Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 10, 2018
Олеся Савостова —
родилась в п. Пойковском Нефтеюганского
района Тюменской области. Окончила Уральский федеральный университет.
Переводчик с английского. Стихи публиковались в коллективных сборниках «Тропа
на Парнас», «Золотое перышко», в журнале «Урал». Живет и работает в
Екатеринбурге.
***
Лето начнется завтра. В сердце качается воздух.
Новорожденные травы. Птицы. И облака.
Дар обретаешь зренья — будто ты заново создан —
От поцелуя луга с запахом молока.
Как ни пытайся, не вспомнишь: что умирало в зиму?
Что оставалось чудом или сходило во тьму…
Вдруг шевельнется тревога холодом необъяснимым
В тихом течении жизни. И покорится ему.
В золото теплых боков солнечный свет разольется —
Тонкий олень покидает пепельные леса.
Голову к лугу склоняет. Сердце твое не бьется.
Смотрят любовью и смертью влажные эти глаза.
***
От стен оттолкнувшись в вечернем луче,
Заплакало эхо от боли:
Тобою объятое горе ничем
Иным не измерить боле.
Всей тяжестью новой прижмешься к земле,
Ни в чем утешенья не зная.
Увязло горячее солнце в смоле,
Коснувшись древесного края.
Потянутся медные вишни к домам
Тенями стволов и соцветий.
Как бережно небо к вишневым садам
И к выжившим страждущим детям…
К вишневым сердцам под блестящей корой
Идут обожжённые кольца.
И время войну обращает в покой.
И та поддается.
***
По красным кирпичным стéнам
Вода разбегается с тенью.
И холод крепчает снаружи,
И в нем обнаженные души,
Обнявшись, в слабеющий жар
Укрыть свою нежность спешат…
Они забывают — так надо —
Дороги, деревья, фасады,
Туманы, пришедшие с юга.
Они умирают друг друга.
И любят до смерти.
Как мало
Тепло до морозов дышало…
***
Видишь: к воде торфяной розовой рваной губой
Тянется конь.
Воздух дрожит над ним и превращается в дым
После в — огонь.
Конь поцелует гладь — небо начнет дрожать,
Ляжет вдоль брега
Утром, когда ни следа крови не вспомнит вода,
Снегом.
***
СК
Я буду жить, тихо в снегах дыша,
Замыслом чуждым каждому существу:
Я — ничего, кроме тебя. В ушах
Шумная кровь противится естеству,
Все заглушая: «я не твоя, не твоя…
А коли так, то что же теперь твое?»
Этой реки обнаженные в стуже края,
Воздух, держащий и горечь, и дым, и смолье,
Мир, исчезающий в буре одной без следа,
Сонные туи, забившие окон проем, —
Где на весу, замёрзшее навсегда,
Держит шиповник последнее сердце свое…
***
Тьма подойдёт. Обнимет горячие плечи.
Тьма опрокинет в себя, но успеешь вдохнуть
И закричать не собой на плакучем наречье,
Чтобы наречие это во тьме разобрал кто-нибудь.
Тьма успокоит. Отпустит нагим и дрожащим,
Внемлющим каждому звуку, наречьям любым.
Ищущий оную, Господи, тьму да обрящет.
Ищущий света заплачет во тьме — золотым.
***
Облако, отяжелев, свой замедляет полет.
Скоро озерной водой рядом со мной пойдет.
Будут у всех на устах имя и вкус воды,
Станет душа чиста, станут темней сады.
Кожу почувствую вновь, тронутую водой, —
Стану сама собой. Ангел нездешний мой,
Твой забываю цвет, зренье в воде топя.
Просто тебя больше нет.
Нет — говорю — тебя…
***
В щели дверные стремятся и воздух, и звук.
Надо бы двери толкнуть и впустить облака.
Скоро закончится сон. Только голос вдруг
Станет расти изнутри: «…на леске у рыбака
Жизнь трепыхается, бьется и губы рвёт,
Падает снова в теченье, стремится прочь.
В чистой воде шепчет кровавый рот:
Будет урод страдать и молчать не мочь…»
Дверь отпираешь, у тьмы отнимая зрачок,
Ловишь глазами свет, забываешь тлен.
Бог достаёт из плоти твоей крючок.
В порванный рот слово кладет взамен.
***
Я в сердце у детского сна.
Незыблем его охват.
Здесь падает в воду блесна.
Осока касается пят.
И сходится к берегу мрак,
К губам подступает дрожь…
Приди. Или дай мне знак,
Что скоро в мой сон придешь.
Приди и скажи, что жив.
Что ближе ко мне сейчас.
Приди и спаси от чужих,
Невидящих ужаса глаз.
Из этого страшного сна
В иные хочу силки:
Где звезды наступят на
Покорную воду реки,
Где свет разольется, любя,
Вбирая в себя голоса…
А после отнимут тебя
Часов неземных пояса.