Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2018
1. Так-то я меломан был. А интересоваться литературкой начал, потому что рядом был филфак и надо было об умном с девушками разговаривать. Потом появился интернет, соцсети и прочая мерзость запустения — в общем, чем лучше я умел читать, тем меньше это было кому-нибудь нужно.
2. Эти 10 лет — они были неплохие. Липки — это был такой очередной «наш Вудсток». Да и ЖЖ был забавной штукой — пухом земля ему. Вторая молодость. Но надо признать, что я ничего не выучил за эти 10 лет настоящим образом. Только разбазаривал выученное раньше. В общем, общение с людьми мешает учиться. Ну их нахрен.
3. Читал Библию. В Библии есть 3 умных мысли — Бог ведь любит Троицу. 1. Слова мудрых как вбитые гвозди, а много читать — утомительно для тела. (Что, собственно, частноотрицает саму Библию — её ведь читать утомительно.) 2. У бедных отнимется, а богатым приложится. (Смысл всей экономики — бедные беднеют, богатые богатеют.) 3. Всякий человек есть ложь.
4. Я иногда на мотив Стаса Михайлова напеваю стихи Андрея Василевского про то, как «Хищник смотрит на чужого, чужой — на хищника». (Стаса Михайлова я при этом напеваю на мотивы мадьярских опер.) Около года я напевал эти строки, и вдруг меня осеняет, что это сказано обо мне в том числе. Я и чужой, я и хищнег.
5. Когда читаешь, важно замедляться. То есть тупить.
6. Я иногда пою во сне. Однажды проснулся с пением известной строчки Канта: «Звёздное небо надо мной и моральный закон во мне».
7. Совершенно случайно перечёл старый текст позапрошлогоднего нобелевского лауреата и понял, что премию дали Jimi Хендриксу. Кому интересно, что Дилан набурчал себе под нос (кстати, интересная форма глагола: «себе» — видимо, рефлекс индоевропейского медия. Как известно, в индоевропейском основное залоговое противопоставление проходило не между действительным и страдательным, а между тем, что я делаю для себя, и тем, что я делаю для кого-то другого. Например, я строюсь (строю дом для себя), и я строю (для кого-то). Horribile cogitatu, может быть, раньше средний залог был фасоном du parler людей, которые жили для себя, а действительный залог — других людей, которые на них работали.) Я хочу оговориться (как правильный провинциальный сноб), что, разумеется, такой мерзостью, как Нобелевская премия, нисколько не интересуюсь (первостепенные писатели не дожили до её основания), а просто полез за текстами.
8. Учить язык — это снова возвращаться в молодость: однозначные слова, простой синтаксис. Инфантилизм, короче.
9. Вот я люблю Толстого, но читаю ли я его?.. Надо или процитировать что-то небанально наизусть, или сунуть спрашивающего нос в план-ежедневник: через полтора месяца, 25-го после обеда, начинаю перечитывать «Казаков».
10. Глупый человек отличается от умного только тем, что наполняющие его голову идеи ему не нужны, so старик Брехт. Следовательно, как оглупить людей?.. — Надо наполнить их головы всевозможными идеями.
11. Почему я нумерую абзацы?.. — Может быть, потому что я зануда?..
12. У меня, как у многих людей, проблемы с мотивацией. Я недавно понял, зачем в гимназиях преподавали греческий и футбол. Не для того, чтоб разговаривать по-гречески, а для того, чтоб создать у человека сверхмотивацию.
13. Гаспаровианское: самые трудные языки — учебники которых плохи.
14. А так как Андрея Егорова, Слава богу, выпустили, то с всяческой писаниной можно окончательно покончить.
Камчатка, посёлок Вулканный