Пьеса в четырех частях
Опубликовано в журнале Урал, номер 3, 2017
Марат Мухлисов — окончил Уфимский институт искусств им. З. Исмагилова, режиссер, автор пьес «Граница», «Праздничный день». Участник семинара современной драматургии и режиссуры в Уфе (руководитель А. Яхина). В журнале «Урал» публикуется впервые.
Вадим
Марлен
Роза
Илларион
Ривкин
Инна
Лев
1
Вечер. Гостиная небольшого дома, она завалена коробками, сумками, пакетами. Мебель в зале старинная, в ветхом состоянии. Из мебели только стол, стулья, диван и умывальник.
Заходит Вадим, в руках держит ноутбук и какие-то листочки. Кладет все на стол. Свет в комнате мерцает. Вадим садится на сумки и смотрит на лампочку.
ВАДИМ. Вот, куда бы ни переехал, всегда одна та же проблема со светом. Как будто один и тот же электрик делает. Причем мне назло. Нет, у нас, в России, не только две беды: дураки и дороги. А целых три. Дураки, дороги и электропроводка. Приехал, называется. Заселяйся. Ладно, завтра этим займусь.
Вадим ходит по комнате, разбирает вещи. Вдруг свет в комнате гаснет, через пять секунд загорается. Вадим смотрит на лампочку, свисающую с потолка. Больше мигание не повторяется. Убедившись, что все в порядке Вадим садится за стол, включает ноутбук. Собирается что-то написать.
В это время в комнату заходят Роза и Марлен, Роза в руках держит пластиковый контейнер для продуктов.
РОЗА. Вы простите нас, что мы без приглашения, дверь была открыта. Мы ваши соседи. Дом с синей крышей, напротив вашего.
МАРЛЕН. Здравствуйте!
ВАДИМ. Здравствуйте. Я думал, там никто живет.
МАРЛЕН. Добро пожаловать в наш поселок! Меня зовут дед Марлен, моя жена Роза.
РОЗА. Вы не представляете, как мы рады, что у нас появился новый сосед. Наконец-то! Этот дом так долго пустовал, мы все время вас ждали, то есть не именно вас, а нового жильца. Нам было очень одиноко.
ВАДИМ. Я рад знакомству…
МАРЛЕН. Роза, пирог…
РОЗА. Совсем забыла, это вам, яблочный пирог. (Подает контейнер.) Сама испекла, как увидела, что вы вещи заносите, так сразу же начала тесто готовить. Кушайте на здоровье. Если понравится, снова испеку.
ВАДИМ. Ну что вы, не стоило беспокоиться.
РОЗА. Как, вам не нравится яблочный пирог?
МАРЛЕН. Вы не удивляйтесь, моя жена очень чувствительный человек, прошу вас, не отказывайтесь от пирога, иначе слез не избежать, вы же не хотите огорчить ее, она ведь вам ничего плохого не сделала.
РОЗА. Что ты говоришь, он подумает, что я не в себе.
ВАДИМ. Я с удовольствием съем кусочек.
РОЗА. Почему кусочек? Вам не нравится яблочный пирог? Я так и знала, надо было делать из картошки, картофель все любят. Я ведь сначала так и хотела, потом почему-то передумала. Со мной всегда так бывает, сначала я задумаю одно, а сделаю по-другому.
МАРЛЕН. Ну вот, началось, я же предупреждал, Розочка, милая, он очень любит яблочный пирог.
ВАДИМ. Обожаю!
РОЗА. Вы меня обманываете, вы так говорите, чтобы я не расстраивалась.
ВАДИМ. Это правда, это мой любимый пирог. Знаете что, я сейчас поставлю чайник, будем чай пить, если найду все!
РОЗА. Пойдемте к нам. У нас к вашему приезду все приготовлено.
ВАДИМ. Вы что, меня ждали?
РОЗА. Да вся наша жизнь проходит в ожидании. Так мы идем?
МАРЛЕН. Да, конечно, идем.
ВАДИМ. Не стоит беспокоиться, я не хочу кушать.
РОЗА. Если вы стесняетесь к нам идти, я сама все сюда принесу. Ничего страшного.
Роза убегает на улицу. Вадим начинает убирать стол. Марлен ходит по комнате и рассматривает вещи.
МАРЛЕН. Странно видеть молодого человека у нас тут в захолустье. Что же привело вас в наш поселок?
ВАДИМ. Да я хотел отдохнуть подальше от городской суеты, поработать.
МАРЛЕН. И над чем же вы хотите поработать?
ВАДИМ. Да вот, хотел бы повесть дописать.
МАРЛЕН. Так вы у нас, значит, писатель. Здорово. А кем вы работаете?
ВАДИМ. Я пишу.
МАРЛЕН. Ачем вы на жизнь зарабатываете?
ВАДИМ. Пока ничем.
МАРЛЕН. Да, не очень хорошая ситуация. А вы не хотели бы устроиться редактором в местную газету?
ВАДИМ. У вас тут и редакция есть?
МАРЛЕН. Да, конечно. А вы что думали?
ВАДИМ. И можно вот так вот сразу утроиться?
МАРЛЕН. Сразу не получится, но я знаю человека, который смог бы в этом вам поспособствовать. Он, конечно, никого близко к себе не подпускает, но вам будет рад.
ВАДИМ. И кто этот человек?
МАРЛЕН. Господин Ривкин.
ВАДИМ. Кто?
Свет вновь гаснет и через пять секунд загорается. Марлен с Вадимом смотрят на лампочку. В это время заходит Илларион.
ИЛЛАРИОН. Тук-тук-тук. Дверь была открыта, я и зашел на огонек. Привет соседям! Замыкает. Да, это, конечно, да. Электропроводку нужно менять. Дом ведь старый, не дай бог, все загорится. Илларион. (Подает руку Вадиму.) Кровельщик. Вам, думаю, следует чинить крышу, а я по этой части.
МАРЛЕН. Он нам недавно крышу отремонтировал, мы остались довольны.
ИЛЛАРИОН. Соседям небольшая скидка. Старый хозяин, царство ему небесное, был высокого мнения о моей работе. Хотя я по специальности электрик, но крышу я хорошо крою.
ВАДИМ. Значит, вы можете поменять мне проводку?
ИЛЛАРИОН. Нет, этого я не могу сделать, электрик обидится, что я его хлеб отнимаю. Вам лучше к нему напрямую обратиться, он, конечно, по профессии не электрик, но знает толк в этой работе. А вообще, я мечтал стать следователем, вести какое-нибудь уголовное дело, опрашивать свидетелей, искать улики. Страсть как нравится мне это. Я очень люблю детективы, особенно истории про Шерлока Холмса и доктора Ватсона.
ВАДИМ. А вы не можете поменяться местами с электриком, и все были бы на своем месте?
ИЛЛАРИОН. Нет, невозможно, это очень долгая процедура, притом наш местный электрик выучился на повара. Он не сможет правильно крыть крыши. Как вы не понимаете этого?
Заходит Роза с чайником, с посудой, ставит все на стол, начинает расставлять чашки.
РОЗА. Илларион, и ты здесь. Молодец, что зашел к нам. С соседями давно вместе чай не пили.
ИЛЛАРИОН. Здравствуйте, тетя Роза! Так, увидел, свет в доме горит, странно, думаю, надо взглянуть, может, вор забрался. А тут новый сосед, оказывается.
РОЗА. Садитесь к столу, милости просим.
Все садятся, Роза режет пирог, накладывает на тарелки.
ИЛЛАРИОН. Мой любимый яблочный пирог!
МАРЛЕН. И у… тоже любимый. А вы, молодой человек, так и не представились.
ВАДИМ. Я не представился? Я думал, что говорил свое имя, так все внезапно вышло.
РОЗА. Не тяните, нам охота скорее узнать имя нашего соседа.
ИЛЛАРИОН. И не представился до сих пор.
ВАДИМ. Меня зовут Вадим.
РОЗА. Прекрасное имя Вадим, как вы считаете?
МАРЛЕН. И главное, редкое.
ВАДИМ. Не думаю, что редкое.
РОЗА. Редкое. У нас небольшой поселок, все друг другу знакомы, и я не знаю людей с таким именем. Марлен, может, ты знаешь?
МАРЛЕН. Нет, я тоже не встречал. Есть Варлаам, Венедикт, Вольдемар, а с именем Вадим никого нет.
ИЛЛАРИОН. А можно узнать, откуда вы, Вадим, будете?
ВАДИМ. Я из Уфы.
Илларион кладет в рот большой кусок пирога.
ИЛЛАРИОН. Да, конечно. Я так и предполагал. А у вас паспорт имеется?
ВАДИМ. Да.
ИЛЛАРИОН. Позволите взглянуть?
ВАДИМ. А позвольте спросить, зачем он вам?
ИЛЛАРИОН. Чтобы удостовериться, а то каждый приезжий рассказывает, что он из Уфы, а на деле оказывается…
РОЗА. Как ты так можешь, Илларион? Не докучай людям с вопросами, с этими всякими подозрениями, так некрасиво.
ИЛЛАРИОН. Я умолкаю.
РОЗА. Вот и молчи. Вадим, а кем вы там работали?
ВАДИМ. Я писатель.
РОЗА. А кем вы работаете?
МАРЛЕН. Он пока безработный, но я хочу замолвить за него словечко перед Ривкиным.
РОЗА. Ты правильно сделал, он мало кому помогает, но, думаю, нашему Вадиму сделает исключение.
ВАДИМ. А кто такой этот Ривкин?
МАРЛЕН. Он главный бухгалтер сельской администрации.
ВАДИМ. И как бухгалтер связан с журналистикой?
МАРЛЕН. На самом деле, он самый главный в городе, и все вертится вокруг него. И он может манипулировать всеми жителями.
ВАДИМ. Очень интересно. И каким образом?
МАРЛЕН. Никто не знает как. Но кто сталкивался с ним, это утверждают. Будем надеяться, что он устроит твою судьбу, но если не получится в редакцию, так в другое место.
РОЗА. Все устроится.
Свет вновь гаснет, снова включается, все смотрят на лампочку. Входит Инна.
ИННА. У вас что-то со светом?
ИЛЛАРИОН. Что-что замыкает.
ИННА. Здравствуйте! Извините, что без приглашения. Я слышала, что этот дом кто-то занял, стало так интересно, у нас ведь так мало увлекательного, вот и зашла взглянуть, познакомиться, ведь соседи должны знать друг друга.
РОЗА. Конечно, ты правильно сделала, заходи, мы рады тебя видеть. Тут как раз все собрались, чай пьем. И ты садись.
ИННА. Если только ненадолго. (Садится на стул.)
РОЗА. Знакомьтесь, Инночка, это Вадим, он приехал из Уфы, Вадим, это Инна, наша помощница, местный ветеринар. Добрейшей души человек.
ИЛЛАРИОН. Замужем за хорошим человеком.
ИННА. Вы из Уфы?
ВАДИМ. Да.
ИЛЛАРИОН. Пока точно неизвестно.
РОЗА. Ну тебя, Илларион!
ИЛЛАРИОН. Умолкаю.
ИННА. Очень приятно. Мне нравится знакомиться с новыми людьми. Так много интересного узнаешь, расширяешь свой кругозор. Тут ведь все приелось, все время одни и те же разговоры, скучно и серо. Бывает, хочется куда-нибудь уехать, улететь. Хоть ненадолго. Но я, к сожалению, не могу.
ВАДИМ. Кажется, я вас понимаю.
ИННА. Я всегда завидовала тем людям, которые могут все бросить и поехать во все четыре стороны, и начать новую жизнь.
МАРЛЕН. На Инне держится весь колхоз и все домашнее хозяйство. Мы ей помогаем, чем можем, да и она нам помогает, если идет в магазин, то и к нам заглянет, не нужно ли купить чего.
ИННА. Не стоит жалеть меня. Мне нравится моя работа. Животным никто не помогает, а они больше людей нуждаются в помощи, они ведь не могут сказать, насколько им плохо. У человека заболит зуб, так он весь дом на уши поднимет, а что, если что-то заболит, например, у собаки, так она будет терпеть, голоса не подаст.
РОЗА. Золотце ты наше.
ИННА. И животные честнее и преданнее людей.
МАРЛЕН. Что касается животных, Вадим, вы любите рыбалку?
ВАДИМ. Нет, не очень, у меня терпения не хватает, да и кроме пескарей, я ничего больше и не ловил.
МАРЛЕН. Я знаю тут одно место, так клюет, успевай только вытаскивать.
РОЗА. Опять ты со своей рыбалкой, людям, может, про другое охота поговорить. Инна, бери пирог, пока Илларион все не съел.
ИЛЛАРИОН. Что же мне делать, говорить мне вы не разрешаете.
ИННА. Спасибо! Но мне уже пора! Лева будет капризничать. Я обещала ему сарделек купить. Сидит, наверное, голодный и злой. Вадим, мне было приятно с вами побеседовать, надеюсь, еще увидимся.
ВАДИМ. Мне тоже было приятно. Конечно, увидимся, мы же теперь соседи.
ИННА. С вами так хорошо, совсем не хочется уходить.
ВАДИМ. Так останьтесь.
ИННА. Не могу, пора. Я и так опаздываю, хотела на минутку только зайти, а задержалась. Он опять будет не в себе.
РОЗА. Лева — ее гражданский муж. Тот еще кровосос. Бедная девочка, замучилась она с ним.
ИННА. У нас все в порядке. Вы просто его не знаете, он очень хороший, просто иногда у него бывает обострение.
РОЗА. Буйство.
ИННА. Но я знаю, как его быстро успокоить, он меня слушается.
ВАДИМ. А что с ним такое?
РОЗА. Он у нас больной на голову.
МАРЛЕН. Розочка, нельзя же так о людях.
РОЗА. А как говорить, если он такой и есть? Дуб дубом. С детства все его дурачком обзывали, лишь наша Инна жалела его и нянчилась с ним, да до сих пор нянчится. Бросила бы давно уже.
ИННА. И куда он пойдет без меня? Что с ним будет?
РОЗА. К матери, родительница жива еще. Пусть присматривает за ним.
ИННА. Да она на порог его не пускает, как черта боится.
РОЗА. А тебе забот не хватает? Чем с ним возиться, давно бы человека хорошего нашла, достойную пару, который пылинки бы с тебя сдувал.
ИННА. Лева без меня пропадет. Он больше ни в чем не нуждается, кроме как в моей любви и заботе, и совершенно счастлив.
РОЗА. Ты себя пожалей, доченька.
Дверь начинает скрипеть, Вадим подходит к двери и открывает ее. А за дверью еще одна комната, и в этой комнате сидят Марлен, Роза, Инна, Илларион и человек, очень похожий на Вадима, смотрит на него удивленными глазами. Вадим закрывает дверь и подходит к столу.
РОЗА. Вадим, что с тобой? На тебе лица нет.
МАРЛЕН. Кто это был?
ИННА. Это Лева, да?
ИЛЛАРИОН. Видимо, он привидение увидел.
РОЗА. Вадим устал с дороги, ему пора спать, а мы пойдем по домам, все!
Все резко встают и уходят. Вадим смотрит на лампочку.
ВАДИМ. Спокойной ночи!
Лампочка гаснет.
2
Утро. Вадим спит на своем диване, рядом очень тихо, боясь разбудить Вадима, Роза моет пол. Вадим просыпается, видит Розу.
ВАДИМ. Вы что тут делаете?
РОЗА. О, вы уже проснулись, доброе утро!
ВАДИМ. Вы что тут полы моете?! Как это понимать?!
РОЗА. Вот, решила убраться, у вас тут очень грязно. Сейчас закончу, будем завтракать, я приготовила ваш любимый яблочный пирог.
ВАДИМ. Оставьте это сейчас же, я сам могу о себе позаботиться. Как вы сюда вообще попали, я точно помню, что запирал дверь на ночь.
РОЗА. Старый хозяин всегда оставлял нам ключ, а замок вы не меняли.
ВАДИМ. Но это не повод врываться в мой дом, переставлять мои вещи, пока я сплю, и мыть мои полы. Никто не имеет право вторгаться в частную собственность, в конце концов!
РОЗА. Что вы мелете, я по-соседски решили помочь вам с уборкой, вы должны быть благодарны.
ВАДИМ. Соседи друг у друга полы не моют!
РОЗА. Что тут такого, что страшного в нашей безмерной заботе о вас, вам же некогда заниматься уборкой, у вас собеседование.
ВАДИМ. Постойте. Какое собеседование?
РОЗА. Марлен с утра съездил к господину Ривкину и договорился, чтобы он принял вас.
ВАДИМ. Я сам могу договариваться, сам, и почему вы лезете в мою жизнь, я вас не просил об этом. Занимайтесь своими делами! Уходите отсюда!
РОЗА. Молодой человек, если бы я знала, что вы так бурно отреагируете на это, ноги бы моей здесь не было, сидели бы в пыли и грязи.
ВАДИМ. Сидел бы, может, мне это нравится! Может, я не хочу ничего менять!
РОЗА. Вы бессовестный, неблагодарный человек. Я всего лишь хотела помочь вам, а вы на меня кричите. Чем я это заслужила, скажите мне? Я к вам как родному сыну, а вы меня гоните! (Плачет и убегает домой.)
ВАДИМ. Простите меня, я не хотел вас обидеть, постойте! Ну, куда же вы? Черт знает что! Хорошее начало дня, ничего не скажешь.
Ищет среди вещей мыло и зубную щетку, не может найти. Заходит Марлен, в руках держит картину, на ней синей краской нарисован четырехугольник.
МАРЛЕН. Вы ищете мыло и зубную щетку?
ВАДИМ. Да.
МАРЛЕН. Рядом с умывальником посмотрите.
ВАДИМ. Конечно, как же я не догадался.
МАРЛЕН. Вы хорошо спали?
ВАДИМ. Просто отлично, как младенец. (Идет к умывальнику и моется.)
МАРЛЕН. Вот и замечательно. Вадим, вы можете по-доброму относиться к моей жене, знаю, она иногда бывает просто невыносимой, но быстро отходит. Она видит в вас своего сына, который уехал и не дает о себе знать. Мы очень переживали за него, особенно Роза, которая души в нем не чаяла. Думали, что он погиб где-то, поэтому не звонит и не пишет. Такая вот фантазия, она думает, что вы ее сын, или хочет видеть в вас его, прошу вас, подыграйте ей.
ВАДИМ. Но это жестоко. Я никогда не смогу заменить его.
МАРЛЕН. Этого и не нужно, просто подыграйте ей, и она будет бесконечно вам благодарна и счастлива. Я прошу вас.
ВАДИМ. Не знаю, что и сказать.
МАРЛЕН. Для вас это раз плюнуть.
ВАДИМ. Бред какой-то! Вы попросите у нее прощения за меня, я был груб с ней. (Вытирает полотенцем лицо и руки.)
МАРЛЕН. Ничего страшного, я даже уверен, что она обо всем уже забыла. Все же подумайте над моими словами.
ВАДИМ. Хорошо.
МАРЛЕН. Разрешите преподнести вам презент.
ВАДИМ. Что это?
МАРЛЕН. Это картина, ее оставил мне на память мой друг, известный художник.
ВАДИМ. Зачем вы дарите подарок? Так не принято.
МАРЛЕН. У вас ей самое место, вот можно повесить сюда, и гвоздик торчит. (Вешает картину нас стену, в самый центр.)
ВАДИМ. И как же она называется?
МАРЛЕН. «Рассвет над Килиманджаро». Красивая картина, да, все синее.
ВАДИМ. Что-то я тут не вижу ни Килиманджаро, ни рассвета над ним.
МАРЛЕН. Я думал, вы разберетесь, вы же из этих…
ВАДИМ. Из каких?
МАРЛЕН. Ну, творческий человек, мыслите по-другому, мой друг всегда говорил, не все можно увидеть глазами. Как вы считаете?
ВАДИМ. Да, мне этой картины как раз не хватало.
МАРЛЕН. Я ведь так и предполагал, она как будто для вас нарисована, угадывает все ваши предпочтения и вкусы. И место отличное, вот если передвинуть диван и стол, там закрасить…
ВАДИМ. Марлен, можно вас попросить оставить меня одного?
МАРЛЕН. Я вас понимаю, очень даже понимаю. Эти ваши все творческие штучки.
ВАДИМ. Какие такие штучки?
МАРЛЕН. Подумать в одиночестве, поискать смысл жизни, поразмыслить о бренности бытия.
ВАДИМ. Да, да, оно и есть. (Пытается вытолкнуть Марлена за дверь.)
МАРЛЕН. Я забыл вам сообщить новость. Я ведь был у господина Ривкина, и он согласился принять вас, ждите, скоро, возможно, вышлют приглашение.
ВАДИМ. Спасибо! Вы очень помогли! До свидания!
МАРЛЕН. Рад вам оказать услугу.
ВАДИМ. Спасибо!
МАРЛЕН. Вы думаете о рыбалке?
ВАДИМ. Зачем об этом думать?
МАРЛЕН. Правильно, и я говорю, зачем все время думать, идемте наконец!
ВАДИМ. Пойдем!
МАРЛЕН. Завтра, на рассвете.
ВАДИМ. Возможно.
МАРЛЕН. Договорились!
Марлен уходит. Вадим ставит чай. Разбирает бумаги. Слышно, как кто-то стучит в дверь.
ВАДИМ. Надо же, стучатся! Дома никого нет! Я занят!
Продолжают стучать. Вадим идет открывать. Заходит господин Ривкин.
РИВКИН. Доброе утро!
ВАДИМ. И вам того же!
РИВКИН. Вы можете предложить мне стул, чай или кофе?
ВАДИМ. Конечно, чувствуйте себя как дома, у нас тут так заведено. (Указывает на стул, разглядывает господина Ривкина.)
РИВКИН. Я отправил вам приглашение, почему вы не явились ко мне?
ВАДИМ. Я не получал никакого приглашения, притом с утра я был занят, у меня тут была уборка.
РИВКИН. Значит, курьер куда-то запропастился. Дело требует немедленного решения, и я решил сам нанести вам визит.
ВАДИМ. Спасибо! А вы кто?
РИВКИН. Фамилия моя Ривкин. Вас, видимо, информировали обо мне?
ВАДИМ. Да.
РИВКИН. И что обо мне говорили?
ВАДИМ. Только хорошее. (Идет готовить кофе.)
РИВКИН. Обо мне говорят только плохое или вообще ничего не говорят. (Смотрит на картину.) Красивая картина. Это гора Килиманджаро? Видите ли, Вадим, своим визитом я сделал вам большое одолжение и требую ответного жеста.
ВАДИМ. И что вы хотите?
РИВКИН. Я бы хотел, чтобы вы мне стали другом.
ВАДИМ. Вы предлагаете мне стать вашим другом? Просто вот так, ни с того ни сего?
РИВКИН. Вас что-то не устраивает?
ВАДИМ. Нет, не то чтобы не устраивает, но чтобы завести дружеские отношения, нужны годы, общие интересы, совместные приключения, испытания.
РИВКИН. Я понимаю, я все это вам предоставлю. Вы любите рыбалку?
ВАДИМ. Да, пожалуй, недавно полюбил это дело.
РИВКИН. Мне тоже нравится, вот у нас уже есть общие точки соприкосновения. Предлагаю завтра же сходить на рыбалку, так сказать, отметить это дело.
ВАДИМ. Я уже обещал другому человеку.
РИВКИН. Так не пойдет, если вы рветесь ко мне в друзья, вы никому не должны давать обещания, кроме как мне. Пусть для вас слово «друг» не станет пустым набором букв, которыми можно раскидываться на каждом углу. Я верю в святость дружбы, в преданность и в жертвенность ради другого человека.
ВАДИМ. У вас что, друзей нет? (Подает чашку кофе Ривкину, сам тоже с чашкой кофе садится напротив.)
РИВКИН. Должность, которую я занимаю, не позволяет мне иметь друзей, все, конечно, уверяют в верности, но на самом деле лебезят и притворствуют. Люди боятся меня, потому что я знаю их тайны. Я имею власть, но не имею настоящих товарищей. Вот вы совершенно чужой человек, вне этих условностей и традиций, только вы сможете стать мне настоящим другом. Вы согласны?
ВАДИМ. Хорошо.
РИВКИН. Отлично! Но мы оба должны пройти посвящение, или обряд, как вам будет угодно называть это.
ВАДИМ. Какой обряд?
РИВКИН. У вас есть какой-нибудь секрет, который вы никому никогда не рассказывали и не расскажете?
ВАДИМ. Да, у всех есть секреты.
РИВКИН. Мы расскажем друг другу свои секреты и тем самым окажемся в равных условиях. Так сказать, создадим тайное общество. Не могу же я дружить с человеком, который не соответствует моему статусу. Вы согласны на эти условия?
ВАДИМ. Ладно.
РИВКИН. Я начну первым. У нас в поселке пропала большая цистерна спирта. И только я знаю, куда она делась.
ВАДИМ. И куда же?
Ривкин шепчет Вадиму на ухо.
ВАДИМ. Надо же, кто бы мог подумать.
РИВКИН. Теперь ваша очередь. Расскажите мне свой самый большой секрет.
ВАДИМ. Дайте вспомнить. Вот, я однажды украл плиточный шоколад в магазине и никому об этом не рассказал. Этот секрет подходит?
РИВКИН. Мой помасштабней-то будет, конечно, но пойдет. Итак, посвящение пройдено, и мы теперь закадычные друзья. Поздравляю вас с этим событием от всего сердца! (Встает со стула жмет руку Вадиму, хлопает по его плечу.) Как будто что-то переменилось в моей жизни. Вот теперь я свободен, я могу попрыгать на месте, станцевать сальсу и снять с себя маску серьезности и равнодушия. Что-то такое хочется сделать, что-то необычное, выйти за рамки, распахнуть душу! Не знаю! Напиться, что ли?! Ведь и повод хороший. Я обрел настоящего друга. Теперь я могу рассказать обо всех своих проблемах и заботах. Их у меня столько накопилось, что я не в силах держать их в себе. Да что я о себе да о себе. Тебя что-то тревожит? Расскажи мне, лучшему твоему другу. Я умею держать рот на замке.
ВАДИМ. Да меня ничего не тревожит, и у меня нет времени…
РИВКИН. Ах да, как я мог позабыть. Вы же хотели устроиться в редакцию. Я непременно займусь решением этой задачи. Хотя надо сказать, это будет непростое дело.
ВАДИМ. Почему?
РИВКИН. Потому что там уже есть главный редактор.
ВАДИМ. Ничего не поделаешь, нет, так нет. Да зачем тебе эта журналистика, для тебя есть более почетная вакансия. Будешь моим другом, мы пойдем с тобой на рыбалку!
ВАДИМ. Мне все же нужна настоящая работа.
РИВКИН. Ну, хорошо, подумаю, что можно сделать. Но не отчаивайся и помни, что у вас есть верный товарищ, который всегда придет в нужное время и протянет руку помощи. Боже, как здорово осознавать это! Так много вещей, о которых стоит поговорить, пофилософствовать. Да. Не хватит дня и ночи. Ты знаешь, я до четвертого класса писался ночью в постель. Родители водили меня по больницам и по врачам. Я очень стеснялся этого, боялся, что об этом узнают сверстники. У меня была на этой почве тяжелая детская травма. Знал бы ты, чего только я не натерпелся. Есть очень много разных историй. Надеюсь, ты готов выслушать меня?
ВАДИМ. Я с удовольствием послушал бы, но я немножко занят.
РИВКИН. Да, да, да. Мне тоже пора. Но я не прощаюсь. Говорю: до скорой встречи! (Уходит.)
Кто-то опять стучит в дверь.
ВАДИМ. Все сговорились, что ли?!!
Открывается дверь, входит Инна.
ИННА. Здравствуйте! Вы чем-то встревожены?
ВАДИМ. Нет. Так, мелочи…
ИННА. Точно? У вас очень утомленный вид.
ВАДИМ. Встал не с той ноги.
ИННА. Можно мне войти?
Вадим кивает в ответ.
ИННА. Вчера было так много народу, что я не могла толком поговорить с вами.
ВАДИМ. Да, вчера был безумный вечер.
ИННА. Вам нравится здесь у нас?
ВАДИМ. Не знаю, что и сказать.
ИННА. У меня тоже двойственные чувства к нашему поселку. Иногда он прекрасен, особенно под осенним небом, когда дороги застилают ковром разноцветные листья, дома становятся игрушечными, улицы уютными, а иногда начинаешь считать его местом для ссылки, где до конца своей жизни нужно отбывать наказание.
ВАДИМ. Инна, вы здесь, по-моему, самый адекватный человек, вы не считаете, что Марлен и Роза немножко не в себе? Может, я ошибаюсь, вы их лучше знаете. Но они, мягко сказать, какие-то странные. Да и не только они.
ИННА. Я ничего подобного за ними не замечала. Хотя знаете, в эти дни луна полная, а когда полнолуние, происходят черт знает какие вещи. Многие люди становятся нервными, у некоторых чешутся руки.
ВАДИМ. Понятно. А что случилось с их сыном, вы не в курсе?
ИННА. А, вы про эту историю. Странный случай, конечно. Был у них единственный сын, прекрасный молодой человек, воспитанный, отношения у них в семье были хорошие, только в один момент он собрал вещи в сумку и ушел в ночь, и никто его с тех пор не видел. Это не могло не потрясти стариков, если вы об этом.
ВАДИМ. Кажется, я его понимаю.
ИННА. По мне, это безответственный поступок, как можно бросить родителей, которые вырастили, воспитали тебя. Мог бы хоть записку оставить, куда ушел, зачем. Нет, я не понимаю таких людей.
ВАДИМ. А если были на то веские причины.
ИННА. Какие могут быть причины?
ВАДИМ. Разные.
ИННА. Я надеюсь, вы не из таких людей и не способны к опрометчивым поступкам?
ВАДИМ. Я? Нет.
ИННА. Вот и отлично. Я сразу поняла, что вы хороший человек и что на вас можно положиться. Если у нас с вами завяжутся отношения, то я буду рада этому.
ВАДИМ. Какие отношения?
ИННА. Романтические.
ВАДИМ. Да?
ИННА. Вас это удивляет?
ВАДИМ. Немножко.
ИННА. А вы не чувствуете, что нас что-то связывает?
ВАДИМ. Нет.
ИННА. А меня так и тянет к этому дому, ничего с собой не могу поделать. Я вот сейчас попрощаюсь с вами, выйду на улицу, пройду несколько шагов по дорожке, и мне уже захочется обратно, я стану скучать, сердце будет разрываться, мне захочется к вам.
ВАДИМ. Правда?
ИННА. Вы же тоже влюблены в меня, не так ли? Когда вчера я зашла в первый раз к вам в гости, то сразу же почувствовала на себе ваш взгляд.
ВАДИМ. Я не смотрел на вас. Может, и смотрел, но я на всех так смотрю.
ИННА. Зачем вы так говорите? Не стесняйтесь своих чувств. Я тоже люблю вас, сразу же полюбила, говорю это открыто и без смущения. Поэтому не стоит этого стыдиться. Зачем, скажите мне?
ВАДИМ. Постойте, а как же ваш муж?
ИННА. А что с ним?
ВАДИМ. Что-то! Что он скажет насчет наших отношений?
ИННА. Он будет только рад.
ВАДИМ. Инна, вы… Что вообще происходит? Это какая-то глупая шутка, розыгрыш? Если так, то пора заканчивать этот спектакль. Инна, занавес, все!
ИННА. Никто тебя не разыгрывает, здесь только ты и я и больше никого нет. А если бы было, ничего страшного, чего люди только не видели.
ВАДИМ. Да вы с ума все сошли.
ИННА. Мы здесь одни. И все, что я тебе говорила, правда.
ВАДИМ. Инна, ты хороший человек, лишь ты способна понять и пожалеть меня. Скажи мне честно, вы меня разыгрываете? Я как будто в какой-то глупой игре и не понимаю, как в это играть.
ИННА. Успокойся, я тебе честно говорю, никто за нами не наблюдает, тебе все это кажется.
ВАДИМ. Тогда объясни мне, зачем ты говоришь мне, что любишь меня, ты ведь меня совсем не знаешь.
ИННА. Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь, только время нас ненадолго разлучило, а потом ты вновь появился в моей жизни.
ВАДИМ. А как же Лева, ты его не любишь?
ИННА. Его я тоже люблю и тебя люблю. Но у нас с тобой все совсем по-другому.
ВАДИМ. И ты готова оставить его?
ИННА. Нет, я его не могу бросить, он часть меня. Мы будем жить вместе, втроем.
ВАДИМ. И как ты это себе представляешь?
ИННА. Все будет прекрасно, вы с ним поладите.
ВАДИМ. Не хочу я ни с кем ладить, живите со своим Львом вместе. И меня не трогайте.
ИННА. Это в тебе говорит страх, ты, видно, думаешь, что люди будут осуждать нас, показывать пальцами. А я этого не боюсь, пусть говорят, что нам до них.
ВАДИМ. Я не боюсь людской молвы. Я не об этом.
ИННА. Если тебе требуется время подумать, то я подожду. Я понимаю, на тебя все сразу взвалилось.
ВАДИМ. Это вы на меня все взвалились.
ИННА. Тебе надо успокоиться, ты слишком встревожен, у тебя жар, посиди, отдохни. Я сбегаю за настойкой валерьяны. (Убегает,)
Вадим падает на диван.
ВАДИМ. Надо успокоиться. В голове сплошная каша.
Заходит Лев.
ВАДИМ. Лев, что тебе надо, зачем ты пришел? Тебе лучше уйти.
ЛЕВ. Я ненадолго, скоро уйду и никогда не вернусь.
ВАДИМ. Хорошо, ты единственный, кто меня понимает.
ЛЕВ. Я не буду мешать вашему счастью с Инной. Я же все понимаю, если человек любит, то он должен отделить кусок души от себя, чтобы в сердце было место для души другого человека.
ВАДИМ. Лева, Лева, что ты говоришь! Инна, она любит только тебя и будет только с тобой.
ЛЕВ. Она так не считает, и я тоже так не считаю. Поэтому ухожу.
ВАДИМ. Не надо никуда уходить, это я ухожу. Я! Скоро уеду из этого дома, из этого поселка, из вашей жизни. И все будет у вас так, как было раньше. Ты меня понимаешь? Вот допишу повесть и уеду.
ЛЕВ. Как раньше, уже не будет, тебе стоит согласиться с этим и принять все как есть. Ты, видно, думаешь, что все ополчились на тебя, давят своими соображениями. Это не так. Ты просто взвалил на себя камень, который ничего не весит. Когда ты это поймешь, жизнь твоя станет легкой.
ВАДИМ. Я не могу так, видимо, я действительно ничего не понимаю и не знаю, научусь ли я этому.
ЛЕВ. Тебе надо успокоиться и скорее дописать свою повесть. Тогда все встанет на свои места.
ВАДИМ. Удастся ли мне все дописать, я даже не знаю. Всегда открываются все новые факты. Мне иногда кажется, что это не я пишу, а повесть сама по себе пишется.
ЛЕВ. Тебе надо взять себя в руки и поставить точку. Все будет хорошо, не переживай. (Уходит.)
3
Вечер. Лампочка мерцает. Вадим ходит по комнате и собирает вещи. Роза пытается ему помочь. Марлен и Илларион сидят за столом и следят за Вадимом.
РОЗА. Сынок, куда ты собираешься, ты же еще не окреп. Почему ты так резко решил уехать?
ВАДИМ. Так надо.
РОЗА. Побыл бы хоть чуть-чуть, мы тебя так долго ждали, а ты уже через день срываешься назад.
МАРЛЕН. Действительно, почему бы тебе не остаться? Господин Ривкин уже практически добился места в редакции, остались одни лишь формальности. Он ради тебя бросил все свои дела.
ВАДИМ. Не стоило из-за меня отрываться от важных дел.
МАРЛЕН. Вадим, останься хотя бы еще на несколько дней, пожалей мать, на ней лица нет. Останься, мы сходим на рыбалку, соберем гостей, посидим, поговорим. Что тебе стоит. Хотя бы на один день.
ВАДИМ. Нет, я не могу остаться.
РОЗА. Куда ты сейчас пойдешь, ночь на дворе. Если мы тебя тяготим, то мы не будем показываться тебе на глаза, станем бесшумными.
ВАДИМ. Прошу, не уговаривайте меня, я и так на нервах. Я не хочу об этом разговаривать.
РОЗА. Я тебе пирожков положила, вот, в белом пакете.
ВАДИМ. Спасибо.
МАРЛЕН. А Инна, ты ее хочешь оставить одну? Ты бросишь бедную девушку здесь?
ВАДИМ. Она не будет одна, у нее есть Лева.
МАРЛЕН. Перестань, она с ним только от жалости, а тебя любит.
ВАДИМ. Вы так утверждаете, как будто знаете все на свете и понимаете, что может составить счастье человека.
МАРЛЕН. У меня большой жизненный опыт, и я считаю, что имею понятие о некоторых вещах.
ВАДИМ. И обо мне все знаешь?
МАРЛЕН. Да, как не знать. Ты замечательный молодой человек. Инна составила бы тебе хорошую пару, вы созданы друг для друга.
ВАДИМ. Да, как я об этом не догадывался.
РОЗА. Сынок, мы теперь тебе уже не можем указывать, что тебе делать, ты взрослый, я надеюсь, что ты правильно поступаешь, пусть у тебя все сложится… (Плачет.)
МАРЛЕН. Роза, что ты, что ты! (Встает и сажает Розу на стул.) Упокойся Розочка, я сейчас воды тебе дам. (Наливает из чайника воду в стакан, подает Розе.) Зачем же так нервничать, он еще приедет, погостит у нас. Тебе надо полежать, отдохнуть.
РОЗА. Да, кажется, у меня давление поднялось.
МАРЛЕН. Пойдем домой, полежишь на кровати. (Уводит Розу.)
Илларион встает со своего места и начинает шагать по комнате взад-вперед.
ИЛЛАРИОН. Все же странно, что вы так скоро собрались. Это не поддается никакой логике.
ВАДИМ. Что не поддается логике?
ИЛЛАРИОН. Ваш отъезд, как будто вы убегаете от кого-то. Преступление какое-то совершили. У вас хороший дом, замечательные родители, девушка, искренне любящая вас, перспективы по работе, а вы уезжаете. Нормальный человек никогда бы не отказывался от этого.
ВАДИМ. Если вас это устроит, я действительно нелогичный человек.
ИЛЛАРИОН. Во всем есть причина.
ВАДИМ. И в чем причина моего отъезда?
ИЛЛАРИОН. Пока я не знаю, но думаю, в скором времени разберусь.
ВАДИМ. Успехов вам в этом деле, жаль, что я не смогу присутствовать при этом расследовании. Как-нибудь без главного подозреваемого обойдетесь.
ИЛЛАРИОН. Зря вы шутите. Ведь у меня действительно есть подозрения.
ВАДИМ. И в чем вы меня подозреваете?
ИЛЛАРИОН. Давайте подумаем вместе. Вы утверждаете, что вы из Уфы, но доказательства вы не предъявили. Значит, вы не хотите, чтобы мы узнали, откуда вы на самом деле. Вы всегда насчет этого отмалчиваетесь. Из этого следует, что в том месте, откуда вы к нам приехали, вы сделали что-то такое, что заставляет вас скрываться от преследования. Так?
ВАДИМ. Возможно. И что же я совершил?
ИЛЛАРИОН. Убийство вы совершить не можете…
ВАДИМ. Почему? Иногда у меня возникают такие мысли.
ИЛЛАРИОН. Все шутите, вы тихий человек и не способны на импульсивные поступки.
ВАДИМ. Обычно такие люди молчат, молчат, а потом как выйдут на улицу и начинают расстреливать всех прохожих.
ИЛЛАРИОН. Возможно. Но я думаю, вы так грубо не будете действовать, а вот подлость какую-нибудь — это ваше, или вообще использовали кого-то, чтобы самому не марать рук.
ВАДИМ. Знаете что, Илларион, не стройте из себя великого сыщика, вы для этого не годитесь, а лучше займитесь своим делом. Больше будет пользы поселку и людям.
ИЛЛАРИОН. Считаете, что этим вы меня обидели? Нет, ничуть, я не обижаюсь. Я о себе все знаю, что я и чего стою. Я ведь не претендую на что-то большое, в силу своих возможностей и знаний пытаюсь найти свое место в поселке. Это вы строите из себя черт знает кого. Это мне не надо, то не надо. Это нравится, то не нравится.
ВАДИМ. Может, вы и правы. Я человек, который живет по велению сердца.
ИЛЛАРИОН. Все же что вы совершили?
ВАДИМ. Самоубийство. Я совершаю самоубийство в этом вашем поселке.
ИЛЛАРИОН. Не усложняйте, эти ваши штучки оставьте для бумаги.
Открывается дверь, в комнату врывается господин Ривкин.
РИВКИН. Это правда, Вадим, что ты собрался уехать?
ВАДИМ. Да.
РИВКИН. Как? А рыбалка? Я ведь тебе еще не рассказал про свои студенческие годы! Так друзья не поступают.
ВАДИМ. Извини, что заранее не сообщил, обстоятельства так сложились.
РИВКИН. Но это подло!
ИЛЛАРИОН. Вот-вот, я же говорю, что он очень подлый человек. Он еще не на такое способен.
РИВКИН. Я тебе всю душу раскрыл, а ты хочешь наплевать в нее?
ИЛЛАРИОН. Он очень опасный человек, пользуется доверием наивных людей, а потом…
Ривкин (Иллариону). Вы не мешайте нам разговаривать у нас тут серьезный разговор, который касается лишь нас двоих.
ИЛЛАРИОН. Ошибаетесь, сейчас это касается всех нас, мы должны вывести этого человека на чистую воду.
РИВКИН. Он мой друг, только я имею право разбираться с ним.
ИЛЛАРИОН. Это уже вышло за рамки дружеской юрисдикции!
РИВКИН. Да замолчите вы, иначе я за себя не отвечаю!
ИЛЛАРИОН. Хорошо, так бы сразу и сказали.
РИВКИН. Вот, знайте свое место! Вадим, у тебя возникли проблемы? Мы все можем решить, надо просто успокоиться и во всем разобраться.
ВАДИМ. Нет никаких серьезных проблем. Это мой выбор, я хочу уехать из вашего поселка, так что дом выставляю на продажу.
РИВКИН. Ничего не понимаю. Как можно отказываться от моей дружбы? Я же для тебя все стараюсь.
ВАДИМ. Давай не будем обманывать друг друга. Никакой дружбы у нас нет. Это ты все сам придумал, потому что тебе это необходимо, тебе нужен был человек, который стал бы молчаливым слушателем. Во мне ты увидел этого человека.
РИВКИН. У тебя какие-то странные понятия о дружбе. Да, мне нужен слушатель, всем он нужен, но взамен я готов отдать что-то и от себя, помочь тебе. Так мы выручаем друг друга. Разве этого мало, я слишком много прошу? Думаю, это очень хорошо, на том и строятся отношения. Я это так понимаю.
ВАДИМ. Я не хочу спорить с тобой, попрощаемся по-хорошему.
РИВКИН. Я на прощание тебе даже руку не пожму, так ты меня обидел.
ВАДИМ. Хорошо, как считаешь нужным. (Собирается выйти на улицу.)
ИЛЛАРИОН. Товарищ Ривкин, я могу стать для вас хорошим другом. Я отлично умею слушать, вы мне сможете доверять любые тайны.
РИВКИН. Я тебе не товарищ и никогда им не буду.
Открывается дверь, заходит Марлен.
МАРЛЕН. Несчастье, большое несчастье. Лев повесился.
ВАДИМ. Лева, Лева, что же ты с собой сделал, дурак?
ИЛЛАРИОН. События развиваются стремительно.
РИВКИН. Я знал, что так и закончится.
МАРЛЕН. Видимо, для него тяжело сказался разрыв с Инной. Он не смог перенести этого.
ИЛЛАРИОН. Доведение до самоубийства.
МАРЛЕН. Что?
ИЛЛАРИОН. Это называется — доведение до самоубийства, а точнее, непреднамеренное убийство. А может быть, и преднамеренное.
МАРЛЕН. Что ты говоришь? Он сам на себя наложил руки.
ИЛЛАРИОН. На то были причины. Молодой человек соблазняет замужнюю женщину, уводит ее из семьи, и остается только ждать, когда больной муж сорвется, и все двери открыты.
МАРЛЕН. Вадим ни в чем не виноват, это был ее выбор, ты слышишь?
ИЛЛАРИОН. Вадим, значит, у нас святой. Чуть не довел до смерти тетю Розу, а второго довел. Вы разве не видите — отличная схема! Он завоевал вашу любовь, прекрасно разыгрывал роль сыночка и вас, кстати, Марлен, тоже обвел вокруг пальца. Вошел в доверие к господину Ривкину, воспользовался, так сказать, привилегиями и начал тут играть сцену отъезда, чтобы отвести от себя подозрения, думал, что мы станем его уговаривать, попросим остаться. Но все сорвалось.
ВАДИМ. Такого бреда я никогда не слышал, все, хватит с меня, я уезжаю!
ИЛЛАРИОН. Никуда ты не уедешь, пока не раскроешь все карты. Мужики, ловите его. Мы его свяжем и сдадим властям.
РИВКИН. Не надо никуда сдавать, я и есть власть.
Лампочка гаснет. В темноте слышится возня.
— Принесите веревку какую-нибудь!
— Держите руки, руки держи, да не мои руки, а его!
— Он меня ударил!
— Это я локтем задел, я случайно!
— Что вы себе позволяете, отпустите меня!
4
Прошло несколько дней. Вадим сидит привязанный к стулу. Лампочка не горит. Комнату освещает лишь лунный свет.
ВАДИМ. Отпустите меня… Вы не имеете никакого права. Изверги! Я хочу уехать отсюда, развяжите мне руки. Сколько времени прошло? Я здесь как будто уже вечность. Время тянется бесконечно. Как выпутаться из этого? Я как будто постоянно двигаюсь по кругу, разные места, но одни и те же люди, одни и те же обстоятельства, как будто проигрывается одна и та же пластинка. Как ее остановить? Ну ладно, остановлю, и что дальше?
Дверь в комнату открывается, заходит Инна, в руках держит тарелку с кашей и ложку.
ИННА. Я принесла тебе покушать. Тетя Роза говорит, что ты ничего не ешь.
ВАДИМ. Я не хочу кушать.
ИННА. Если ты не будешь кушать, то ты умрешь с голода.
ВАДИМ. Умру. И вы в этом будете виноваты.
ИННА. Я тебе не позволю умереть.
ВАДИМ. Я у тебя разрешения спрашивать не буду.
Инна подходит ближе к Вадиму.
ИННА. Когда Левы не стало, у меня как будто оторвали кусочек. И виноват в этом ты. За это я тебя никогда не прощу. Ты должен возместить мне ущерб и обязан любить меня так, чтобы я почувствовала себя снова цельной и стала счастливой. Поэтому я не дам тебе просто так меня оставить.
ВАДИМ. И каким образом ты заставишь меня есть?
ИННА. Ты знаешь, как кормят животных, которые не могут сами жевать пищу? Им ставят шланг в рот и заталкивают до самого желудка, потом вливают через воронку прожеванную еду.
Инна протягивает ложку каши Вадиму, Вадим ест.
ИННА. Хорошо, вот умница, молодец, еще одну ложку! Еще одну за меня, еще одну для тети Розы, еще одну для Марлена. Я чувствую, мы начали понимать друг друга. Я ради нас стараюсь, а ты отказываешься. Зачем? Мы будем счастливы вместе. Теперь мне пора на работу, я зайду еще вечером. Принесу что-нибудь вкусненькое. Ты никуда не уходи. (Целует Вадима в лоб и уходит.)
Заходит Роза.
РОЗА. Сынок, что же они с тобой сделали? И что ты с собой делаешь? Зачем ты мучаешь себя, перестань все держать в себе, расскажи мне, что с тобою происходит, я помогу тебе, освободись от всего, отпусти себя.
ВАДИМ. Мама, если бы я знал, если бы я знал. Я так просто не могу, я здесь не могу дышать в полную грудь, все давит. Стены эти давят, крыша давит. Я не знаю, почему это. Мама, просто отпусти меня. Я хочу уйти.
РОЗА. И куда же ты пойдешь?
ВАДИМ. Я не знаю, куда глаза глядят. У меня рука затекла от этой веревки, освободи меня.
РОЗА. Сейчас, сейчас, сынок, потерпи. (Освобождает Вадима.)
Вадим. Спасибо.
РОЗА. Останься хоть ненадолго, я скажу всем, чтобы тебя не беспокоили. Никто не беспокоил. Даже мы с отцом не будем заходить.
ВАДИМ. Останусь ненадолго.
РОЗА. Тогда посидим на дорожку.
Вадим и Роза садятся рядом на стулья и смотрят вперед.
Занавес