Константин Куприянов. Желание исчезнуть. Роман. — Октябрь, 2018, № 8
Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2018
Константин Куприянов. Желание
исчезнуть. Роман. — «Октябрь», 2018, № 8.
«Желание исчезнуть» вроде бы ни о чем не говорит. Так может называться и любовный, и психологический, и какой-либо еще роман. Тем сильнее удивляет первый абзац у Куприянова: «Приказ о комиссовании Кузьму не сильно обрадовал. Как уважаемому на фронте человеку, весть ему принес лично полковник Серов». Роман о войне? Как говорит сам автор, «…“желание исчезнуть” — это то, как я понимаю войну. Она — форма выразить желание человека самоуничтожиться. Как вид мы не можем отрегулировать сейчас свою популяцию, сбрасывая слабых младенцев со скалы или ограничив фертильность… но зато мы можем разжечь войну. И вот наше желание самих себя уничтожить — это и есть война».
Нельзя не оценить попытку автора написать художественный роман о ветеранах Донбасса (и шире — о смысле войны в современном мире) — и это несмотря на популярность нон-фикшн. Ощущаю нонконформистскую радость оттого, что молодой автор не поддался тренду и не написал роман-интервью или роман, состоящий из газетных вырезок, расшифровок эфиров и т. д., которые по-своему ценны и интересны, но, возможно, не так убедительны в психологическом плане, как художественные тексты. Погружения в проблематику романа вряд ли можно добиться, изучая матчасть по каким-либо журналистским материалам, и хорошо, что Куприянов не стал писать очередную «нагугленную повесть».
Реальность романа узнаваема. Здесь и поселок с символическим названием Край, и герои-антагонисты с отчасти говорящими фамилиями, и сюжетные мотивы… Край обычно означает конец или границу. От героев романа прямо веет смертью.
Первый и самый главный герой, идеолог и командир — Кузьма Безлин. Четыре года защищал Одессу (в романе — аналог Донбасса). Получил ранение и отправлен домой, где его встречают дочь Полина, тесть Петрович, пес Борька. Борька — единственный, с кем Кузьма нашел общий язык. Даже родная дочь, потерявшая мать, не получила столько теплых слов от отца, как пес. Возможно, осуждения напрасны, ведь с кем еще может общаться ветеран, который гордится своими убийствами? Поэтому понимаешь и домашних, и жителей Края, которые без торжеств встретили «героев».
Вернувшегося на родину Кузьму удивляет: «…нас тут так воспринимают, словно мы призраки, не настоящие», «Для всех мы невидимые». В романе не раз упоминаются призраки, а один из них даже появляется. С войны не приходят живые люди, приходят призраки, от которых веет смертью и которые отторгаются родиной: «имя Кузьмы смогло наполнить машину вязким предчувствием смерти», «люди торопились убраться оттуда, где появлялся Кузьма». Автор намеренно умертвляет все вокруг Кузьмы, стоит ему появиться: «Полина встала и молча вышла, коротко кивнув ему и не ответив на слова, не улыбнувшись. Петрович… тоже набрался духу и ушел… Закрылись двери, стихли шаги, умолк телевизор, не лилась вода, не кипел суп — стоял готовый в огромной кастрюле, — во всех окнах быстро погас свет, только кухня оставалась освещенной».
Кузьма думает, что виной невнимания к нему дочери и жителей поселка является недостаток новостей: «Мы на стороне России встали против зла, понимаешь? И все об этом знали. А пока война шла — забыли! Потому что стало меньше новостей».
Не случайно в романе появляется журналистка Катя, в чем-то олицетворяющая это молчание о настоящей войне со стороны прессы. Ведь она действительно практически не проявляет себя в профессиональном качестве. Ее желание разобраться в том, что такое война, написать книгу, увековечив в памяти и Кузьму, и других воевавших, остается только идеей. (Ее ответ на ироничный вопрос: «Может, ты хотела написать книжку, не заезжая туда?» — был прерван и никогда после не продолжен: «Я не…». «Я не…» хотела написать реальную книгу?)
Чтобы утвердить свое положение на родине, стать местным героем («Мне тоже тут не по себе, хотя поселок мой»), Кузьма находит врага, от которого будет защищать земляков и семью, — в лице кавказцев.
А где злодеи и герои, там и волшебные превращения, магические предметы. Таким предметом стала картина приезжего художника Нестора «Свадьба», перевернувшаяся душу Кузьмы: он сложил оружие. Здесь автор раскрывает тайну Кузьмы: «С огромным удивлением он рассматривал венчающихся. Столь внимательно он смотрел на произведение искусства второй раз в жизни… образы… убеждали… что… смерти нет, и можно остаться жить, если что-нибудь создать. …Только там, в обесточенном подвале, где погибало в сырости и крови искусство, Кузьма, пытаясь проснуться, часто шептал имена Галины и Полины, рассеивая, как заклинанием, морок войны».
Мотив преображающего, целительного искусства, безусловно, интересен, но слишком предсказуем. Настолько, что при появлении этого мотива в тексте в голове сразу всплывают формульные аргументы в духе сочинений ЕГЭ: «В этом тексте поднимается проблема влияния искусства на человека…».
Но искусство действует правильно, если так можно сказать, только на Кузьму. Несмотря на то, что многие герои сталкиваются с художником, только Кузьма идет к нему сам. Может быть, это такая попытка исповеди? Но и здесь героя отторгают — не дают ответы на мучившие его вопросы, не укрепляют его веру в нечто отличное от войны. Ведь после этой попытки Кузьма снова решает вернуться туда: «Он понял, отчего чувствовал себя неловко, неуверенно во всем, что делал, почему было так обидно и неприятно находиться в родном поселке, в родном доме, в родной семье. Он знал теперь: они все должны исчезнуть, а он — вернуться».
К искусству и относится почти «музыка революции», которую слышит Кузьма перед «битвой с кавказцами»: «…в эту ночь каждая разбивающаяся о берег волна усиливала тревогу, словно та была музыкой, а волны — струнами, которые снова и снова, бесконечное число раз, повторяли мелодию».
Мотив искусства, воплощенный в таинственной для Кузьмы картине, в мелодии волны, привносит романтичность в довольно жесткую историю. Кроме того, аура таинственности, мистики окружает и самих героев.
Прежде всего героя-антагониста Кузьмы, единственного выжившего в его отряде, загадочного снайпера Артема Стрельцова. Он «не похож на других дружков Кузьмы», это отмечают и Петрович, и Полина. Не похож как минимум тем, что у Стрельцова шизофрения: его сопровождает боевая подруга, призрак Марина, с которой он разговаривает.
Если без шуток, то Стрельцов действительно отличается от других товарищей Кузьмы и от него самого. Он рассказывает о войне отстраненно, как будто не о себе: разделяет Стрельцова-убийцу и Стрельцова-философа. Тогда как Кузьма и его отряд не только не смогли отстраниться, а пытаются применить свой опыт войны дома.
В конце романа героев остается столько же, сколько после каждой новой серии «Игры престолов». Это закономерно, но нужен ли такой динамичный финал в духе экшн-фильмов? Бешеная динамика заключительной части романа практически не дает понять, что застрявшая в голове Кузьмы пуля, из-за которой его отправили домой, в схватке на родине сделала свое дело быстрее противника, не дав второго шанса Кузьме. А ведь это довольно интересный прием, когда в начале произведения появляется на первый взгляд незначительная деталь, а в конце она решает судьбу героев. Жаль, что внимание читателя на этом почти не останавливается, автор не дает времени для рефлексии. Такой же деталью является и фигура художника Нестора: он несколько раз (до появления его картины у Кузьмы и до встречи с Кузьмой) мельком появляется в произведении. Но угадать, что роль художника важна, а не случайна, довольно сложно — либо намек слишком тонкий, либо его не было, тогда для чего было заигрывать с памятью читателя?
Остаются и другие вопросы. Например, почему журналистка говорит порой, как бандит из 90-х? Почему Кузьма так доверял непроверенным ребятам?
Но пусть это останется художественной условностью. Важнее то, что этот роман, при всей его вымышленности, отдающей порой карикатурой, оказался очень близким реальности.