрительные визы наложили вице-губернатор и губернатор. Но, возможно, наиболее благоприятный момент для принятия решения о государственном финансировании был упущен, и дело строительство затягивалось.
Тем не менее в Екатеринбурге твердо верили в перспективу нового музея и не теряли надежду. Так, летом уже 1913 года по поручению главного начальника Уральских заводов главным техником К.К. Мореном был подготовлен рапорт о необходимых для постройки бесплатных лесных материалах из казенной дачи, и в октябре 1913 г. Уральское горное правление распорядилось бесплатно отпустить на строительство музея 5650 бревен из монетной казенной дачи стоимостью около 2000 руб. Была готовность отпустить и 13 000 пудов железа, но это требовало отдельного ходатайства и детальной сметы, которой у Комитета УОЛЕ в тот момент не было. Городское самоуправление также приняло решение о бесплатном отпуске бутового камня, песка и глины для строительства.
Увы, к возведению грандиозно задуманного здания так и не смогли приступить, хлопоты по изысканию государственных средств до начала Первой мировой войны ощутимых результатов не принесли, а последующие революционные события и вовсе закрыли всякую возможность строительства в Екатеринбурге здания для музея имени Александра II.